Пятнадцать лет спустя.Автор:Sense Рейтинг:NC-13 Саммари: с окончания школы прошло 15 лет, с окончания войны - 16. Бывшие выпускники вновь собрались вместе… Pairing: Гермиона/Джинни. Disclaimer: всё, относящееся к циклу о Гарри Поттере принадлежит Дж. К. Роулинг. Предупреждение: смерти некоторых персонажей. ~~*~~
Глава первая. Преемственность поколений.Мои волосы не пламя и не медь. Они скорее похожи на лисий мех. Я привыкла к этому цвету и нахожу его наиболее правильным. То есть, правильным для меня. Потому что твой цвет - совсем иной. И я считаю волосы цвета каштана в осеннем саду восхитительными. Ты часто смеёшься, что я разбираюсь в девчонках на чисто мальчишеском уровне. Но на самом деле, это не так уж странно. Ну, только не надо забывать, что я единственная сестра шести братьев, и мальчишеский мир всегда был и моим миром тоже. Нет, меня всегда интересовали девочки, я не играла с ними, но любила на них смотреть. Так что в детстве я общалась только с представителями противоположного пола - не считая, конечно, мамы. Но мама для меня не женщина, она была - Мама. Попав в школу, я узнала, что не похожа на других учениц, часто веду себя не так, как положено, реагирую неправильно. Я долгое время старалась быть как все, но они разгадывали мои уловки. Меня окружала стена отчуждения, я могла нормально общаться только с гриффиндорцами на год старше и братьями. Но у всех них был один существенный недостаток - я была для них, в первую очередь, глупеньким ребёнком. Трагедия Рона? Младший из шести братьев, боящийся не превзойти хоть кого-то из старших? А я? Младшая сестра, девочка в потрёпанной мантии, застёгивающейся на мужскую сторону, девочка, от которой никто ничего выдающегося не ждал. Кое-кто скажет, что это - банальный комплекс неполноценности, и будет не то, чтобы очень не прав. А с дружбой у меня и того хуже. Думаете, легко пережить предательство первого за долгое время друга? Да после той истории с Тайной Комнатой под женским туалетом я превратилась в один болезненный, дрожащий комок комплексов, и не думаю, что так уж хорошо это маскировала! Тем не менее, никто ничего не заметил. Ни Рон, ни близнецы, ни Перси, ни мой дорогой, обожаемый Гарри. Тогда я, как никогда прежде, нуждалась в дружеском участии, в обыкновенном человеческом тепле, чтобы согреть руки, которые всё ещё болели от холода подземелий, в ком-то, кто просто обнимет меня и молча заверит - всё хорошо, я нужна, я ни в чём не виновата. Тогда у меня появилась ты. Я помню - это была одна из тех ночей, когда я плакала в подушку. Мне было даже хуже, чем обычно в последнее время. Я накинула мантию и спустилась в пустую по ночному времени гостиную, где продолжала реветь, свернувшись в кресле. Я погрузилась в своё горе так глубоко, что заметила тебя только тогда, когда ты коснулась моего плеча. - Уходи, - сказала я, даже не глядя на тебя. - Нет, - ответила ты своим строгим голосом и тут же добавила гораздо мягче - Я не уйду. Я подняла лицо, чтобы ты увидела в каком я состоянии. В моих глазах был вызов - и слёзы: я знала, что если на твоём лице хоть на миг мелькнёт жалость, я перестану замечать тебя. Но жалости не было, я не нашла и следа, хотя всматривалась как никогда пристально. Ты наклонилась, и твои чудесные волосы упали мне на лицо. Потом ты сидела на ковре, прильнув спиной к креслу, а я конвульсивно цеплялась за тебя и рыдала в голос, и ты гладила меня по голове. С тех пор я больше не плакала по ночам. Никогда. Мама всегда говорила, что самая крепкая любовь - та, что выросла из настоящей дружбы. Знаешь, она была права. Ты была моим другом. Тебе я поверяла свои секреты, тайные переживания. С того года я получила свой единственный подлинный страх - страх быть преданной ближайшим другом. Позже этот страх трансформировался в боязнь быть брошенной тобой, хоть ты и говоришь, что это не более чем банальнейшая ревность. Неправда! Я никогда не ревную, я ведь доверяю тебе. Просто боюсь, что однажды что-то случится, и ты станешь другой… не моей. Когда я думаю об этом, мне хочется что-нибудь сломать, разорвать, разбить, долго бежать, очень долго, пока не свалюсь с ног от усталости. Когда я думаю об этом, я чувствую, как схожу с ума. У нашей семьи никогда не было психолога (наверное, поэтому мы все такие ненормальные), и ты стала моим личным психоаналитиком. Благодаря тебе я впервые набрела на мысль о том, что моя "великая любовь" к Гарри - простое детское увлечение героем из книжек и рассказов взрослых. Мне понадобилось четыре года, чтобы осознать этот факт. Но, как говорят, свято место пусто не бывает. И я полюбила тебя. Дневник Вирджинии Уизли.
Джинни, позёвывая, вошла в спальню. - Доброе утро, Герми. Гермиона, сидевшая в изголовье разобранной постели в длинной ночной рубашке и читавшая толстую кипу распечаток, неразборчиво откликнулась: - М-м-м. - Прости, я задержалась. Не рассчитывала, что всё это так затянется. - Мм, - информативно отозвалась Гармиона, быстро делая на полях пометки карандашом - М-м-м. М. М…М! Она быстро что-то вычеркнула и поставила на полях жирный восклицательный знак. - Какие-то новости? Гермиона мотнула головой куда-то в сторону письменного стола. Джинни подошла и обнаружила письмо. Присела на края стола. Начала читать… - Что?! Вечер встречи? - А? - Гермиона, наконец, оторвалась от распечаток - Прости, что ты сказала? - Ты прочла это? - вопросом ответила Джинни. - Нет, - Гермиона рассеяно провела рукой по волосам - Сова прилетела ночью, я просто положила письмо на стол. Ты ведь понимаешь, что я не могла отвлекаться. Я откорректировала план работы на предстоящий семестр и хотела бы предложить его Альбусу. Надеюсь, он одобрит мои коррективы. Хотя, конечно, мой стаж работы совершенно недостаточен… - Герми, - оборвала Джинни - Герми, милая, я слышу от тебя эту песню каждое лето, так что могу уже спеть её по памяти. А между тем, ты вкалываешь на этом посту вот уже десять лет. Гермиона вздохнула и отложила распечатки. - Джинни, - печально сказала она - мне так не хватает профессора МакГонагал… - Как и всех остальных, кто погиб, Герми. Но мы обе потеряли родителей, и на этом фоне смерть любимой учительницы не кажется мне столь уж страшной. - Ты не права, - Гермиона задумчиво накручивала на палец прядь своих каштановых волос - Впрочем…Так что там с этим письмом? - Приглашения для нас на Встречу Выпускников в Хогватсе. Пятнадцать лет выпуску. - И когда? - Второго сентября. - Логично. Хотя разумнее было бы всё же перенести дату на более позднее время. - Герми, дорогая, если ты не забыла, Рон просил нас сходить с Френ и Морт на Диагон Аллею. - Джинни, милая, я никоим образом не могла этого забыть, поскольку не способна забывать факты, о которых ты не удосужилась мне сообщить, - ответила Гермиона своим самым суровым преподавательским тоном - И, кстати, почему Рон сам не может отвести своих дочерей не Диагон Аллею? - Ты же знаешь, у него контракт со сборной, он не может сорвать матч с Францией. - То же самое было в прошлом году, когда в школу шла Дороти, и в позапрошлом, когда шла Вивианна. Надеюсь, хотя бы Линда будет с нами? - Ви-ви приболела, и она боится оставлять её одну. К тому же Линда уже не на первом месяце беременности… - Ах. Ясно. Но если у них матч, значит Гарри тоже… - Именно. Думаю, Чжоу не откажется от нашей помощи. - В этом году в Хогватс поступает Лили, я не ошибаюсь? Словно мало мне проблем с Джеймсом! - А мне кажется, он очень положительный… - Джинни, иногда я думаю - неужели мы в их возрасте были такими же сорвиголовами? - Легенды утверждают, что были. По-прежнему держа в руке письмо, Джинни присела на кровать. - Это ещё не всё. - Надеюсь, ты не пытаешься мне сказать, что твои гастроли не позволяют тебе поддержать меня с этой оравой детей? Ведь нет? Джинни выдержала эффектную паузу, потом рассмеялась. - Нет! Я сказала, что либо они дают мне пять дней отдохнуть, либо я ухожу. Они пытались запугать меня неустойкой, представляешь? Неустойкой - меня! Это после Вольдеморта. Наивные! - Почему именно пять дней? - Как всегда: три дня, чтобы набраться, и два - чтоб протрезветь. Гермиона улыбнулась и крепко обняла рыжую женщину. - Иногда я думаю, что это неправильно, - тихо сказала профессор Грейнджер - Мне уже тридцать три года, но я ещё не чувствую себя на этот возраст. - И ты на него не выглядишь, смею тебя заверить. - Порой я завидую Линде и Чжоу. - У тебя кризис переходного возраста. - Знаю. Но я хотела бы родить ребёнка, лучше двух. Я - единственная продолжательница моих родителей, и если я умру бездетной, род Грейнджеров прервётся навсегда. - Хочешь поговорить об этом? - вкрадчивым тоном психоаналитика спросила Джинни.
В Норе, как всегда, что-то летало, стучало, свистело и падало. - Доброе утро, мои дорогие, садитесь к столу, - с приветливой улыбкой обратилась Линда к Гермионе и Джинни, и тут же переключила внимание на детей - Вивианна, хватит смотреть в окно, всё стынет. Дороти, не читай за столом, сколько можно повторять! Бренда, вынь, пожалуйста, рукава из каши. Френ, Морт, прекратите бросаться едой! Я не шучу! Этот выпуск Хогватса вообще отличался скоропалительными браками. Все, выжившие во время войны, за редким исключением, поспешили связать себя этими узами сразу по окончании школы. Линда поступала в один год с Джинни, и училась на Равенкло. Как только она закончила обучение, они с Роном поженились. Через год Линда родила первого ребёнка. Сейчас за столом сидело уже шесть представителей юного поколения славного рода Уизли. Точнее представительниц. Вивианне было тринадцать, она была очень серьёзной, ответственной девочкой и блестяще училась. У неё был только один недостаток - чрезмерная мечтательность. Её тёмные глаза под длинными ресницами были необыкновенно задумчивы и часто печальны. Френ и Морт говорили, что однажды застукали сестру за написанием стихов. Доротее было двенадцать и она обладала выдающимися способностями к трансфигурации, так что Гермиона даже подумывала о том, чтобы предложить девочке начать подготовку к обучению на анимага. Конечно, Дороти ещё очень юна, но с другой стороны - талант есть талант. Одиннадцатилетние близнецы Френсис и Элиморта до боли напоминали Фреда и Джорджа, в комнате, которых обитали. Сходство было не столько внешним - девочки с аквамариновыми глазами были, безусловно, гораздо красивее - сколько внутренним. Смерть Фреда и Джорджа была сильным ударом для всех, кто их знал, включая недругов. Проказливые близнецы были - сама воплощённая жизнь, и известие об их гибели стало самой нелепой нелепостью, какую слышала Гермиона за свою жизнь. Это случилось во время Трёхдневной Войны, именуемой также Последней. Гермиона угодила на больничную койку, а когда через пять часов вернулась на передний край, то увидела, как изменились глаза Рона. Они стали такими…холодными. И злыми. Такими оно оставались ещё несколько лет. Впрочем, Рон не был исключением. Война Отчаяния изменила всех их… Френ и Морт классно летали на мётлах и мечтали пойти по стопам отца в большой Квиддич. А пока они тоже не собирались терять время даром и ещё заставят весь Хогвартс ходить на ушах. Не говоря уж о Норе. Синеглазой Бренде только что исполнилось пять, Доминике - три. - Девочки, где ваша вежливость? - грозно спросила Линда. Уизли привстали и вразнобой поприветствовали "профессора Грейнджер и тётю Джинни". На кухню вошла семилетняя Виолетта, худенькая девочка с огромными серыми глазами, одетая в пижаму, и дрожащая. Линда всплеснула руками. - Ви-ви, доченька, зачем ты покинула постель? - Мама, - испуганно прошептала Ви-ви - мне страшно… Она задела локтём тарелку Морт, за чем, естественно, последовало падение и звон. Тут же откуда-то сверху раздался раздражённый крик: - Вы можете не греметь хоть минуту?!!! Нет покоя в этом доме!! Нет! Голос приближался, и, наконец, на пороге кухни, продолжая громко выражать своё недовольство, воздвигся тощий, как спичка, растрёпанный и раздражённый Персиваль Уизли, Министр Магии. В школе он ухаживал за девушкой по имени Пенелопа Кристалл, префектом Равенкло. Пенелопа погибла во время Войны Отчаяния, и Персиваль так и не женился, и остался жить в Норе. Его это вполне устраивало, поскольку дневал и ночевал он на работе, а дома только переживал нервные срывы. В такие периоды он сидел, запершись в своей комнате (Френ и Морт однажды подглядели, как он перечитывал хранимые в дальнем ящике стола письма, перетянутые резинкой, и плакал), или бродил по Норе, пугая упыря-призрака, бросаясь на домашних и браня своих ленивых, безголовых помощников, совсем не таких, каким был он сам при Крауче. - Сколько можно шуметь?! Сколь… Гермиона, доброе утро. Джинни, как мило, что ты всё же иногда навещаешь родной дом. - Привет, Перси, - хором вздохнули женщины. - Персиваль, отведи Ви-ви в её комнату, - сказала Линда. - Линда, - праведно возмутился Перси - Я очень занят… - …ерундой, - непререкаемо оборвала Линда - Поэтому присмотри за племянницей, раз уж всё равно бездельничаешь. Её тон так напоминал Молли, что Министр Магии молча взял Ви-ви за руку и вышел из кухни. - Дети, скорее доедайте. Поттеры ждут вас у" Гринготтса" в 11:00. Поторопитесь!
- Френ, Морт, пожалуйста, не забегайте вперёд, - в сотый раз одёрнула близнецов Джинни. - Вон миссис Поттер! - радостно завопила Френ - Я её вижу! С ней Джим и Лили! - Невежливо показывать пальцем, - строго сказала Гермиона, но близняшки ринулись вперёд, игнорируя профессора трансфигурации начисто. Стройная красивая женщина в облегающей алой мантии обернулась, убрала за ухо тёмную прядь и улыбнулась. Она выглядела очень молодо, сложно было поверить, что у неё двое детей, которые уже ходят в школу. Дети, тем временем вовсю обнимались с близнецами Уизли. Джеймс Поттер был один в один похож на отца в этом возрасте - невысокий хрупкий мальчик с зелёными глазами и чёрными волосами, укротить которые не под силу никакой расчёске. Лилиана тоже взяла от матери только приподнятые внешние уголки глаз, остальное - от отца. Собственно, их с Джеймсом частенько принимали за близнецов, только волосы Лили длиной достигали спины, и в очках она не нуждалась. - Привет, Джинни, Гермиона, - улыбнулась Чжоу - Как дела? - Спасибо, прекрасно. Если не считать того, что количество рыжих Уизли на Диагон Аллее опасно возрастает с каждым годом, - усмехнулась Джинни. - Нас мало, но мы в тельняшках! - радостно завопила одна из близнят. - Тише, Френ, - поморщилась Гермиона. Девочка посмотрела недоумённо и трагично. -Я не Френ, я Морт. - Прости, конечно же, Морт. - Шутка, - быстро сказала другая сестра, - это я Морт, она - Френ. Гермиона мученически вздохнула - Линда не придёт? - уточнила Чжоу. - Нет, - ответила Джинни - Ви-ви заболела. Опять.
Из "Гринготтса" все вышли в поправленном настроении. - Думаю, лучше сделаем так, - командным голосом начала Гермиона - Я пойду со старшими покупать всем учебники и школьные принадлежности. Чжоу, пожалуйста, помоги мне - присмотри палочки. А ты, Джинни, с Френ, Морт и Лили иди за мантиями. - Извините, профессор Грейнджер, - вежливо сказал Джеймс - Но мне придётся пойти с Джинни и девочками. Моя школьная мантия трагически погибла две недели назад. - Хорошо, только дай мне свой список покупок к школе. В магазине "Мадам Малкинс. Одежда на все случаи жизни" их встретила молодая симпатичная волшебница в сиреневой мантии. - Добрый день, - несколько растерянно поздоровалась Джинни - А мадам Малкинс… - Тётя передала мне своё дело, - приветливо улыбнулась девушка, потом присмотрелась к потенциальной клиентке и по-девчоночьи ойкнула - Простите…Вирджиния… Вы - Вирджиния Уизли?! - Да… Девушка улыбнулась ещё шире, быстро достала из бумажника фотографию Джинни в изумрудной мантии. - Я ваша большая поклонница, мисс, и очень рада, что вы зашли именно ко мне! Пожалуйста, автограф! Джинни подписала ей фотографию. - Можете звать меня Пенелопой, мисс Уизли, - продолжала девушка и несколько оценивающие присмотрелась к детям - Так-так…Едем в Хогвартс, я не ошиблась? Первый год, верно? - Мы - да, - быстро сказала Френ и указала на Джеймса - А он - второй. - Думаю, я смогу вам помочь. Пойдёмте в соседнюю комнату. Пенелопа и её помощницы хлопотали вокруг детей. - Надо же, сказала Пенелопа, подгоняя мантию на Лили. - Очень привередливый клиент. Буквально минут десять назад ушла девочка, тоже в Хогвартс, первый год - так намучились же мы с ней! И не то чтобы очень капризная - нет! - но нестандартная фигурка и рост небольшой… Через некоторое время все были должным образом экипированы. Джеймс и Лили вышли на улицу, подождать Джинни, болтавшую с Пенелопой, крепко держа в каждой руке по близняшке, которые рвались исследовать магазин попристальней. Дверь соседнего магазинчика открылась и на пороге остановилась девочка, видимо тоже кого-то поджидая. Сразу было ясно, что Пенелопа Малкинс говорила именно о ней. Девочка была миниатюрной, даже чуть ниже Лили, изящной и с явно выраженной талией, не детской - девичьей. А ещё эта девочка была необыкновенно красива - с тонкими чертами неподвижного лица и длинными, ничем не стеснёнными серебристыми волосами. Она медленно, как-то очень плавно повернула голову и перевела на Поттеров пристальный взгляд. - Хогвартс? - мелодично осведомилась она и слегка улыбнулась. В улыбке Джеймсу почудился оттенок превосходства. - Первый курс? - Да, - отозвалась Лили. - Я тоже, - сказала девочка. Её слова были похожи на перезвон серебряных колокольчиков - Какой факультет? - Гриффиндор, - с вызовом ответил Джеймс - А ты? - Слизерин. Во всяком случае, я очень на это рассчитываю. - Там же гады всякие учатся! - удивлённо воскликнула Лили. - Дурочка, - презрительно фыркнула сребровсая - Слизерин выпустил немало великих волшебников. - Ага, вроде Вольдеморта… Джинни с близняшками вышли из магазина. - А тебе не мешало бы причесаться, - заметила сребровласка, глядя на Лили - Впрочем, чего и ждать от будущих гриффиндорцев… - Не смей оскорблять мою сестру… - Сестру? Я думала, это твой брат, извини, пожалуйста… Неожиданно возникший ироничный голос перекрыл шум, и на плечо среброволосой девочки опустилась рука в чёрной перчатке. - Какая трогательная преемственность поколений! Это был высокий, величественный мужчина с гордой осанкой императора в изгнании и взглядом холодных серых глаз, говорящим, что вы не захотели бы принадлежать к числу его врагов. По своему давнему обычаю, он был одет в чёрную бархатную мантию, отделанную серебром. Светлые волосы длинной до крестца были свободно перехвачены у шеи лентой. По этим длинным белым волосам, красиво спадающим на спину, его можно было узнать издалека, что было по достоинству оценено теми, кто имел неудовольствие быть с ним знакомым. Лицо его можно было бы даже назвать красивым - конечно, если вас сколько-нибудь привлекают лики падших ангелов - если бы не злой и саркастичный изгиб губ. Забавно - он вырос очень похожим на своего создателя. Вот только было в нём то, чем не обладал его отца - достоинство. И величие. "Герой-предатель" - он носил этот желчный эпитет с гордостью и изяществом, как мог бы носить ордена, которые, к слову, не надевал никогда. - Добрый день, Драко, - несколько напряжённо сказала Джинни. - И тебе того же, если не шутишь… Джинни Уизли, - он произнёс её имя, словно пробуя на вкус - Уже вернулась из турне? - Прервала, чтобы проводить в школу детей. - Это всё твои? - светски осведомился Малфой - Или только те, которые рыжие? - Привет, Драко, какое удовольствие снова видеть тебя, - оборвал его решительный женский голос. Это была Гермиона. За ней шли Вивианна и Доротея с покупками. - Ах, - с ненатуральным вздохом сказал Малфой - Как я восхищаюсь вашей неподражаемой, истинно гриффиндорской смелостью! Появиться вдвоём вот так, в людном месте посреди бела дня… Ну я понимаю милейшую Джинни - певицам нужны скандалы. Но вы, профессор Грейнджер? Какой пример вы подаёте? Право слово, я могу забеспокоиться, ведь с этого года у вас будет учиться моя дочь. Он легонько сжал пальцы на плече девочки. - Не понимаю, причём здесь мои пристрастия и предпочтения, Малфой? - нахмурилась Гермиона - Но если уж ты так опасаешься за нравственную чистоту своей дочери, почему не послал её, скажем, в Дармстанг? - Это был мой выбор, профессор, - неожиданно откликнулась девочка. - А ты, что же, обладаешь правом голоса? - фыркнул Джеймс. - Да, - сказал Драко - Обладает. И улыбнулся.
Глава вторая. О людях нормальных, полунормальных и Малфоях.
Говоря уж совсем откровенно, я тоже немного завидую Линде. Да, её карьера не состоялась, но, зато у неё огромная семья, семеро детей, и сейчас она беременна. Беременна ОПЯТЬ. Рон утверждает, что на этот раз уж точно будет сын. Линда уже решила назвать её Леонардой. Я бы, наверно, не смогла стать такой хорошей матерью. Всё-таки я - младшая балованная дочь, и так и не привыкла быть ответственной за кого-то, как мать за ребёнка. Может быть, этого мне и не хватает? Ответственности? Не знаю. Но перспектива "одинокой старости" не слишком меня пугает. Я не одинока, пока ты со мной. А если ты умрёшь, я тоже умру. Дело не во вселенской страсти. Просто ты - моя жизнь.
Дневник Вирджинии Уизли.
"Хогвартс - Экспресс" бодро набирал ход. Растаяла вдали платформа девять и три четверти, Чжоу, Линда с рыжими дочерьми - Ви-ви, Брендой и Рикки. Джеймс и Лили были в купе одни. Лили вновь разнервничалась и доставала брата расспросами о процедуре распределения по факультетам. Внезапно раздался негромкий стук, и дверь сразу же распахнулась. В купе поступью принцессы крови вошла дочь Драко Малфоя. На ней была мантия того василькового цвета, который так идёт белокурым, светлые волосы заплетены в косы; голову она держала гордо. Девочка аккуратно прикрыла дверь и мягким, гибким движением повернулась к неприятно поражённым её приходом юным Поттерам. Три пары зелёных глаз скрестились взглядами. - Моё имя - Валерия Малфой, - Церемонно начала сребровласая девочка - И я пришла, чтобы принести свои искренние извинения за известный вам прискорбный инцидент на Диагон Аллее. Глубоко сожалею. Конечно, если бы я знала, что вы - дети Поттера, то не вела бы себя столь… неосмотрительно. - Неосмотрительно? - переспросила Лили, которая настолько не ждала извинений, что не знала, как реагировать. - Безусловно, - чопорно наклонила голову Валерия - Очень глупая, детская ссора. Совсем не так хотела я видеть нашу первую встречу… Таким образом, я извиняюсь за своё неподобающее поведение. Пусть всё это будет забыто. - Забыто, - быстро подтвердила Лили и улыбнулась. Валерия тоже улыбнулась, с большим облегчением, и , заметно повеселев, продолжала: - Это недоразумение устранено. Надеюсь, теперь мы сможем начать историю нашей вражды с чистого листа. Рада, что она будет очищена от мелочных личных склок и незначительных дрязг. - Подожди, - нахмурился Джеймс - Если ты не имеешь ничего против нас, а мы - против тебя, то зачем же начинать эту "историю вражду"? Валерия посмотрела на Джеймса, как смотрят на человека, не знающего самых элементарных вещей, вроде того, что снитч - один, а квоффла - два. - Как же, - сказала девочка, вскидывая голову - есть, знаете ли, такое понятие, как родовая честь. И родовая вражда. Вам бы следовало это знать, молодой Поттер. В Хогвартсе будет немало ваших родовых врагов, я полагаю. Как и друзей. - Наши родители вмести воевали, вместе проливали кровь, - убедительно сказала Лили - Наши отцы обязаны друг другу жизнью. - И не по одному разу, - со значением отозвалась Валерия Малфой - Высокая воинское искусство, высокие клятвы, высокая вражда… Они были истинными врагами, - в её голосе прозвучала тайная гордость - Я - ваш враг, Поттеры. Ничего личного. Я постараюсь быть похожей на отца, чтобы вы могли гордиться мной. Вы этого заслуживаете. Надо сказать, Я вами вполне довольна. В вас чувствуется потенциал, - она лукаво улыбнулась - Я верю, что вы будете достойными врагами для меня. А теперь - до свидания. Увидимся в школе, - она учтиво склонила голову и выскользнула из купе, осторожно прокрыв за собой дверь. - Малфои все такие ненормальные! - воскликнул Джеймс. - …и красивые, - добавила Лили. У обоих Поттеров были красные уши, мреющие подобно адским углям.
Джеймс сидел на своём месте за столом в Большом Зале. Сидевший слева Бренд Лонгботтом, серьёзный мальчик с третьего курса, заметно нервничал. - Сестра поступает, - уступил он наконец расспросам друзей - она у меня такая рассеянная, плохо, если на другой факультет - кто там за ней присмотрит? Джеймс поспешно опустил взгляд на столешницу. Нельзя сказать, что он не волновался за Лили. Брат и сестра были очень близки с младенчества. Печально была бы сия повесть, если бы сортировочная Шляпа теперь разлучила их, разведя по разным факультетам на семь долгих лет. Наконец, в зал вошёл неувядающий Хагрид, ведущий группу мокрых будущих первокурсников. Группа, надо сказать, была очень и очень невелика. Джеймс был охвачен нетерпением. - Аббот, Гарри! К табурету направился светловолосый мальчик. Джеймс отыскал среди приведённых Хагридом детей лицо своей сестры. Лили явно нервничала. Рядом двумя взрывами торчали рыжие макушки близнецов Уизли. Потом словно преодолевая внутреннее сопротивление, Джеймс поискал взглядом светлые волосы. Валерия Малфой, хоть и слегка подмоченная, выглядела значительно увереннее большинства будущих первокурсников. Светлые волосы пребывали на своём законном месте над бледным лицом. Девочка держалась с достоинством, но Джеймс невольно заметил, с какой силой она впилась пальцами в край мантии. Тем временем, Гермиона дошла до буквы " L". - Лонгботтом, Ровейна! И голос Шляпы: - Гриффиндор! Алый стол взорвался аплодисментами. Профессор трансфигурации назвала ещё два имени. Джеймс смутно заметил, что оба раза аплодировал стол Равенкло. Потом ясный голос произнёс: - Малфой, Валерия!
Валерия грациозно опустилась на табурет и надвинула Шляпу на брови. - Хм-м-м… - в раздумье протянул тихий голос Шляпы, совсем не похожий на тот истошный вопль, которым она объявляла название осчастливленного молодой сменой факультета. - Как всё непросто… Конечно, не Хаффльпафф, это ясно, хотя ты и не лентяйка. Но милосердия, говоря мягко, маловато… Не обижайся. Мозги на месте. Это так! Но всё же не Равенкло, нет. Возможно, Слизерин - изворотливый, живой ум - о боже! - амбициозность, да… Ты отважна, маленькая леди, и у тебя благородное сердце… Ладно. Значит так - Слизерин. Или Гриффиндор. Решай сама, советовать не смею. - Слизерин! - пылко прошептала девочка. - Ты уверена? - с сомнением переспросила Шляпа - Ты могла бы многого достичь на Гриффиндоре. - Слизерин! - повторила Валерия - Пожалуйста, только Слизерин! Я не могу разочаровать моего дорогого! - А кто это - твой дорогой? - полюбопытствовала Шляпа. - Мой отец. - А… помню. Ну, что ж, если ты уверена в своём решении, тогда… СЛИЗЕРИН! - знакомым воплем заорала Шляпа.
Лили, прикусив губу, смотрела, как прямая и спокойная Валерия проходит по залу, как садится и надевает Шляпу. Шло время, и темноволосая девочка чувствовала, как тяжёлыми толчками ходит в груди сердце. Наконец, Шляпа вынесла вердикт, и Лили испытала такое облегчение, что даже не сразу поняла, куда же направили Малфоеву дщерь. Потом, правда, заметила сходящий с ума стол Слизерина. Лили смотрела, как Валерия заняла своё - отныне своё - место за длинным столом, как со слабой улыбкой ответила что-то на вопрос какого-то пятикурсника… - Поттер, Лилиана! Лили вздрогнула и, забыв даже занервничать, шагнула к табурету.
- Каждый раз, как только я слышу эту фамилию, я знаю, что впереди нелёгкая задача, - добродушно проворчала Шляпа - Нет нужды и уточнять. Гриффиндор, Равенкло… Может быть, Слизерин. Полагаю, ты как три последних Поттера, сидевших на этом табурете, предпочтешь Гриффиндор? - Да, - тихо ответила Лили - Гриффиндор. - Хозяин-барин. ГРИФФИНДОР! Лили едва не оглохла, но это было уже не важно, потому что через несколько секунд её уже обнимал переволновавшийся Джеймс, бил её по спине и орал в ухо что-то. И другие гриффиндорцы смотрели так одобрительно… Когда за стол садились довольные близняшки Уизли, Джеймсу показалось, что он встретился глазами с Валерией Малфой, которая смеялась чему-то среди своих слизеринцев. Наверное, просто показалось…
Лили проснулась гораздо раньше, чем обычно и ещё не открывая глаз, вспомнила, где она. На лицо сама собой наползла счастливая улыбка. Девочка повернула голову и увидела на соседней кровати Френ и Морт, которые, сидя рядком, таращились на подругу. Заметив, что она проснулась, рыжие близняшки прыснули. На крайней кровати зашевелилась Ровейна Лонгботтом. - У-у-у, - сонно пробормотала она - Что вы всё шумите, шумите…
Лили и Джеймс, независимо друг от друга, весь свой первый завтрак в Хогвартсе бросали украдкой взгляды на стол Слизерина. Когда совы приносили почту, рядом с Валерией опустилась большая белоснежная неясыть, принёсшая посылку с какой-то книгой. Девочка углубилась в чтение прямо за столом. Но в этот момент Поттеры углядели свою Аравиту, которая принесла письмо от матери с поздравлениями и известием о том, что тем из приглашённых на встречу выпускников, чьи дети учатся в Хогвартсе разрешено приехать пораньше и провести с детьми время после обеда. В письме так же сообщалось, что матч с Францией продолжается, текущий счёт - 110:100 в пользу Франции, и Гарри, вероятно, приехать к обеду не сможет.
Валерия быстро огляделась и, убедившись что поблизости нет никого, перекинула полу мантии через руку и с изяществом, доступным лишь солидному опыту, лихо съехала по перилам.
Джеймс удивлением замечал, что Валерия каким-то непостижимым образом сдружилась с Френ и Морт - эта троица постоянно о чём-то шептались с загадочным видом. На прямые вопросы близняшки не отвечали, предпочитая отшучиваться, и при этом переглядывались, таинственно блестя глазами. Что-то затевалось…
- Трансфигурация - один из наиболее сложных и опасных разделов магии, изучаемых в школе… Речь профессора Грейнджер была столь сурова и лаконична, что взбудораженные, шушукающиеся и хихикающие первокурсники притихли и почувствовали себя не в своей тарелке. Стоит ли удивляться, что только у Валерии к концу занятия спичка сколько-то напоминала сосновую иголку? После урока Валерия присела на подоконник, вновь открыла присланную отцом книгу, достала вложенный между страниц конверт, запечатанный гербом Малфоев. Девочка поднесла палочку к печати, губы её шевельнулись - печать исчезла, Валерия вскрыла письмо. "Мой ангел, Позвольте поздравить Вас с удачным поступлением. Я крайне доволен Вами. Убеждён, ваш первый день не разочарует Вас. Я желал бы побеседовать с Вами наедине. С этой целью хочу просить Вас о приватном свидании сегодня во время обеда. Позволю себе выразить надежду, что Вы не откажете мне в этой любезности. Пожалуйста, пришлите ответ как можно скорее, Искренне Ваш Драко Малфой."
У Валерии не было ни времени ни желания возиться с чернилами. Охваченная тёплым чувством она положила письмо на подоконник и вывела палочкой на обороте светящиеся буквы: "Мой дорогой, Ваша просьба - честь для меня. Конечно же я буду счастлива встретиться с Вами так скоро. Простите мне мою вынужденную краткость. Поверьте, есть масса вещей, которые я предпочла бы обсудить с Вами при личном свидании. Остаюсь с уважением, всегда Ваша Валерия Малфой."
Девочка торопливо запечатала письмо и побежала в совятню, уже почти не надеясь успеть на урок.
Однако же она была первой, кто вошёл в класс. И натолкнулась на пронзительный взгляд непроницаемых чёрных глаз. Но не так легко выбить почву из-под ног урождённого Малфоя - девочка невозмутимо приветствовала своего учителя и принялась аккуратно раскладывать на парте свои учебники. Профессора Снейпа Валерия знала по рассказам отца и по учебникам истории. Он был деканом Слизерина и вчера подходил к их столу, но тогда Валерия была слишком занята своим факультетом, своим ужином, своим волнением и усталостью. Теперь же она изучала профессора так же незаметно, как привыкла наблюдать за своим отцом, и приходила к выводу, что вечный претендент на место преподавателя Защиты от Тёмных Искусств мало изменился за прошедшие с окончания войны 16 лет. Словно годы не имели власти над этим человеком. Только в чёрных волосах появились нити серебра, да излишняя худоба подчёркивала чисто геометрическое совершенство странного, неправильного лица. Валерия отыскивала эту неправильность и нашла. "Без возраста. Вот исток". Это лицо могло принадлежать мужчине и тридцати и пятидесяти пяти лет. Но глаза…Глаза были старше. Сей неприятный тет-а-тет был прерван появлением слизеринцев и гриффиндорцев.
В течение этого урока Валерия убедилась, что профессор Снейп был действительно так изощрённо стервозен, как о нём говорили. За первое в своей жизни занятие по зельеделию гриффиндорцы заплатили пятью штрафными очками. Похоже профессор был весьма доволен тем, что ему представилась редкая возможность изводить третье поколение Поттеров кряду. В итоге у Валерии сформировалось мнение, согласно которому личные воззрения профессора были совсем даже не при чём, просто он разумно предпочёл с самого начала припугнуть юных остолопов, дабы они на все оставшиеся годы учёбы уяснили - профессор Снейп шуток не любит, ошибок не прощает. Так или иначе, Валерии волноваться было решительно не о чем - для неё сварить, скажем, Многосущное зелье. Было не сложнее, чем раскланяться тройным реверансом, а уж это-то она умела прекрасно. Может быть, Драко Малфой н так баловал дочь сладостями, как в своё время баловали его самого, но о том, чтобы непомерная жажда знаний девочка удовлетворяла по высшему классу он заботился отменно. С тех самых пор, как она выползла из пелёнок.
Итак, пока все нормальные и полунормальные люди обедали, Малфои уединились в гостиной Слизерина. Драко оглядел знакомое помещение, усмехнулся, вольготно раскинулся в кресле и перевел взгляд на дочь. Для встречи с отцом девочка переоделась в светло-зелёную мантию под цвет глаз, и теперь казалась ещё более хрупкой и беззащитной, чем когда-либо, застыв неподвижно рядом с массивным столом. На миг сердца старшего Малфоя коснулась то ли боль, то ли жалость. "Моё. Моя плоть и кровь. Моё дитя. Моё владение. Не отдам. Никому не отдам. Моё". - Сядьте, - повелительно произнёс он. Валерия свободно присела на край стола. Она по-прежнему не поднимала лица. - Что Вы скажете, мой ангел? Девочка помедлила, потом вскинула на отца яркие, сюрреалистические зелёные глаза. - Снейп, - сказал Драко. Валерия покачала головой. На их губах появились одинаковые понимающие усмешки. - Мне не кажется, что профессор Грейнджер относится ко мне с предубеждением. Она была очень довольна моими познаниями. - Думаю, нет смысла напоминать Вам о надлежащей осторожности? - Пожалуй, нет. - Вы познакомились с Поттерами? - Да. - Как Вы их нашли? Валерия опустила глаза. - Простите, - сказал Драко - Это, разумеется, бестактный вопрос. Но Вы очень обяжете меня, ответив на него, мой ангел. Последние слова он почти промурлыкал. Девочка посмотрела на него; глаза её были задумчивы. - Я часто размышляла о том, где кроется исток Вашего отношения к Гарри Поттеру. И пришла к интересному выводу. Интересному, но очень простому - всё гораздо сложнее и запутаннее, чем принято считать. И к ещё одному - это ваше личное дело. Тем не менее, я попыталась мыслить логически. Нет, я не могу представить, как относилась бы к нему, доведись мне учиться в одно время с Вами. Что есть Гарри Поттер изначально? Родители под грузом неумения верно выбирать жизненные приоритеты безвременной смертью помре. Опекуны - магглы с замашками начинающих сатрапов. А единственный взрослый, который вырастил бы несчастного сироту в ласке и холе томится в Азкабане по приговору за убийство родителей этого самого сироты, к каковому убийству он не имеет никакого или почти никакого отношения. Так что начинал Поттер не с нуля, а вообще с минусовой суммы. Но, с другой стороны, когда в одиннадцать лет он получил в подарок целый мир, он был не "никто и звать никак", он был - Гарри Поттер, герой из всех героев! С репутацией, которую ему, безусловно, не раз приходилось подтверждать. Но тем не менее, ситуация была для него в целом крайне благоприятной. Это так. - И каков же вывод? - Вывода нет. Точнее, вывод перед нами - играет за сборную Англии. Кстати, какой счёт? - Три часа назад был 160:140 в пользу Франции. - Поверьте, мой дорогой, моё мнение о молодых Поттерах самое лестное. Убеждена, что это взаимно. - Я очень рад. - А что, - с оживлением, внезапным в неподвижном и ледяном мирке её лица, спросила Валерия - нет ли письма от maman? Ну, скажите же мне, прислала ли maman письмо? Драко усмехнулся снисходительно и позабавлено. - Письмо пришло утром, там есть несколько строк и для Вас, мой ангел. Ваша мать сообщает, что у Вашей сестры всё благополучно - она удачно поступила… - Ах, жестокий! - воскликнула Валерия, становясь похожей на обычного ребёнка одиннадцати лет - Ну покажите же мне, что пишет maman, дайте мне письмо, прошу Вас! - Дитя! - улыбнулся Драко, небрежно протягивая конверт. Валерия перечитала письмо дважды и посмотрела на отца сияющими глазами. - По выражению вашего личика я вижу, что вы ещё не совсем позабыли французский, любовь моя, - заметил Драко с мягкой насмешливостью, которую невозможно было заподозрить в нём с первого взгляда. - Maman пишет, что постарается приехать на пару дней к Рождеству! - Да, надеюсь, на этот раз ничего не сорвётся. - Вы не рады, - сказала Валерия, сводя брови и становясь серьёзной. - Я рад, - возразил он - Но тихо. Его тон пресекал дискуссию. - Странно, Амели куда-то исчезла, - сказала Валерия несколько рассеянно - а Вам непременно надо идти? Драко не ответил, только пристально посмотрел на дочь. - Из-за свидания со мной Вы не пообедали. Простите. - Что Вы, это такой пустяк по сравнению с удовольствием видеть Вас. - Вы находите? - Несомненно. Тем более, что я успела пообедать, спустившись на кухню после зельеделия. - Сейчас сюда придут Ваши однокурсники. Мне бы не хотелось встретиться с ними. Валерия не посмела вслух напомнить ему о том, что директор разрешил детям выпускников провести время с родителями. Но Драко не нуждался в такого рода напоминаниях: - Конечно, беседа с Вами - наслаждение, но впереди меня ждёт ещё несколько бесед, столь же необходимых, хоть и значительно менее приятных. - В чём-то даже удобнее, я не пропущу уроков…Куда же всё-таки делась Амели? - рассеянным и каким-то убитым тоном сказала Валерия, и вдруг вскинулась с вопросом, словно забыв, что уже задавала его - Так Вам непременно надо идти? Но почему же Вам непременно надо идти? Драко молча смотрел на неё, пока Валерия не опустила глаза. - Простите, - сказала она - Простите. - Я не сержусь, мой ангел. Они одновременно поднялись. Валерия молчала, не глядя на Драко. Он подошёл к ней, взял её за руку. - Благодарю за книгу, что Вы прислали, - тихо сказала Валерия - Очень занимательное чтение… Она замолчала. В слизеринской гостиной повисла тягостная тишина. Драко поднёс к лицу твёрдую изящную кисть Валерии и поцеловал её ладонь. - Я не могу удержать Вас от того, чтобы дневать и ночевать в библиотеке - Ваша тяга к книгам достойна всяческого уважения, - негромко заговорил Драко - я не могу удержать Вас от здоровой конкуренции с соучениками - борьба за оценки естественна. Я не могу удержать Вас от порывов влюбляться в кого попало. Но я прошу Вас - будьте умнее меня. Вы ещё так молоды - не тратьте это время на то, чтобы взращивать в себе заёмную ненависть. Живите! Он отпустил её, повернулся и стремительно вышел из гостиной.
Джинни забралась с ногами в кресло. В учительской, кроме неё и Гермионы, не было никого. Джинни рассеянным жестом запустила белые пальцы в рыжину своих волос. Выражение её лица можно было смело классифицировать как беспокойство и задумчивость. - Мне это не нравиться, - сказала Джинни. - Что именно? - уточнила Гермиона. Впереди у неё был урок трансфигурации со вторым курсом гриффиндорцев. Правильно. Джеймс Поттер. Что, понятное дело, не добавляло ей радости. - Я видела, как она встречала его - чопорный поклон, потом радостная улыбка и объятия. На них полшколы таращилось. Поттеры и Снейп, те точно таращились. Увидеть, как кто-то вешается на шею Драко Малфою - это из разряда "увидеть и умереть"! А им хоть бы что… - Прости, Джинни, может это не очень вежливо, но я осмелюсь спросить…И ЧТО? - А то, что я её сейчас встретила на лестнице. Совершенно депрессирующую. - Депрессирующую? - Это же Малфой, пусть и ребёнок - само собой, ледяная стена. Но какая бы я была певица, если бы не умела чувствовать людей? Она была вся такая…потухшая. - Знаешь, Джинни, я нахожу, что это несколько…не наше дело. В каждой семье свои порядки, а уж Малфоям - сам Бог велел. - Что велел? - Странности. - Хм… - Почему ты так беспокоишься за девочку? - Ого! Это что же, была попытка продемонстрировать мне ревность?! - Допустим. - Не надо допущений. Ей одиннадцать лет. - Но не навсегда. - Ой, перестань, - Джинни небрежно отмахнулась - Когда через шесть лет она станет первой красавицей школы, то будет слишком хороша для такой старой развратницы, как я, - быстрый взгляд - Или ты. Гермиона встала из-за стола. - Прости, Джинни, у меня урок. Джинни показала ей язык. ~~*~~ |
||