Восемь раз
(Eight times)
Автор: Fabula Rasa
Перевод размещается с разрешения автора.
Оригинал: на tittisrealm.com
Перевод: lilith20godrich
Бета: Helga
Pairing: Северус/ Сириус
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance
Краткое содержание: что такое смерть - завершение дороги или просто еще один её поворот?
Disclaimer: все принадлежит мне (в моих мечтах). Хозяйка - Дж. К. Роулинг. Я просто ненадолго одолжила.
Архивы: сколько угодно, только предупредите.
- Будь ты проклят, Альбус Дамблдор.
Глаза Сириуса Блэка пылали ненавистью, когда он смотрел на склоненную голову старого мага. Одной рукой он смахнул все стеклянные ампулы и сосуды со стола Мадам Помфри на пол. Осколки разлетелись по комнате, опасные зелья залили стены. Гермиона ахнула, но Дамблдор даже не вздрогнул. Поппи Помфри вышла из-за белой занавеси, ее лицо осунулось от горя.
- Значит, он мертв? - хрипло спросил Сириус.
Она кивнула и залилась слезами. Дамблдор подошел, и, пока она рыдала, успокаивающе поглаживал ее по спине; Гарри, Рон и Гермиона застыли на месте. Это казалось невероятным. Он мёртв? Сириус резко развернулся и вышел из больничного крыла, ни разу не оглянувшись.
Он ни на мгновение не остановился на всем пути, ведущем к подземельям замка, и уж точно не удостоил своим вниманием любопытные лица и шепот, окружавший его, пока он шел к своей цели.
- Это правда? Он действительно….
- Я слышал, что его принесли час назад…
- Это что на нем - кровь?
Он закрыл и запер за собой дверь в кабинет Снейпа. Теперь не было опасности, что ему помешают. Он подошел к третьей полке четвертого шкафа, осторожно достал маленький голубой пузырек, запечатанный фиолетовым воском, и положил его в карман. Не мешкая ни минуты, Сириус вынул котел, зажег огонь и начал смешивать содержимое других флаконов. Скоро неприятный запах заполнил кабинет. Когда консистенция зелья показалась ему удовлетворительной, он оставил его кипеть, и извлек большой запылившийся том из книжного шкафа Снейпа. Ощупав освободившееся за ним пространство, он вскоре обнаружил маленький блокнот в кожаном переплете. Сириус изучал его, одновременно помешивая зелье, листал пожелтевшие страницы, всматривался в мелкие буквы.
Заслышав стук в дверь, он подпрыгнул от неожиданности.
- Кто там?
- Это я, Сириус, Гарри. Пожалуйста, впусти меня.
Проклятый мальчишка.
- Уходи, Гарри.
Нет, нужно придумать что-нибудь получше.
- Поговорим завтра, ладно?
- Впусти меня, Сириус, иначе - клянусь, я буду стоять здесь и созову толпу...
Твою мать!.. Он распахнул дверь, и Гарри ввалился внутрь, кашляя и задыхаясь от пара, клубившегося над котлом.
- Что это такое, чёрт побери?
- Зелье от головной боли. У меня был невероятно тяжелый день, и мне просто нужен отдых.
- У меня есть подозрения, что если ты выпьешь это, то исчезнет что-то посерьезней, чем головная боль. Какого черта ты делаешь, Сириус?
- Заканчиваю эксперимент Снейпа.
- О. Ну… неужели ты действительно думаешь, что ему это теперь нужно?
- Никогда нельзя сказать заранее.
Сириус высыпал какой-то порошок в котел, и пар слегка развеялся.
- Разреши мне помочь.
- Ни за что, Гарри. Убирайся отсюда и отправляйся спать.
- Забудь об этом, Сириус. Что бы ты ни задумал, я собираюсь помочь. И, похоже, помощь тебе действительно не помешает. Я уже далеко не тринадцатилетний ребенок. Ты можешь доверять мне. Пожалуйста. Позволь мне помочь.
- Ты даже не представляешь, о чем просишь.
- Еще как представляю…
Сириус задумчиво посмотрел на юношу, стоявшего перед ним скрестив на груди руки. Тот спокойно выдержал этот пристальный взгляд.
- Я доверяю тебе, Гарри. Вопрос в том, доверяешь ли ты мне? - произнес, наконец, Сириус.
- Я не уверен, что понимаю тебя.
- Конечно, понимаешь. Если я попрошу тебя кое о чем, сможешь ли ты сделать это, даже если не хочешь и не понимаешь, даже если все в тебе кричит и призывает не делать этого? Веришь ли ты мне больше, чем веришь самому себе?
Гарри в свою очередь тоже задумался.
- Мой ответ… да.
- Тогда за дело, - Сириус бросил ему мешок с жуками. - Нарежь крылья.
И потом еще очень и очень долго, пока варилось зелье, Гарри резал, крошил, перетирал - до крови сдирая кожу с онемевших и отказывающихся подчиняться пальцев. Сириус непрерывно бормотал что-то, изучая маленький блокнот. Когда зелье было готово, он внимательно рассмотрел его, не забывая держать блокнот как можно дальше от Гарри.
- Я думаю, что все в порядке. Принеси мантию Джеймса. Она понадобится, когда мы будем переносить весь этот хлам. Постарайся не попасться никому на глаза.
Гарри вернулся быстрее, чем Сириус мог предположить.
- Думаю, будет лучше, если мантию надену я, ведь именно я понесу котел. К тому же на меня скорей обратят внимание, чем на тебя. Просто сделай невинное выражение лица. Ты это умеешь.
Гарри кивнул в знак согласия.
Сириус подошел к шкафу со стеклянными дверцами и отодвинул в сторону сосуд с измельченными травами. Протянув руку в глубины шкафа, он вскоре вытащил нож со страшным изогнутым лезвием, которое сразу же опробовал пальцем. Довольный результатом, он накинул мантию-невидимку на плечи и осторожно поднял еще кипящий котел.
- Готов? - спросила его лишенная тела голова. - Если передумал, еще есть время отказаться.
Гарри покачал головой, и пару минут спустя они оба стояли у двери, ведущей в больничное крыло. Бросив взгляд на место, где, по его мнению, находился Сириус, Гарри толкнул дверь. Мадам Помфри нигде не было видно. Он откашлялся, и она появилась из-за белой занавеси.
- Да, дорогой? Чем я могу помочь?
В мгновение ока Сириус сбросил мантию и наставил на медсестру свою волшебную палочку:
- Ступефай!
Гарри, не проронив ни звука, наблюдал, как мадам Помфри рухнула на пол. Сириус же повернулся к дверям и начал шептать заклинания, которые Гарри не слышал ни разу в жизни.
- Теперь двери надежно заперты. Дамблдору понадобится добрых полчаса, чтобы преодолеть эту преграду. При любом раскладе он не сразу узнает, что мы здесь. Так что время у нас есть, - Сириус поставил котел на стол, с которого сбросил все на пол, когда услышал страшную новость, и еще раз помешал зелье.
Только после этого он подошел к кровати и раздвинул полог.
Твою мать... О Боже… твою мать. Он закрыл глаза и пошатнулся. Нет. Он поборол подступающую к горлу тошноту и вернулся к столу. Там он раскупорил маленький голубой пузырек и вылил его содержимое в котел. Зелье сразу же зашипело и забурлило.
- Что это такое, Сириус?
- Кровь.
Гарри сглотнул, не смея спрашивать, чья это кровь. Он сразу же вспомнил лекцию о свойствах крови и её использовании в зельях, лекцию, которую читал им Снейп на третьем курсе. Не было ни одного запрещенного зелья, для изготовления которого не требовалось бы крови, в той или иной форме. Черная магия. Кровь при использовании в зельях - субстанция невероятно изменчивая и не поддающаяся контролю. А кровь магов - самая мощная из всех.
- Сейчас мне понадобится твоя помощь, Гарри, - с этими словами он достал нож и положил его на стол, глядя в глаза крестнику.
- О Боже. Скажи, ты же не собираешься….
- И что же, по-твоему, я собираюсь сделать? - его голос был мягок. - Ты знал, глубоко в душе ты знал, когда согласился помочь мне.
Гарри не переставая качал головой:
- Нет. Нет. Ты умрешь…
- Необязательно. Ты здесь, чтобы не допустить этого.
- Ладно. Не могу поверить, что я это говорю, но - ладно. Что я должен делать?
- Если - когда - я потеряю сознание, держи мою руку над котлом. Что бы ни случилось. Гарри. Ты понимаешь? Что бы ни случилось.
- Сириус, - он мог видеть, как мальчику не терпится задать этот вопрос, - зачем ты делаешь это? Я имею в виду… - он замялся. - Давай признаем, он вряд ли сделал бы нечто подобное для тебя.
- Ты понятия не имеешь о том, что он сделал бы для меня. Просто думай об этом как о старом долге, за который мне нужно рассчитаться.
Гарри кивнул. Сириус подошел к кровати и, достав небольшую саблю, начал взрезать одежду на неподвижном теле - один разрез на груди, два на ногах, и все было кончено. Он стаскивал остатки одежды, обнажая кожу, бледную и израненную. Он двигался очень быстро, чтобы не было возможности почувствовать, насколько она холодна. Прошло почти пять часов. Время еще есть.
Схватив нож, Сириус вернулся к котлу и вытянул над ним левую руку. Не обращая внимания на пепельный оттенок лица Гарри, он надрезал ее, быстро и глубоко. Аккуратно - сверху вниз, так что кровь, пульсируя, лилась прямо в котел. Он почувствовал слабость, но Гарри был рядом, поддерживая его руку над котлом. Зелье бурлило и шипело. Дым наполнил комнату. Или это туман в его глазах? Сколько нужно крови? Он не мог вспомнить. Если он отдаст слишком много, то не останется сил на заклятие и на заключительную часть. Он потянулся за волшебной палочкой, но Гарри оказался быстрее.
- Integumentum reparo.
Разрез мгновенно затянулся, оставив после себя только тонкий шрам. Сириус упал в кресло и проглотил Перечное Зелье, которое подал ему Гарри. Он закрыл глаза и подождал, пока оно начнет действовать. Никакой спешки. Ему понадобятся все силы, чтобы закончить задуманное.
- Это было слишком, Сириус. Надо привести в чувство мадам Помфри.
- Нет! Просто дай мне минуту.
Он ждал, пока не пройдут последствия недавнего головокружения, и только после этого встал, чтобы помешать зелье. Превосходно. Опаловые глубины мерцали, будто приветствуя его. Там было какое-то движение, не на поверхности, но внутри, что-то вроде движущихся фигур. Он вздрогнул. Что это? Лучше не смотреть. Он положил волшебную палочку рядом с котлом и снял рубашку.
- Отойди, Гарри. Я не хочу, чтобы ты приближался к этому.
Гарри протестующе фыркнул, но не пошевелился. Сириус взял котел и поставил его на столик у изголовья кровати. Он опустил обе руки внутрь и зачерпнул две горсти вязкой смеси, которую начал размазывать по холодному неподвижному телу, лежащему на кровати. Зелье щипало и согревало его пальцы. Он не пропустил ни одного дюйма распростертого перед ним тела, покрывая его смесью, пока оно не засияло тем же светло-фиолетовым светом, что и зелье в котле. После этого он поднес котел ко рту и одним глотком выпил остаток. Зелье показалось огнем, текущим внутри него. Горячо, невероятно горячо. Поток мощи и знания наполнил его. Он мог чувствовать, как заостряется зрение, усиливается слух. Все цвета в комнате стали ярче и яснее. Он был готов.
Сириус снял остававшуюся на нем одежду и встал рядом с кроватью абсолютно обнаженный. Он намеревался еще раз заглянуть в блокнот, но неожиданно осознал, что нужные слова сами соскальзывают с его губ. Внезапно он понял, что нужно делать со своими руками. Он вытянул их над телом на кровати и откинул голову, позволяя словам вырваться на свободу с помощью голоса, который принадлежал не ему.
"Ish sinkallabeth aldun morvilkemeth.
H'loq silnorin.
Ish sinkallabeth otun khaz-rilgeteth.
H'loq silnorin!
Vaq-lun ashdunaya, aldun morvilkemeth.
H'loq silnorin! H'loq silnorin!"
Огонь пылал внутри него, пытаясь прорваться на волю. Это змея, свившаяся клубком в его утробе. Он открыл рот шире, чтобы она могла выбраться. И теперь змея, грубо свистя, произносила необходимые слова.
"Ish sinkallabeth aldun morvilkemeth.
H'loq silnorin.
Ish sinkallabeth otun khaz-rilgeteth.
H'loq silnorin!
Vaq-lun ashdunaya, aldun morvilkemeth.
H'loq silnorin! H'loq silnorin! H'loq silnorin!"
Он попытался освободиться, но змея не позволила ему. Он осмелился открыть глаза и увидел вокруг себя множество фигур в похожих на рясы белых одеяниях, закрывающих лица. Их голоса звучали грохочущим хором: "...Otun khaz-rilgeteth. H'loq silnorin! Vaq-lun ashdunaya..." Ночной ветер хлестнул его, и он понял, что находится не в стенах Хогвартса, а в центре круга в пустынном месте. Ветер леденил его пальцы, но огонь внутри горел еще яростней, пожирая его заживо. Он недостаточно силен, он не может сопротивляться. Змея шипела и выплевывала свое ядовитое презрение. "H'loq silnorin! Ish sinkallabeth aldun morvilkemeth! Morvilkemeth! Morvilkemeth!"
Руки на его теле - они прикасались к нему, поддерживали его, поднимали. Руки под рясами. Они боролись со змеей вместе с ним. Он больше не мог вымолвить ни слова. Когда он шевелил губами, с них срывался только дикий вой. Змея завладела им полностью - и изнутри, и снаружи. Она в последний раз сжала его своим громадным телом и ударила по голове хвостом, опрокинув на землю. Он чувствовал пыль вокруг и видел приближение безликих фигур, и пыль превратилась в грязь и слизь, сочащуюся между пальцев, и земля двигалась вверх и вниз, вверх и вниз, поднимаясь и опускаясь, дыша.
Дыша. Его зрение прояснилось, и он увидел себя как будто со стороны, распростертого над чем-то кашляющим и высасывающим из него его дыхание. Легкие были пусты, весь воздух вырвался из него мощным потоком. Это существо под ним вцепилось в его тело с отчаянием утопающего, оно сжимало его, борясь с ним за воздух. Он почувствовал руки, тянувшие его назад, но не знал, были ли это руки Гарри или же тех людей в рясах. Сознание сосредоточилось на одном - на необходимости дыхания. Воздух вырывался из него, и не было никакой возможности его вернуть. Горло свело судорогой, когда остатки воздуха покинули его тело, и он сдался, позволяя темноте сомкнуться над головой.
Первый раз он прикоснулся ко мне после собрания Ордена. Это было закрытое собрание: только Дамблдор, МакГонагалл, Ремус, Снейп и я. Четверо преподавателей Хогвартса действительно составляли основу Ордена Феникса, и собирались, по крайней мере, раз в неделю. Когда я бывал в Хогвартсе с отчетом для Дамблдора, я приходил на эти собрания вместе с Ремусом. Большую часть времени я просто сидел молча, вмешиваясь только, когда Дамблдору требовались какие-либо пояснения от одного из двух его агентов. Снейп всегда умудрялся не удостаивать меня взглядом, даже обращаясь ко мне. Он смотрел в точку чуть выше моей головы, игнорируя лицо, как будто это нечто неприглядное, к чему слишком невежливо привлекать всеобщее внимание.
Так что, как я уже говорил, большую часть времени я просто смотрел на огонь, пылающий в камине, и ждал, когда бесконечные речи и их обсуждения наконец-то завершатся, чтобы мы с Ремусом смогли пропустить по пинте у Розмерты. Не то чтобы мне было совсем неинтересно. Я знаю, что Дамблдор, хоть и с присущим только ему снисхождением, но все же был разочарован моим безразличием к деятельности Ордена. Какого черта. Я делаю то, что мне говорят.
После собрания я спустился вниз, чтобы встретиться с Ремусом. Мы всегда использовали запасной ход в Хогсмид, пролегавший через подземелья. Старые привычки, я полагаю. Это объясняет, почему я болтался около логова Снейпа, когда появился сам старый змей.
- Блэк.
Как ему удавалось каждый раз произносить мое имя так, что оно казалось самым непристойным из всех ругательств?
- Снейп.
Я со всех сил постарался ответить ему в том же духе.
- Что ты здесь делаешь?
- Жду Ремуса, хотя это не твое собачье дело. Так что ползи в свой склеп, Снейп, и отвали.
- Следи за своим языком, Блэк, - прошипел он.
- Ты совершенно прав. Мне следовало сказать от***сь. Так что от***сь, Снейп, и оставь меня в покое.
Он приближался ко мне в своей развевающейся мантии, похожий на огромную немытую летучую мышь. Как будто я мог в штаны наделать при виде его, словно перепугавшийся насмерть первокурсник.
- Меня абсолютно не волнует то, как ты относишься ко мне. Я уже давно привык. Все, чего от тебя можно ждать - грубость в лучшем случае и насилие - в худшем. Но твое отношение к Альбусу Дамблдору меня волнует по-настоящему.
- Что за чушь ты несешь?
- Ты прекрасно знаешь, о чем я. Ты совершенно ясно продемонстрировал, что тебе безразличен исход этой войны, и что тебе безразличны судьбы всех нас. Почему, Блэк? Уже продался Малфою, да? Рассчитываешь на тепленькое местечко в Министерстве теперь, когда он стал Министром Магии, так?
- Пошел к черту, - я оттолкнул его, - пошел к черту - и ты, и твоя маленькая заранее обреченная война. Я уже вдоволь навоевался на одной войне, когда ты извивался у ног своего Темного Повелителя с его членом в глотке. Мы все покойники, и ты прекрасно это знаешь. И все же ты притворяешься и сидишь там, попивая его чай и жуя его конфеты, но это ничего не изменит. Так что пошел к черту, Снейп.
- Так вот в чем дело? Великий и непобедимый Сириус Блэк всего лишь жалкий хнычущий трус. Ты поэтому научился превращаться в собаку? Чтобы спрятаться в куче мусора, когда закончится последняя битва? Что же это, Блэк - трусость или предательство?
Я толкнул его еще сильней и услышал, как он ударился о стену с радующим мой слух глухим стуком. Я навис над ним, опираясь руками о каменную поверхность по обе стороны от него, и наклонился еще ближе.
- Значит, я предатель? Забавно, ведь это не на моей руке выжжена Темная Метка, ты, преступный, лживый, проститутский сукин сын.
А потом он сделал то, что полностью лишило меня способности дышать.
Его рука упала вниз…
…и легко погладила мой член, о твердости которого в тот момент я даже не подозревал. Мы не отрываясь, смотрели друг на друга. А затем он погладил снова, и третий раз, пока не вырвал из моего горла сдавленный стон, бессознательно сдерживаемый. Одним плавным движением он расстегнул мне брюки и залез внутрь, обвив рукой уже ставший твердым как камень член. Я не знаю, почему я не сдвинулся с места. "Хватит! - закричал я. - Убери от меня свои поганые руки". Но в результате получился лишь еще один стон, и я услышал, как его дыхание участилось, и Бродяга во мне смог учуять его возбуждение, и это сделало мой член ещё твёрже. Всего лишь пара умелых движений, и колени у меня подогнулись, и сперма выстрелила, заливая его руки и мои штаны и ботинки.
О Боже, какой стыд … Мое лицо пылало. Я замер, предполагая, что чем дольше я не пошевельнусь, тем дольше Это Не Будет Происходить. Я собирался с духом, ожидая мощного взрыва презрения со стороны Снейпа, ожидая слов, от которых мне захочется рухнуть на пол и умереть от стыда. Он так долго ждал возможности унизить меня, и - О, Боже, я сам преподнес ему эту возможность на блюдечке с золотой каемочкой.
Он поднял залитую моей спермой руку и….
И лизнул ее. Он облизывал ее, по-прежнему не сводя с меня глаз. Он вылизал пальцы досуха, пробежав языком по каждому. Мой член дернулся, снова поднимаясь, когда я увидел это. Снейп вылизал свою руку, затем достал из кармана платок, тщательно обтер и убрал обратно в штаны мой подрагивающий от напряжения член. После этого он наклонился, чтобы вытереть мои брюки и ботинки. Закончив, аккуратно свернул платок и засунул в карман.
Только после этого он наклонился ко мне и нежно прошептал на ухо голосом, от которого по спине пробежали мурашки:
- Я тоже, Блэк.
И развернулся на каблуках, как раз вовремя - чтобы холодным кивком поприветствовать выходящего из-за угла Ремуса и исчезнуть, захлопнув за спиной дверь своих подземелий.
- Готов, друг? Боже, ты ужасно выглядишь. Только не говори мне… Вы со Снейпом опять поцапались?
Я рассмеялся, восстанавливая дыхание, которое сдерживал с того самого момента, как Снейп в первый раз прикоснулся ко мне:
- Да. Боюсь, что так.
Ремус вздохнул:
- Есть вещи, которые не меняются никогда.
Второй раз, когда он прикоснулся ко мне, я все рассчитал заранее. Я думал об этом, потягивая сливочное пиво в баре у Розмерты той ночью. Я думал об этом за завтраком на следующее утро, когда взгляд Снейпа безразлично скользнул по мне, словно по статуе. Я думал об этом в кабинете Альбуса вечером, где мое невнимание выглядело вполне обычным.
Так что к следующей ночи я был готов. И, если я только не ошибался, он тоже.
После десяти вечера я распахнул дверь в его кабинет. Я не ошибался. Она была не заперта, не защищена, не заколдована. Самое явное подобие приглашения, на которое я только мог рассчитывать; и хмурый взгляд, которым он встретил меня, уже не имел значения.
- Блэк, - яда на этот раз оказалось больше, чем обычно, - если необходимость стучаться слишком сложна для твоего мозга, мог хотя бы поскрестись в дверь.
- Постараюсь запомнить, - ответил я, старательно разыгрывая из себя бога секса, медленно подошел и прислонился к столу с победным видом. По крайней мере, я надеюсь, что он был победным.
- Блэк. Ты считаешь, что выглядишь соблазнительным?
- О нет. Я считаю, что у тебя встал на меня со вчерашней ночи и до сих пор стоит под этой твоей мантией.
Он удостоил меня презрительным взглядом, рука, которой он помешивал зелье, даже не дрогнула.
- Ты слишком высокого мнения о собственной привлекательности, Блэк.
- Возможно, ты прав. А ты хочешь услышать моё мнение о твоей привлекательности, Снейп? Хочешь услышать, что я хотел бы сделать с тобой? Или ты позволишь мне показать?
Движения руки над котлом слегка замедлились.
- Я не понимаю, что ты имеешь в виду…
- Тогда я объясню.
Я расстегнул его брюки с чуть меньшим изяществом, чем он расстегнул мои прошлой ночью, и освободил его.
О Боже, у него и вправду стоял. Он был так возбужден с того момента, как я вошёл в комнату? Или с прошлой ночи? Я пробежал пальцами по бархатной на ощупь головке члена, и заметил, как глаза Снейпа закрылись от наслаждения. Еще одно прикосновение - и он вцепился в край стола. Влажная капля выступила на кончике, и по его телу пробежала дрожь. Я обхватил его член рукой, сжимая по всей длине - раз, другой… Стон, который он сдерживал, вырвался на свободу, и я почувствовал, как мой член напрягся в ответ.
Плавным движением я опустился на колени, и взял его в рот. Дыхание Снейпа стало дрожащим и прерывистым. Я ласкал его член языком, наслаждаясь звучанием его трепетных вздохов.
- Блэк… - теперь это больше походило на мольбу, чем на ругательство. Я удвоил усилия, опустив язык к его напряженным яичкам, взяв сначала одно, потом другое в рот. Он задрожал, простонав что-то, лишь отдаленно напоминавшее внятную речь. Я просто продолжил ласкать его член языком, время от времени нежно прикасаясь к нему зубами.
- О - Блэк….
Я снова взял его в рот полностью, расслабив горло, чтобы принять до конца. Он откинулся назад, облокотившись об стол, наблюдая, как его член исчезает у меня во рту. Его тело выгибалось мне навстречу, с его губ слетали слабые стоны, которые мой член заставляли вздрагивать от возбуждения. Я стал ласкать его сильней, ускоряя ритм. Он издал сдавленный звук, который мог быть моим именем.
- Боже - быстрей - быстрей - ещё - не могу - о…
Я проигнорировал мольбы … и нежно сжал его яички … Он закричал и ворвался в мой рот, с самозабвением трахая его. Я схватил его за бедра, устремляясь навстречу яростным толчкам, и он кончил - белым обжигающим потоком, с невероятной силой - и я проглотил все до последней капли, не отпуская его, пока он не опустился на стол, обессиленный, задыхающийся, потерянный.
Я привёл его в порядок - точно так же, как он меня прошлой ночью. Я не поднимался с колен, ожидая, пока он придет в себя. Мой изголодавшийся член пульсировал от возбуждения. Не сомневаюсь, что будь я моложе, я мог бы кончить от одного его вида, и стонов, и запаха, без единого прикосновения. Во мне все кипело и требовало немедленного удовлетворения, но я знал, что здесь его не получу. Я поклялся себе, что смогу сделать то же, что сделал он - смогу просто уйти с той же треклятой вежливостью.
Когда он приподнял голову, я встал - грациозно настолько, насколько смог, надеясь, что он не услышал, как хрустнули мои суставы, и удостоил его легкой ухмылкой. Вытянув руку, я откинул с его лица выбившуюся прядь волос:
- Приятных сновидений, Снейп.
И после этого я все-таки смог выйти за дверь, и пройти бесконечное число хогвартских коридоров по пути к своим комнатам, где моя собственная рука привела меня к быстрому, но отчаянно безрадостному удовлетворению.
И тогда это, по всей видимости, должно было закончиться. Мы были в расчете, и хотя Дамблдор вряд ли имел в виду нечто подобное, когда говорил, что мы должны узнать друг друга получше и понять, кем мы являемся на самом деле, по крайней мере, теперь каждый из нас сможет воспринимать другого как обычного человека, с человеческими страстями, желаниями и недостатками. Черт. Это оказалось началом. Пришло время для нас обоих понять, кем мы являемся на самом деле: скрытными старыми извращенцами. Не то чтобы мой сексуальный опыт с другими мужчинами был очень богатым.… По сути, он не простирался дальше подростковой возни за задернутым пологом. Но и этого было достаточно, чтобы я понял, что не являюсь исключительно гетеросексуалом. Достаточно, чтобы я понял, что следует остановиться - прежде чем это зайдёт слишком далеко.
И я остановился бы, но.… Был третий раз.
Я не видел Снейпа всю следующую неделю, до того момента, как мое появление в замке совпало с очередным собранием Ордена, на этот раз расширенным. Пока Артур Уизли гудел о том о сем, я позволил своему взгляду скользить по комнате. Мне нравился этот парень еще с тех пор, как он взял меня под свое крыло, когда я был всего лишь напуганным первокурсником, а он - школьным старостой, но, Боже, какой он зануда. Наверняка я не единственный, кто считает так же?
Конечно же, нет. Я почувствовал на себе бархатный взгляд Снейпа прежде… - черт.… С каких это пор я стал считать его взгляд бархатным? Я хотел стукнуться лбом об стол. Я хотел трахнуть его на этом столе. Мне пришло в голову, что я ни разу не видел его обнаженным, и я стал размышлять о том, как мог выглядеть без одежды. Нет, нет, нет, подумай об Артуре Уизли без одежды. Вот так. Помогло… Боже, благослови этого парня. Я кивнул с задумчивым видом, когда Артур глянул на меня. Так гораздо лучше… Лучше, чем думать об обнаженном Снейпе, вытянувшемся на столе, ласкающем мой член своими распухшими губами…
Черт, черт! Я заерзал в своем кресле, и Альбус предложил мне лимонный леденец. Я начал сосать его со всех сил. Найди другое слово, другое слово - быстро, быстро. Сосать. Лизать. Глотать. Ласкать. Черт, черт, черт!!! Я задрал голову и начал изучать потолок, считая крошечные искусственные звезды. Успокоившись, я опустил голову, и мой взгляд остановился прямо на Снейпе, рассматривающем меня.
Из огня да в полымя. Прошла буквально доля секунды, прежде чем я успел отвести глаза, но я знал, что он увидел в них мое желание. Я телом чувствовал тяжесть его взгляда, и я знал, о чем Снейп думает. Мне хотелось скользнуть под стол и обхватить губами его член, только чтобы еще раз услышать эти невероятно сладостные стоны. Не обращай на нас внимания, Артур. Мы тут просто сводим старые счеты. Продолжай в том же духе, старичок. Я закрыл глаза, больше не волнуясь, что кто-нибудь сочтет меня грубым, а мое поведение невежливым, и попытался силой воли избавиться от своей эрекции.
Каких-то семьдесят часов спустя собрание закончилось, и я поплелся в свою комнату, расположенную под Гриффиндорской башней. Похоже, это единственная комната во всем замке, где было так неправдоподобно жарко. Спасибо тебе большое за это, Альбус. Я прислонился к каминной доске, чувствуя, как тепло старого очага согревает мои кости. Я услышал шелест за спиной прежде, чем открыл глаза, и знал, что он хотел, чтобы я знал о его появлении.
- Ты мог придти раньше…
- Ты мог попросить…
Я не пошевельнулся, пока он расстегивал мои брюки. Он замер на мгновение, будто размышляя, потом наклонился, чтобы снять с меня ботинки и носки. Фетишист? Нет, он отбросил их в сторону и стянул белье. Так, это что-то новенькое. Я вздрогнул. Он начал расстегивать мою рубашку, а закончив - сбросил ее с плеч. Я стоял перед ним абсолютно обнаженный, стараясь не ёжиться под его изучающим взглядом. Я вспомнил каждый раз, когда я смотрел в зеркало на изможденное, жалкое существо, чьи глаза я не узнавал, и рука невольно потянулась к промежности.
- Я…
- Заткнись, - он отвёл мою руку. - Ты прекрасен. И всегда был. Только раньше ты знал это.
Он наклонился и лизнул мою шею.
- Чудесно.
Он наклонился больше и двинулся ниже, остановившись возле соска. Я вскрикнул и прикоснулся к его волосам. Приятно.… Это мне нравится. А если вот так… Точно, вот так. "Это я могу…" - думал я, пока его губы скользили все ниже и ниже. О, ну давай же, поганец, стучало в голове, когда его язык ласкал внутреннюю сторону моего бедра. Пожалуйста.
Он хмыкнул. Наверно, я произнес это вслух. Он толкнул меня, опрокинув на кровать, и сам устроился сверху, стараясь не прижиматься ко мне слишком сильно.
- Тебе не кажется, что на одном из нас слишком много одежды? - вот всё, что я смог пробормотать.
Вместо ответа он наклонился и взял мой член во влажную, теплую, невероятно опьяняющую глубину своего рта.
О Боже.
Я знаю, что практически подпрыгнул на кровати. Я знаю, что бормотал непристойности или возносил хвалу небесам, или и то и другое одновременно. Я знаю, что вцепился в его волосы, потому что почувствовал, как он нежно высвобождает мои пальцы из локонов черного шелка.
Он поднял голову и посмотрел мне в глаза:
- Ты крикун, Блэк?
- Я… Что? А, нет, конечно, нет, - я задыхался. Что я должен сказать ему, чтобы он замолчал и продолжил делать эти невероятные вещи своим языком?
- Хм... Посмотрим.
С этими словами он снова наклонился к моему члену, ни на мгновение не изменяя ритма. Я взлетал на облаке нежного удовольствия, погружался в блаженство, парил…
О. Мой. Чертов. Бог.
Без предупреждения язык Снейпа скользнул ниже, проведя обжигающий влажный след к моим яичкам. Но и там он не остановился. Его язык медленно кружил у входа в мое тело, дразня и лаская его. Боже мой, никогда в жизни мне не было так хорошо. Стон вырвался из моего горла, и я раздвинул ноги еще шире, умоляя о большем.
- Еще, Блэк?
Когда мое имя превратилось в ласку?
Я ответил каким-то лепетом, который, я надеюсь, хоть немного напоминал человеческую речь. Наверно, это помогло, потому что в следующее мгновение я почувствовал что-то еще у своего отверстия, что-то влажное и теплое, похожее на масло. Его пальцы нежно растягивали меня, о, слишком….
- Расслабься, - его рот снова поднялся к моему члену, дразня головку. Я чувствовал, как он медленно вводит в меня палец - один, потом второй… Наслаждение-боль от этого ощущения было более острым и сладким, чем все, что я когда либо пробовал в сексе, это почти...
Белые огни вспыхнули у меня перед глазами, когда его пальцы в первый раз коснулись моей простаты. И потом он ритмично входил в меня, прикасаясь к этой точке, двигая пальцы вперед-назад, одновременно трахая меня пальцами и языком, в едином темпе, о, о, о, слишком, слишком хорошо, просто чертовски… Я услышал какой-то безумный крик, который мог вырваться только из моего рта. Я выгнулся дугой и замер, когда оргазм ударил меня с бешеной мощью, и впервые в жизни я и в самом деле потерял сознание после того, как кончил.
Когда я пришел в себя, Снейп лежал рядом, вытянувшись, его глаза, в которых абсолютно нельзя было что-то прочесть, замерли на мне. Я облизнул губы и попытался придумать какую-нибудь подходящую фразу. Ничего из того, что сохранило бы мое достоинство, в голову не приходило…
- Ну. Полагаю, я ответил на твой вопрос.
Он нежно улыбнулся и накинул на меня стеганое одеяло, лежавшее у нас в ногах. Я сбросил его.
- Сними одежду. Я хочу прикоснуться к тебе. Пожалуйста.
- Я не думаю, что это удачная идея.
- Почему?
- Потому что, боюсь, в данный момент я не в состоянии держать себя в руках.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду то, что я готов втрахать тебя в матрас при малейшей возможности, и я не хочу причинить тебе боль.
Похоже, когда дело касалось Снейпа, мое тело точно вознамерилось противоречить своему возрасту. Это было просто невозможно - испытать дрожь нового возбуждения всего лишь несколько минут спустя после сокрушительного оргазма, но эти его слова сотворили невозможное. Одно лишь слово "втрахать", соскользнувшее с этих губ с привычной непринужденностью, заставило мой член вздрогнуть.
- Фигня…
- Прошу прощения?
- Это чушь собачья, и ты сам это знаешь. Ты просто не хочешь раздеваться. Пожалуйста, Снейп, позволь мне прикоснуться к тебе. Я всего лишь хочу почувствовать твою кожу своей. Разве ты этого не хочешь?
Он положил руку мне на грудь и погладил:
- Ты сам не знаешь, чего хочешь, Блэк. Ты только что узнал, что такое простата. Я мог быть хоть Дамблдором, и ты все равно захотел бы вымазать меня шоколадом и вылизать всего - до кончиков пальцев ног.
- Пальцы на ногах Дамблдора - да, это зрелище может свести на нет любое возбуждение. Сам придумал, ведь так?
- Ну, на последнем собрании у меня было время для размышлений …
- Позволь мне, - я протянул руку к его воротнику и начал расстегивать пуговицу, но он остановил меня железной хваткой.
- Хорошо, - я опустил руку, сохранив в памяти вспышку какой-то эмоции, промелькнувшей в его глазах - ужаса? Я прижал руку к его рельефно выделяющемуся возбужденному члену.
- Можно? - он кивнул. Его дыхание стало прерывистым, пока я расстегивал брюки, высвобождая горячий член, твердый как камень.
Подняв руки к его поясу, я снова спросил:
- Можно?
Он засомневался, но потом опять кивнул, и я стянул его брюки вместе с бельём вниз, к лодыжкам. Я занялся его ботинками и носками, намереваясь снять одновременно всё, чтобы потом чувствовать себя свободно, но тут он резко сел, его дыхание стало громче и тяжелее.
- Снейп?
- Извини, Блэк. Но я не могу это сделать, - его интонация казалась незнакомой, голос не походил ни на один из привычных голосов Снейпа.
- Хорошо, - я спокойно поднял его брюки, оставив открытым только член. Дыхание успокоилось. - Почему бы тебе самому не сказать, что мне можно? Раньше ты позволил мне взять твой член в рот? Могу я опять это сделать?
- Боже - да…
Я медленно лизнул его, стараясь расслабить горло, чтобы принять его до конца. Снейп застонал, вцепившись в простыню. Я ласкал чувствительную головку, скользил языком вверх-вниз по всей длине с мучительной медлительностью.
- Снейп?
- Что?
- Могу я сделать с тобой то же, что ты сделал со мной?
Он издал полувсхлип желания:
- Пожалуйста.
- Подай мне масло.
Он поспешно бросил мне в руки маленький сосуд, и я тщательно смазал себя. Повторяя каждый нюанс его недавних движений, я скользнул языком вниз - сначала к яичкам, а потом к тугому отверстию. Поразительно, до чего могут довести человека всего лишь пара прикосновений языка… Интересно… ради эксперимента, я погрузил в него язык. Снейп зарычал. Я вошел глубже, теперь уже трахая его языком. Звук, который он издал, казался нечеловеческим. Я дотронулся до его отверстия пальцами и направил их внутрь.
Его тело выгнулось дугой и замерло, и, казалось, никогда не опустится. Слишком поздно я сообразил, что вошел в него слишком резко и глубоко. Его тело свело судорогой, и я не мог освободиться… Черт. Я действительно сделал ему больно.
- Боже, Снейп, мне так жаль…
- Не останавливайся, ради Бога, только не останавливайся, пожалуйста…
И я понял, что еще мгновение - и он взорвется. Я обхватил губами его член, стараясь проглотить все до последней капли, и одновременно с этим погружая в него пальцы, быстро и жестко, прямо к сладкой точке - такой же, как та, что он нашел во мне - так сильно, как только мог. Казалось, что его оргазм никогда не закончится, и я летел на волне наслаждения вместе с ним, осушая его до предела. Когда все закончилось, он обмяк, совершенно обессиленный, и я опустил голову ему на грудь, слушая, как замедляется биение его сердца, пока он приходил в себя.
Мои глаза закрывались сами собой. Когда я проснулся спустя пару часов, Снейп уже собрался и ушел, не став меня будить. Я был укрыт, и огонь в камине еле горел. Вместо того чтобы спать дальше, я закутался в одеяло, пропахшее сексом, и сел у камина, погрузившись в раздумья.
И я прикоснулся к нему в четвертый раз.
После той ночи мне пришлось оставить Хогвартс и снова отправиться на юг, но, к счастью, в этот раз я вернулся раньше чем через две недели. После разговора с Альбусом я отправился к месту, которое уже привык считать своим домом, не тратя время на поиски Ремуса. Мне кажется, что я не хотел признаваться, даже самому себе, что я вернулся вовсе не к Ремусу. Милый добрый Луни… Что неприятней узнать о своем друге - что он оборотень или педик? В Англии ответ очевиден.
Я сидел в покоях Снейпа, ожидая, когда он вернется с ужина. Мне понадобилось гораздо меньше времени, чем я предполагал, чтобы забраться в его комнаты. В последнее время благодаря своей деятельности я много узнал насчет взлома замков и о других вещах, которые не входят в программу обучения в Хогвартсе. И сегодня эти знания сослужили мне добрую службу.
Если он и был удивлен, увидев меня в своем любимом кресле, то никак не показал этого.
- Блэк, - он со стуком опустил книги на стол. - Обсуждение с тобой элементарных правил этикета - это совершенно бесполезное занятие, ведь так??
- Определенно. Как делишки, Снейп?
- Тебя действительно интересует ответ, или тебе нужно что-то иное?
- Вообще-то да, раз ты упомянул это. Помнится, во время моего последнего посещения ты говорил что-то о желании втрахать меня в матрас. Это предложение еще в силе?
- Похоже, мне стоит выпить, - он налил себе виски из бутылки, стоявшей в одном из шкафов.
- Я бы тоже не отказался, спасибо…
Снейп вздохнул и налил мне рюмку Огдена.
- Ты предпочитаешь пить так или мне стоит поискать собачью миску?
- Нет, я приберегу свой язык для тебя, - я одарил его своей самой неотразимой улыбкой и осушил рюмку одним глотком.
- Какая маленькая шлюшка…
- Слушай, - я отставил рюмку и подошел к нему. - Две последние недели я провел, занимаясь делами, о которых не хочу даже вспоминать. Подозреваю, то же самое можно сказать про тебя, если учесть мои сведения о деятельности Пожирателей Смерти в последнее время. Я бы с удовольствием применил к себе Обливиате, но Альбусу эти воспоминания необходимы. Так что сейчас все, что мне требуется - это хорошая выпивка, хороший отдых и хороший трах, и не обязательно в таком порядке.
- Ну.… Как же я смогу устоять перед столь красноречивым предложением. Я начинаю понимать секрет твоей юношеской популярности.
Я придвинулся еще ближе и прижался к нему бедрами:
- Ну давай, скажи, что ты этого не хочешь, Снейп.
В долю секунды моя одежда оказалась на полу, а я сам лежал, распростертый на кровати. Причем не просто лежал, а бесстыже стонал, наслаждаясь ощущением его рта на моей шее, сосках, даже на коленях, черт побери, но только не там, где мне больше всего хотелось. Он вылизывал языком пупок, когда я оттолкнул его.
- Снейп. Остановись, - я хватал воздух ртом, пытаясь успокоиться. Я поклялся себе, что не позволю, чтобы это снова случилось, но опять таял от удовольствия в его руках… Все-таки я смог придти в себя и потянулся к верхней пуговице его мантии. - Пожалуйста.
Он медленно кивнул. Я не торопясь расстегнул сначала первую пуговицу, потом вторую, третью... Быстро снял с него мантию и расстегнул до пояса рубашку. Он смотрел в какую-то точку за моей спиной. Похоже, абсолютная неподвижность была единственным одобрением, на которое я мог рассчитывать. Я занялся его брюками, и Снейп впервые позволил мне раздеть его полностью. Я опустился на кровать, чтобы видеть его. Казалось, он находится где-то очень-очень далеко отсюда. Какого черта с ним происходит?
Я вытянулся на кровати рядом, прижавшись своим твердым членом к его бедру, но он даже не пошевелился. Я начал осыпать поцелуями его грудь, и он моргнул несколько раз, но все равно оставался неподвижным. Ладно… Я лег на него сверху и начал гладить его, кончиками пальцев дразня соски, пока они не затвердели. Его тело реагировало на прикосновения, но в глазах оставался дикий ужас. И тогда я начал шептать ему на ухо:
- Ты великолепен, знаешь это? Чертовски неотразим. Ты можешь представить, как много я думал о том, что бы я хотел сделать с тобой? Или что ты бы мог сделать со мной? - я напевал ему все эти восхитительные непристойности. Сладостная песнь траха легко лилась с моего языка прямо ему в ухо. Я еще сильней прильнул к нему и чуть не кончил от одного только ощущения его члена, прижатого к моему, совсем как в фантазиях. И когда казалось, что я больше просто не выдержу, он с рычанием прижал меня к себе.
Он перевернул меня и - о Боже - он трахал меня как безумный, и это было больно, больней, чем я мог себе представить, но теперь уже он шептал мне на ухо сладостные слова, он целовал, и лизал, и покусывал мою шею. Он протянул руку под наши тела к моему члену и начал гладить его в такт с толчками, и я пропал, я потерялся в своих ощущениях, кончая так яростно, что не было сил вздохнуть. А потом и он сам утратил последний контроль, продолжая трахать меня - все сильнее, ускоряя и без того бешеный ритм, и его жаркое дыхание щекотало мне ухо, когда он кончил, изливаясь в меня до последней капли.
Он осторожно вышел из меня, но я удержал его, прижав к спине. Боже, на мгновение мне показалось, что мой позвоночник выскользнул из тела вместе с его членом. Я кончил сильнее, чем это вообще могло быть возможно, и все о чем я мог думать - это вопрос: когда? Когда мы снова сможем сделать это? Я разрывался на части от боли и наслаждения; все мои представления о сексе и о собственном теле только что были вышвырнуты из окна. Я откинул голову назад, ища его губы, но вместо них почувствовал щетину на его подбородке. Мммм.… Это тоже было приятно.
Я повернулся и принялся целовать его подбородок, поднимаясь к виску и затем опускаясь вниз. Я приподнялся, слабо улыбнувшись ему, и потянулся к его губам.
Он отдернулся.
Я замер и увидел, что он отводит глаза, стараясь не смотреть на меня. В то мгновение, когда мои губы коснулись его, я сумел заметить в этих черных глазах вспышку отвращения, заметить прежде, чем он успел ее скрыть. Твою мать.… Какая-то леденящая тяжесть затопила мои вены.
Я встал и оделся - настолько грациозно, насколько мне позволяла боль в заднице - и по-прежнему всем телом чувствовал, как он не смотрит на меня. Эта невыносимая тяжесть его не-взгляда… Я вышел за дверь, ни разу не оглянувшись, и этот ублюдок даже не попытался меня остановить.
Остаток ночи я провел в "Трех метлах" вместе с Ремусом, влив в себя намного больше, чем следовало. Все что угодно, лишь бы забыть глаза Снейпа, гримасу, с которой он отдернулся от моих губ. Ремус болтал об уроках, об учениках, о всякой ерунде. Я не забывал поддакивать в нужных местах. Спустя некоторое время он замолчал и просто стал наблюдать за тем, как я напиваюсь.
- Знаешь, - начал он, - ты можешь рассказать мне все, что хочешь. Абсолютно все.
- Я знаю, Луни, - я старался не смотреть ему в глаза, эти громадные черные дыры, полные грусти, - просто у меня были тяжелые времена. Я рад оказаться здесь, подальше от всего этого.
- Значит, ты останешься тут еще на пару дней?
Я поигрывал своим стаканом:
- Не знаю…
- Понимаю. В общем, если ты захочешь об этом поговорить, я всегда рядом.
Я добрался до своих комнат в замке, когда до рассвета оставалось несколько часов. Розмерта продолжала наливать мне выпивку еще долго после того, как меня следовало бы выставить. Она всегда питала ко мне слабость. И какую потрясающую слабость… Она была невероятной любовницей - с этими ее пышными формами, жарким лоном и пухлыми мягкими губами…
Не думай о губах.
Я предпочел не возиться с ключами и просто применил Аллохомору, прямо с порога практически рухнув на коврик перед дверью. И меня совсем не удивило, что Снейп сидел у камина, поджидая меня.
- Ты пьян.
- Как ты догадался?
Я мог видеть, как раздувались его ноздри.
- И сколько ты принял?
- О, молю о прощении, дорогая, я снова пропил чужие деньги, о горе мне. Демон пьянства опять завладел мной, - я с хохотом упал в кресло.
- Отрезвитис, - он направил на меня волшебную палочку прежде, чем я смог его остановить.
- Черт побери, Снейп. Теперь придется начинать сначала, - мгновение комната кружилась у меня перед глазами, а потом вернулась в нормальное состояние. Так всегда происходит после отрезвляющего заклятия. Только настоящий садист мог придумать нечто подобное. Какая-нибудь ведьма - многострадалица, жившая много веков назад и потерявшая однажды терпение.… Без сомнения - жена одного из моих предков.
- Я хотел бы иметь возможность все объяснить, и я не собираюсь делать это, пока ты пьян.
- Объяснить что?
Он посмотрел на свои руки:
- Некоторые вещи слишком сложны для меня.
- Может я и прискорбно трезв сейчас, но я все равно устал. Тебе стоит выражаться ясней. Что за чушь ты несешь?
- Я говорю о причине твоего ухода из моих покоев сегодня утром.
- Я ушел, потому что был секс, и секс закончился. Я великолепно провел время. Если говорить напрямую, у меня был лучший оргазм в жизни, хотя ты наверняка в курсе. Какие могут быть претензии? А теперь, если только ты не притащил какой-нибудь стоящей выпивки, оставь меня в покое.
- Хорошо. Прошу прощения за свое вторжение.
Я небрежно махнул рукой:
- Ничего страшного…
Он замер, вцепившись в дверную ручку, и потом резко повернулся ко мне.
- Я просто хотел сказать, что ты неправильно истолковал мои действия. Ты мог подумать, что я… что это…
Я уставился на редкостное зрелище - Снейп, потерявший дар речи.
- Да нет, Снейп. Просто мне показалось странным, что ты без проблем суешь свой язык мне в задницу, но шарахаешься от моих губ. Хотя нет, не странным, ведь я знаю причину…
- И что же ты считаешь причиной?
- Я думаю, тебе легче забыть, что ты трахаешь Сириуса Блэка, когда тебе не нужно видеть его лицо. А я просто поставил тебя лицом к лицу с неприятным фактом моего присутствия в твоей постели.
- Ты так думаешь?
- Ты хочешь сказать, что я ошибаюсь?
Он снова стал чересчур внимательно рассматривать свои руки:
- Блэк. Просто есть … некоторые вещи, которых я никогда не делал. Ни с кем.
- Подожди минутку. Я все еще в стельку пьян, или ты только что в самом деле сказал, что никогда раньше не целовался?
Наверно, я еще не совсем отошел от действия алкоголя, потому что не смог удержаться и не хихикнуть. Примененное Снейпом заклятие не уничтожало немедленно все последствия опьянения, а просто ускоряло в несколько раз процесс отрезвления.
Это я пытаюсь оправдаться таким образом.
Снейп резко развернулся:
- Спокойной ночи, Блэк.
- Нет, подожди. Подожди, - я вцепился в дверную ручку, чтобы задержать его, - ты это честно говоришь, что при всем своем сексуальном опыте никогда не целовался?
- Нет. Я никогда не делал этого.
- Этого. Боже, ты произносишь это как провинциальная старая дева. Скажи это, Снейп. Скажи - целовался. Ну давай, скажи…
- Этот разговор нелеп, и я не намерен далее принимать в нем участие.
- Поцелуй - поцелуй - поцелуй. Целоваться. Лизаться. Прижиматься губами. Играть в хоккей миндалинами. Танцевать танго языками. Все это для тебя ничего не значит?
- Я немедленно ухожу.
- О, ну нет. Только когда я лишу тебя девственности, обольстительное создание.
- Перестань паясничать.
- Ну давай, крошка, я буду нежным, обещаю. Мы не станем делать ничего, что тебе не понравится.
- Немедленно прекрати смеяться.
- Ох, иди ко мне, - я притянул его к себе, - честно говоря, я раньше никогда не целовался с мужчиной. Кто знает, может, я и вправду плох в этом? Утешает одно - ты не сможешь почувствовать разницу.
Я прильнул к нему и с удивлением понял, что мне не нужно наклоняться. Снейп был того же роста, что и я. Поцелуй на равных. Я почувствовал, как по коже пробежали мурашки.
- В чем дело?
- Ничего особенного.
- Скажи мне.
- Просто мы с тобой одного роста. Это… приятно, вот и все.
- О.
Я прикоснулся губами к его губам. И вдохнул его запах - смесь гвоздики и ромашки. И что-то более резкое… Камфора. Я начал жалеть, что выкурил слишком много сигарет этим вечером. Снейпу это может не понравиться. Я слегка надавил на его губы, и они раскрылись. Его рот был еще приятней, чем я себе представлял, губы жестче. Наши языки столкнулись в порыве, отозвавшемся во всем теле. Я медленно скользил, запоминая его рот языком. Он повторял мои движения, и вскоре наши языки сплелись вместе, дыхание участилось, руки сцепились…
Я отстранился и посмотрел на лицо Снейпа. Поцелуи отлично сказывались на его внешности. Губы слегка распухли и покраснели, глаза были прикрыты. Внезапно я понял, что прижат к двери, а его язык прочно обосновался у меня во рту. Неплохо для начинающего. Немного агрессивно, но я не жаловался…
Совсем не жаловался, особенно когда он прижался ко мне бедрами, двигая ими в одном ритме с движениями своего языка. Да, без сомнения, он был талантливым учеником. Я слегка оттолкнул его и глотнул воздуха.
- Что-то не так?
- Боже, нет. Но я хочу больше…
На этот раз обнажение уже не было проблемой.
- Кровать, - с трудом пробормотал я.
- Но стена ближе…
- Это ведь не твоя спина к ней прижата, - я опрокинул его на постель и лег сверху. - О Господи, как я тебя хочу…
Я прижался своим членом к его и застонал от невероятной сладости этого ощущения:
- Снейп, я хочу трахнуть тебя так же, как ты трахнул меня. Покажи, что для этого нужно.
Он поднял с пола свою мантию и достал маленький сосуд с маслом.
- Ну… Ты был весьма оптимистичен в своем извинении.
- Это было объяснение, а не извинение.
- Какая разница.
Я смазал себя и начал подготавливать его пальцами, но он меня остановил:
- Нет. Возьми меня так.
- Ты уверен?
- Да. О Боже. Только… не вниз лицом.
Я вошел в него одним движением. Он выгнулся на кровати со сдавленным криком, опершись на голову. Я вышел немного и опять ворвался внутрь, и он приподнялся навстречу мне. Господи, это было невероятное ощущение. Кольцо его внутренних мускулов на основании моего члена, и этот тесный жар, втягивающий меня глубже, глубже - я больше не мог себя контролировать, и начал трахать его изо всех сил. Он кричал что-то, но я не мог разобрать ни слова. В порыве вдохновения я потянулся к его члену и погладил его.
- О, Боже, Блэк, да, да!!!!
Я входил с него с самозабвением - все быстрее и быстрее - и одновременно ускорял движение руки на его члене. Он пытался на время отсрочить оргазм, но не смог - он был так прекрасен, кончая, изливаясь в мою руку, его мышцы сжимали мой член снова и снова, и с последним толчком я кончил в него, и пораженно слышал, как он кричит мое имя - снова, и снова, и снова:
- Сириус! Сириус! Сириус!