Бух!
(Из цикла “Рождественские истории”)
Автор: Saint-Olga
Pairing – загадка. Не очень сложная.
Жанр: Romance/humour.
Summary: Гарри не умеет кататься на коньках. Что делать?
Disclaimer: ну, вы знаете…
Размещение: если вы хотите разместить этот рассказ на своем сайте, свяжитесь, пожалуйста, предварительно со мной.
Бух!
- О-ох… черт…
- Мерлин, Гарри, неужели это настолько сложнее, чем летать на метле? – в сотый раз вопросил Рон, возвышаясь над Гарри Поттером, как рождественская елка над учительским столом в Большом зале. Гарри неопределенно хмыкнул и принялся собирать в кучку распластавшиеся по льду руки-ноги. Он осторожно встал на одно колено (судя по ощущениям, разбитое в кровь), потом ме-е-е-е-е-е-е-дленно приподнялся… выпрямился… и тут же зашатался, едва удержавшись на ногах – и то только благодаря тому, что успел вцепиться в мантию Рона. Ткань угрожающе затрещала, Рон схватил Гарри за руки с явным намерением оторвать его от себя…
- Все еще не получается? – участливо спросила подъехавшая Гермиона, и Гарри скрипнул зубами. Насмешливого Рона еще можно было вынести, но вот Гермиона, с ее вечной мамочкиной заботливостью и сочувствием, просто выводила его из себя.
- Уже немного получается, Герм, - соврал он. Гермиона с сомнением посмотрела на него, балансирующего на расползающихся ногах и цепляющегося за Рона, как за последнюю соломинку, но промолчала.
- Слушайте, вы поезжайте, я тут сам как-нибудь… - самоотверженно предложил Гарри. Гермиона заколебалась, но Рон, которому уже давно осточертело таскать на себе Гарри, вместо того чтобы нормально кататься, высвободил мантию из пальцев приятеля и, подхватив Герм под руку, заскользил прочь. В десятке шагов они обернулись и помахали Гарри. Он, вымученно улыбнувшись, ответил им тем же. Потом вздохнул и оглядел бескрайнюю белую гладь замерзшего озера, по которой резво сновали темные фигурки. Гарри узнавал однокурсников и даже некоторых преподавателей. И как было не заметить, скажем, Дамблдора, который радостно гонялся за стайкой первоклашек, и за ним стлался по ветру шлейф бороды? Или Флитвика, игравшего с шестым курсом в обычнейший хоккей, завезенный в Хогвартс кем-то из магглорожденных учеников (при этом профессора временами нечаянно путали с шайбой, что его нисколько не огорчало)?
Гарри снова вздохнул. Ну что он за урод? Все катаются, все умеют - даже Невилл, всем весело… а он никак не может заставить обутые в коньки ноги двигаться так, как хочется ему, а не дурацким железкам. Управиться с метлой было куда проще – по крайней мере, ему. Упрямые конечности наотрез отказывались слушаться. Коленки уже были разбиты в кровь, локти саднили, на одну руку было больно опереться – сразу же начинало ныть запястье, и вообще у Гарри было ощущение, что он уйдет отсюда калекой. И зачем он вообще приперся на этот чертов каток? А все Рон… “Эй, Гарри, на коньках идешь кататься? Да, в общем, тебя и не спрашивают, давай, вылезай!” И Гермиона туда же: “Смотри, какое солнышко, Гарри, сколько можно сидеть взаперти, Гарри, ну и что, что ты с утра до ночи тренируешься, Гарри, надо развивать и другие группы мускулов, Гарри… бла-бла-бла”. А как сюда пришли – так сразу начались подколы, в основном со стороны Рона, конечно: “Ты их хоть раз на ноги надевал?.. Ты еще спроси “На что?”… Ясно. Значит, сегодня будет веселый день!”
Мимо него, держась за руки, пронеслись какой-то шестикурсник и Джинни Уизли. Джинни послала ему воздушный поцелуй; парень нахмурился. Провожая их глазами, Гарри увидел вдалеке Рона и Гермиону. Они изящно и легко лавировали между другими парами и одиночками. Внезапно Рон поскользнулся и упал; у Гарри было ощущение, что сделал он это намеренно. Гермиона, руку которой он не выпустил, упала на него, и Рон обнял ее, делая вид, что пытается встать или помочь подняться ей, а вместо этого лишь крепче прижимая к себе. Гермиона возмущенно что-то ему сказала, и он разжал руки. Она надулась, но неожиданно задорно рассмеялась, чмокнула Рона в кончик курносого носа и, вскочив на ноги, быстро заскользила прочь. Рон мгновенно поднялся и бросился следом.
Вздохнув в последний раз, Гарри закусил губу и в сто первый раз попытался выполнить инструкции, которыми наперебой пичкали его Рон, Гермиона и прочие доброжелатели: “Оттолкнись одной ногой и скользи на другой, а первую подтягивай и ставь рядом, и едь! Да не наклоняйся же так вперед… и назад так не наклоняйся! Вообще никуда не наклоняйся! Ногу, ногу подставляй! Да не шагай, а скользи!” И т.д., и т.п… Вспомнив все это, Гарри набрал в грудь воздуха и оттолкнулся. Нога немедленно заскользила вперед, при этом все тело осталось позади. С огромным трудом Гарри избежал падения на спину, на секунду выровнялся, после чего вперед уехала уже другая нога… Размахивая руками, как Гремучая Ива ветками, Гарри не то летел, не то спотыкался, не разбирая дороги…
Пока в него не врезалось массивное нечто, относительно мягкое (мягче льда) и ехидно сопящее, при ближайшем (если быть точным, нос к носу) рассмотрении оказавшееся Крэббом. Туша бугая припечатала довольно щупленького Гарри ко льду, едва не раздавив, и замерла.
- Отлично катаешься, Потти, - раздался откуда-то сверху злорадный голос Малфоя.
- Уж получше, чем ты на метле, - огрызнулся Гарри, но прозвучало это тускло и сдавленно – разлегшийся на нем Крэбб и не думал слезать. – Эй, Малфой, убери с меня своего комнатного урода!
- Зачем, Потти? Вы так мило смотритесь…
Крэбб ухмыльнулся. Гарри яростно дернулся, но здоровяк даже не пошевелился. Гарри зарычал от злости.
- Малфой!
- Ну, если ты так просишь… Только ради твоих прекрасных глаз, Потти, - Малфой кивнул второму прихвостню, Гойл с готовностью подкатил к лежащим (Гарри про себя застонал от унижения – даже Гойл умеет кататься!), ухватил Крэбба за шиворот и одним рывком поставил на ноги. Гарри наконец вдохнул полной грудью, сосредоточился на своих ощущениях, проверяя, все ли кости целы, и неуклюже поднялся. Не обращая больше никакого внимания на Малфоя и Ко, он заковылял прочь, уже не пытаясь ехать, твердо решив про себя, что на сегодня хватит с него коньков.
Но у Малфоя было другое мнение по этому поводу. Гарри не видел, как за его спиной глаза Драко недобро блеснули, и не слышал, что слизеринец коротко приказал двоим своим телохранителям (они же мальчики на побегушках). Думая только о том, как бы не упасть на глазах у Малфоя, Гарри даже не услышал, как они подъехали к нему сзади… пока не было слишком поздно.
Гойл сцапал его за плечи и резко толкнул вперед. Обутые в коньки ноги заскользили по льду, Гарри не мог остановиться, не мог и развернуться – Гойл держал крепко. Скорость все увеличивалась, а подняв голову, Гарри увидел перед собой снежный городок, построенный вчера не без его участия. Возле городка была сооружена горка, залитая водой. С одной стороны в ней были выбиты ступеньки, чтобы можно было подняться на вершину… но Гойл и Гарри неслись к горке с другой стороны.
“Сейчас, Потти, ты узнаешь смысл жизни!” - услышал Гарри голос Малфоя. Горка была совсем рядом, но Гойл и не думал останавливаться. Вот-вот они с разгона взлетят по гладкому ледяному скату наверх… а потом… “Там же лестница!” - заполошно подумал Гарри. Нет, он точно уйдет сегодня с катка калекой…
- Что здесь происходит?
Холодный, холоднее, чем морозный зимний воздух, голос Снейпа прозвучал, как гром среди ясного неба. Гойл остановился, как вкопанный, но Гарри по инерции продолжал ехать, увлекая его за собой, и в итоге они оба бухнулись наземь.
- Опять вы, Поттер? – Снейп смотрел на него, как на дохлого мышонка в салате. Гойла он как будто вообще не видел. – Мистер Малфой, - обратился он к следовавшему за Гарри и Гойлом, а теперь остановившемуся в сторонке Драко, - будьте так добры объяснить мне, что здесь творится.
- Ничего особенного, сэр, - с невинным видом сказал Драко. – Мы просто… играли.
- Играли? – повторил Снейп с таким омерзением, как будто они устроили оргию с жертвоприношением некрещеных младенцев. Склонив голову чуть набок, он еще раз окинул взглядом всю картину и, ничего больше не сказав, удалился, твердо ступая обутыми в теплые зимние ботинки ногами по льду. Гарри отметил про себя, что Снейп единственный из преподавателей не катался.
Гойл зашевелился, и Гарри немедленно выхватил палочку. Но Малфой оценил ситуацию и поспешил последовать примеру Снейпа, не повторяя неудавшейся шутки.
Этой ночью, когда все гриффиндорцы, утомленные и разомлевшие от свежего воздуха, уснули, Гарри отодвинул портрет и, укрывшись плащом-невидимкой, прокрался к выходу из замка. Добравшись до озера, он уселся в ближайший сугроб и, пыхтя от усердия, принялся натягивать коньки. Зашнуровав их и убедившись, что все в порядке, он шумно выдохнул и решительно встал. Коленки немедленно негодующе заныли, но Гарри не обратил на них внимания и двинулся вперед, вспоминая сумбурные советы бесчисленных учителей и командуя сам себе: “Раз-два, раз-два… оттолкнуться, приставить…” Время от времени ему казалось, что вот он, блаженный момент легкого скольжения, но он тут же сбивался на спотыкающийся неловкий шаг.
Сегодня вечером, сидя в общей комнате Гриффиндора и слушая бесконечный треп о том, кто как сегодня катался и что при этом произошло, Гарри молча скрипел зубами и в итоге решил для себя, что если не научится кататься – перестанет себя уважать. Не уважать себя ему совершенно не хотелось, поэтому следующим постановлением его внутреннего правительства было то, что этой же ночью он не будет бессмысленно шататься по замку в поисках неведомо чего, а пойдет и будет кататься до полного умопомрачения. Чем он и занимался.
Сосредоточившись на своих движениях, Гарри не заметил, когда из черноты безлунной и беззвездной ночи материализовалась высокая черная же фигура. Фигура, видимо, тоже его не заметила, что вполне понятно – вдобавок к темноте, Гарри не посчитал нужным снять плащ. В результате о существовании друг друга они узнали, только столкнувшись на полном ходу и покатившись по льду.
Когда они остановились, Гарри, слегка оглушенный падением, замер, пытаясь сообразить, что произошло и на чем таком мягком и неровном он лежит. Соображал он, видимо, слишком долго, потому что что-то раздраженно зашевелилось, и около самого уха Гарри раздался голос, от которого у него все внутри куда-то ухнуло даже раньше, чем он успел понять, кому этот голос принадлежит:
- Поттер, долго вы еще собираетесь на мне валяться?
Гарри подскочил, быстро-быстро сполз со Снейпа и как можно подальше от него и только тогда ахнул.
- П-п-профессор… и-и-извините… я-я-я…
- Не хотел? – с язвительной услужливостью подсказал Снейп, поднимаясь (удивительно грациозно, неожиданно для себя отметил Гарри) с земли и поправляя мантию.
- Да, - сказал Гарри и попытался повторить маневр Снейпа (разговаривать с ним, стоя на четвереньках на льду, было не только невежливо, но еще и очень неудобно). Разумеется, как только он попытался подняться с колен, ноги разъехались, Гарри замахал руками, пытаясь удержать равновесие, и снова шлепнулся наземь.
- Мда, Поттер, - задумчиво произнес Снейп. – Карьера фигуриста вам явно не грозит.
Гарри разозлился. В конце концов, он не обязан быть гением во всем! Он вообще не обязан быть гением, если уж на то пошло, это Снейп сам придумал, ну и пусть держит при себе, нечего… Да что он вообще тут делает, этот Снейп? Посреди ночи…
Тут Гарри вспомнил, что комендантский час наступил уже давно, а он находится не в башне, и даже не в замке, и Снейп… Внутри все опять ухнуло, и Гарри едва слышно застонал.
- Так что вы тут делаете, Поттер? – в ответ на его мысли спросил Снейп. Гарри лихорадочно думал, пытаясь найти какое-нибудь оправдание, не нашел и, сгорая от стыда и страха, выдавил:
- Учусь кататься… сэр.
- Вот как? – было темно, но Гарри словно видел, как иронично приподнялась тонкая черная бровь профессора. – И как успехи?
Гарри промолчал, только вздохнул.
- Можете не отвечать. Я видел вас сегодня на катке, а по тому, как вы тут сейчас ползали, видно, что ничего не изменилось. Знаете, Поттер, если бы Волдеморт вас увидел, он бы умер со смеху… Может, пригласить, пусть полюбуется?
Гарри покосился на Снейпа, не вполне уверенный в том, что он шутит, и снова попытался встать. Получилось не очень, потому что мысли его были заняты не тем, как бы заставить упрямое тело слушаться, а тем, сколько месяцев он теперь будет драить котлы и кубки.
- Позвольте вам помочь, - сказал вдруг Снейп. Гарри от неожиданности потерял равновесие и сел на лед. Снейп приблизился – его движения показались Гарри какими-то странными, и он понял, что профессор скользит на коньках. Снейп. Ночью. На коньках. Предлагает ему помочь. Если бы от изумления можно было умереть, Гарри бы умер. Но оказалось, что это еще не все. Подъехав к нему, Снейп наклонился, подхватил его подмышки и легко поставил на ноги (это пятнадцатилетнего-то оболтуса, весящего изрядно, несмотря на худобу!). Гарри охнул, зашатался, и Снейп аккуратно придержал его за локоть.
- Спа… спасибо… - пробормотал Гарри, все еще не придя в себя от изумления.
- Не за что, Поттер, - ответил Снейп, и у Гарри отвисла челюсть. Похоже, это была ночь неожиданностей. И она еще не закончилась. – Значит, вы не умеете кататься… Печально, печально. А что, если…
Снейп оттолкнулся и поехал вперед, не отпуская локоть Гарри и увлекая его за собой. Гарри судорожно заперебирал ногами, стараясь не упасть. Он уже совершенно не понимал, что происходит.
- Держите равновесие, Поттер, – коротко, но не грубо, как обычно, бросил на ходу Снейп. Гарри попытался держать равновесие, но вместо этого чуть не упал. Снейп фыркнул, пальцы на локте Гарри сжались, удерживая его. – Вот так… оттолкнулся и поехал… ну же, Поттер, поверьте мне, это проще, чем варить зелья.
Гарри выровнялся и снова попробовал выполнить инструкции, которые надавали ему с утра, а сейчас повторял Снейп. Как ни странно, у него что-то получилось. По крайней мере, он перестал спотыкаться и даже временами ехал, а не ковылял. Пальцы на его локте расслабились, лишь слегка придерживая его. Зато сердце Гарри отчего-то сжалось… он помотал головой и сосредоточился на своих движениях. Р-раз… р-раз… р-раз…
Внезапно ему стало легко, легко и хорошо. Коньки перестали ощущаться как нечто чужеродное, привешенное к ногам; скольжение показалось таким простым и привычным, как будто он передвигался так с младенчества. Он выпрямился, поднял голову, подставив лицо несильному освежающему ветру…
- Молодец, Гарри.
Эти слова, произнесенные голосом Снейпа, но без следа обычной его холодности и иронии, так, как сказал бы… друг? – и совершенно не свойственные профессору Зельеварения, были очередной неожиданностью этой ночи. Гарри вздрогнул и остановился… вернее, попытался остановиться, но этому он еще не научился. Ноги заплелись, он закачался, и закончилось все тем, что он повис на Снейпе, судорожно цепляясь за отделанную чернобуркой мантию.
- Вижу, рановато я тебя похвалил, - сказал профессор, но Гарри снова не услышал ожидаемой язвительности. Сильные руки взяли его за плечи и помогли выровняться. Гарри несмело поднял глаза, впервые за этот вечер взглянув профессору в лицо. Только сейчас он сообразил, что Снейп назвал его по имени, но у него уже не было сил удивляться.
Снейп смотрел на него сверху вниз, его лицо было едва различимо в темноте, но Гарри показалось, что он видит непривычно теплый блеск в глубоких черных глазах. Он внезапно подумал, что Снейп не такая уж и бесчувственная сволочь, каким его принято считать… и учитель он на самом деле неплохой… и не урод… и вообще…
Мысли были совершенно непривычными, но Гарри не успел их додумать, потому что Снейп снова заговорил, тихо и с такой интонацией, от которой у Гарри перехватило дыхание, а сердце заколотилось в груди, как будто он только что поймал снитч перед самым носом у Малфоя:
- Знаешь, Гарри, иногда я очень жалею, что тебе только пятнадцать, а я твой учитель.
“Почему?” - хотел спросить Гарри, но не смог; горло пересохло, во всем теле разлилось какое-то сладкое оцепенение. А Снейп продолжил, еще тише, и Гарри послышалась в его тоне тщательно скрываемая нежность:
- Но ведь так будет не вечно, Гарри… И, может быть, стоит просто подождать. Как ты думаешь, стоит?
Гарри не знал, что ответить, и вообще, ему ли задавался этот вопрос? Но отвечать не пришлось, потому что в следующий момент Снейп сделал нечто настолько неожиданное даже для этой потрясающей ночи и настолько неснейповское, что, вспоминая потом об этом, Гарри никак не мог понять, было ли это на самом деле или он все придумал (хотя откуда у него в голове могла взяться такая дикая и ни на что не похожая фантазия, Гарри тоже не мог понять). Так вот, Снейп протянул руку и ласково провел пальцем по щеке Гарри, отчего у него по спине пробежали приятные мурашки. Потом он приподнял его голову за подбородок, наклонился и очень легко коснулся губами рта Гарри. Это длилось всего одно короткое мгновение, Гарри даже не успел сообразить, что происходит, а в следующую секунду рядом с ним никого не было, только в ночи растворялась черная фигура, неторопливо скользящая на коньках, да еще в колючем морозном воздухе витал едва уловимый запах трав.
- Да что с тобой, Гарри? – в который раз спросила Джинни, которая избавилась от детской своей влюбленности в Мальчика-Который-Выжил, взамен окружив его почти материнской заботой (эту манеру она, видимо, переняла у миссис Уизли).
Гарри помотал головой и промычал что-то неопределенное. Еда на его тарелке оставалась нетронутой; мысли витали где-то далеко, время от времени возвращаясь к призрачному ощущению чужих губ на его и вновь уносясь в неведомые, но очень приятные дали; а взгляд, который Гарри усиленно заставлял бесцельно блуждать по залу, почему-то упорно стремился задержаться на столе преподавателей, а именно на дальнем его конце. Там сидел Снейп, свысока озирая шумно жующих школьников и…
Гарри не был вполне уверен. Но ему казалось, что иногда черные как вчерашняя ночь глаза останавливались на нем, и не мельком, как на других. Но он никак не мог в этом убедиться – как только он чувствовал на себе этот взгляд и поворачивался, чтобы перехватить его, Снейп отводил глаза… или ему все просто чудилось?
- Гарри? – снова позвала Джинни. Рон, до этого жадно глотавший завтрак, неожиданно взвыл, поперхнулся и возмущенно уставился на сестру. Та ойкнула и прижала ко рту ладошку; она хотела толкнуть Гарри ногой под столом, но вместо этого пнула Рона. Гарри заторможенно улыбнулся и снова посмотрел на стол учителей…
Все- таки он не зря был ловцом. На этот раз он поймал неуловимый, как снитч, взгляд профессора Снейпа. И время остановилось, как вчера… и в тишине безвременья зазвучали слова: “Гарри… Может быть, стоит просто подождать. Как ты думаешь, стоит?.”
“Стоит, профессор”, - сказали глаза Гарри черным глазам Снейпа. – “Пожалуйста, подождите…”
“Конечно, Гарри”, - улыбнулся одними глазами профессор, и у Гарри вдруг стало очень-очень хорошо на душе.
- Гарри! Да Гарри же! – раздалось у него над самым ухом. Гарри вздрогнул и обернулся. Рон тряс его за плечо.
- Рон?
- Что?
- А ты что?
- Я ничего… Просто ты сегодня сам не свой. Ты что, вчера слишком сильно ко льду приложился?
Гарри не удержался и хмыкнул. Знал бы Рон…
- Ой, Гарри… - внезапно протянула Джинни и хихикнула. – У тебя прыщик на носу…
Гарри машинально потер нос и недоумевающе уставился на Джинни, которая почему-то очень радовалась своему открытию. Увидев, что он не понимает, в чем дело, Джинни снова хихикнула и объяснила:
- Это такая примета, Гарри. Если у тебя на кончике носа прыщик, значит, в тебя кто-то влюбился…
Гарри собирался было покрутить пальцем у виска, выражая все, что он думает о подобной девчоночьей чуши, но вспомнил теплые черные глаза и запах трав в морозном воздухе… и по его лицу от уха до уха расползлась неудержимая глупая улыбка.