Прекрасный Мир
(Beautiful World)
Автор: Cinnamon
Переводится с разрешения автора.
Перевод: Elara
Бета: Рене
Оригинал: на fictionalley.org
Pairing: Гарри/Драко
Рейтинг: R
Жанр: angst
Спойлеры: первые четыре книги
Краткое содержание: Драко испытывает страх перед жизнью, а Гарри - перед смертью, но иногда выбора не существует. Драко должен понять, что значить жить по-настоящему, показав Гарри, как прекрасен мир, если ты не боишься его увидеть.
Дисклеймер: все принадлежит JKR и ее издателям, как вы уже догадались.
Архивы: предупреждайте, окей?
Глава 10
Малфои Не Целуются с Другими Мальчиками На Людях. Эти слова вертелись у Драко в памяти, повторяясь снова и снова, пока, всю свою оставшуюся жизнь, даже если бы он ослаб, устал, и все его тело болело бы, он все равно мог бы без конца бормотать их.
Отец и пальцем его не тронул в тот день, когда увидел целующимся с Гарри, пока они не вернулись домой из Лондона. Он никогда не бил его, он даже не прикасался к нему с нежностью. Никогда не шлепал и никогда не обнимал, и уж конечно, никогда не причинял боль и никогда не приглаживал ему волосы. Но этим летом все для Драко было по-новому, и, когда дома начались перемены, это можно было понять.
Мать плакала, Драко не помнил, чтобы когда-то она плакала сильнее. Потому что, кто знает, сколько их друзей было в тот день на платформе, и сколькие из них видели, как Драко засунул язык в рот Мальчика, Который Выжил? Теперь их перестанут принимать в высшем свете! Никто никогда не захочет быть замеченным в их обществе, потому что их сын Целовался с Другим Мальчиком На Людях.
Дополнение "на людях" было важно, Драко это знал, потому что в уединении Малфои могли делать все, что хотели, и ему было известно, что отец раньше целовал других мужчин, возможно, он и до сих пор этим занимался. Он знал, потому что Нарцисса все еще бесилась из-за этого, и, однажды вечером, за обедом, когда разозлилась, сказала об этом напрямик.
Драко было всего восемь лет, но он это запомнил.
В пределах своей спальни, холодно ответил Люциус, Малфой может делать все, что ему заблагорассудиться.
Это спальня принадлежит не ему одному, ответила Нарцисса. А им обоим.
И тогда у них появились раздельные спальни.
Тогда он в последний раз увидел, как отец действительно дотрагивается до кого-то. Когда мать умоляюще схватила Люциуса за локоть, он потянулся, чтобы взять ее руку и отвести ее в сторону.
Последний раз, когда он дотрагивался до кого-то, но только пока они с Драко не добрались домой с вокзала, и он не ударил его по лицу.
- Малфои Не Целуются с Другими Мальчиками На Людях, - сказал он, почти вежливо, когда Драко потрясенно уставился на него.
Он всегда боялся отца, и, в тот момент, страх превратился во что-то другое, во что-то, меньше напоминающее вкус желчи в горле, больше похожее на лед в его теле. Холодная ненависть.
Его заперли в комнате на неопределенное время, волшебную палочку забрали. Единственными доносившимися до него звуками были стенания матери, когда ей случалось проходить мимо его двери, и стук дождя за окном, когда шел дождь.
Мать не приходила навестить его, отец потребовал, чтобы он использовал это время, чтобы задуматься о своем поведении, а домовых эльфов предупредили, чтобы они не разговаривали с ним, когда приносили еду.
По правде говоря, это было не самое худшее наказание. Только след от удара болел, даже после того, как опухоль на губе спала.
В окно было видно английские сады, но это только служило ему напоминанием о том, как его запирали в комнате ребенком. Он вспоминал то лето, те две недели после первого года в школе, когда он был заперт здесь, и то, как он тогда был охвачен паникой, и как мерил комнату шагами, возмущаясь такой несправедливости. Теперь он довольствовался тем, что сидел на кровати, глядел в окно, и ждал.
Довольствовался, пока не прошла неделя, а отец так и не пришел и не выпустил его.
Гарри нуждался в нем, он должен был попасть к Гарри. Драко зациклился на этом, и начал ходить из сторону в сторону, он кричал, чтобы пришел отец, кричал от бешенства, пока не сорвал голос, но отец так и не появился. Он попытался сломать дверь, но она была крепкой. И он жил слишком высоко, чтобы выпрыгнуть в окно.
Но ему нужно было попасть к Гарри.
Прошла еще неделя, потом еще одна. Домовой эльф, зашедший в комнату, застал Драко, когда тот разбил окно кулаком.
Рука была вся в крови, Драко попытался выбраться из окна до того, как эльф успел бы среагировать. Ничего не вышло, его рывком втянули обратно в комнату.
Позвали его отца, и Драко рассмеялся чуть ли не истерично. Чтобы получить аудиенцию у него, понадобилась только попытка выбраться, разбив окно.
После этого его переселили в комнату без окон. Она была меньше, ею пользовались гости невысокого положения. Порезы у него на запястье исцелили.
Отец оставил его там на три дня, потом он вернулся. Было двадцать восьмое июля.
- Ты пришел к пониманию ошибочности твоих методов? - спросил Люциус, Драко плюнул на пол у его ног.
Тогда Люциус приказал, чтобы его выпороли ремнем, возможно, это научит его, как обращаться к отцу с должным уважением, и что значит быть Малфоем. Драко недоверчиво рассмеялся. Ремнем? Малфоя? Раньше такого никогда не случалось, и он был уверен, что отец не осмелиться сделать его первым Малфоем, с которым это произойдет. Он ошибался.
Отец, конечно, не стал пороть его сам, для этого у него были домовые эльфы. Бедное создание всхлипывало все время, пока истязало ремнем обнаженную спину Драко.
Драко… Драко не издал ни звука. Он лежал на кровати на животе, и позволил ремню впиваться в кожу на спине, он не вздрогнул, не заплакал, не сделал ничего. Он думал о том, как Гарри ждет его, как Гарри целует его, как Гарри ему улыбается, и сам улыбался, пока домовой эльф его порол.
Когда все закончилось, эльф осторожно опустил ремень, многозначительно посмотрел на Драко, и вышел, оставив дверь приоткрытой.
Значит, свобода. Он услышал отдаленный вой, когда домовой эльф защемил свою ногу дверью духовки в наказание.
Шел он осторожно, его спина была истерзана и ныла от боли. Он размышлял, куда направиться. В библиотеку? Нужно было проверить книги, там должно было быть что-нибудь, что-нибудь, что могло бы помочь…
Но Гарри ждал его.
Гарри, Гарри, о боже, что же мне делать?
Вместо библиотеки он отправился в кабинет Люциуса, и там выдвинул верхний ящик стола. В нем было кольцо, кольцо, которое он узнал. Это был портключ, который мог перенести его, куда бы он ни захотел, отец им пользовался всякий раз, когда им с Драко нужно было отправиться куда-то вместе. Драко нашел там и свою палочку, ее он тоже забрал, и сходил в спальню переодеться во что-нибудь чистое. Он спустился в кухню по лестнице для слуг, и выскользнул через заднюю дверь. В конце концов, отцу никогда не придет в голову искать его в той части дома, где обитали слуги. Он был Малфоем, а Малфои не прокрадываются через дверь для слуг, и Не Целуются с Другими Мальчиками На Людях.
Драко шел какое-то время, пока его невозможно стало разглядеть из окон дома, потом он порылся в кармане и вытащил оттуда кольцо.
Он надел его на палец и исчез в одно мгновение.
"Меня зовут Гарри Поттер, я живу на Тисовой улице. Мне пятнадцать лет, а через три дня будет шестнадцать. Мама с папой погибли, еще когда я был ребенком, в доказательство у меня есть шрам. О, и еще один на лбу, его можно увидеть, взглянув на меня. Тот, другой, не такой заметный, только я и еще несколько человек знают о его существовании.
Должен ли я тревожиться? Должен ли бояться? А Драко испугался бы? Он ничего не боится.
Меня зовут Гарри Поттер, и я умру.
Я умру.
Я умру.
Драко, Драко, где же ты?"
Перо дрожало, и он отложил его с величайшей аккуратностью, точно по диагонали, на лист линованной тетрадной бумаги, на котором он писал.
Гарри не знал, верили ли волшебники в Бога. Молились ли они? Им не рассказывали об этом ни на одном из предметов, и Рон этого никогда не упоминал. Верил ли Гарри в Бога? В такие моменты, легко было ответить "нет", но еще легче было сказать: "Нет, но я мог бы. Я мог бы, если бы только Он сделал что-нибудь, чтобы облегчить эту боль. Тогда я поверил бы в него. Если он докажет, что существует. Если он слышит меня, то он докажет".
И Гарри сделал именно так.
Раньше он никогда не молился, никаким богам. Если бог и существует, разумеется, думал он, ему некогда выслушивать молитвы маленького мальчика, запертого в чулане. В детстве он размышлял, могли ли эти молитвы вообще иметь значение. Как они выберутся из чулана и найдут дорогу к Богу, если там не было даже окна?
Но теперь, когда до его шестнадцатилетия оставалось три дня, сидя в одиночестве в полутемной спальне, Гарри закрыл глаза, сложил руки для молитвы и прошептал голосом, хриплым из-за долгого молчания:
- Пожалуйста, Господи, пожалуйста. Я сделаю все, что ты захочешь, я буду благодарен, я не буду бояться, я буду хорошим. Я перестану злиться так сильно, перестану сопротивляться тебе и ненавидеть тебя за все, что случилось в последнее время. Я прощу мою маму, прощу Дамбльдора, я сделаю все, что угодно. Только, пожалуйста, пожалуйста, пусть он придет ко мне. Пожалуйста…
У него дрожали руки, горло сдавило, Гарри прислушался, ожидая какого-нибудь знака, что Бог услышал его. Ничего. Ни шепота. В доме стояла мертвая тишина.
Гарри возненавидел Бога еще сильнее, чем когда-либо раньше (потому что, даже хотя он не верил в него наверняка, ему все равно казалось, что если бог действительно существует, он не может быть хоть сколько-нибудь добрым, раз жизнь так несправедлива). Он упал обратно на кровать и враждебно уставился вверх, и если где-нибудь там был Бог, он почувствовал бы ярость во взгляде Гарри и перепугался.
Возможно, Он и почувствовал. Или может быть, может быть, он присматривал за Гарри все это время.
Со стороны оконного стекла послышался какой-то звук.
Медленно, очень медленно, боясь поверить, Гарри сел и повернулся к окну, сдерживая дыхание. Там ничего не было, но звук повторился снова, что-то ударилось в окно. Камешек.
- О боже, - выдохнул Гарри, то ли от благодарности, то ли от облегчения, то ли от неверия, это уже не имело значения. Все в итоге сводилось к одному.
Он подбежал к окну и распахнул его. Внизу стоял Драко с пригоршней камешков, которые он бросал в окно.
Драко беспечно ухмылялся. - Давай же, Гарри, - тихо позвал он. - Впусти меня!
Гарри отрывисто кивнул, выбежал из комнаты и понесся вниз по лестнице. Дядя Вернон громко всхрапнул, но Гарри было все равно. Драко здесь. Драко не забыл о нем.
Он выскользнул через заднюю дверь и долго стоял на ступеньках, глядя на Драко в свете луны, словно желая убедиться, что он правда там, что это не сон.
Действительно не сон.
Если бы внезапно заиграла музыка, запели птицы, если бы разом рассвело и над ними засияло солнце, Гарри совсем не удивился бы. Такие чувства нахлынули на него, и любые сомнения в существовании Бога и ангелов испарились в то же мгновение, потому что, разве может не быть на свете таких существ, как ангелы, если Драко стоит прямо здесь, широко улыбаясь ему?
- О боже, - снова произнес Гарри, и сбежал по ступенькам, рванувшись к Драко, бросившись в его объятья. Драко пошатнулся, застигнутый врасплох, и поймал Гарри, прижав его к груди, но потерял равновесие. Они крутанулись и свалились на землю, Гарри оказался внизу.
Он еще не успел выровнять дыхание, а Драко уже смеялся. - Соскучился по мне, да? - тепло спросил он.
- Соскучился? - воскликнул Гарри, потому что слово "соскучился" казалось слишком поверхностным, чтобы описать возникшие у него чувства, когда Драко не написал, не появился.
И он заплакал, не в силах ничего с собой поделать. Это были слезы счастья, или, по крайней мере, счастья с оттенком горечи.
- О, тише ты, - мягко произнес Драко с удивительно нежной улыбкой, он потерся щекой о щеку Гарри и закрыл глаза.
- Я думал, ты не придешь, - прошептал Гарри, дрожащими пальцами касаясь лица Драко.
- Я же обещал, что буду здесь.
- Через неделю. Что случилось?
- Просто меня задержали, только и всего, прости.
- Но теперь ты здесь. Все хорошо, все на свете хорошо, теперь ты здесь. - Он радостно улыбнулся, и Драко нежно рассмеялся, а потом все так же нежно поцеловал его.
- Все на свете? - поддразнил он через минуту, и Гарри убежденно кивнул.
- Все-все.
Драко, все еще улыбаясь, сел и потянул Гарри за собой. Некоторое время они так и сидели на траве, изучая друг друга, ухмыляясь друг другу, и, на минуту-другую, оба почти искренне поверили, что все на свете в порядке. Как могло быть иначе? Они были вместе, бесконечный простор неба был полон звезд, вокруг мерцали светлячки, они были вместе. У кого хватило бы власти, чтобы разделить небеса и эту прекрасную ночь, которая пахла травой, и вечностью, и еще немного дождем? Что обладало силой, способной разлучить их? Ничего, потому что чтобы их разлучили, им нужно было бы отпустить друг друга, и они оба знали, что никогда, никогда, не позволят друг другу уйти.
Момент растаял, и Драко взял Гарри за руку. Не важно, в конце концов, что этот момент прошел, ведь всегда появится другой, чтобы занять его место. - Куда ты хочешь отправиться? - спросил он.
- Мы куда-то собираемся?
- Мы собираемся побывать везде. Собираемся посмотреть мир. - Он улыбнулся той беззаботной, легкомысленной улыбкой, которую, похоже, приобрел за этот месяц разлуки, и Гарри растворился в ней.
- Где угодно? - сказал Гарри.
- Назови какое-нибудь место.
На мгновение перед Гарри встала проблема выбора. Он вспомнил, как Дамбльдор взял с него обещание остаться у Дурслей, чтобы они могли найти его, если появятся какие-нибудь новости. От него пришло несколько ободряющих сов, но ничего конкретного. И все же, три дня… За три дня можно было найти что-то, что могло бы помочь. Хотя шансы невысоки. А с другой стороны, Драко предлагал показать ему мир. Проверил ли он книги дома? Имело ли это значение?
Гарри вдруг стало ясно, что он предпочтет провести три дня с Драко, и умереть в итоге, чем провести три дня с Дурслями ради небольшого шанса выжить.
Это было решение, последствия которого его разум легкомысленно отказывался признавать.
Мы в английском саду. Значит, Драко Малфой хотел бы провести один из своих последних вечеров на земле в аккуратно разбитом саду? Он слегка улыбнулся, когда память шепотом подсказала ему эти слова. - Английские сады Малфоев, - произнес он.
Драко, казалось, напрягся, он осторожно отвел взгляд и прикусил губу, но Гарри протянул руку и нежно дотронулся до нее кончиком пальца. - Все в порядке, - сказал он нерешительно. - Я не хотел.
- Нет, - ответил Драко, помотав головой, и улыбнулся ему, его рассеянность пропала. - Я хочу показать тебе свои сады. Таких красивых садов ты еще нигде не видел.
- Я помню, ты говорил. - Он озорно ухмыльнулся. - Я хочу увидеть львиный зев.
Драко бросил на него угрожающий взгляд и взял его за руки. - Замолчи, ты, - сказал он, свободной рукой залезая в карман. Он вытащил большое, богато украшенное кольцо, надел его на палец, и оба они исчезли, оставив Тисовую улицу далеко, далеко позади.
Имение Малфоев окружала каменная стена, которая была всего на фут выше Драко. Гарри перевел взгляд с нее на Драко и обратно, затем сказал:
- И это все, что охраняет ваш дом? Я ожидал увидеть острые пики, воющих псов и охранные заклинания, доставляющие серьезные неудобства.
Драко чуть усмехнулся. - Кто осмелиться врываться в Имение Малфоев?
- Кто-нибудь, кто неосмотрителен и даже не догадывается, что здесь живут Малфои?
- Вот именно. А с таким тупицей легко будет разобраться, не утруждая себя заточкой пик, кормежкой бешеный псов и заботой о них, и не тратя время на сложные охранные заклинания.
Гарри пришлось подсадить Драко, и потом наблюдать, как тот перелез через стену. - Жди у ворот, - тихонько крикнул он. - Через секунду я буду там, чтобы впустить тебя.
Ворота находились неподалеку, Гарри прошел туда, борясь с желанием захихикать. Все это казалось таким глупым, все эти ухищрения. Ведь этот дом принадлежит Драко, зачем ему в него прокрадываться украдкой?
Но он не стал задавать вопросов. В конце концов, Драко знал, как лучше.
Было темно и тихо, и, на мгновение, Гарри чуть не охватила паника. Тишина давила на него, накатив тяжелой волной, и если бы он закрыл глаза, ничто не двигалось, не дышало, и это было похоже на смерть.
Но он не мертв, напомнил он самому себе. И просто, чтобы как следует вбить это себе в голову, как только Драко отворил ворота, он проскользнул внутрь, припечатал его к каменной стене и исступленно поцеловал.
Драко застонал, стон был мучительный, полузадушенный от попытки его сдержать. Гарри отпрянул, с подозрением прищурив глаза.
- Что с тобой случилось? - спросил он тихо.
- Ничего, - соврал Драко, поморщившись, мягко оттолкнул Гарри на шаг от себя, и осторожно выпрямился так, чтобы не касаться стены.
Гарри ему не поверил, но не стал утруждать себя дальнейшими расспросами. Вместо этого, взглядом говоря, "Только попробуй возразить", он развернул Драко и задрал ему рубашку.
На спине Драко были следы неровных рубцов, некоторые из них были покрыты запекшейся кровью. Сделав мучительный вздох, Гарри нежно коснулся одной из его ран, положив свободную руку Драко на живот, чтобы немного его успокоить.
- Что он с тобой сделал? - прошептал Гарри.
- Ничего, - тихо ответил Драко. - Гарри, клянусь, все нормально.
Схватив Драко, Гарри поцеловал его в затылок, потом вынул свою палочку и произнес исцеляющие заклинания. - Что удерживало тебя все это время? - спросил он беспечно, его рука скользнула вдоль тела Драко к его бедру, удерживая того на месте. - Что на самом деле тебя задержало, Драко?
- Ничего, - повторил тот еще тверже. - Ты уже закончил?
Раны закрылись, исчезли, и Гарри склонился, чтобы поцеловать Драко в спину между лопаток, прежде чем позволить его рубашке снова упасть. - Да.
- Хорошо. Я не мог дотянуться, а то сделал бы это сам. - Он улыбнулся Гарри и до того, как тот успел спросить еще о чем-нибудь, решительно взял его за руку и потянул за собой. - Теперь пойдем, я хочу показать тебе свои сады.
Он не соврал, решил Гарри. Сады Малфоев были красивее, чем все Хогвартские вместе взятые. Здесь их были акры и акры. Обыкновенные сады, хотя и были заполнены знакомыми растениями, вроде львиного зева и орхидей, становились исключительными, благодаря несметному количеству цветов и папоротников, прудов, ручейков и статуй. Потом здесь были сады, полные растений, подобных которым Гарри раньше никогда не видел. Волшебных растений, которые мерцали, меняли цвет, двигались, пели, улыбались. Это было тревожно, обворожительно и очень красиво.
Здесь не было садовых гномов, ни единого, Гарри знал это.
Драко вел его мимо лабиринта из живой изгороди (он не позволил Гарри войти в него, и тот подумал, уж не вспомнил ли он о третьем задании Тремудрого Турнира), по всем своим любимым дорожкам, дальше и дальше от дома. Чем дальше они уходили, тем, казалось, темнее становилось вокруг. Потом Драко привел его к еще одной каменной стене, которая была выше его роста, и открыл кованые железные ворота. Гарри прошел в них следом.
Огромный спутанный клубок кустов и лиан будто бы вырывался прямо из-под земли, они были такими черными, что, казалось, высасывали все цвета вокруг, поглощая их. Однако, еле заметное серебристое мерцание на кончиках каждой ветки словно отражало лунный свет.
- Ночной Сад, - произнес Драко с чувством глубокого удовлетворения. - Он расцветает только по ночам.
Это было, задумчиво решил Гарри, оглядываясь вокруг, самым изумительным, самым красивым из всего, что он когда-либо видел.
- Осталось посмотреть еще два места, мои самые любимые, - объявил Драко, схватив Гарри за руку и потянув его прочь из маленького ночного сада.
Они подошли к пустому участку бесплодной земли. - Мило, - с сарказмом произнес Гарри, глядя по сторонам.
- Это зимний сад с полевыми цветами, - объяснил Драко, искоса глядя на Гарри, словно проверяя, вспомнит тот, или нет.
Конечно же, он помнил. Сад, который они вскапывали вместе, сделали зимним садом с полевыми цветами. - Ты же не любишь такие, - сказал он, улыбаясь.
Драко только пожал плечами, в свою очередь, загадочно улыбнувшись. - В них есть своя прелесть, - ответил он, и снова взял Гарри под локоть, потянув его в другом направлении. Гарри с удовольствием позволил ему так водить себя, потому что это был мир Драко, и он хотел увидеть его весь.
Они пришли к небольшому фруктовому саду с южной стороны дома. Деревья в нем отличались только плодами, огромным разнообразием фруктов и ягод, каждые из которых от природы были засахаренными. Эффект был такой, словно они усыпаны кристаллами льда, свет звезд, отражаясь от сахара, заставлял его сверкать, как драгоценные камни.
Драко внимательно осмотрел сад, выбрал одно большое дерево, на котором рос засахаренный виноград, ухватился за нижние ветки, подтянулся, и влез на них. Гарри наблюдал за тем, как он легко взбирается наверх, потом неуверенно окликнул его:
- Что ты делаешь?
- Поднимайся, - ответил Драко, тихонько смеясь. - Наверняка ты знаешь, как влезть на дерево.
- Никогда раньше этого не делал, - признался Гарри, прикусив губу; он и понятия не имел, с чего нужно начинать.
- Ты никогда не лазал по деревьям? - воскликнул Драко, возвращаясь чуть ниже и протягивая ему руку. - Давай же, я тебе помогу. Не отпускай меня, и я не дам тебе упасть.
Он подтянул Гарри к себе, на ветки, и они начали лезть вверх, пока не оказались в окружении мерцающих виноградин, сами тоже покрытые слоем сахара, который сыпался на них с веток каждый раз, когда те тряслись.
Драко прислонился к стволу там, где от него отходили толстые ветви, легко удерживая равновесие, и Гарри скользнул к нему на колени и свернулся на груди. Он вдруг осознал, что было уже очень поздно, его веки сонно подрагивали.
Драко прижал к его губам засахаренную виноградину. - Съешь ее перед сном, - прошептал он, дыша Гарри в ухо.
- Зачем? - спросил тот, хриплым ото сна голосом.
- Потому что мы проделали весь этот путь и влезли на виноградное дерево моего отца не для того, чтобы даже не съесть парочку виноградин, - уговаривал Драко, нажимая виноградиной на его губы. Гарри уступил ему, сонно хихикнув, и чуть приоткрыл рот. Драко протолкнул виноградину внутрь.
- Надо было забраться на вишню, - пробормотал Гарри, слегка улыбаясь,
он положил голову на плечо Драко и закрыл глаза. - Терпеть не могу виноград.
Он уснул, умиротворенный, впервые чуть ли не за весь месяц довольный настолько,
что кошмары не тревожили его во сне.
Пригревало солнце, на языке ощущался стойкий сахарный привкус. На мгновение Драко было решил, что ему двенадцать лет, и он снова уснул в саду с засахаренными фруктами, но нет. Ему было пятнадцать, и Гарри спал вместе с ним, от чего пробуждение стало еще слаще.
Оно происходило медленно, постепенно. Слабое ощущение солнечного света на лице, ствола дерева за затекшей спиной. Потом то, какими влажными от росы стали кожа и волосы, и тяжесть теплого тела рядом. Дыхание Гарри, касающееся его шеи. Драко открыл глаза, потянулся, стараясь не сбросить Гарри с дерева, и сонно улыбнулся ему. Гарри все еще спал и не видел этой улыбки, но это было не так уж важно.
Драко откинул голову назад, уперевшись ей в ствол дерева, и закрыл глаза, полный решимости запечатлеть у себя в памяти каждую крошечную деталь этого утра. Не потому, что переживал из-за того, что такого утра больше не повторится (Гарри ведь не умрет на самом деле, это было просто невозможно), а потому, что никогда даже вообразить не мог ничего, настолько совершенного в своей простоте, насколько было это пробуждение, с Гарри в его объятиях, в саду, где на деревьях растут засахаренные фрукты.
Хотя это не могло продолжаться вечно. Нельзя, чтобы отец нашел его здесь. Осторожно встряхнув Гарри, он позвал его по имени и смотрел, как тот просыпается, как его веки протестующе подрагивают, как его губы чуть приоткрываются, выпуская тихий стон.
- Мы на дереве, - пробормотал Гарри, на мгновение открыв глаза, чтобы потом сразу же зажмуриться от солнечного света, который бил сквозь листья.
- Да. И все в сахаре, к тому же. Давай, нам надо убраться отсюда до того, как отец нас обнаружит.
Драко пришлось помочь Гарри слезть с дерева, затем он внимательно огляделся, запоминая окружающие цвета, то, как раннее утреннее солнце освещало сады.
- Куда теперь? - спросил он. Так было легче, постоянно находиться в движении, постоянно занимать чем-то мысли, чтобы не приходилось думать обо всем остальном.
- Драко, - произнес Гарри.
- Он повернулся и взглянул на него. - Да?
- Нам не нужно никуда уходить. Мы можем остаться здесь.
- Нет.
- Почему?
- Я здесь больше не живу. - Потом, чтобы не пришлось ничего объяснять, он сказал:
- И мы должны куда-нибудь отправиться. Куда угодно. Где бы ты хотел побывать? Мне нужно… нужно отправиться куда-то. Убраться отсюда. Туда, где никогда не бывал.
- Я во многих местах никогда не бывал.
- Выбери одно из них. Или место, которое ты любишь. - Нужно было торопиться, и голос Драко зазвучал чуть ли не умоляюще.
Гарри практически наугад сказал:
- Я никогда не купался в океане.
Драко был потрясен. - Никогда?
- Нет. Я был там пару раз, но не так долго, чтобы искупаться.
Он взял его за руку и мгновением спустя их здесь уже не было.
Они провели день на пляже, вместе бродили, болтали, смеялись, ели мороженое и купались в холодной, соленой воде. Было легко забыть о том, что надвигалось, когда они стояли на песке, глядя вдаль, на бесконечные просторы кобальтово-синей воды, сверкающей в солнечном свете. Легко забыть, что они были маленькими и бессильными, когда они находились рядом с чем-то таким огромным. Странно, как близость океана может вызвать в тебе чувство собственной крошечности и незначительности, и в то же время, чувство, что ты - часть чего-то такого огромного, что совершенно искренне можно поверить и в собственное бессмертие.
Солнце село, а они все еще оставались на берегу, даже когда все остальные люди, отдыхавшие на пляже, ушли. Когда стало совсем поздно, они воспользовались портключом Драко, чтобы отправиться в Лондон, пообедать на Косой Аллее, и снять комнату в "Дырявом котле".
Драко раньше никогда не останавливался в гостиницах, его семья ездила отдыхать только туда, где у них был дом, или родственники, у которых было много комнат для гостей, так что первые несколько минут он потратил на проверку номера. Он был в ванной, перебирал кусочки мыла и остальные вещи, когда Гарри тихо окликнул его из комнаты:
- Драко?
Он чуть напрягся, потом тяжело сглотнул, высунув голову из-за двери. В конце концов, он знал, что эта вынужденная игра, состоявшая с том, чтобы делать вид, что все в порядке, не может длиться вечно. - Да?
- Ты нашел что-нибудь?
- В ванной?
- Нет. - Пауза длиной в один удар сердца. - В своей библиотеке.
Их взгляды не отрывались друг от друга, и, казалось, прошла вечность, прежде чем Драко смог ответить. - Да.
- Нашел?
- О, да. Нашел, Гарри, - Драко убедительно закивал. Его язык сам подбирал слова, они скатывались с губ почти бездумно, движимые инстинктивной, лихорадочной верой в то, что если он произнесет это вслух, так оно и будет на самом деле. - И я наложил их все. Теперь ты под защитой тысячи темных заклинаний. Вот что удерживало меня от того, чтобы прийти за тобой. Все эти заклинания.
- Тысяча? - прошептал Гарри, доверчиво улыбаясь. И тогда Драко охватила ярость из-за несправедливости всего этого, из-за боли, которую она причиняла.
- И даже больше, - поклялся Драко, сощурившись. Он упал на постель, встав на колени перед Гарри, и грубо обхватил его лицо руками, впившись губами в губы. Поцелуй был жестокий, сердитый, но Гарри отвечал на него с нежностью, пока гнев Драко не испарился, и он не начал цепляться за Гарри, теперь он целовал его. То, что началось как наказание, закончилось сладкой горечью, и Драко подумал, откуда у Гарри такая выдержка, чтобы сейчас утешать его. Малфои не нуждаются в утешении. Так же, как они не целуют на людях других мальчиков. Малфои нуждаются…
Черт побери, Драко не знал, в чем нуждаются Малфои.
Он отстранился и уткнулся лбом в лоб все еще улыбающегося ему с бесконечной нежностью Гарри. Но потом, Гарри мог позволить себе быть нежным. Гарри думал, что Драко спас его, как и обещал.
- Тысяча заклинаний, - снова шепнул Драко, закрыв глаза. - Тысяча. Ты будешь жить вечно, Гарри. Мы оба будем жить вечно.
Гарри поцеловал его, но уже не нежно, а отчаянно, он кивал, его голос чуть срывался. - Вечно, - согласился он, и это прозвучало, словно какое-то странное обещание.
Обещания нарушались вокруг Драко каждый день, с самого детства, и он не знал, почему в этот раз должно было быть иначе.
Но он хотел, чтобы было иначе. Он нуждался в этом.
Подталкивая Гарри, пока тот не оказался лежащим на спине, Драко прошептал:
- Мы бессмертны, - куда-то ему в горло, и поцеловал это место. Соль из океана высохла на Гарриной коже, Драко чувствовал ее привкус, и вообразил, что ощущает и сахар виноградин из сада, оставшийся с утра, хотя это было невозможно. Весь сахар они смыли с себя в океане.
Но это не имело значения, Драко вобьет Гарри в голову, что он не умрет, что он защищен тысячью заклинаний, что они бессмертны. Он вытатуирует это по всему его телу зубами и языком, и тогда Гарри не осмелиться покинуть его.
Он начал с шеи, слизывая соль и изучая языком каждый дюйм кожи, оставляя там отпечатки себя, потому что если он будет повсюду на Гарри, а Гарри повсюду на нем, ничто не сможет их разлучить.
Ошибочная логика, но Драко было все равно.
Пока он целовал шею Гарри, покусывал ее легонько, его руки, дрожа, возились с рубашкой, стягивая ее.
Гарри поднял чуть дрожащую руку и положил на спину Драко. Его сердце лихорадочно колотилось, он тяжело дышал. Приподняв голову, Драко прошептал:
- Ты боишься, Гарри?
Сглотнув, Гарри помотал головой, потом тихо произнес:
- А должен?
Вместо ответа, Драко поцеловал его в ключицы, скользнул ниже, полный решимости попробовать на вкус каждый дюйм обнаженной кожи, словно это каким-то образом утвердит его право на Гарри, спасет его.
Несколько минут спустя Драко уже прокладывал дорожку из поцелуев к поясу Гарриных джинсов, но там он приостановился, подняв взгляд на лицо Гарри. Он лежал, запрокинув голову, его глаза были закрыты, дыхание было быстрым, сбивчивым. Драко отстранился, беспокоясь, что Гарри не хочет этого, слишком этого боится. Но как только он отодвинулся, Гарри издал протестующий звук, поднял руку и погладил Драко вдоль лица, пропуская его волосы сквозь пальцы.
- Не надо, - шепнул он. - Все в порядке…
Драко чуть улыбнулся и поцеловал его живот, дрожащими руками расстегивая брюки, и на мгновение единственным звуком было слабое дыхание Гарри. Потом его дыхание стало прерывистым, грудь начала вздыматься, пальцы сжались в волосах Драко. - О-о, - выдохнул он.
Драко решил, что это хороший знак. Когда Гарри начал ловить ртом воздух, это словно прорвало плотину, которая сохраняла его тихим и неподвижным на протяжении всего времени, и он чуть изогнулся, цепляясь пальцами за волосы Драко.
- Д-Драко? - запнулся он.
- Да? - спросил тот хрипло. Ему понравилось, как Гарри подскочил, когда его дыхание при этом коснулось его кожи.
- Что… что ты делаешь?
Вместо того, чтобы объяснять, Драко просто продолжил, и вскоре Гарри забыл, как нужно дышать, не то что формулировать связные предложения.
- Я… О… Драко… Ммм…
- Тсс…
- Драко…
- Гарри, честное слово. Ты меня отвлекаешь. - Он мягко, чуть хрипло, рассмеялся, и легонько шлепнул Гарри по животу. - Тсс…
- Боже. Но Драко, я…
На какое-то время это осталось последней внятной фразой, которую он произнес.
Это было, словно он сошел с ума. Как будто что-то взорвалось у него в голове, и он все ждал, когда оставшиеся кусочки снова упадут на место, а они все медлили, так сладостно медлили.
Драко обнимал его, гладил по волосам, что-то говорил, тихо, успокаивающе, его голос потеплел от удовольствия. От Гарри потребовалось бы слишком много усилий, чтобы понять, что именно он говорит, поэтому он просто позволил голосу Драко перекатываться через него, пока сам он пытался выровнять дыхание.
Наконец, хотя это потребовало больше сил, чем что-либо другое, что помнил Гарри, он наклонил голову и прижался губами к губам Драко. Потом отпрянул, моргнув.
- Ты плачешь, - сбивчиво прошептал он.
- Нет.
- Я чувствую вкус слез.
- Это морская соль. - Драко потер лицо тыльной стороной ладони, и Гарри почувствовал, как в нем что-то оборвалось. Драко плакал, как бы он не пытался это отрицать. Он, казалось, ужасно боялся чего-то, и Гарри подумал с нежностью, неужели он считает его таким идиотом.
Лихорадочные обещания о тысяче темных заклинаний? Ради бога. Но он подыграет, потому что больше не испытывает страха. Все-таки, он пообещал, что не будет бояться, не будет злиться, если только Драко придет к нему. И Драко пришел.
Драко, тем не менее, был в ужасе, и Гарри взял его лицо в ладони и нежно поцеловал. Его охватила леность, тело потяжелело, он чуть потянулся, его веки затрепетали. - Ммм, - выдохнул он, снова целуя Драко. Потом опустил голову ему на плечо. - Все будет хорошо.
Хотя Драко ничего не ответил, его грудь чуть вздрагивала, и Гарри вздохнул, его рука скользнула в руку Драко. - Не бойся, - пробормотал он немного неразборчиво, он еще не совсем отошел от странного, почти болезненного (хотя эта боль была возбуждающей, сладкой) ощущения, которое он испытал, кончив в рот Драко.
- Я не боюсь.
- Неправда.
- Гарри, я соврал, нет никаких…
Гарри решительно поцеловал его, заглушая эти слова губами. Он не хотел разбираться с этим, не хотел это слышать. - Пойдем, - сказал он внезапно, отстраняясь.
- Куда?
- В душ. Мы все соленые.
- В душ, - глухо повторил Драко.
- Конечно.
- Тогда иди первый. Я немного устал…
Гарри ухмыльнулся, закатив глаза, и потянул его за руки. - Вместе.
- Прошу прощения?
- "Малфои не принимают душ с остальными", - процитировал Гарри, его ухмылка стала еще более хулиганской. Он снова потянул Драко за руки.
Убеждать пришлось не так уж долго, и Гарри был этому рад. Ему нужно было как-то отвлечь Драко, и казалось только справедливым отвлечь его почти тем же способом, которым еще недавно отвлекал сам Драко.
Это был бесспорно самый длинный его душ, хотя казалось, что он закончился
слишком уж быстро, брызг и смеха тоже было больше, чем во всех других
случаях, которые он помнил. И этот душ был самым эротичным, из всех, что
он принимал, со струями воды, с приглушенными стонами, с Драко, шепчущим
его имя, едва слышное сквозь шум воды. Это было необычно, похоже на сон,
все подробности отпечатались у него в памяти, каждый стон, каждый шепот,
каждый поцелуй, и после всего этого, когда они лежали в постели, сплетенные
вместе, и все еще влажные после душа, Гарри был так изнеможен, что провалился
в глубокий сон без сновидений.