Черно-белый мир
Автор: Mavis Claire
Пейринг: cамый оригинальный ;)
Рейтинг: PG-13
Жанр: gen
Предупреждение: э-э... зоофилия?
Дисклеймер: все - многодетной мамаше Роулинг.
Размещение: с разрешения автора.
Не то, чтобы я любила лето. Конечно, плюсов много, но и минусов достаточно.
И первый из последних - жара. Все время хочется пить, все время думаешь
о воде - из крана, из шланга, из садового опрыскивателя для газона...
когда по тебе скользят прозрачные прохладные капли, принося не столько
физическое, сколько эмоциональное наслаждение.
Есть еще масса неприятных мелочей. Они всем знакомы, и даже думать о них
не хочется. Зачем ? Они и так окружают тебя.
Но летом... Летом есть кое-что, что примиряет тебя с миром.
Ночью. Когда жильцы засыпают наконец-то (ох уж эти жильцы ! Про них можно
сочинить длинную тоскливую песнь - проныть о своем недовольстве так, чтобы
все услышали. Но я никогда не стану делать этого. Мы должны быть выше
наших слабостей, - так, по крайней мере, уверяет меня Красавчик. Это он
сам называет себя Красавчиком. Омерзительный тип. Я просто физически ощущаю,
как он истекает слюной, провожая меня сальным взглядом. Надеюсь, моя гримаса
всегда дает ему понять, что я на самом деле о нем думаю. Но на людях...
В парке, у супермаркета, на улице мы должны вести себя прилично, и вот
тогда-то он и сообщает мне всякие глупости... Недавно он успел мне шепнуть,
что женщины любят ушами. Чушь фантастическая!).
Так вот. Ночью... Дом - тих и темен, а ты выскальзываешь на крыльцо -
чтобы отдать себя во власть летних запахов. Поливальная машина прибила
пыль на дороге, и от постепенно остывающего асфальта нисходят тепло и
свежесть; пряные, истекающие силой и соками травы кружат голову, тонкий
аромат созревающих яблок щекочет и ласкает ноздри...
Волны запахов уносят тебя, покачивают, поднимают над миром, к яркой тяжелой
луне, душа готова покинуть тело и вознестись. Проверить, действительно
ли на этой, похожей на блин, плоскости обитает Лунный Зверь. Да, о нем
мне тоже поведал урод-Красавчик. Я же говорю - он под завязку набит всеми
теми глупостями, что придумывают люди.
Год назад, такой же летней ночью, я впервые увидела его. Он просто шел
мимо нашего аккуратного садика, сосредоточенно глядя под ноги. Казалось,
не поднимая головы. Но я почему-то понимала, что он не мог не заметить,
не почувствовать моего присутствия: я стояла на крыльце в молочном пятне
лунного света. Не знаю, насколько уж я была хороша тогда. Теперь-то я
четко осознаю свою привлекательность. Свое обаяние. Очарование, - это
не я сама придумала, это опять цитата из Красавчика. А год назад... я была
несмышленым нескладным подростком, с трудом примирявшимся со стремительно
меняющимся телом. И взглядами на окружающий мир, которые менялись не столь
быстро, но тоже оглушающе эффективно.
Нет, конечно, он посмотрел на меня. Один быстрый, темный взгляд через
плечо. Непонятный взгляд. Удивленный - как будто не ожидал меня здесь
увидеть. Оценивающий (ну, это я теперь понимаю, что оценивающий). Взглянул
- и растворился в темноте.
Я никак не могла понять, что в нем было не так. И следующую ночь, как
дура, провела на крыльце. Но он не появился.
Он возник перед калиткой только через неделю, когда я уже успокоилась
и постаралась забыть эту странную не-встречу. Нагло встал, расставив ноги,
и начал рассматривать меня, наклоняя голову то к правому, то к левому
плечу, встряхиваясь, когда челка падала ему на глаза.
Я тонула в этом взгляде, захлебывалась, как не умеющий плавать малыш,
а потом...
А потом я почувствовала... сладкий неожиданный запах - конфет? - прослоенный
тонкими струйками душного табака.
Да. я ненавижу, когда курят. Обычно я задыхаюсь, но то, что истекало от
него, было непохоже на знакомый сигаретный угар. Это был запах большого
города, неизвестной мне жизни, соблазна и силы... Именно так: конфетно-табачный
соблазн.
Я шагнула с крыльца - и тут он фыркнул - и опять исчез в ночи.
Я, конечно, забыла о нем, как-никак, целый год прошел. И потом, придурки
вроде Красавчика надолго отбивают всякие мечты о противоположном поле.
Но неделю назад он появился снова.
А неделю назад... я была не в духе. Эта крутящаяся тяжесть в низу живота,
эта отвратительная томная неудовлетворенность... всегда сопровождают... ну,
вы понимаете...
И он понял. Сначала он смотрел на меня одобрительно-изучающе. Ну да, я
же так изменилась за этот год ! Я увидела, как дрогнули его ноздри, как
вспыхнули глаза... На этот раз он пятился от калитки, не отводя взгляд -
прямо на проезжую часть - хорошо, что на нашей улочке и днем мало машин.
И вот я жду его уже четвертую ночь. И он приходит. Перемахивает через
забор, а я уже лечу с осточертевшего крыльца ему навстречу, затянутая
в эту сладко-горчащую спираль запахов - так, что спотыкаюсь. Так, что
кружится голова.
Черно-белые полосы на траве и деревьях. Весь мир - в этих ночных провалах,
приукрашенных бледным лунным светом. Смешно. Мир - это далматин наоборот.
Мы падаем в траву, и он прикусывает моё ухо, прижимая к земле. Он - сильный,
гораздо сильнее меня и тяжелый, но это ... такая приятная тяжесть. Он поднимает
голову, и неожиданно легко дует на меня, чтобы увидеть глаза, спрятанные
за белыми прядями.
Да. Я - бела. Он - черен. Как Тьма и Свет.
И когда наши взгляды встречаются... Да-да, спасибо поклонникам, я в курсе,
что у меня красивые голубые глаза, но у него... в глубине черных глаз вспыхивают
золотые звездочки - как на летнем небе.
Он не похож на всех моих знакомых. Он вообще ни на кого не похож. Он не
снисходит до игривой возни, поднимается, почему-то косится на мой дом
и приглашающе кивает на сад соседей. Мы легко преодолеваем невысокий забор.
Там, между раскидистых неподстриженных яблонь, уже зацветают резко пахнущие
мелкие осенние астры. Рано в этом году. Говорят, они нежно-фиолетовые,
не знаю. Сейчас вокруг все - черно-белое.
Он приближается ко мне, а я, почему-то испуганно, отступаю через весь
сад, пока не упираюсь в самый дальний сегмент забора. Я пытаюсь огрызнуться
- то ли от страха, то ли кокектничая, сама не понимаю, но то, что в два
счета ставит Красавчика на место, вызывает у него только улыбку, легко
ползущую по губам, обнажающую прекрасные зубы. Он высовывает язык и ...
словно слизывает улыбку с губ. Одним быстрым движением оказывается сзади
- там же должен быть забор, мамочки, как это получилось? - и наваливается
на меня.
Я думаю, что это хорошо. Это очень хорошо. Это не идет ни в какое сравнение
с теми убогими попытками, которые предпринимал Красавчик... и кое-кто еще... пока
я не научилась давать отпор нахалам.
А он... он не нахал. И не насильник, нет-нет. Он берет своё по праву, он
прекрасен и огромен, он перемешивает все внутри меня, сплавляя в неведомых
доселе сочетаниях черное и белое, мягкое и твердое, мою податливость и
его настойчивость.
... я не пытаюсь вырваться или ускользнуть, что вы! Я двигаюсь ему навстречу,
вжимаясь спиной в его мускулистое, неожиданно тонкое тело, легко вписываясь
во все его изгибы.
Все просто замечательно. Тихо. Только наше дыхание, и, когда он изливается
в меня, он еле слышно скулит, и этот звук щекочет мне ухо. Он сейчас смешон.
Как щенок.
Я жадно поглощаю его запах, понимая, что он сейчас уйдет. Они же всегда
уходят после... этого. Пусть останется хоть такая память, она пропитает меня
снаружи, так же как его семя растворяется внутри меня.
Но он не уходит. Он утыкается мне головой в плечо и тяжело дышит, и я
чувствую как - со странными перебоями - бьется его сердце.
Кто-то открывает дверь моего дома... Чертовы жильцы, нет от них покоя, ни
днем, ни ночью...
Он виновато смотрит прямо мне в глаза. Я не очень люблю такие прямые взгляды.
Но этот, прощальный. Можно потерпеть, и я не отворачиваюсь. Но потом все
равно закрываю глаза, потому что его язык... неважно... Это почему-то оказывается
гораздо интимнее, чем все, что он делал со мной до этого.
Вот и все. Он идет, оглядываясь на меня через плечо. Врезается в забор.
Забавный.
Толкает вечно незапертую соседскую калитку и уходит.
А я лежу на траве, прислушиваясь к себе.
А внутри - захлебывается самодостаточностью всего одна фраза: "Только
бы он пришел еще. Хотя бы один раз"
... Голоса за углом. Там - площадка с качелями, и мой жилец, тощий очкарик,
часто терзает мой слух скрипом и визгом полуржавого металла. Если бы только
скрип и визг - он распространяет вокруг себя такие волны тоски и одиночества,
что иногда я плюю на свое отношение к жильцам и пытаюсь утешить его. Как
умею. Но на этот раз - в его голосе столько радости, что моя помощь явно
не нужна.
Они стараются говорить тихо, но я-то слышу...
-... Как хорошо, что ты смог навестить меня, Сириус.
- Я очень скучал, Гарри.
- Тебя никто не видел ?
- Неужели ты думаешь, что я расхаживаю по улицам в человеческом обличье
? Кстати, Гарри, что это за красавица сидела у вас на крыльце ?
- А! Это собака, которую Дадли выпросил у Петунии два года назад. Бобтейл.
Она - добрая. Её зовут Лайла.
- Лайла, - тянет мужчина, - Лайла...
Легкий скрип картона, щелчок, и из-за угла тянет сигаретным дымом.
Я чихаю, чувствую, что начинаю задыхаться... Встаю. Отряхиваюсь. И иду в
дом.