Часы и письма
Автор: Трейсмор Гесс
Pairing: Драко\Снейп, Поттер\Снейп, Люциус\Снейп
Рейтинг: R
Жанр: Шпионский роман. Педагогическая поэма. Сексуальная мифология. Энциклопедия ненужных дисциплин. Лишнее вычеркнуть.
Краткое содержание: Драко Малфой в течение двенадцати глав (12 часов, а также 12 лет) познает себя посредством профессора Снейпа.
Disclaimer: Персонажи заимствованы у Дж.К. Роулинг, алхимические практики - из частного опыта, характеры - у людей, которые теперь себя не узнают.
Размещение: с разрешения автора.
8.
…Все самое важное в его жизни совершалось не вовремя. Не вовремя прочитанные дневники, не вовремя найденные снимки, не вовремя входящие люди, не вовремя прерванные свидания, не вовремя разыгравшаяся фантазия. Визит к Томми был тоже не вовремя. Драко был к нему совершенно не готов.
На перемене он поймал декана на лестнице, ведущей на учебную Арену, и лихорадочно сунул ему раскрытое письмо:
- Профессор, мне необходимо с вами поговорить. Это очень важно! Это по поводу сами-знаете-кого…
Снейп впился в лист глазами и сразу оценил обстановку.
- Завтра, у горгульи, - предложил Снейп. - В десять утра.
- Но в это время все идут в Хогсмит! - напомнил Драко.
- Тем более, - ухмыльнулся декан. - Считайте, мистер Малфой, что я приглашаю вас в "Три метлы". Или дело того не стоит?
- Но… - на миг растерялся Драко. - Почему бы тогда не встретиться прямо там?
- Потому что вы не сможете пойти вместе со всеми. Вы будете ночевать в больничном крыле.
Драко понял, что опирается на перила.
На учебной Арене присутствие декана ожидалось со смесью раздражения, любопытства и обреченности. То есть с обычным чувством, которое он вызывал как педагог. В эту пятницу практиковали защитные чары на скорость. Декан опоздал, и не счел нужным вникать в тематику.
- С таким набором поражающих заклятий у вас нет никаких шансов, кроме как друг против друга, - изрек он, понаблюдав за парами.
- Разумеется, против непростительных заклятий! - ответил преподаватель ЗОТС. - Наберитесь терпения, пока Министерство их разрешит.
- Можно подумать, вы используете весь простительный набор! - скривил угол рта профессор. - В то время как в бою все средства хороши. Вы не согласны?..
Драко почувствовал, что пол дрогнул под его ногами. Вот оно! Началось.
Но ничего не подозревавший преподаватель ЗОТС, очевидно, доверял Снейпу. Он ограничился тем, что философски развел руки. Учащиеся, напротив, разом помрачнели.
- Поттер?... - прошел по платформе декан, отодвигая Драко в сторону. - Прошу вас.
Они отсалютовали палочками, и не успел Драко моргнуть, как Поттер хорошо натренированным движением бросил в нужный "правый угол":
- Ступефай!
- Силенцио! - одновременно с ним взмахнул палочкой декан.
Поттер успел его задеть, к тому же профессор не защитился. Он отлетел на три шага и несколько секунд лежал без движения. Но только несколько секунд - последние звуки поттеровского заклятья были все же значительно слабее первых, и потому полной силы выпад не возымел.
Теперь декан вскочил на ноги, а Поттер взирал на свою палочку, не в силах вымолвить ни слова. Конечно, простейшие чары молчания всем были отлично известны - но на дуэлях они не пользовались ими никогда. Драко возликовал - пока доставалось не ему, а другому.
- Вингардиум левиоза! - лениво сказал профессер, и Поттер, пару раз открыв рот, взмыл над платформой.
- Как видите, противник находится полностью в моих руках. Щит имеет единственное слабое место - вас могут опередить. К тому же щит кратковременен, и может быть пробит противником превосходящей мощи.
Поттер продолжал висеть над платформой с выражением бесконечной усталости на лице. А что ему оставалось делать?
- Фините инкантатем! - вмешался преподаватель по ЗОТС. Поттер упал на платформу и остался там сидеть. Видимо, все происходящее он воспринимал как неизбежное зло.
- А как быть, - раздалось из окружающих рядов, - если на вас самих наложили силенцио?
- Действительно, - повернулся Снейп к преподавателю по ЗОТС. - Вы можете посоветовать что-либо в этом случае?
- Ждать, пока чары безмолвия не будут с вас кем-либо сняты, - мудро ответил тот. - К тому же они тоже недолговечны.
- Быстро и молча убежать, - огрызнулся Поттер. - Магия-без-палочки.
- Судя по всему, профессор, - усмехнулся преподаватель ЗОТС, - у вас в рукаве припрятан джокер.
- Разумеется, - ответил Снейп. - Но он из крапленой колоды.
- Но вы не откажете себе в удовольствии его продемонстрировать?
- Не я преподаю здесь ЗОТС, - вспомнил старую мозоль декан. И ощупал себе поясницу.
- Однако для пользы дела это не имеет значения, не так ли? - обвел учеников глазами преподаватель ЗОТС. Он либо не знал про профессорскую мозоль, либо не придал ей значения.
Профессор смерил его взглядом:
- Может быть… Но, возможно, вам следовало бы убедиться, какова колода.
- Я слышал, вы увлекались Темными искусствами, - вспомнил преподаватель ЗОТС. - Вы это имеете в виду?
- В некотором роде, - сверлил его глазами Снейп.
- Отлично! Думаю, самое время познакомиться с тактикой противоположной стороны, - беспечно заметил преподаватель ЗОТС. - Надеюсь, обойдется без некромантии и крови, - добавил он. Снейп нехорошо улыбнулся. Очень нехорошо.
- Драко? - перевел он взгляд на ученика.
- Да? - зачарованно переступил по платформе Драко. Платформы он не чувствовал.
- Будьте добры Силенциум. Поттер, сойдите с Арены.
- Против Вас?? - пальцы Драко похолодели. Вот и все. Началось.
- Полагаю, мне давно пора было выяснить ваш поражающий арсенал. Защита у вас, насколько я помню, сильно хромает.
Драко кивнул. Он поднял палочку. Профессор стоял неподвижно. Драко вытянул руку и замер, ожидая. Профессор не шевелился и смотрел прямо в нежное лицо напротив. Драко отсалютовал, палочка дрогнула и слегка опустилась ниже уровня профессорских губ.
- Чего вы ждете, мистер Малфой? - выплюнул Снейп. - Это Учебная Арена, а не спальня.
Драко мысленно взвыл.
- Силенцио! - крикнул он в отчаянии.
Снейп безмолвно пробормотал что-то, похожее на ругательство. Потом его лицо разгладилось. Видимо, результат заклятья его удовлетворил.
В безмолвии он сделал несколько шагов навстречу противнику и поднял руку, призывая к вниманию, хотя и так три десятка глаз смотрели на него. Он что-то шепнул - во всяком случае, губы его шевельнулись. Драко присмотрелся - и обомлел. Из угла теперь усмехавшихся губ побежала капля крови. "Откусил себе язык", - отстраненно подумал Драко.
Спокойным жестом профессор поднес свою палочку ко рту и провел вдоль нее губами, словно по стволу поперечной флейты. Потом он уверенным жестом выставил ее вперед и неслышно что-то произнес. Драко сел.
Он понимал, что его зачаровали - он только не мог понять, как. Вернее, он догадывался. Преподаватель ЗОТС вытянул голову. Снейп тем временем приставил вымазанную кровью палочку себе к горлу, пробормотал "сонорус" - это было ясно по произведенному эффекту - кашлянул и заговорил вслух:
- Энервейт! - это адресовалось Драко.
- Мерлин Всемогущий, - сказал преподаватель ЗОТС. - Я думал, вы откусили себе язык.
Ученики загалдели. "Как же, дождешься", - разобрал Драко. - Прекрасная демонстрация, мистер Снейп. Но, помнится, вы обещали обойтись без крови.
- Не обещал, - склонил к плечу голову Снейп.
Драко смотрел на подвижный, язвительный рот, и понимал, что гораздо сильнее человеческих слов ему свойственны укусы разного рода. Воображение тут же подбросило пару ужасающих и опасных картин, от которых похолодело в желудке.
- Это простейшие симпатические чары, - сказал Снейп. - Благодаря крови ваша палочка реагирует не только на звук, но и на сам процесс произнесения нужных слов. Главное, чтобы кровь была так же на ваших губах. Единственная сложность состоит в том, что вы не прокусите себе щеку.
Финал аренной практики был неожиданным. Профессор отошел в темный угол, лениво наблюдая за произведенным эффектом. Возбужденные ученики переговаривались. Драко успокоился. Декан выглядел полностью безучастным, даже утомленным - он так и не вытер кровь, запекшуюся в углу губ.
Составились пары. Противником Драко оказался префект Когтеврана Эндрю Голстейн.
Все шло прекрасно. Драко отбил пару выпадов и пошел на приступ. И тут - совершенно неожиданно - его ноги подогнулись. Минутная дурнота могла бы пройти без всяких последствий - к несчастью, Эндрю Голстейн выстрелили "Ступефаем", и Драко… Драко понял, умирает.
Это был обычный, сотню раз пережитый Ступефай, но его эффект воистину ошеломлял. Чудовищная волна боли, дрожи и слабости прокатилась с головы до ног - и застряла в теле, словно повторяла его форму. Форма окоченела. Внутри нее из центра лба продолжала катить чудовищная волна, расходясь по рукам и ногам, примерзшим к полу. Сознание не отключалось. Потом на миг наступила чернота.
…Очнувшись, он не мог шевельнуться. Какие-то лица наплывали сквозь резкое чувство неизбывной паники. Чуждый, глухой к протестам мир вторгся в него, изменил его тело, растоптал личность, и продолжал сотрясать обломки. Над ним взмахивали волшебные палочки. Эндрю Голстейн - бесконечно далекий - хмуро препирался с учителем. Мелькнуло лицо Поттера - бесконечно усталое. Лицо Гренджер - бесконечно сосредоточенное. Бесконечно долго длилось оцепенение. Потом раздался приговор: "Больничное крыло!"
В больничном крыле мадам Помфри квалифицировала повреждение как "непреднамеренную порчу", но по ее лицу было видно, что это не то. Тем не менее она сходу напичкала Драко притупляющими составами, от которых дрожь и паника не прошли, а сознание замутилось окончательно. В этой мути плыл профессор Снейп и повторял: "Боль - это мрак. В ней нет ничего, нуждающегося в сочувствии". Как показывала жизнь - он был совершенно прав. Сочувствующих у кровати Драко не оказалось.
- …Не надо говорить,- увещевала мадам Помфри, - я прошу всех любопытных покинуть палату! Это не опасно! Мисс Гренджер, закройте дверь!... Вам надо поспать, мистер Малфой. Сейчас подействует микстура…
- …Вите…кана, - бормотал Драко.
- Спите, мистер Малфой…
- Позовите… Декана! - крикнул Драко, как ему казалось - достаточно четко.
…Когда он открыл глаза, перед его постелью действительно сидел Снейп. Его вид не был обеспокоенным или участливым, как следовало бы ожидать. Он был внимательным - и только.
И тут Драко обнаружил, что все прошло. То есть, он чувствовал большую слабость - но это почти не в счет. Видимо, микстуры мадам Помфри сделали свое дело.
- С возвращением, - сказал Снейп с едва заметной, тонкой улыбкой.
- Простите, - слабым, неточным голосом отозвался Драко. - Я забыл, зачем хотел вас видеть…
- Вот как? Вы хотели меня видеть?
- Ну да… мадам Помфри разве не…
- Нет, мадам Помфри едва меня пустила. Она крайне деспотична на своей территории.
Из-за занавески раздалось знакомое покашливание.
- Мистер Снейп! - донеслось оттуда. - У вас есть ровно пять минут! Мальчику нужен покой!
- Разумеется! - громко ответил Снейп. - Счастлив сообщить, что ваш диагноз верен! Вы совершенно правы!
- Конечно! Вам абсолютно незачем было беспокоиться и выражать свою недоверчивость! И поэтому не утруждайте моего пациента…
Снейп не слушал. Он внимательно смотрел на Драко.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он.
- Хорошо.
- Значит, завтра в десять.
- Что со мной, профессор? - шепотом спросил Драко. - Это Голстейн, да? Он навел какую-то порчу?..
- Это непростительное заклятье, - сказал Снейп. - Я его только что снял.
- Но это же запрещено! - слабый голос Драко утонул в черных, без просвета, глазах. - Это не Голстейн! - содрогнулся Драко. - Что это было, профессор?
- Ваш вожделенный Круциатус, - тихо ответил Снейп. - Очень слабый. Вы запомните его с самой лучшей стороны.
Драко понял, что плывет по ласковым водам прямо в ад. По его ослабшему телу снова катилась волна - катилась и зажигала по пути фейерверки. Свое тело он ощущал непоправимо другим.
И он вдруг совершенно другим увидел профессора Снейпа.
Разумеется, тот был и оставался неизбежным злом, испорченным механизмом, снобом, отпетым лжецом, и просто жестоким человеком, который пойдет по головам ради своих пробирок. Каковы пробирки - это вопрос другой, но досады не меньше. Сейчас Драко впервые видел игрока, который пошел ва-банк. Однако в его облике не было той лихости, что является спутницей азарта. В нем не было ни обычного скептицизма, ни удовлетворения содеянным. Ему тридцать семь лет, - знал Драко, - и он прожил целую жизнь до рождения крестника на свет. За это время он успел стать чудовищем, либо умел казаться таковым. Чувство вины ему было чуждо по определению. И вот теперь этот честолюбец выглядел… скорбно. И эта скорбь ему очень шла. У нее даже был свой запах - более человеческий, чем все, что обычно витало около декана. Почти человеческий. Запах дождевой сырости, туманов и белого дыма от перепрелой листвы. Он божественно горчил и уносил мысли в меланхолическую даль осеннего успокоения. Белые осенние костры пахли хорошо отсинтезированным опытом, их горечь была свежа и устремлялась прямо в ясное небо.
Эта свежесть и ясность были большой новостью. Декан пах… чистотой.
Неужели его, наконец, посетило раскаяние?..
- Зачем?.. - взвыл Драко в приступе понятного протеста.
Снейп медленно опустил глаза на его судорожно сжатый кулак, смявший простыню.
- Поймите меня правильно, мистер Малфой… - произнес он. - Я слыву человеком бездушным, но даже мне не хватило бы ненависти наложить на вас эту тень болевого заклятия с глазу на глаз.
- Я вас об этом не просил! - выкрикнул Драко.
- Мистер Снейп! - возмущенно отозвалась мадам Помфри. - Вы же обещали, что не потревожите мальчика! Я вынуждена прервать ваше общение, при всем уважении…
- Вы должны иметь об этом представление, - жестко сказал Снейп в полный голос, потому что терять было нечего, мадам Помфри дергала занавеску. - И иметь вы его будете там, где полагается - в школе!
Драко все понял. Грядущий визит к Томми нуждался в предварительном практикуме.
- Вы сделали мне прививку? - закрыл он глаза. Симпатические связи набирали обороты. - На основе своей крови, да?
- Десять баллов Слизерину, мистер Малфой, за глубокие знания по моему предмету, - раздался гортанный, насмешливый голос. Скрипнул стул. И Драко ощутил на лбу неспешный поцелуй.
Ночь прошла ужасно. Мадам Помфри несла неусыпную вахту, и мешала сосредоточиться. А сосредоточиться было надо. Что-то не складывалось.
Зачем Снейпу надо было отправлять его в больничное крыло? Чтобы он не ночевал у себя? Чтобы не успел поговорить ни с кем из слизеринцев? Значит ли это, что письма из дому получили все, кто имеет отношение к "Томми"?
Глупо. Он все равно это узнает - до каникул далеко.
Какую игру ведет декан? Многоходовая комбинация на Арене, где комар носа не подточит, была направлена только на Драко, Снейп проверил на нем симпатические чары на виду у всего Хогвартса, и применил их самым радикальным способом, и не исключено, что какая-нибудь Гренджер догадалась о сути недуга. За непростительные заклятья полагается Азкабан. Стоит Драко сказать кому-либо - и Снейп сядет. А учитывая последние обстоятельства его жизни - сядет и не выйдет. Зачем он так рискует?
В оправдания о недостаточной ненависти Драко не верил.
С какой-то точки зрения Снейп вручил свою жизнь и свободу в руки Драко. Свидетелей события было хоть отбавляй. Зачем?
В демонстрацию доверия Драко не верил.
Он гораздо больше верил в то, что декан исполнил свою угрозу "со всеми подробностями рассказать и даже дать попробовать", потому что, говоря на чистоту, Драко его провоцировал. Мать отказывалась поддерживать разговоры на эту тему, предпочитая углубляться в созерцание ногтей, а с отцом ему было строго велено даже не поднимать тему. Оставался только один человек - и он дал понять, что интерес Драко неприличен.
В то, что он, Драко, может когда-либо оказаться на месте Снейпа, Драко не верил.
Белый туман застилал глаза.
Он думал, что профессор Снейп не чужд раскаяния. Он надеялся, что подобие сожаления за все, что Драко молча сносил годы и годы, когда-либо посетит декана - и восторжествует справедливость.
Образом этой справедливости была золотая лодка, в которой лежал Драко, лодка плыла по парковому пруду Малфой-менора, вдоль плакучих ив и шиповника, а над бортом, освещенная солнцем, возвышалась голова декана. Мимо этой красиво вылепленной головы плыли облачные замки, но декан смотрел не на них, а на Драко. И его глаза были совершенно золотыми.
Но Драко больше не верил в справедливость. Лодка плыла в тумане мимо береговых фантасмагорий, залитых не солнцем, а неверной луной - в лучших традициях факультета его мир всегда был холодным и серебряным. Воздух горчил, как жженый миндаль, так похожий на зрачки без блеска. Драко возненавидел бы их со всей силой безответности - но сейчас на ненависть у него не было сил. Силы были только на горечь.
И каким-то непонятным образом горечь не приходилась сестрой отчаяния. Отчаяние всегда связано с бессилием, а горечь была связана с деятельностью. Горечь была связана с горением. Руки Драко горели, когда в половину десятого утра он покинул больничное крыло.
Драко не верил, что когда-либо кто-то осмелится причинить ему вред. Этой ночью его неверие пошатнулось.
…Хогвартс был почти пуст. Старшие курсы пропадали в Хогсмите, а два младших потока, наверное, ели леденцы по гостиным. Без пяти десять к статуе горгульи, где Драко занял выжидательный пост, подошел Ремус Люпин.
- Ты к директору? - спросил он.
- Нет. Я… просто жду.
Мысленно Драко взмолился, чтобы вездесущий Люпин не стал допытываться, кого и зачем.
- Слышал, ты приболел, - тоскливыми глазами смерил его Люпин. - Сходи, что ли, в Хогсмид… развейся…
…По словам Люпина выходило, что тот прекрасно осведомлен о последних событиях и планах на сегодня.
- Спасибо, я подумаю, - ответил Драко.
Люпин наклонился к уху каменной горгульи и шепнул пароль. В стене тотчас открылся лестничный проем, ведущий в кабинет директора, и Люпин скрылся.
Через три минуты из того же проема вышел профессор Снейп. Он был в уличной одежде и со сложенным черным зонтом в руке. Зонт, как отметил Драко, был мокрым.
- Недоносок, - пробормотал Снейп, совершенно очевидно имея в виду Люпина. Едва кивнув Драко, он запустил руку за ухо горгульи, и что-то там нажал. Горгулья отъехала в сторону. Под ней обнаружился лаз. В коридоре застучали каблуки.
- Быстро! - скомандовал Снейп. - Сейчас здесь будет весь педсостав.
С этими словами он нырнул в люк, и Драко мрачно последовал за ним.
Внутри обнаружился подземный ход, и в нем было абсолютно темно. Скрипнув, горгулья встала на место, как крышка гроба.
Гроба на двоих.
Это было бы интересно. Позавчера. Но не сегодня.
- Люмос! - приказал Драко, и палочка тускло засветилась. Впереди виднелась эмпатическая спина Снейпа, который шел в неизвестность твердой походкой знатока. Драко догнал его.
- Выключи свет и дай мне руку, - сказал Снейп непререкаемо. Драко подчинился.
- А как же Хогсмит? - со смешком спросил он.
- Теоретически в конце тоннеля.
- Подземный ход до Хогсмита? - поразился Драко. - А почему никто не знает?..
- Чтобы им можно было пользоваться без помех.
- Что за скрытность?
- Любовь к комфорту.
- Вот уж не назвал бы этот мокрый лаз комфортом!
- А я не назвал бы комфортом разговор в присутствии соглядатаев.
- А что, нам негде поговорить? - в темноте Драко чувствовал себя совершенно раскованно, чему весьма способствовала профессорская твердая рука. Драко даже поелозил по ней пальцами - без всякого осознанного намека.
- Поверьте, я знаю, что делаю.
- За вами следят?
- Хуже. Следят за вами.
…Рука Драко конвульсивно дернулась. "Кто?!" - вырвалось у него.
- Вам никогда не казалось, мистер Малфой, что свита, сопровождающая вас на факультете, мягко говоря, не очень вам подходит? В смысле общности интересов?..
- Не знаю, - Драко поискал и пересчитал лица "свиты". - Вы имеете в виду Гойла с Крэббом? - Декан молчал, что было знаком согласия. - Ну… может быть. Гойл туповат, но…
- Но вас вполне устраивает его молчаливый вес. И Крэбба, и мисс Паркинсон…
- Панси - корова! - перебил Драко.
- Что не мешает ей - без всякой надежды, заметьте - всегда притираться к вам…
- Это ее дело. Почему это должно меня волновать?
- Что эти люди делают рядом с вами? Вы не задумывались? Вы не ссужаете им еженедельные гостинцы, не платите в галеонах, вы их даже не замечаете, как книжные полки в гостиной. Наверное, вам кажется, что причина их близости - ваше обаяние или неотразимое остроумие. Но эти незаметные люди куда больше знают о вас, чем вы о них.
- Вы хотите сказать, что они за мной шпионят?.. - Драко почувствовал неприятный холодок.
- Мисс Паркинсон всю ночь торчала под дверью больничного крыла. Она была там, когда я вошел, и когда вышел, и теперь сидит в гостиной, ожидая вашего возвращения. Вы можете ошибаться, думая, что это девичья влюбленность, - но не я. Помните, Филч набрел на вас после некой памятной ночи…
Драко неожиданно замедлил шаг, Снейп тоже притормозил.
- …Ему сказала мисс Паркинсон, что вы у меня. Филч откровенен, потому что доносчики - его гордость. Откуда она узнала, мистер Малфой?... Вы отчитались перед вторым префектом, что идете ко мне в третьем часу ночи?...
Драко остановился. Шестеренки в голове стучали. Филч точно говорил про слизеринских гаденышей, что шляются со сливочным пивом… Трудно, в самом деле, предположить, что дисциплинированный Слизерин вдруг разбрелся по коридорам Хогвартса с бутылками в руках. Это был кто-то один. У кого было право "шляться" после отбоя - также, как и у него. Староста курса.
- Она хотела, чтобы мы приняли участие в ее вечеринке, - выдавил Драко, - но… дело не заладилось. Она могла настучать от обиды. Просто от обиды.
- Вы не хотите видеть происходящее, и ищите бытовую отговорку, - Снейп высвободил руку и, судя по голосу, привалился к стене. - Если она стучала Филчу с целью отомстить вам за поруганные чувства, она знала, куда его направить. Вы никому ничего не сообщали. Вопрос, откуда она знала. Особый вопрос - зачем она приглашала вас на вечеринку. Не кажется ли вам, что для того, чтобы вы были перед глазами, пока меня нет?.. или чтобы воспринять ваш отказ как некий знак?
- Какой знак? - выдавил Драко. - Что она корова, и лучше писать Трансфигурацию, чем пить в ее обществе?
- Именно. Что когда активизирована моя Черная Метка, лучше писать Трансфигурацию, чем делать вид, что факультету крупно повезло.
- И что? Что, если бы и так? Какое значение имеют выводы Панси о моем поведении?..
- Ваша матушка, мистер Малфой, написала вчера не только вам. Она написала и мне. Нечто вроде "Миссис Паркинсон крайне озабочена вашим патронажем над нашим сыном, и его реакцией на нашу общую службу, и полагает, что это бросает нежелательную тень на нашу семью и ваш факультет. Если вы вздумаете препятствовать тому, что должно произойти, вы не просто крупно пожалеете. Вы будете мертвы." За точность слога не ручаюсь - мне никогда не удавалось передать то особое изящество, с которым миссис Малфой умеет доносить свои требования.
- Вы поэтому не хотели, чтобы я ночевал у себя? Чтобы Панси снова что-нибудь не написала матери, да?..
- В том числе. Потому что она тоже получила письмо из дому про раут на каникулах, как и господа Крэбб, Гойл и Нотт. Вы хотели говорить со мной, мистер Малфой, оттого, что не знаете, как вам быть. Ваша неуверенность стала бы достоянием ваших с позволения сказать друзей еще вчера. Это свидетельство против вас. И против меня.
Драко закрыл глаза - в темноте было ничего не видно, и он мог не следить за лицом. Он представил Панси с ее незначительными вопросами вроде "Как собираешься провести каникулы? Говорят, ты получил приглашение в некое престижное место?.." и свой ответ: "Удивительно, как одной фразой ты можешь испортить человеку настроение!" "Фи! Кстати, мы там будем вместе…" "Да? Тогда я подумаю, ехать мне или нет…" "Да ну. Мне показалось, ты на седьмом небе от счастья!" "Ты просто одурела, Паркинсон! Наверное, все утро выбирала по каталогу новое платье? Оно тебя не спасет…" - все это могло быть истолковано, как угодно. Обсуждение писем с Гойлом и Ноттом. "Как думаешь, что будет?" "Не знаю. Ничего хорошего!" "Все равно, круто, да? Теперь все по-настоящему начнется!" "Что начнется? Вы вообще представляете, как эту Метку ставят?" "А что?.." "Спроси папочку, вот что!"
Снейп был прав - и это очень огорчало.
Неожиданно Драко схватился за недоговоренность:
- Паркинсон дура и сводня. Это все знают. А чем вам не угодили Крэбб и Гойл? Они тоже пишут домой? Они же писать-то еле могут!
- Крэбб и Гойл, мистер Малфой, сидят в засаде в Хогсмите, на случай, если вы туда явитесь. Один в "Сладком королевстве", другой в "Кабаньей голове". Желание поговорить с вами о планах на каникулы оказалось сильнее, чем их привязанность друг к другу. Мистер Монтегю закусывает с мистером Уоррингтоном в "Трех метлах", и очень интересуется, не видел ли кто-либо вас. Хотя, похоже, это что-то из области спорт-площадки… Мистер Нотт, не взирая на сырость, патрулирует улицу. Когда я там был, он разглядывал витрины с иностранными волшебными книгами, сданными в утиль. Какие-то китайские грамоты. Не знал, что мистер Нотт такой интеллектуал.
- Ну и что. В конце концов, они мои приятели… И им надо посоветоваться или еще что.
- Вы знаете, где работает мистер Нотт-старший? Совершенно верно, в судебном архиве Министерства. На первый взгляд кажется, что это не имеет никакого отношения к расследованию Визенгамота и аврорским рейдам. Если не считать, что ордера на обыск подписывает судебная коллегия, куда входят работники Архива. Потому что все найденные улики поступают в Архив. Письма, фотографии… Вам не понятно?
- Не понятно! Вы хотите сказать, что отец Нотта направил Авроров к вам, чтобы… Но ведь это значит, что он играет против Темного Лорда!
- Нет, нет, разумеется, нет. Это значит, что он проверяет, играю ли против Темного Лорда я.
У Драко закружилась голова.
- И вы?...
- И я пригласил вас на этот разговор, чтобы просить вас не делать глупостей и внять родительскому письму самым лояльным образом.
- То есть вы рассказали мне о Темном Лорде и всем вашем круге ужасные вещи, а теперь советуете мне раскрыть им объятия.
- Ну, надеюсь до объятий в первый раз не дойдет…
- А до Круциатуса, судя по всему, дойдет!
- Ну, у кого-нибудь дойдет… Это обычное дело.
- Конечно! Какая забота! Испугались моей мамы, профессор Снейп? Не хотите, чтобы она догадалась, что вы заставили меня сомневаться?..
- Прискорбно видеть в вас полное подобие Люциуса, Драко - это несколько сбивает с толку, так сказать… Я уже не чаял услышать эти интонации, - гортанный голос Снейпа набряк опасным теплом и постепенно сошел в насмешку: - Какой ответ вы предпочитаете больше - "да" или "нет"?
- Я предпочитаю правду!
- А правда, мистер Малфой, в том, что вас заставят выбрать Темного Лорда, сомневаетесь вы или нет. У вас отсутствует решимость идти против семьи и вообще какое бы то ни было решение по этому вопросу. Вы плывете по туманной реке, и спите в лодке.
Упоминание лодки Драко принял как само собой разумеющееся - это значило, что профессор все прекрасно видит, и задает вопросы лишь для отвода глаз.
- Но вы - вы сами бы хотели, чтобы я выбрал Лорда? Или вы хотите, чтобы я не был в рядах Пожирателей?
- Мое мнение - это мое мнение. У вас должно быть ваше.
- Вы отказываете мне в такой малости… А мне просто нужен совет!
- Я дал его вам.
- Это не совет! Это… вы делаете ради своей безопасности. А как же моя?!
- Ваша безопасность - это отсутствие паники. Сила волшебника, мистер Малфой, не только в умении выбирать, но и в умении идти сквозь свой выбор.
- Но я не хочу жить под угрозой Круциатуса! Я не хочу… грязи.
Повисло молчание.
- Почему вы решили, - глухо сказал Снейп после паузы, - что я буду вас отговаривать?
- Потому что вы… клялись Мерлином, что хотите держать меня от этого как можно дальше! И говорили про колебания моего отца, который, по-вашему, должен был мне раскрыть глаза на то, чем вы там занимаетесь! Трудно, знаете ли, было полагать, что после таких откровений вы станете толкать меня в круг, который вам не по душе!
- Кто вам сказал, мистер Малфой, - медленно сказал Снейп, - что этот круг мне не по душе? Мои письменные сожаления о той жизни, которую я вел до Черной Метки, или мои устные высказывания о неких ублюдочных действиях?.. Или мои диалоги с вашим отцом?.. Ваш отец выбрал Темного Лорда из простого политического расчета, он выбрал мрак, потому что желал власти над себе подобными, неуязвимости и хороших денег. Скорее, это он мог бы вас отговорить - теперь, потеряв почти все. А я, мистер Малфой, выбрал мрак, потому что мне это было интересно.
Драко стоял, как под камнепадом. Горький торфяной дух, пропитавший подземелье, разливался вокруг фоном острой недостаточности. Он благодарил Мерлина, что никто не видит его лица. Темнота защищала - на свету он не произнес бы и доли сказанного.
- А сейчас, - искривил губы Драко, - вам все еще интересно?
- Временами.
- Изучаете слуг Лорда как сухих тараканов, - кивнул Драко. Возражений не последовало. - Изучаете грязь. Ее должно быть вокруг побольше и поразнообразней. Большая свалка ингредиентов. Немудрено, что вам не хватило ненависти… То есть квалификации…
- Да, мистер Малфой?.. - отозвался профессор заинтересованно.
- Не хватило мастерства, чтобы применить непростительное заклятье с глазу на глаз!
- О! - рассмеялся Снейп в темноте. - Вы даже не представляете, насколько правы! Насчет ингредиентов...
- А при всех - хватило! - гнул свое Драко. - Привыкли пытать друг друга на глазах собравшихся? По-другому теперь не выходит?...
Снейп снова засмеялся - коротко, хрипло.
- Объектом моей ненависти, мистер Малфой, - отрезал он, - стали не вы.
Драко сжал кулак. Игра в вопросы-ответы на краю полуправды, профессорский конек. Шестеренки в висках уже не стучали и не стыковались, там раскачивался большой маятник - от одного заблуждения к другому, мимо точки нестойкого благополучия.
- Тогда почему все сработало? - разжал кулак Драко. Его трясло. - Вы ненавидите кого-то другого, а чувствую это я! Давайте, скажите про симпатические связи! Скажите, насколько я перед вами беззащитен!
- Извольте. Вы брали мою палочку, на ней остались ваши пальцы. Вы были так неосторожны, что поцеловали мне руку. На моей мантии осталось ваше дыхание. Этих нестойких эссенций хватило на создание призрака, уложившего вас в кровать.
- Призрака. Очень гуманно! Возникает, знаете ли, законное желание не довольствоваться объедками с чужого стола! Отчего же вы не пошли до конца? От этого, как известно, не умирают!
- Да ну, мистер Малфой. - в голосе Снейпа сочился яд. - Этот вывод вы сделали на основании собственного опыта, или чужого?
- Не смейте говорить со мной об опыте! Это… нечестно!
- Не смейте, мистер Малфой, - негромко и очень четко произнес профессор, - считать меня оптимальным источником боли для себя либо своей семьи. Не смейте смешивать меня с мистером Ван Реддолом. Вы слишком жадны, мистер Малфой, и не можете остановиться, как удав. Но никогда - это вы должны ясно осознать и запомнить - никогда и никто не вынудит меня перейти в отношении вас границу.
Драко пылал - оттого, что эти слова отзывались в нем иначе. Речь, которую он выслушал, была не о том.
- Я показал вам тот минимум, - продолжил Снейп более мягким тоном, - который дает представление о том, что чувствуем мы. Черная Метка притупляет чувства. Это необходимо для того, чтобы вы не демонизировали наш круг. Потому что вы можете оказаться свидетелем наложения Круциатуса на кого-либо, кто вам не безразличен. Круциатус, мистер Малфой, в переводе с латыни означает "распятие". Это вид смерти. В полнокровном, а не урезанном виде, он приводит к потере разума, проще говоря, превращает человека в идиота. Идиот без специального содержания в скорости умирает. Происходит это, мистер Малфой, не от невыносимой боли, а от невозможности разума справиться с вторжением. Длительное вторжение либо преображает, либо рвет емкость. Это похоже на переполненный чемодан. Каждый раз, когда я вижу ваши чемоданы, набитые чем попало, я вспоминаю теорию непростительный заклятий. Думаю, количество вашего имущества, которое вы таскаете за собой в Хогвартс, надо ограничить…
…Драко уже не слушал.
- Учебный минимум, - саркастично перебил он. - Телесная подготовка к неизбежному знакомству с Томми. В него также входит и наложение Черной Метки, которая ставится при обстоятельствах, описанных вами более чем подробно. Вы применили Круциатус, чтобы подготовить меня к будущему. Значит ли это, что вы со мной также переспите?
Воздух подземелья уплотнился и пульсировал, как маятник в голове Драко.
- Что, простите? - насмешливо переспросил голос у противоположной стены.
- То, что я сказал! - отчеканил Драко. - Вы переспите со мной, чтобы Томми не испытывал проблем? Или бросите дело на самотек?
- С чего вы взяли, мистер Малфой, что ваши ощущения будут кого-то интересовать? Это стратегическая процедура, а не брачный договор.
- А мне показалось, что это одно и то же! Во всяком случае, мой отец после вас пережил Томми даже с некоторым удовольствием!
- О!... - ухмыльнулся голос. - Я чувствую, мы дошли до самого главного. Не так ли?
Драко молчал и сверлил глазами черноту. Так же, как и в прошлый раз, где-то в ней предполагалось лицо.
- Вы когда-нибудь видели Томми? - спросил Снейп.
- Нет, а что? Надо полагать, он сногсшибателен.
- Вот именно, мистер Малфой. Настолько, что процедуру наложения Метки ему придется пересмотреть. В противном случае у него неизбежно будут проблемы, и никакая предварительная подготовка вам не поможет.
- И это вас останавливает!
- Да, в этом нет никакой нужды. Если же вас интересуют мои личные планы касательно вас - вне связи с Темным Лордом - то вы мой ученик, этим все сказано. Спать с учениками - очень дурной тон.
- Из вашей переписки я понял, что секс с учениками - для вас непременное условие обучения!
- Зачем вам, мистер Малфой, это надо? - устало отозвался Снейп. - Чему вы еще хотите научиться столь радикальным путем?
- Всему! - Драко понимал, что не владеет собой, и огрызался из чувства противоречия. По большому счету он давно потерял нить разговора и улавливал только общий фон недостаточности. Его, Драко Малфоя, лишали предмета законного обладания. Лишали наследства.
- Видите ли, мистер Малфой…
- Драко!
- Видите ли, мистер Малфой. В алхимии существует путь Левой Руки и путь Правой Руки, проще говоря, дорога внешних эффектов - для пускания пыли в глаза - и дорога внутреннего преображения - для полноценного существования. Темный Лорд шел путем Левой Руки и напустил достаточно пыли, пока вообще не стало видно, куда он идет. Это не упрек. Ваш отец выбрал путь Левой Руки, потому что внешние эффекты - это не только безопасность, власть и слава - это и деньги, и общественный вес, и все, что вызывает почтение среди нам подобных. Это всегда - путь Силы. То, на что вы намекаете - всего лишь передает силу одного волшебника другому. Под силой могут пониматься и знания - но лишь те, что применяются как оружие. Путь Правой Руки, мистер Малфой - это путь одухотворения, а не насилия. Именно ему я учу вас, причем вполне успешно. И на данном этапе с целью улучшения результатов спать со мной совершенно не обязательно.
- А на каком этапе - обязательно?
Декан помолчал.
- Ни на каком, - ответил он.
- Я все понял, - сказал Драко. - Не стоило городить огород и выдавать одно за другое. Я просто вам не интересен в любом разрезе кроме экспериментального. Очередной сушеный таракан, которому назначено скакать выше предыдущего. Мой отец недопрыгнул, вы отыграетесь на сыне.
- Не сомневаюсь, - без тени стыда ответил Снейп.
- А если я плевать хотел на ваш путь Правой Руки? Вам никогда не приходило в голову спросить меня?
- Это совершенно не обязательно. Вы идете путем Правой Руки, задумывались вы над этим или нет. До какого-то момента я сомневался, потому что вы искали покровительства. Но вам, мистер Малфой, давно не нужно ни мое покровительство, ни чье-либо еще. Вы ищите совсем другого. Когда вы доведете это до своего сознания - мы обсудим ваше предложение.
…Маятник вырвался сквозь висок и рассек воздух в дюйме от головы. Темнота закачалась волнами. По этим волнам Драко поплыл вместе с лодками, ивами и облачными замками в неизвестном направлении. Возможно - в тот же ад, что и накануне. В ад неограниченных возможностей.
- …Потому что вашу честь, - продолжил Снейп - оскорбило бы предположение, что все здание своей личности - весьма далекое к завершению - вы готовы хлопнуть об пол ради одной ночи с весьма сомнительным человеком, который к тому же вдвое старше вас.
- Вдвое старше меня?! - презрительно отозвался Драко ("Одной ночи??" - возмутился внутренний голос). - Какая разница? Вы постоянно переводите стрелки. Это же вы говорили мне о робости, которая вам не нужна! Желали, чтобы вас брали приступом. Теперь я говорю вам все прямо! И что? Снова не то? Опасаетесь, что я откушу от вашей силы и не дам вам никакого удовлетворения? В научном смысле слова?
- В некотором роде так обычно и происходит, - глухой рокот слышался сквозь насмешку. В отличие от Драко, профессор нить разговора не терял. - Вы никогда не задавались вопросом, мистер Малфой, почему ни я, ни профессор Люпин, ни многоуважаемый директор Альбус Дамблдор, ни один из деканов или профессоров Хогвартса не женат?
Драко на всех парах хотел сдерзить - но вовремя остановился. Он не знал.
- Почему? - спросил он.
- Поразмыслите на досуге, - отозвался Снейп.
Сквозь висок сочилось время. Маятник колебался где-то в проходе, вне досягаемости. Только по колебанию воздуха и легкому "тик-так" в тишине можно было догадаться, что он все еще там. Возможно, впрочем, это тикала кровь, бьющая в вены.
Что-то важное было не договорено.
- Вы очень любили моего отца? - тихо спросил Драко.
- Достаточно, - ответил Снейп.
- А теперь?..
- А теперь мы с ним не равны.
- Имеете в виду, что вы живете в школе, а он - в замке?..
- Имею в виду, что он мне не интересен. Я, видите ли, совершенно ничего не могу ему дать.
- И что… если он когда-либо придет к вам… то есть, если попросит о том же, что и я - вы…
- Я отказывался, мистер Малфой, довольно много раз, чтобы развеять последние сомнения. Можете быть спокойны - он не придет.
- Только из-за того, что он один раз совершил глупость? Из-за этой Метки? Поэтому вы потеряли к нему интерес?..
- Вы так не думаете. Метка - это знак на теле. Мне продолжать?..
- Но у меня нет Метки. Почему… вы считаете, что я вам не ровня?
- Позволь просить тебя, Драко, прекратить этот разговор. Мне кажется, он исчерпался.
- Вы считаете, что ваша Метка будет мне помехой?.. Вы ведь так писали отцу! Вы считаете, что она - грязь, и все делает грязным, потому что там, на другой стороне, Томми, и он идет путем Левой Руки, и просачивается через вашу Метку, но мне так не кажется!
- Прошу, Драко, остановись.
- Вы не верите, что я буду удовлетворен? Что мне достаточно… достаточно…
- Эта формулировка точнее, мистер Малфой…
- Вы не верите, что та форма отношений… что секс между нами меня удовлетворит?
- Отчего же. Если вам не с чем сравнить - это вполне вероятно. Но он не удовлетворит меня.
…Серебряные искры перед глазами Драко налились алым и погасли. Все было ясно. Все было зря. Со времени ужасного, прекрасного, жестокого письма ничего не изменилось. Изменились только слова. Их стало больше.
Драко сделал шаг вперед и судорожно вдохнул воздух. Запах аниса вернулся - еле слышный, призрачный, как не пролитые слезы. В этот момент его руку накрыла твердая ладонь.
Две минуты Драко боролся с противоположными желаниями - застыть столбом показного равнодушия, или отбросить эту руку жестом выстраданного решения. Ясность отказа распространяла запах чистоты. Рука в его ладони была настолько чистой, что, казалось, белела сквозь тьму. Драко впервые подумал - что было бы, если бы профессор Снейп согласился.
Ничего хорошего. Это было бы ужасно. Это значило бы, что мать права. Это значило бы, что его учитель - хищник, а то и падальщик, а он, Драко - похотливый поганец, бегущий под покровом ночи в лабораторию за своим маленьким счастьем. Что он вовсе не хочет власти над миром, а хочет трахаться по углам. Или еще хуже. Это могло произойти прямо здесь.
Гадючья свадьба. В торфяном лазе.
Драко прижался к отвороту мантии. Его плечи предательски затряслись.
…Если он не ошибся - над ним прозвучал вздох облегчения. Тело напротив проломилось, как накануне - и расслабилось. Даже рука в его ладони стала текучей и прощупывалась до костей.
- Я зачту вам этап сублимации и возгонки, Драко, если вы перестанете плакать, - тихо сказал Снейп. - А пока ступайте в Хогсмид, этот ход кончается в "Сладком королевстве". Подсластите себе пилюлю.
…Дорогу через подземелье Драко преодолел в некой пелене. Она не стоила ему чрезвычайного происшествия лишь потому, что сворачивать тут было некуда, пол был утрамбован ногами за сотню лет до этого дня, а темнота гнала Драко вперед как приказ. Он не сказал бы, что ему плохо или горько - но сластить пилюлю было просто необходимо. Настоение скакало по широкой амплитуде. Он не мог его поймать и насладиться еле уловимой, почти аристократической горечью каждого мига. Минуту он глупо и счастливо улыбался, другую в его ушах звучал трагический гимн, потом накатывала смертная тоска, потом его кулаки гневно сжимались, и он ненавидел всех обманщиков на свете, а всех наивных дурней - тем более. Потом наплывало теплое умиротворение, а перед глазами вставало огромное поле боя, сплошь покрытое мертвыми - синеватыми, бледными и сломанными, как астрономические треноги - и над каждым вместо памятника высилось по колбе. Это вызывало приступ истероидного смеха, и все начиналось с начала. Драко чувствовал себя героем. Маленьким, отважным и гордым. Он сдал некий таинственный жизненный экзамен. Но к концу тоннеля он растерял все теплые чувства к декану. То, что декан поступил правильно и где-то безупречно, только ухудшало его портрет.
…Выбравшись наружу в "Сладком королевстве", Драко автоматически двинулся на пролом к свету в дверях - и был остановлен рослой помехой.
- Эй, привет! - сказала помеха.
- Э… да, - сказал Драко, сосредоточенно скользя в прямоугольник двери.
- Драко, ты чего? Это же я! - ему перегородили проход.
Драко понял, что впадает в ступор, и если не доделает дела до конца (то есть не выйдет на улицу) - то вообще никуда не дойдет. Он не знал, отчего это ему непременно было надо где-то в середине тоннеля - теперь нужда забылась, а порыв сохранился.
- Ты что?? Ты меня не узнаешь, что ли?..
Драко сглотнул, обмякая.
- Ты пьян? Я - Гойл! Эй-эй!
…Это предположение оказало неожиданно сильный эффект. Драко сфокусировался, и признал в дружественной руке бутылку сливочного пива.
- Вот! - изрек Драко, отбирая бутыль. - Дай-ка…
…И в три глотка приговорил емкость.
Напряжение не прошло, но мысли потекли в ином направлении. Пораскинув ими, Драко снова сфокусировался - и признал Гойла.
- Ага, Гойл! - сказал он. - А что это ты тут делаешь?
- Ну ты даешь! - с некоторым восхищением крякнул Гойл. - Вообще! Ты откуда выпал?!
- Мне надо выпить! - сказал Драко.
Следующие полчаса прошли волшебно! Они взяли еще по пиву, выбрались наружу и двинулись к "Трем метлам" (Драко вспомнил, что у него там свидание со Снейпом - и именно туда он рвался все предыдущее время.) Ужасно, как некоторые вещи застревают в голове! Пиво несло несказанное облегчение, а от предвкушения грядущих объемов легкость становилась просто сказочной. Над головой синело прохладное, ясное небо, рваные тучи сносило к востоку, под ногами хлюпало, тень ломалась на границе луж. Весна! По дороге Драко лип ко всем витринам, особенно с фейерверками и всяким блеском, и при каждой новой вспышке волшебных огней делал глоток. Блеск отчего-то его крайне успокаивал и одновременно возбуждал.
- Это самое, - интересовался Гойл. - Ты это… ничего из дому не получал?
- Получал! Писулю! Во, какая вертушечка…
- И что скажешь?
- Прекрасно! Просто праздник! Особенно эти супер-фонарики… Вау, какая мигалка!!
- Я про сам-знаешь!..
- Сам-знаешь - это мой отчетливый, я бы сказал - отчаянный - выбор! Он лучше всех, он выше правил, меня отец к нему направил, но все бы лучше выходило, когда бы не один муди… вау, какая бомба! Получше вертушечки…
- Это самое, - сказал Гойл. - Ты там часом… Тебя Помфри сама отпустила? Ты ж того, вроде как контуженый, а?..
- Контузило меня, друг Гойл, по дороге сюда! Да! Но по той же причине! Причина неизменна, кауза константа, будни практиканта… - Драко засмеялся и не мог остановиться. Пиво пузыристой массой переливалось через край, и это смешило еще больше. - Лови, лови! - дергал бутылку Драко. - Все назад! Акцио!
Гойл тоже заржал. Это был хороший, товарищеский поступок!
Потом показалась харчевня "Три метлы".
- Добрый день! - ввалился Драко внутрь - и тут же уткнулся глазами в Грега Монтегю.
Это было просто восхитительно.
- О! - развернулся вместе со стулом Грег. На стуле он сидел верхом. - Вот и мистер Малфой!
- Мне надо выпить, - повторил Драко.
- Ну, зачем же дело стало? Присаживайтесь, мистер Малфой… - Грег выдернул левой рукой стул и водрузил рядом со своим бедром. За этим же столом сидели Уоррингтон, Маркус Флинт и Пьюси. - Вы не представляете… Эй, за стойкой!! Мистер Малфой… как нам тут без вас… Что будете?
Драко плюхнулся и моментально растекся. Тепло и дружеское участие никогда не обрушивались на него в таком объеме. - Огневиски! - изрек он.
- Огневиски! - крикнул Грег. - Сколько?
- Много!
Компания за столом заурчала. Гойл пристроился на последний свободный стул.
- Я вижу, мистер Малфой, вы намерены погулять?.. А как ваши раны?.. - Грег вальяжно приобнял Драко за плечо, и тот понял, что либо разрыдается, либо разоткровенничается, либо моментально напьется. Возможно, все это будет происходить одновременно, и Драко снова сфокусировался, чтобы оставить себе хоть что-то из неотловленных в тоннеле минут.
Это было бесполезно. Минуты канули. Пришло огневиски.
- Ну, за нашу сборную! - предложил Грег Монтегю. Все встали и переплели руки с рюмками над столом. Драко тоже. Выпили.
- Так вот… - продолжил Флинт. - Вот этот номер. Мы просто не могли прочесть его молча!
- Ну, зачитайте уже нам… - привалил к себе Драко Грег. - Речь все о подставах, мистер Малфой… вы же понимаете, как нам это важно?
- Не сомневаюсь, - Драко выпил еще одну рюмку.
- "Ежедневный пророк" - обвел собравшихся глазами Маркус Флинт, разворачивая ветхий лист. - Итак. "Количество подстав увеличивается, - сообщил нам на слушании усталый представитель отдела… сами-знаете-какого. - Флинт отпил глоток и снова погрузился в чтение. - Мы полагаем, что новое правило позволит избежать участившихся в последнее время травм Защитников. Отныне только один Нападающий сможет атаковать Защитника! В отличие от сегодняшней ситуации, при которой трое Нападающих его избивают…"
- Разумеется избивают! - откинулся на спинку Уоррингтон. - Бить и бить с особой жестокостью.
- "В этот момент, - продолжил Маркус Флинт с нехорошими интонациями в голосе, - Веснушчатый мальчик шести лет покинул зал в слезах. "Я любил подставу, - всхлипнул он в разговоре с "Ежедневным пророком". - Мы с папкой любили зырить, как размазывают вратаря. Я больше не пойду на квиддитч".
…Шесть глоток разродились утробным хихиканьем. Это был совершенно неприличный, упоительный, единодушный момент! Драко смеялся, как сумасшедший. Когда последние смешки затихли - он понял, что его глаза полны слез. Вытирать их не хотелось.
- Рыжий клоун должен это если не услышать, то прочувствовать! - плесул себе Уоррингтон. - Предлагаю размазать Уизли.
- Полностью поддерживаю, - спрятал лист Маркус Флинт. - Эти задрочки должны нам еще с третьего курса. За шкаф Монтегю.
- Таким образом, мистер Малфой, - наклонился к Драко Грег, - мы собираемся возродить прежний квиддич для подрастающего сообщества…
- Да! - сказал Драко. И хлопнул третью рюмку. - Квиддич! Только квиддич! Пробитые головы, кровь на траве! Как это просто и прекрасно. Особенно же - Выбивание!
- То есть вы как префект не препятствуете?...
- Приветствую! - взмахнул рукой Драко.
- Ну вот и славно.
…Какое-то время обсуждали задрочек с Гриффиндора и Засовывание, чем довели Пьюси до кипения. Огневиски лилось. Потом на краю стола возник Крэбб. Он принес радостную весть, что в "Сладком королевстве" Гриффиндорская команда совершает массовый закуп сладостей и пива, и если все не хотят, чтобы у них послипались зады, то надо пойти и надрать эти зады, поскольку через два дня тренировка, и драные зады будут очень кстати.
Идея вызвала единодушную поддержку.
- Мистер Малфой?.. - протянул Монтегю. - Вы не составите нам компанию?..
- С превеликим… - Драко встал и покачнулся. - Удовольствием!.. Но как префект… - он оперся на руку капитана и понял, что не может сделать и шага. - Одним словом палочки… применять нельзя…
- Грег, - перебил Уоррингтон. - Тебе еще нужен наш ловец?
- Разумеется, мистер Уоррингтон!
- Тогда оставь его здесь. С Пьюси.
- Я пойду! - выпрямился Драко.
- Нет, малыш. Ты не в кондиции. Кто нам поймает мячик?
- Я должен!..
- Идите, парни, - приобнял товарища Монтегю, глядя в глаза Флинту. - Возьмите Крэбба с Гойлом. Я присмотрю за мистером Малфоем. Вы не откажите мне в удовольствии, мистер Малфой, продолжить беседу с глазу на глаз?.. Вот и отлично. Если что, Маркус, пошлите сюда кого-нибудь, я присоединюсь.
- И я!
- Посмотрим, малыш…
…Стол опустел. Драко снова привалился к капитану и допил последнюю рюмку.
Дальше в памяти был провал. Теплый, хороший провал. Потом была улица.
- Мистер Малфой, - негромко оповещал Монтегю. - Не думаю, что в таком состоянии вам следует появляться в гостиной… Вас может увидеть профессор Снейп…
- Это именно то, чего он заслуживает! - говорил Драко.
- О, мистер Малфой!... Вам чем-то не угодил декан?
- Не угодил! Своей дурацкой Правой Рукой!
- Правой рукой? Звучит интригующе… Надеюсь, речь не о побоях?
- Лучше бы… Неважно!
- Ради Мерлина, мистер Малфой, скажите мне - это не то, что я думаю?
- Не знаю! Вероятно! Он мог бы меня спросить! А не решать за моей спиной, что кого удовлетворяет, а что нет!
- Вау, мистер Малфой!..
- В два раза старше!.. Ну надо же!...
- А про левую руку вы мне ничего не расскажите?
- Расскажу! Левая - это сила. Это такая сила, мать твою… Выбрал он Левую Руку от большого интереса, надо же! Зачет по сублимации…
- Прекрасная речь, мистер Малфой!.. Вы, вижу, делаете большие успехи?..
- Не сомневайтесь!
- Сдается, мистер Малфой, мы только что пропивали утрату вашей невинности.
- Да! И теперь я хочу только квиддич!
…Дальше была еще одна харчевня.
- Это, мистер Малфой, место для взрослых. "Кабанья голова". Интересна тем, что имеет по верхнему ярусу ряд комнат… Где вы будете трезветь.
- Непременно! И огневиски.
- Ты напьешься, малыш, и придется тут ночевать…
- Отлично! Вы составите мне компанию.
- Конечно, мистер Малфой… Но ваше отсутствие… Особенно учитывая последние обстоятельства… может крайне неблагоприятно сказаться на настроении профессора Снейпа… И кроме того распорядок…
- По субботам профессора не бывает, - вспомнил Драко. - Он будет завтра днем. Хочу пить и квиддич.
В капризах, теплых провалах и приступах ребячества скоротался вечер.
…Утро наступило как сам собой разумеющийся факт. Безапелляционно, ожидаемо, бездоказательно. Желтые стены, потеки воды на штукатурке (КТО придумал вчера тыкать в них палочками с целью придать сырости элегантный вид?), влажная, сомнительная кровать (КОМУ взбрела в голову идея пить лежа на брудершафт, а потом курить "в комфорте"?), тяжелые бурые шторы (КТО ночью утерждал, что они вишневые?), а за шторами серый день. Два часа пополудни.
Это было хорошо, потому что бояться было уже поздно, а думать о собственных похоронах еще рано.
На боку под расстернутой рубашкой Драко обнаружил подозрительное пятно. Такое же украшало шею Грега над ключицей.
На душе было пусто и светло. Как-то по-новому.
Ни одной мысли о Снейпе.
- Как вы себя чувствуете, мистер Малфой? - потянулся Монтегю.
- Бесподобно! - отозвался Драко.
До пяти вечера приводили себя в порядок, обедали, расплачивались за ночлег, держались за руки, пили пиво и закусывали мороженым. Неестественный подъем продолжался. Наруже хлестал дождь, размвая остатки грязи.
- О чем думаете, мистер Малфой? - Монтегю созерцал Драко смешливыми глазами сквозь струйки дыма.
- Декан нас четвертует, - ответил Драко. - Это будет… любопытно.
- Бросьте. Ну посудите сами, что мы такого сделали? Вы префект курса. Имеете привилегии. Вы ими наконец воспользовались, а я, как ответственное лицо за факультетскую команду, наилучшим образом обеспечивал вам отдых.
- Да уж! - ухмыльнулся Драко. - Прикрыться привилениями - это все, что остается!
- До частной жизни студентов Слизерина никому не должно быть дела, - резюмировал Монтегю, сминая сигарету. - Это право рождения. Декан обязан ему следовать.
- Вы в это верите? - Драко смерил Грега прозрачными глазами.
- Он слишком много вложил в этот факультет, - посмотрел за окно Грег.
…По приходе в Хогвартс худшие подозрения оправдались. Странно, но только оказавшись в гостиной, Драко понял, какими они были.
Их никто не растерзал. Их даже никто не остановил на входе. Все было просто восхитительно - их даже не спросили, где они были.
Это значило либо полную осведомленность, либо полную незаинтересованность.
Профессор по выходным гостиную не посещал.
Драко испытал привычный, почти атавистический позыв наведаться в лабораторию. Но делать там ему было нечего - все корешки размолоты, составы разлиты по колбам, долги отсутствовли. И, сторо говоря, Грег не выражал никакого желания отпускать от себя ловца.
Воскресный вечер прошел лучше субботнего. Растекшись по диванам - Драко на груди Монтегю, Монтегю на руке Маркуса Флинта, Маркус Флинт привалясь к Нотту - играли в шахматы. За каждую потерянную фигуру победитель назначал штраф. Драко играл белыми и, с помощью подсказок Грега, заставил бедного Нотта пожертвовать сперва коня, потом ферзя, и оштрафовал его на откровенность. Предметом откровенности были интимные подробности из жизни Нотта и всего его семейства, всплыла молодость Нотта-старшего, Малфоя-старшего и профессора Снейпа, и когда пора было остановиться, Драко продул ладью.
- Так, - шевельнулся Нотт, вынимая руку из-под Маркуса Флинта, от чего вся конструкция накренилась, и Грег вынужден был опять поправить Драко, чтобы тот видел доску. - Наконец-то. Ну-с... Под чьим Империусом, мистер Малфой, вы более всего боитесь оказаться?
- Под твоим, Нотт, - оскалился Драко.
- Аргументы?
- Ты плохо играешь в шахматы. Гробишь фигуры… Представляю, как ты пожертвуешь подчиненным!
- Это уловка, мистер Малфой. Что вы скажете, например, о подчинении Поттеру?
- Фу, - сморщился Монтегю. - Как тривиально!
- Мисс Паркинсон?
- Нет!! - взвыл Драко.
- Это ближе, - потер руки Нотт. - Мистер Филч?
- Ну, нет! - отрезал Драко. - Даже не мечтай, Нотт. Он сквиб. Нечего навязывать людям фантастические вещи.
- А ты представь, что не сквиб. В один прекрасный день мистер Филч просыпается волшебником, и мстит за ВСЕ.
- Да, - возвел глаза Маркус Флинт. - Вылизывать прихожую на коленях… вместе с миссис Норрис…
- Нет, господа, что вы! - возразил Монтегю, запустив руку в волосы Драко. - Скорее уж Филч наложит Империус на господина директора, чтобы тот разрешил ему розги. Вылизать прихожую могут и домовые эльфы…
- Точно, - согласился Флинт. - И на профессора Снейпа. Чтобы тот таскал ему студентов для расправы. Дивный тройственный союз…
- Кстати, - оживился Нотт, обращаясь к Драко. - А что насчет профессора Снейпа?
Драко округлил глаза. Его нежное лицо лишь слегка порозовело. Рука Монтегю мягко опустилась на шею и продолжала там крутить воображаемые волосы.
- В каком смысле? - переспросил он.
- Империус, - терпеливо напомнил Нотт.
- Им-пе-ри-ус… - по слогам повторил Драко, мечтательно гладя на доску. - Не думаю. Старо.
Ночь тоже прошла лучше предыдущей. С трезвой головой и безо всяких опасений ночевали в спальне для старост. Курили раритетные сигары, обсуждали "Квиддич сквозь века", семейные предания разной степени дряхлости и сплетничали о преподавателях.
9