За чашкой чая
Автор: Цыца
Пейринг: Люциус/Снейп
Рейтинг: R
Жанр: romance/angst
Дисклаймер: всё принадлежит Роулинг.
Размещение: с разрешения автора.
Так мы и пытаемся плыть вперед, борясь с течением, а оно всё сносит и сносит наши суденышки обратно в прошлое.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд, "Великий Гэтсби"
Безусловно, чай, заваренный Северусом Снейпом, не мог сравниться ни с одним другим чаем. Мак Гонагалл угощала забредших в её кабинет какой-то шотландской гадостью со странноватым печеньем из клетчатой коробки. Дамблдор поил своих визитером чем-то невыносимо горячим и напрочь лишенным вкуса. Зато вкус приторных лимонных долек, подаваемых к чаю, к своему сожалению, не мог забыть никто. Профессор Спраут имела обыкновение пить кисловатую витаминную травяную настойку; в чашках у Хагрида запросто можно было найти немаленький клок волос непонятного происхождения, а мадам Хуч использовала чай лишь для того, чтобы для приличия разводить им бренди.
А чай Северуса Снейпа был прекрасен.
"Да, прекрасен..." - вздохнул Люциус Малфой с мечтательным видом постукивая серебряной ложечкой о край чайной чашки из белого фарфора. Стук-стук. Юношеские воспоминания всегда наводили на него светлую тоску по навсегда утраченному времени, когда первое и самое сильное стремление к власти приносило только сладостное ощущение победы и восторга. Вот он, высокий и красивый, проходит на слизеринскую трибуну в сопровождении верной свиты. Вот он сдает на "превосходно" С.О.В. Вот он, посмеиваясь, видит выражение бессильной злобы в желтоватых глазах Джеймса Поттера, пристегнутого наручниками к стене его спальни. Вот тоненькая рука Нарциссы ложится на его плечо, обтянутое белоснежным атласом. Вот змеиный рот Темного Лорда искривляет змеиная улыбка, и в красных глазах мелькает одобрение. Вот он собственническим жестом поворачивает к себе лицо бледного, темноволосого мальчика и впивается в его тонкие губы.
Нет ничего больше. Никто из его свиты не уцелел - Кребб, Гойл, Эйвери, Нотт, - все они давно убиты, оценки за С.О.В. уже не имеют значения, Поттер-старший пронзен зеленым лучом из черной палочки; Нарциссу пришлось отправить в мир иной самому: постоянные мигрени и домашние истерики кого угодно выведут из себя; Темный Лорд отошел туда же в обнимку со Светлым Поттером, а тот бледный мальчик... что ж, он обрезал свои роскошные длинные волосы, потерял свою юношескую невинность, приобрел, конечно, неискоренимый инстинкт сопротивления, но, в общем и целом... он так и сидит передо мной, и его глаза - это те глаза, что распахнулись в изумлении, когда мой язык впервые проник в его рот - этот рот. Стук-стук. Аромат настоящего чая - свежий, теплый, терпкий, - разносится по подземельям.
- Отличный чай, Северус.
Он кивает. В наших отношениях было много странного... А, собственно, какие отношения? Я им пользовался, дал попользоваться Лорду, после чего мой хрупкий мальчик окреп и встал во главе тех, кто разнес нас к мерлиновой бабушке. Я привык возвышаться над слабыми и глупыми, иметь их, стегать их плетью, и предпочитал сохранять нейтралитет с ним и такими, как он: острыми, опасными, осторожными.
Стук-стук. Мы сидим вместе и пьем отличный, крепкий чай в то время, когда все оплакивают погибших.
-Ты-то почему не пошел на похороны, Люциус?
- Какой смысл ты вкладываешь в частицу "то"?
-"То" обладает усилительным значением. Если я, национальный герой, могу позволить себе не стоять под дождем, то ты, предатель обеих сторон, чудом, прости за каламбур, выживший враг всего магического мира и крайне непопулярная личность, по всем законам дипломатии должен выразить своё сочувствие семьям погибших за добро.
- Обо мне скоро все забудут, и я уеду из этой промокшей под бесконечными дождями страны. Средства позволяют.
Я представил себя на этих похоронах, и мне стало дурно. Все стоят, по колено утопая во влажной земле. Грейджер, вся красная и измазанная в грязи, распласталась, рыдая, на могиле Уизли. Рядом стоят с одинаково опухшими лицами оставшиеся Уизли, завернутые в пестрое тряпье. Неподалеку - от этого совсем бросает в дрожь - кучка министров, напоминая стаю грачей в своих мокрых мантиях, тупо и явно скучающе уставились на могилу Дамблдора. Там же Ремус Люпин с видом побитого кролика. Нет, волка. Стук-стук. Какой вкусный чай.
- Вот что интересно, Северус... - он поднимает на меня настороженный взгляд. Он что, думает, я на него наброшусь? Впрочем, старые привычки всегда дают о себе знать.
- Что?
- Что чушь всё это - это ваше добро и свет. Вот ты вроде как хороший. Я, конечно, плохой. А оба мы - законченные мерзавцы. Отвратительные существа. Завариваем чай, пока все захлёбываются в слезах. Какой смысл был бороться? Неважно, что победит - чёрное или белое - мы всё равно будем такими же подонками. - Тут, признаюсь, я не удержался и хихикнул.
- Ты никогда не заглядывал глубже, чем привык, Люц. - Ну почему его голос всегда такой монотонный и усталый, как будто он обречен до конца своих дней повторять одно и то же? - Нет чёрного и белого. Есть люди и их интересы. Я боролся против того, чего ненавидел.
- И к чему же привела тебя борьба? Ты что-нибудь выиграл? Да, знаю я, знаю, о чем ты думаешь! Да, как говорят твои студенты, потрепал ты меня за старое, но вот я сижу перед тобой, и нам одинаково скучно и хреново. Серое - вот во что вся эта светотень превратилась. В серое.
В серое... И что же, это теперь - навсегда? До конца моих дней?.. Память услужливо возвращает меня в те времена, когда моя жизнь была полна ярких красок. Алый - цвет победы - цвет первой пролитой мною крови. Краплак - более глубокий красный - цвет пульсирующего в моей голове восторга - первая метла с рукоятью из красного дерева. Желтый - яркий желтый свет от волшебной палочки выхватывает из темноты белое испуганное лицо прикованного гриффиндорца. Ультрамарин - брызги от камешков, который Эйвери ловкой рукою кидает в озеро, целясь в кальмара, - взмывают ввысь, в ещё более синее небо. Глубокий, всепоглощающий черный в глазах того мальчика... в глазах напротив. Всё остальное - былое, безвозвратно исчезнувшее, - отходит на второй план. Но черный - всё ещё яркий, самый яркий цвет, - он ещё не ушел из моей жизни, его ещё хранят единственные, самые яркие глаза на свете. Стук-стук.
- Северус, надо вернуться в прошлое.
- Придурок, это невозможно.
В старые времена он получил бы от меня за "придурка". Плетью. Но сейчас нет желания даже огрызнуться - серость, серость повсюду, она проникает в ваш разум... ну вот, ещё не хватало сказать "овладевает чувствами". Где-то мы все уже это слышали.
- А кто сказал - совсем вернуть? Вернуть в усовершенствованном виде.
- Черт побери, если ты...
- Ты же соскучился по этому делу, Сев. И я тоже. Кроме того, я соскучился по тебе. Начнем всё снова.
- Нам никто не нужен. Мы только подонки.
- Мне нужен ты.
Я начиная расстегивать рубашку. Он с трудом поднимает голову:
- Ты мне...
Но он не успевает договорить и я обнимаю его за плечи, перегнувшись стол со стоящей на нем чашкой чая.
- Ну вот теперь попробуй сказать, что нет, малыш.
Я не знаю, что на него так подействовало: давно забытое желание (а его я чувствовал уже буквально) или давно забытое "малыш", но он как-то странно всхлипнул и резко меня оттолкнул. Я увидел, что он, дрожа, повернулся ко мне спиной и опустился на кресло.
Мне пришлось подождать пять минут, пока его дыхание замедлится и он успокоится. Мне-то не знать его привычек! Северус, мой Северус, теперь вырос, у него стремительная походка, угрожающие интонации в голосе, пугающая язвительность. Говорят, он гроза студентов. Но я знаю - он всё тот же бледный мальчик их далекого и яркого прошлого. Мне-то его не знать.
Я сижу и пью чудесный свежезаваренный чай. Стук-стук. Замечательно. Допив остатки, я подхожу к Северусу, осторожно убираю прядь волос с его лица и очень, очень нежно целую его в губы. Нежность двух высоких, тонких, бледных и изысканных мужчин завораживающе красива, не правда ли? Он раскрывает глаза - да, совсем как прежде, - и моя жизнь вновь обретает цвет. Он отвечает на мой поцелуй - нежно, нежно...
Но от прошлого не уйдешь - жизнь всегда возвращает тебя назад. Да, ко мне возвращается моё прошлое, яркость и радость жизни, я снова сильный и красивый, и он тоже. Я вновь целую его - нежно, нежно... и готовлюсь достать плеть.