Расставания
Автор: somebody
Бета: Ira66
Pairing: Люциус Малфой/Сириус Блэк
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance/angst
Предупреждение: АУ (Люциус на один год старше мародеров)
Дисклеймер: все относящиеся к циклу о Гарри Поттере персонажи принадлежат
Дж.К. Роулинг.
Размещение: с разрешения автора.
1.
Мальчишки смеялись. Смеялись именно так, как положено мальчишкам, что,
похоже, жутко раздражало Эвана, темно-серого коня, степенно, но при этом
явно нетерпеливо переступающего с ноги на ногу. Он наблюдал за сценой,
развернувшейся на поляне, с неприкрытым презрением, выражая свое недовольство
сдержанным пофыркиванием.
Рыжий же, Адриан, отличающийся куда более дружелюбным нравом, наоборот,
горел желанием принять участие в веселье. Он пару раз ткнулся мордой в
спину хозяина, чтобы тот наконец вспомнил про кусочек сахара, спрятанный
специально для любимца, а поняв, что про него-таки забыли, обиженно заржал.
- Ну-ну, не дуйся, - отсмеявшись, темноволосый мальчик полез в карман
за немного подтаявшим от летней жары угощением.
Конь с удовольствием собрал губами лакомство с руки, напоследок обслюнявив
её. Привычным жестом Сириус вытер ладонь о брюки, получив от Люциуса взгляд,
после которого у стороннего наблюдателя не осталось бы сомнения, что именно
он хозяин Эвана.
Но стороннего наблюдателя там не было. И вообще, мальчики были единственными
представителями рода человеческого на пару миль вокруг. Возможно, поэтому
они так непринужденно смеялись над неудачным приземлением Сириуса, который
умудрился поскользнуться на невесть откуда взявшейся грязи и растянуться
на траве, испугав большую зеленую жабу. Жабу поймали (исключительно из
благих побуждений, естественно), осмотрели и отпустили с миром, проведя
прежде несколько нелестных сравнений в отношении несчастного земноводного
и некоторых знакомых и не очень знакомых людей. Отсюда и второй приступ
смеха, столь тяжко переживаемого Эваном.
- Думаю, нам пора возвращаться, а то придется выслушать длинную нотацию
от моей maman, - Сириус скривился в притворном ужасе, - и не смотри ты
на меня так, сам же жабу пять минут назад держал.
- Я после этого руки в реке помыл, - веско заметил Люциус.
Ответить было нечего, поэтому мальчик ограничился шутливым тумаком и легко
вскочил в седло.
Запыхавшимися, на взмыленных конях, которые будто врезаются в душный
летний воздух, пропитанный запахом сухой травы, - такими их впервые увидел
Джеймс, приехавший сюда с родителями. Они были приглашены на прием, который
устраивали Малфои в честь отъезда Люциуса, их сына, в Хогвартс. Поттеры
были достаточно редкими гостями на подобного рода светских раутах. Поговаривали,
что они уж слишком терпимы к магглам и не уважают традиций чистокровных.
Но пока все это абсолютно не касалось Джеймса, которого отправили "погулять",
пока не приедут ровесники, тем более что основная часть гостей должна
была подъехать ближе к вечеру, а взрослые занялись обсуждением своих деловых
проблем.
Поместье Малфоев оказалось бесконечным лабиринтом коридоров и галерей,
анфиладами комнат, в которых мальчик, конечно сразу же заблудился.
Поэтому, выйдя, наконец, на свежий воздух, он на несколько секунд оторопел.
После долгого плутания по Поместью уже не верилось, что где-то есть еще
жаркое лето и что прошло, похоже, всего около двух часов, так как солнце
еще только начало ползти к горизонту.
А когда он повернул голову, чтобы осмотреться, было уже поздно - всадники
летели прямо на него, и Джеймс просто не успевал ничего сделать.
Ему повезло, что Люциуса не подвела реакция - тот резко остановил коня,
но в седле удержаться не смог и неловко рухнул на землю.
Оцепенение при виде человека, оказавшегося у ног огромного животного,
прошло через секунду, и Джеймс бросился помогать упавшему подняться. Второй
мальчик тоже соскочил с коня, хотя, судя по всему, тоже не знал, что делать.
Но лежащий на земле лишь оттолкнул руку Джеймса и пробормотал что-то,
судя по интонации, крайне злобное; на большее его не хватило - он попросту
потерял сознание.
Это, определенно, был день чертовых неудачных падений. Один раз вышло
забавно, да еще в исполнении Сириуса… а вот второй уже почему-то совсем
нет. Люц умудрился слететь красиво, можно даже сказать, живописно, но
явно неудачно. Слишком уж неожиданно выскочил им прямо под ноги мальчишка,
который сейчас суетился рядом. Сириус отлично понимал, что тут вообще
никто не виноват. Просто вот так вышло. Но из-за страха за Люциуса и досады
за испорченный день, он сказал все-таки очень резко:
- Быстро зови кого-нибудь. Быстрее, чтоб тебя!
Джеймс сам от себя не ожидал, что так легко найдет дорогу. Уже минут
через пять он судорожно пытался объяснить взрослым, что случилось, а спустя
десять они были около коней, которые со странным звериным любопытством
склонились над безвольно раскинувшимся на земле ребенком.
Дальше он видел только, как находящегося без сознания мальчика куда-то
быстро уносят под аккомпанемент причитаний женщин и осуждающе-обеспокоенных
замечаний мужчин. Про него и второго мальчика, слава Богу, быстро забыли,
хотя некая темноволосая тетка успела упрекнуть Сириуса, именно так, как
он понял, звали его вынужденного знакомого, во всех смертных грехах. Вскоре
они остались вдвоем у каменных стен Поместья. Джеймс не ожидал ничего
хорошего, но мальчик лишь протянул руку и представился:
- Сириус Блэк. Ну ты и влип, друг.
- Джеймс Поттер. Почему это влип?
В этот момент конь, со шкурой темно-серого цвета встрепенулся, и Сириус
едва успел схватить его за уздцы.
- Чего с ним?
- Как чего? Эван за хозяина переживает. Лошади… они очень сильно привязываются,
- мальчик улыбнулся и потрепал коня по холке.
Джеймс же никогда на лошадях не ездил, и поэтому побаивался. Но он мужественно
сдержал желание отойти подальше от неспокойного животного и погладил его
морду. Конь фыркнул.
- Они с Люцем спелись. Стоят друг друга. Люц сильно разозлился. Но вообще
он очень хороший и быстро успокаивается, только, думаю, тебе придется
извиниться.
- За что, интересно? - Джеймс приготовился не то нападать, не то обороняться.
- За то, что он из-за тебя сейчас терпит кучу лечебных заклинаний, мазей,
аханий и оханий, ну и прочую дребедень. Я бы тоже разозлился на его месте.
Ну ты же, правда, виноват? - во взгляде Сириуса не было осуждения, он
просто рассуждал. В принципе, вполне логично.
- Ладно. Согласен. Только вот что-то мне подсказывает, что он не примет
извинений, - сказано это было оттого, что ну совсем не хотелось извиняться.
- Ой, да брось. Пошли лучше лошадей отведем!
Люциуса отпустили поздно вечером, точнее его никто не отпускал… но и
не держал ведь? Он направился прямиком к конюшням: Сириус должен был быть
там. Потом Малфой планировал найти этого дохлика, из-за которого слетел
с коня. За время всевозможных лечений, сопровождавшихся, как правильно
угадал Блэк, огромной дозой причитаний, Люциус абсолютно уверился, что
все его беды сосредоточены в этом неудачнике, вылетевшем из-за угла. Здравый
смысл был легко заглушен злостью, которая резко усилилась, когда, войдя
в конюшню, Малфой-младший увидел Сириуса, болтающего с тем, кто в ту минуту
был для него Самым-Главным-Врагом.
Он просто подошел и по-детски жестоко ударил в лицо. Мальчик упал на солому,
а Блэк непонимающе посмотрел на Люциуса.
- Ты что, сдурел? - по лицу было видно, что если Малфой попробует еще
раз ударить, Блэк будет не на его стороне. Только сейчас его почему-то
не волновал Сириус. Его волновала тщательно взлелеянная обида.
- Извиняйся.
Мальчик на полу ничего не ответил. Злость накатила с еще большей силой.
- Извиняйся. На коленях.
- Люциус, прекрати, ты несешь чушь.
- Ничего подобного. Он меня опозорил.
- Я вообще просто неудачно вышел из-за поворота, - мальчик уже поднялся
на ноги и стряхивал с брюк солому. Теперь, как удовлетворенно заметил
Люциус, на его лице виднелась плохо сдерживаемая ярость.
- Ах так… - Люциус слышал, как родители перешептывались про дурную наследственность
этого… Поттера. Куда легче было согласиться с такой удобной версией, чем
все-таки прислушаться к здравому смыслу, исходящему возмущенными криками
где-то на задворках сознания. Поэтому в следующее мгновение он снова ударил.
Через секунду они уже катались по полу, самозабвенно вымещая на друг друге
накопившуюся обиду. Сириус растащил их. Точнее, оттащил Поттера. Люциус
хотел снова ринуться в бой, но тут Блэк взглянул на него, с презрением,
разочарованием и досадой, что ли. И вдруг вся чушь, которую он только
что творил, стала именно чушью, совесть отчаянно начала отстаивать свои
права. Но отступать было уже поздно. Люциус пренебрежительно взглянул
на мальчишек, развернулся и ушел. Он слышал, как Поттер упорно пытался
вырваться и продолжить драку. Ему было все равно. На глаза наворачивались
проклятые слезы. Эта сволочь еще и умудрилась украсть у него друга.
Люциус сидел у пруда и сосредоточенно кидал камни в воду. Раз. Шлеп.
Два. Шлеп. Три. Шлеп.
Шлеп.
Это было уже не от его броска. Сириус сел рядом, ничего не сказав, взял
еще один камень, снова бросил. Потом повернулся-таки к Люциусу, который
выглядел удивленным, и спросил:
- И что, помогает? Мне вот ни фига.
- Мне тоже. Пакостный день.
- Уже вечер. Поздний, кстати, скоро нас искать начнут.
- Где твой Поттер?
- Уехал домой, - Сириус, к легкому сожалению Малфоя, пропустил "твой".
- Поэтому ты пришел ко мне? - стало резко обидно.
- Да нет, просто раньше тебя было трогать опасно для здоровья.
- Все из-за этого…
- Смени пластинку, а?
- Да пошел ты.
- Могу пойти.
- Ну и иди.
Сириус встал на ноги и стал отряхиваться, очень старательно, правда, чтобы
заняло побольше времени.
- Извиняться я все равно не буду.
- Люц, а я тебя прошу извиняться? - попытка поднять одну бровь провалилась
в сотый где-то по подсчетам Сириуса раз.
- Да нет. Тогда забыли?
- Забыли.
- Но Поттера я не прощу.
- Прекрати, а?
Люциус снова начал сосредоточенно пулять камни в пруд. Заговорил он, когда
седьмой камешек исчез в мутной воде.
- Знаешь, Сириус… ты мой настоящий друг. Вот, - лицо Малфоя было крайне
серьезным.
- А ты мой. Правда.
- Давай тогда никогда не будем ссориться?
- Давай.
Дальше мальчишки уже соревновались в дальности метания камней, не вспоминая
об этом странном разговоре. В замок они вернулись, уже когда большие и
жутко старые часы в холле давно пробили полночь. Сириус снова получил
традиционный нагоняй от своей maman, Люциусу тоже досталось - за компанию.
2.
Солнце только показалось из-за горизонта, и в сером свете наступающего
утра сидящий на подоконнике Люциус смотрелся завораживающе. Уходить отчаянно
не хотелось, о чем-то говорить - тоже. Но дальше откладывать разговор
не стоило, поэтому Сириус подошел ближе к любовнику, уперся руками в холодное
стекло и стал рассматривать плывущий за окном туман.
- И долго ты собираешься тут оставаться? Сири, еще немного и ты рискуешь
очень удивить своих сокурсников…
Блэк сел рядом, как-то слишком резко оторвавшись от созерцания пейзажа
за окном. Он явно хотел что-то обсудить. Люциус даже вполне понимал, что.
- Сейчас не самое подходящее время для серьезных разговоров, - самое простое
решение - опередить собеседника.
- Думаешь?
Сириус неуклюже, что было ему совсем несвойственно, соскользнул с подоконника.
- Да. Рань жуткая. Я надеюсь еще поспать и тебе советую.
Парень все еще явно сомневался. В задумчивости он уже было потянул палец
в рот, чтобы совершенно по-детски начать грызть ноготь, но рука Малфоя
удержала его ладонь.
- Дурацкая привычка. Перестань.
Ровный голос успокаивал. Все было обычно, нормально, так, как и должно
быть. Просто еще одно утро, когда Сириусу надо возвращаться в свою спальню,
спрятавшись под мантией Джеймса.
Джеймс.
Он что-то рассказывал про Упивающихся смертью, про убийства, про метки...
Так непривычно было видеть Люциуса в пижаме. Полосатая рубашка и штаны
смотрелись на нем практически комично. Раньше по утрам он никогда не одевался,
хотя обычно слизеринец даже из кровати ленился вылезти.
Да и раньше по ночам они не ссорились.
-Люц…
- Поговорим вечером. Спокойно. Ладно?
Его ладонь все еще сжимали сильные пальцы.
- Я за тебя боюсь.
- Не бойся. Оно того не стоит, - чуть вымученная усмешка скользнула по
губам светловолосого парня. - Слушай, вали отсюда, а то мы так точно попадемся.
Сириуса легко поцеловали в щеку и вытолкали за дверь.
Блэк лежал на траве, занятый наблюдением за облаками, когда рядом появился
Джеймс.
Вид у того был расстроенный и почти что растерянный.
- Ты чего такой кислый?
- Да Лили… прочитала очередную статью в "Пророке". Мир с ума
сходит.
- И что?
- Смотри сам.
Прямо перед носом возникли крупные печатные буквы на желтоватом газетном
листе.
- Давай, я сам прочитаю, а то так только закорючки и вижу.
" Вчера ночью в северном пригороде Лондона было совершено очередное
зверское убийство маггла. По словам экспертов, Андре Гамильон был замучен
проклятием Круцио… В совершение убийства подозреваются так называемые
Упивающиеся Смертью..."
- А еще говорят, что у них так посвящение проходит. Сириус, ты представляешь,
эти психи считают, что они выше всех остальных? Выродки чистокровные.
Они людей убивают. И им хоть бы что. Они уже в Лондоне. Я, знаешь, тоже
за Лил боюсь.
Блэк закрыл глаза и решил постараться не думать. Ни о чем. Джеймс все
еще что-то говорил. Ну и пусть говорит…
Только абстрагироваться от действительности не удалось.
- Бойся, бойся за свою грязнокровку, Поттер. Таким не место среди волшебников.
- Малфой.
- Да?
Открыть глаза все-таки пришлось, что было весьма кстати, потому что Люциус
всегда умудрялся очень быстро вывести Джеймса из себя своими издевательствами.
А сегодня блондин просто, похоже, поставил целью довести дело до драки,
педантично говоря простые, злобные, но крайне действенные фразы.
Сириусу показалось вдруг, что Люциус изменился за эту ночь, что он по-другому
произносит "убить", что у него совсем другой взгляд, что это
вообще абсолютно чужой, незнакомый ему человек. От этого стало страшно.
- Эй, Блэк, чего твой дружок на меня кидается? - Малфой увернулся от удара
и продолжил свои рассуждения.
А Сириус будто оцепенел. Черная метка, убитый маггл, истеричные нотки
в голосе - все складывалось очень легко. В принципе, оно начало складываться
еще ночью. Только не хотелось верить. Ведь такого не может быть. Глупость
все. Чушь.
- Джеймс, пошли отсюда.
- Я еще не закончил с этим… этим…
- Пошли.
Когда он фактически тащил друга обратно в замок, Люциус наградил его удивленно-разочарованным,
досадливым взглядом, как у ребенка, у которого отобрали игрушку.
-Люциус, а теперь мы, наконец, поговорим.
Дверь жалобно скрипнула, ударившись о косяк. Блэк быстро пересек комнату,
подойдя вплотную к столу, за которым сидел Малфой.
- Люц, зачем тебе это все? Зачем, мать твою?- голос звучал почти что жалобно.
- Затем, что я это выбрал. Сириус, тебе не надоели все эти магглорожденные,
которые покушаются на то, что принадлежит нам по праву крови? - слова
звучали как-то заученно.
- Тебе захотелось власти? То-то ты чужими словами выражаешься, да? Убивать
захотелось? И как оно, а? Нравится?
Малфой встал из-за стола и спокойно посмотрел в глаза гриффиндорцу. Абсолютно
ровно, без интонаций спросив:
- А с чего ты взял, что я кого-то убил?
- Джеймс сказал, что…
- Конечно, Джеймс Поттер.
- Да при чем тут он? Я не об этом!
- Конечно.
- Перестань повторять это слово.
Люциус смотрел как будто сквозь Блэка.
Почему-то портрет какого-то дряхлого старика на стене казался чрезвычайно
интересным. Куда более интересным, чем человек, которого уже давно перестал
понимать, и который, увы, давно перестал понимать тебя.
Осознание этого факта приходило медленно, верно и очень долго. И ночная
ссора из-за метки поставила во всем этом большую жирную точку.
Проклятая ночная ссора поставила точку вообще во всем.
Сириус продолжал пытаться что-то доказать, выяснить, в чем-то убедить.
А Люциус стоял и смотрел сквозь него, не видя смысла в разговоре на манер
слепого с глухим.
На душе было гадко и горько.
Ему говорили про честь, про достоинство, про "правильно", "можно",
"нельзя". До чего же это было по-детски. Сириус не видел Лорда,
не желал власти, он был рожден для борьбы за свое абстрактное Добро, для
дружбы с Поттером, который всегда попадался под ноги. Иногда Люциусу казалось,
что именно с появлением этого несносного придурка началось медленное,
затянувшееся на полжизни, расставание с Сириусом. Как же так вышло, что
его дружбу и любовь променяли на… к черту. Медленно закрыть и открыть
глаза. Прервав очередное, уже слышанное пару раз в различных вариация
за последние пятнадцать минут высказывание, Малфой сказал:
- Успокойся. Забудь обо всем.
- Не могу. Ты не понимаешь…
- Скорее ты не понимаешь, ну да это не важно. Сири, мы просто разные.
И нам нечего делать вместе, и не о чем говорить. Прощай, в общем.
Он всегда любил смотреть на шокированного Блэка. Тот забавно прикусывал
нижнюю губу и смотрел своими темными глазами настолько удивленно, что,
казалось, сейчас расплачется от непонимания.
- Люц… - настороженно. Пауза.- Почему?
- Потому что. Поймешь. Однажды. Наверно.
- Но…
- Иди.
Сириус вышел из комнаты почти на автомате, неловко запнувшись об угол.
Люциус осел на пол сразу же, как за ним закрылась дверь. Было пусто. И
ничего больше. Черная метка жгла предплечье.
"А детство все-таки кончилось. Зараза".
Он сидел и вспоминал. Про дружбу с Сириусом, про встречу в Поттером, про
коней и про расставание. Все было правильно. Даже до обидного.
Правильный Джеймс появлялся всегда невовремя-вовремя. Сириус пойдет по
правильному пути. И так будет лучше. А Люцису правильнее быть одному.
Власть… она ревнива: не терпит ни друзей, ни любовников. Парень тяжело
вздохнул.
Напиться и вспоминать.
О расставании.
Мальчишки стояли на перроне. Люциус выглядел крайне серьезно в темной
школьной мантии, которую надел заранее, дома. Только глубоко в глазах
можно было заметить страх. Нормальный страх ребенка, уезжающего в неизвестность.
Сириус стоял рядом и с тоской смотрел на друга.
Впереди был год разлуки. А в десять лет это, знаете ли, не шутка.
Весь вчерашний вечер они лежали на крыше сарая, спрятавшись от родителей,
и рассматривали звезды, рассказывали страшные и не очень истории, почти
как взрослые стараясь не говорить о грядущей разлуке. Они до последнего
момента не верили, что им придется расстаться. Хотя и знали об этом абсолютно
точно.
Сириусу глупо хотелось плакать. Но он отлично понимал, что не должен -
потому что он мужчина.
Целый год.
Почти что вечность.
Когда поезд уже поехал, он крикнул Люциусу:
- Прощай!
А тот ничего не ответил.
Он не знал еще, что семь лет спустя так же не ответит сам.
Когда они расстанутся на еще одну вечность.