Сны
Автор: Saint-Olga
Pairing: Сириус/?
Жанр: Romance
Summary: “Каждую ночь ему снился один и тот же сон: руки, и губы, и жар прикосновений…” Минифик-набросок.
Disclaimer: ну, вы знаете…
Размещение: если вы хотите разместить этот рассказ на своем сайте, свяжитесь, пожалуйста, предварительно со мной.
Руки. И губы. Жаркий шепот, дрожь прикосновений. С первого дня вступления в зрелость, с первого “мокрого” сна – и до сих пор. Всегда одно и то же. Укус, стон, поцелуй… и руки.
У него было много женщин и много мужчин. Все для принца Гриффиндора! – а он был принцем. Вторым после короля. Но у короля была королева, и больше Его Величеству не был нужен никто. Королева была единственной недоступной ему женщиной; король – единственным недосягаемым мужчиной. Но запретный плод не прельщал его: ему и так хватало всего. Пока не наступала ночь. Пока не приходил сон…
…по его коже в сакральном танце скользили руки, нежнее и сильнее которых он не знал. С губ слаще меда и вина розовым жемчугом катились слова и поцелуи. Это было больше, чем страстная пляска двоих на простынях: это было признание в любви. Это была – любовь. Он слышал немало слов, искренних и красивых; он не раз говорил их сам, иногда даже от чистого сердца. Но во сне он произносил их будто впервые, и то, что он слышал в ответ, звучало, как Слово Творенья. Его пальцы вплетались в волосы, сухой прохладный шелк, и тело входило в тело, как печать в сургуч, и он смотрел в глаза, источающие ослепительное сияние наслаждения и любви, и выдыхал имя…
…и просыпался. Немилосердно комкая простыню влажными от пота пальцами и тяжело дыша. Не помня имени, не помня лица, не помня даже цвета глаз.
Он искал. Череда глаз, лиц, имен. Вечером – надежда, утром – разочарование. Ему было хорошо с ними, с кем-то – лучше, с кем-то – не очень. Но никогда – так, как во сне. И он продолжал искать. Годы в школе, и годы после, пока его не обвинили в убийстве короля и королевы. На двенадцать лет лишив его права видеть сон, в котором он был счастлив.
Он самовольно вернул себе это право. В первую же ночь вдали от тех, кто мог выпить его счастье, он вновь почувствовал прикосновение рук, и губы прошептали ему “Люблю”, как будто этих двенадцати лет не было вовсе. Но утром он вновь не мог вспомнить имени и лица. Что ж, по крайней мере, теперь у него снова были сны, и он мог искать…
Через два года он стоял в комнате и мечтал, чтобы взглядом можно было убивать, потому что напротив возвышался тот, кого он ненавидел. И старик с белой бородой приказывал им пожать друг другу руки.
Он протянул руку, заранее морщась от омерзения. Но от прикосновения тонких нервных пальцев его пронзило восхитительной болью наслаждения. И он вспомнил глаза, и лицо, и имя.
Взглянув на того, чьи руки ласкали его по ночам, чьи губы шептали ему слова любви, он увидел в черных глазах, сиявших ему во сне, то же изумление и то же недоверчивое предвкушение счастья, которое, он был уверен, можно было прочитать в его взгляде.
Теперь он знал.