Падший
(Fallen)
Авторы: Rube and Jade
Переводчик: Glorydale,
Бета: Татьяна Арефьева
Оригинал: http://www.geocities.com/jadedstories/
Разрешение от автора (Jade) на перевод получено
Персонажи: Снейп/Гарри
Саммари: Волдеморт наконец мертв. Догадайтесь, кто его убил? Гарри оказался на самом дне маггловского общества. Снейп его спасает.
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: слэш, кроме этого содержит детальное описание действий сексуального характера, если это не для вас, то лучше дальше не читать
Дисклеймер: Все права на персонажей принадлежат Дж. Кей Роулинг. Идеи - авторам. Стиль - Тане Арефьевой. Скромным переводчикам не принадлежит ничего. Такая вот жизнь несправедливая...
Часть 1.
Болело все.
Он был привычен к боли, но эта, пульсирующая, никак не хотела отступать. Гарри (просто Гарри - он отбросил "Поттер" так же быстро, как вынужден был бросить Хогвартс) поморщился и двинулся к балкону. Открыв расшатанную дверь, он вздрогнул, когда поток холодного воздуха коснулся его обнаженного тела. В руке зажата плата за его услуги - 190 фунтов 50 центов. Гарри пересчитал деньги, не дожидаясь, пока клиент выскочит за дверь. Это был грубый секс, пот уже начал высыхать и тело становилось липким, но ему было абсолютно наплевать.
Вздохнув, он схватил пачку сигарет с балкона, прикурил одну, глубоко затянулся, его пальцы дрожали. На лице застыла недовольная гримаса: накладная ресница сползла и попала в глаз. Он пристроил окурок на краю пепельницы и попытался вынуть ресницу, перекатывая, пока та совсем не отклеилась. Проделав то же со вторым веком, он выкинул ресницы с балкона. Сонно потер глаза, размазывая остатки теней и туши. Теперь он выглядел, как фея.
Разумеется, вся его суть заключалась в этой женственной внешности. И при том - он все еще не мог избавиться от чувства неловкости, накладывая косметику изо дня в день.
Гарри стоял и курил, голый и заледеневший, на этом чертовом балконе. Он хотел принять душ - по правде говоря, душ был ему просто необходим - но глаза закрывались, и дело здесь было не в макияже. Затянувшись в последний раз, дрожа, он заскочил внутрь так быстро, как ему позволили уставшие мышцы. Упал на кровать, натянул одеяло по пояс, бросил пачку денег на стол. Он спрячет их завтра, до прихода следующего клиента.
Гарри позволил себе отдаться во власть сна. Его глаза болели от недосыпа, и при обычных обстоятельствах этого было достаточно, чтобы мучаться бессонницей, но - вот странность - он уснул быстро.
Если бы кто-то вздумал наблюдать за спящим мальчиком, то задал бы себе множество вопросов. Гарри ворчал, стонал и крутился в постели, как будто ходил во сне. Он вздрагивал, когда ему снилось что-то особенно волнующее, а иногда просыпался от плача, его щеки были мокрыми, а глаза опухшими.
Сегодня его сны шли своей чередой. В них не было ничего слишком необычного или, напротив, уж очень нормального. Его дыхание было ровным.
Но вдруг.
Его тело свернулось в тугой клубок, мышцы сведены, зубы сжаты до боли.
Еще один сон. Еще одно воспоминание.
И вот опять он, Гарри Поттер, выглядит как ангел, каким ему и должно быть, правая рука вытянута, глаза горят огнем. Он загнал Вольдеморта в угол. Он чувствует сладкий привкус победы на губах. С широкой улыбкой он направляет палочку на Темного Владыку, чуть выше сердца, губы произносят "Avada Kedavra," и пульсирующая зеленая струя пламени устремляется прямо в цель.
Все пропадает. На полу лежит не Вольдеморт, a обожженный кусок тела, и тряпки, минуту назад бывшие одеждой. Гарри истощен. Он тоже падает на пол, чувствуя себя слабым и странно пустым. Прерывисто дыша, он хрипло произносит простые слова призывающего заклинания, выученного в этом году.
Ничего не происходит.
Ничего. Ни хлопка, ни шипения. Ни одного звука. Гарри прижимает ладонь к палочке, с ней что-то не в порядке. Встряхивает ее. Пробует снова.
И опять ничего.
Гарри хватает ртом воздух. Он чувствует, как профессор Снейп нежно берет его под руки, поднимает. Они должны идти. Гарри медленно погружается в небытие, усталый более, чем ему кажется.
Смена обстановки, и Гарри заворчал во сне, перебирая рукой простыни.
Дамблдор. Гарри снова в Хогвартсе. Он не может вспомнить, как попал сюда. На самом деле, он с трудом припоминает хоть что-нибудь. Перед ним в кресле сидит, ссутулившись, Дамблдор, он улыбается так натянуто, и Гарри тут же понимает: что-то случилось. С ним что-то случилось.
- Сэр? - спрашивает он неуверенно, пытаясь приподняться, но руки не слушаются его.
-Гарри, мой мальчик. Как хорошо, что ты проснулся, - Дамблдор говорит приглушенно, скорее всего для того, чтобы остальные не могли слышать их разговор.
- Что произошло?
- Вольдеморт умер, Гарри, к большому облегчению Волшебного мира, и за это мы должны благодарить тебя.
- Это здорово, - Гарри пытается придать своему голосу восторженную интонацию. Но реплика звучит безразлично. Сейчас директор скажет: "но". Гарри чувствует это.
- Но произошло нечто ужасно неправильное.- Дамблдор вздыхает, Гарри ищет его взгляд и то, что он видит, не обнадеживает. -Гарри, когда ты... нет. Я должен начать рассказ с другого. Гарри. Когда Вольдеморт пришел в дом твоих родителей, в Годрикс Холлоу, произошло нечто. Сейчас мы не можем сказать, что именно. Заклинание не сработало. Пытаясь проклясть тебя, Вольдеморт практически потерял свою силу, он передал ее тебе. Это многое объясняет, Гарри. Твоя сверхъестественная способность говорить со змеями, твоя способность избегать смерти в любой ситуации. Том Риддл был великим волшебником, но сейчас он мертв, он лишен силы, и ты ее тоже лишился. В какой-то степени.
- Я не понимаю.
- Ох... Ну... Той ночью, когда Вольдеморт напал на тебя, была создана связь, Гарри. Очень редкая и очень опасная связь. Ты получил силу Риддла, Гарри. А сейчас у тебя не осталось ее совсем, что само по себе чрезвычайно интересное последствие. По логике вещей, даже если Вольдеморт и был основным источником твоей силы, ты формально являешься Волшебником, практически завершившим обучение, и у тебя должны остаться магические способности. Но... ты не можешь сотворить простейшего заклинания. Очень любопытно.
- Вы имеете в виду...
Дамблдор молчит.
- Что я сквиб? Что я был рожден сквибом?
Дамблдор морщится и машет рукой.
- Ну, я бы не сказал, что сквибом, Гарри. Но да... Ты был рожден без магических способностей.
Гарри покидает Хогвартс чуть позже, тем же вечером, имея при себе только плащ, сумку с едой и немного маггловских денег. Он оставляет ключ от своей ячейки в Гринготтсе Рону из чувства вины: он не был ему тем другом, которого Рон заслуживал иметь. Вместе с ключом он оставляет записку Рону и семейству Уизли на своем туалетном столике, без объяснений, без заверений. Просто два имени и несколько бессмысленных слов между ними.
"Рону", - написано в ней, как в какой-нибудь чертовой поздравительной открытке. - "От Гарри."
Он обрывает все концы и не оглядывается назад.
Тело на кровати вскочило, проснувшись, тяжело дыша, мокрое от пота, сердце колотилось и колючие слезы пульсировали под грязными веками. Пальцы терзали простыни, пытаясь успокоить воспоминания, вышедшие из-под контроля.
- Черт, - стонал Гарри, закрывая руками лицо. - Дерьмо. Он по привычке потирал лоб в том месте, где когда-то был шрам, вспоминая, что его больше нет, что он исчез, когда умер Вольдеморт, и с этим ничего не поделаешь, мрачно падая обратно в постель.
Воспоминания возвращались сами собой, хотя времени прошло предостаточно. Может, оттого, что его клиент прошлой ночью был рыжим? И напомнил ему Рона? Всех Уизли, вместе взятых? Как бы то ни было, сны заставили его плакать. Это нехорошо. Он глубоко вздохнул, спустил ноги с кровати и, наклонившись, выудил трусы из корзины с бельем. Эти должны быть чистыми; он не помнил, какие именно он положил в стирку, но это не имело значения - их все равно придется снимать под утро.
И снова Гарри отказался от душа, а вместо этого поплелся на кухню отмывать живот. Они трахались в презервативах, но потом клиент вышел из него и попросил кончить на гаррин живот. Ничего страшного, всего один разок; Гарри знал, что это был постоянный клиент, что он здоров... и правила существуют для того, чтобы их нарушать, как говорил старик Дамблдор.
Господи. Ну вот опять. Гарри пытался забыть Хогвардс с тех пор, как нашел прибежище в маггловском Лондоне. Сначала он пришел проситься обратно к Дурслеям, чтобы попробовать пожить их, человеческой, жизнью - ей он, черт побери, и должен был жить отныне, но они... отказались впустить его. Гарри умолял. Но вместо каморки под лестницей он заночевал в отеле. Один, без багажа. Он не спал всю ночь.
Он не собирался становиться шлюхой. По правде говоря, ему это даже в голову не приходило. Но он не мог вернуться в Волшебный мир. То, что он читал на страницах Ежедневного Пророка, было ужасно. Вся его сила пропала - что делать? Стать чертовым смотрителем, как Филч? На фиг. Гарри отказался от амбиций и безнадежно пытался найти простую маггловскую работу ? пробовал наняться продавцом, банковским клерком... но у него не было ни документов, ни рекомендаций, ни реального опыта. Он был просто виртуальным кандидатом для них, и они просто отказывали ему. Вечером очередного дня бесцельных шатаний, Гарри сидел у своего мотеля, глядя на прохожих без особого интереса.
На углу он заметил человека, который пялился на него в открытую. Незнакомец выглядел паршиво: простые потрепанные джинсы, грязная футболка без рукавов, и что довольно странно, ковбойские сапоги. Он просто стоял на одном месте, переминаясь с ноги на ногу. Периодически трогал карман джинсов, как бы проверяя - все ли на месте. Гарри наблюдал за мужчиной с возрастающим интересом, а затем с удивлением, когда тот двинулся к нему.
- Есть прикурить? - спросил незнакомец.
Гарри молча щелкнул старой зажигалкой. Мужчина кивком поблагодарил и наклонился прикурить сигарету, затягиваясь так жадно, как будто ждал этого весь день. Выпрямился, выпуская дым сквозь щелочку сухих потрескавшихся губ.
- Хорошая зажигалка, - сказал он, раскачиваясь на носках. Гарри кивнул, мужчина опять сосредоточился на сигарете. Они молчали, пока незнакомец не представился.
- Меня зовут Майк.
- Хм.
- А тебя?
- Гарри, - ответил он. Просто Гарри.
- Ты настоящий жеребец.- Гарри улыбнулся.
- Хм.
- Ты прости, я не должен тебя спрашивать... ты не выглядишь, как гей, извини. - Гарри ничего не ответил, но глаз не отвел. - Я... Послушай. Чем ты занимаешься? Ну, чем зарабатываешь?
- Ничем.
Майк, казалось, только того и ждал.
- Слушай, ты здесь живешь? - Гарри посмотрел на него взглядом, говорящим "мы стоим у моего отеля". Майк хмыкнул. - Глупо, еще раз прости.
- Да ничего. Мне все равно придется съехать отсюда.
Майка как будто осенило:
- Тебе нужно жилье? Мои друзья будут рады оказать тебе любезность взамен кой-чего...
Вот так просто это случилось. Гарри был нанят, совершенно добровольно, хотя можно винить в этом депрессию и отсутствие смысла жизни. Первая ночь была тяжелой; он выписался из отеля и остался у Майка, изучая приемы его нового ремесла. У него все болело несколько недель подряд, и он еще не был готов для клиента. Пользуясь вынужденной отсрочкой, Майк пытался сделать все от него зависящее, чтобы сделать имидж Гарри откровенно привлекательным.
Они ходили за покупками в маггловское заведение, называемое Кибердог, где бритоголовые, пирсингованные сотрудники слонялись по магазину группами, стараясь избегать покупателя, до тех пор пока тот сам не подходил к ним. Гарри разглядывал продавцов, игнорируя их орлиные взоры, пока Майк выбирал для него те же вещи, что были надеты на них.
Когда они наконец вышли из Стейблз Маркет на Камден, у Гарри было два новых пирсинга: кольцо в соске и колечко в носу, потом его отвели к какому-то странному визажисту, и он не мог пошевелить лицом из-за наложенного макияжа. Глаза болели от туши и подводки для глаз, проколотый сосок все еще ныл.
С тех пор не стало прежнего Гарри. Он оставил позади чистые джинсы и рубашки, а вместо них носил сетчатые майки и облегающие кожаные штаны. Он ходил в сапогах, в которых едва мог передвигаться, и проколол себе ухо вплоть до самого хряща. Он научился разговаривать с нижними обольстительными обертонами, и заставлял себя произносить во время секса слова, от которых при нормальных обстоятельствах залился бы краской. "Черт" слетало с его губ так просто, как будто было его именем. Матерные парафразы в его исполнении были изящней сонета. Он стал мальчиком-мечтой.
Гарри быстро привык к тому, что теперь его рассматривали как "объект", как "член".
Но в такие ночи, как эта, он хотел бы родиться обратно.