Falls the shadow: Sirius
Автор: Oscura
Перевод: Maranta
Бета: Elga
Pairing: Сириус/Джеймс
Жанр: romance\angst.
Рейтинг: R.
Предупреждение: смерть персонажа.
Краткое содержание: Сириус всегда смеялся не к месту.
Дисклеймер: мне чужого не надо…
Размещение: с разрешения переводчика, запрос автору отправлен.
Именно так рушится мир,
Именно так рушится мир,
Именно так рушится мир -
Не со взрывом, а со стоном.
Т. С. Элиот
Сириус всегда смеялся не к месту (впрочем, Сириус вообще никогда не был
слишком вежлив; он источает какую-то высокомерную, лихорадочную грацию,
и такту не остается места в изменчивом спектре его переживаний).
У Сириуса явная тяга смеяться в неуместный момент: когда Сортировочная
Шляпа прокричала "Гриффиндор" (после беспрецедентных семи минут
и сорока восьми секунд раздумий), и ужас и отвращение появились на лицах
его кузенов; когда брюнетка с четвертого курса Хаффлпаффа поцеловала его
на банкете по случаю Хэллоуина - он был только на втором курсе (неловкий,
влажный первый поцелуй, и их зубы стукнулись друг о друга; ее влажная
бледная рука искала его ладонь); часто он усмехается, когда его отчитывают,
чем вызывает ярость преподавателей. Джеймс, естественно, очарован этим.
Когда Джеймс говорит, что он любит Сириуса, тот смеется, но Джеймс тоже смеется, даже громче, и захватывает губы Сириуса (губы бога, золотые губы Аполлона, белые губы статуи Возрождения - Джеймс называет их так) в поцелуе, медленно, так что никто не чувствует неловкости; в этот раз Сириус не стыдится своего смеха.
Сириус открывает для себя книги Энн Райс и сильно, страстно увлекается культом вампиризма: тоска, очарование, красные слезы и мука любви-но-не-секса. Он влюбляется в вампира Лестата, отчасти потому, что Лестат - белокурый падший ангел, столь же надменный, как и сам Блэк (Сириус узнает родственную душу); а также потому, что Лестат, кажется, страдает от того же недуга: неестественный, неуместный, неизбежный, неконтролируемый смех.
Это успокаивает больше, чем что-либо иное, это отвлекает Сириуса от горя.
Первые десять минут на почерневшей пустоши в Лощине Годрика исполнены недоверия: Джеймс неузнаваем, Сириус отчаянно зовет его по имени, но он не просыпается. В последний год между ними было некоторое напряжение: несмотря на все заверения Джеймса, Сириус находил пророчество слишком заманчивым. Но сейчас… Джеймс - единственный человек, которого Сириус мог по-настоящему любить, неизменно в течение девяти лет… и что теперь? Мысли Сириуса изломаны и бессвязны - он всегда гордился своим рассудком, но теперь он не может управлять им, свести концы с концами. Когда появляется Хагрид, на лице Сириуса слезы; он намертво вцепился в руку Джеймса, прижимая ее к своей груди, прямо к сердцу (он пытается вернуть часть жизни, которая закончилась? Он почти неприлично жив, его тело бьет озноб, словно насмехаясь - дрожью), но в остальном он все еще совершенен.
Хагрид обнимает Сириуса мускулистыми руками, Сириус плачет, плачет перед Хагридом, а какая-то презираемая им часть мозга кричит, чтобы он прекратил, подумал о гордости… без Джеймса чем ему гордиться? Он вырывается оттуда, бредет в темноте (как ехать на мотоцикле без Джеймса, без такого простого и неизбежного слияния тел?) и в ранний, серый час прибывает в пригород Лондона. К этому времени гнев - ярость - его главное чувство.
Сириус ошеломлен и трясется - обессиленный, разбитый. Сириус был звездой Мародеров, Сириус обычно ночи напролет готовил все более сложные и интересные шутки, получал, не прилагая усилий, "Выше возможного" за каждую контрольную и эссе, Сириус был прекрасен, Сириус обладал чистым, сильным голосом, Сириус сиял… Сейчас Сириус бледен от усталости, Сириус был побежден собственным великолепием, собственной идеей, Сириус предан, Сириус один, и Сириус смеется.