Страх отпирает двери

Автор: mobius
Pairing: Драко/Гарри
Рейтинг: G
Жанр: Darkfic
Краткое содержание: Все умерли.
От автора: Хотелось бы сказать, что этот рассказ - второй в серии "Хэллоуинские Истории", на написание которого меня вдохновила замечательная идея Saint Olga о создании тематических фанфиков, посвященных праздникам, воплощенная в ее "Рождественских Историях". Теперь вы знаете, кто виноват!
Disclaimer: Я всего лишь наглый слабоумный одноклеточный, паразитирующий на чужом таланте и славе, но надеющийся, что эта и другие многочисленные диверсии заставят мировую буржуазию корчиться в муках на костре адского огня. Вива ля революсьон, камрады.
Размещение: ЧТО?! Да ладно вам. Лучше вложите деньги в Газпром.

Я схожу с ума
Да, я схожу с ума
(с) Юрий Юлианович

- Когда наше скоротечное лето начинает идти на убыль, и притихший лес замирает в томной неге… - Гарри запнулся, прищурился, вглядываясь в текст, и уверенно повторил: - …Томной неге еще жаркого солнца, на опушках, полянах, под лоскутным одеялом тени дубрав, среди спелых трав березовых рощ и под сумрачным пологом ельников появляются грибы - удивительные и таинственные создания.
Рон медленно закрыл лицо ладонями и опустил голову на парту. Гермиона сидела рядом с ним, неестественно выпрямившись, ее губы были плотно сжаты.
Профессор Снейп, стоявший у окна, глядел на них уныло и мрачно.
Гарри откашлялся в кулак, выдержал паузу и продолжил:
- Не отдавая себе отчета в том, что лес без грибов существовать не может, большую часть грибного царства мы привыкли пренебрежительно называть "поганками", которые если и привлекают наше внимание, то лишь необычностью своего вида.
Рот Гермионы превратился в щель. При небольшом воображении можно было представить себе клыки, которые она прячет. Рон тихо выругался, чувствуя, как на загривок ложится холодный взгляд Снейпа.
Класс посмеивался.
- Круцибулюм гладкий, Crucibulum Laeve, - один из самых обычных представителей порядка Гнездовковых грибов Nidulariales, растущих в наших лесах. - Невозмутимо продолжал Гарри, стоя за кафедрой. Ему было плевать на всех.
Снейп отклеился от стены и начал медленно подходить к парте, за которой прятался Уизли и восседала Грейнджер. Класс уже не стеснялся смеяться в голос.
- Каждое "яйцо" в этом гнезде - крошечный дождевик, содержащий споры. Чтобы представить размеры круцибулюмов, достаточно сказать, что на сосновой шишке их может разместиться несколько десятков. - Гарри сказал это голосом человека, который в жизни не видывал ничего удивительнее. Подумать только, несколько десятков! Офигеть.
Класс разразился шумными аплодисментами.
- Тишина! - крикнул Снейп. Всё мгновенно стихло.
- Тишина, - уже спокойнее повторил Снейп и постучал палочкой по голове Уизли, - поправьте меня, если я не прав…
Рон искренне начал надеяться на то, что у Профессора дрогнет рука. Дрожащая рука нашлет "Аваду Кедавру" и Рону ничего не придется "поправлять".
- Позвольте мне, сэр, - попросила Гермиона. - Я могу объяснить.
- Я впервые сталкиваюсь с подобным неуважением, - заметил Снейп голосом, от которого стыла кровь, и было ясно, что он имеет в виду вовсе не просьбу Гермионы. - Сначала мисс Грейнджер рассказывает нам о Crucibulum Laeve. Это хорошо. Затем выходит мистер Уизли и повторяет ее доклад слово в слово. Это настораживает. И сейчас…
Профессор ткнул палочкой в сторону Гарри. Тот стоял с таким видом, будто его ударили кирпичом.
- …и сейчас я слышу от мистера Поттера ЧТО? Не может быть. Crucibulum Laeve. Томная нега. Удивительно.
- Я могу объяснить, - настаивала Гермиона. Снейп наконец посмотрел на нее.
- Пробуйте.
- Это совместная работа.
- Потрясающе.
- Мы…
- Вы наказаны. Вы, все трое. - Снейп подошел к Гарри и вытолкал его из-за кафедры. - Отстранены от моих занятий на две недели. Я не намерен мириться с подобным отношением.
У Гермионы отвисла челюсть. Гарри и Рон переглянулись.
- Поскольку я предполагаю, что работы мистера Уизли и мистера Поттера были скопированы с доклада Грейнджер… кстати, я правильно предполагаю?
- Да. - Быстро отозвалась Гермиона. Рон вздохнул.
- …то никаких взысканий к мисс Грейнджер больше применено не будет. Неплохой доклад, кстати.
Гермиона почувствовала, что от волнения находится на грани обморока. По классу пронесся шелест удивленных вздохов. Снейп похвалил Грейнджер… так вот ты какой, конец света.
- А что касается мистера Поттера и мистера Уизли, то я буду требовать домашнего ареста на эти две недели. Никакого квиддича, никакого Хогсмида. Это научит вас уважению. Минус двадцать баллов.
Гарри чуть было не выдал: "Да ради всего святого. Как вам будет угодно". Карту мародеров и плащ-невидимку у него еще никто не отнимал.
Две недели без Снейпа!
Счастье-то какое.

Тишина была очень необычной. Она стучала по ступеням и скреблась в стекла. Обещала грозу.
- Может, не сегодня? - по черному коридору разнесся приглушенный шепот, словно кто-то говорил, прикрывая рот ладонью.
- Каждый день, - ответили ему. - Тренироваться нужно каждый день. Доходяга Снейп знает, когда сажать под арест. Через две с половиной недели у нас матч со Слизерином. Без вратаря и ловца наша команда будет землю есть.
- Гроза. Может, не сегодня? - повторил Рон, скрытый от посторонних глаз плащом-невидимкой. Гарри ничего не ответил, лишь ускорил шаг.
Вскоре они оказались на квиддичном поле. Можно было снять плащ. В три часа ночи только слабоумный решится прогуляться здесь.
Небо глухо бряцало доспехами. У горизонта светилась белая полоса, предвещая ураган. Ветер вылизывал горизонт, размазывая черные жирные облака.
Стояла теплая бесконечная осень, лысая и неопрятная; сквозь коричневую плоть холмов просвечивали белые камни.
Постоянно шли дожди, реки и ручьи текли грязные, тяжелые.
- Кстати, сегодня же Хэллоуин. Уже три часа как наступил, - неизвестно к чему сказал Гарри, надевая перчатки.
- Давай по списку, - Рон почувствовал, что дождь уже захватил лес. Через пару секунд ливень будет здесь, на поле. Он надел водоотталкивающие очки. - Дионисиус Дайв, Сабрин Стил, и броски отработаем. Часа в два уложимся, как считаешь? Если выживу, покажешь мне, как делается Д'Орацио Дайв.
Небо полыхнуло, прогрохотал гром. О землю разбились первые капли.
- Не надейся, молокосос. - Гарри запрокинул голову. Его одежда начала немедленно промокать. - Сиди у своих колец, не суйся к взрослым дядькам.
Рон оседлал метлу и постучал пальцем по круглому плоскому предмету, примотанному к древку. Гарри присмотрелся и расхохотался в голос. Это был анероид.
- Удачного аквапланирования, - выкрикнул Рон, взмывая вверх.
Несмотря на грозу, тренировку можно было назвать удачной. Стена воды с шипением расступалась перед Гарри и он представлял себя сверхъестественным существом, духом, стремительным и насквозь мокрым. Самой первой птицей, которая появилась на земле.

Он был лучшим.

В такие отчаянные потусторонние грозы он не чувствовал собственного веса, руки примерзали к древку метлы. Он забывал, как разговаривают, слушают и думают. Он был изначально живым - первобытным и злым. Беспощадным.
И Рону оставалось только радоваться, что Гарри в команде Гриффиндора, потому что "четырехглазый" забивал девять мечей из десяти.
Перекрикивая друг друга, бессмысленно ругаясь и хвастаясь, они были по-настоящему счастливы. Тяжелые от влаги школьные мантии душили, тянули к земле, холодный ветер мял легкие, но… они были по-настоящему счастливы.

Внезапно Гарри почувствовал, как что-то свернулось пружиной в животе. Он замер, примеряясь к этому чувству. Какой-то первобытный инстинкт захлестнул и замер.
На поле был третий.
Да, на поле был кто-то третий.
Гарри спикировал к Рону и резко развернул его, схватив за плечо:
- Где плащ?
- Под трибуной. - Рон не стал даже спрашивать, в чем дело. Они прекрасно понимали друг друга.
- Я кого-то засек.
- Не может быть.
- Иди, принеси плащ. Быстрее. Я отвлеку.
Рон снял очки, несколько раз вытер лоб и огляделся. Бесполезно. Сквозь пелену грохочущего ливня нельзя было разглядеть даже летающего кита. Не говоря больше ни слова, он приземлился и побежал к трибунам. Гарри спустился следом.
Некоторое время он постоял в молчании, затем спросил:
- Что ты здесь забыл?
И можно было подумать, что он обращается к самому себе, но ему ответили.
- Я так и знал. - На Малфое была серая непромокаемая накидка. - Я так и знал, что это ты.
Гарри молчал. Тогда Малфой неожиданно спросил:
- Ты знаешь, что такое Д'Орацио Дайв?
Гарри отвернулся и побрел в сторону. Нельзя позволить Малфоевскому недоноску увидеть мантию.
- Противник летит на максимально низкой высоте и ты пикируешь прямо перед ним. Вводишь себя в крутой вираж, делаешь полубочку, идешь в штопор, выводишь у земли и свечкой взлетаешь вверх, - прокричал Малфой вслед.
Гарри остановился.
- Ты умеешь это делать, - закончил Малфой.
Гарри оглянулся через плечо.
- Я знал, что ты придешь сюда в первый же день домашнего ареста. Это для тебя как вызов. Скажу больше: если бы я не нашел тебя здесь, я был бы просто шокирован, - спокойно пояснил Малфой, приближаясь к Гарри.
Гарри неприятно поразился тем, насколько он предсказуем.
- Предлагаю тебе пари. - Малфой выразительно передернул рукой, сжимавшей метлу.
- Если я выиграю, ты ничего не расскажешь Снейпу. - Гарри провел большим пальцем по мокрым стеклам очков.
- Я скажу ему в любом случае, - усмехнулся Малфой. - Но если ты выиграешь, я наконец признаю, что ты не овца.
В этом пари не было смысла. Если бы Рон был здесь, он молча схватил бы за шиворот и насильно уволок куда подальше. Но Рон где-то застрял, а Малфой стоял рядом, и его присутствие раздражало, как комар, застрявший в ухе.
- Говори, - поторопил Гарри.
- Д'Орацио Дайв наоборот. Кто дольше всех продержится, тот не овца.
- Чего ты привязался к этим овцам. - Гарри не совсем понял, что ему предлагал Малфой.
- Будем не падать, а взлетать, - пояснил Малфой, отходя на пару шагов. Стена дождя сделала его фигуру размазанной, зыбкой. - Что скажешь?
Гарри смолчал, прикидывая про себя.
- Что думаешь? Говори, - приказал Малфой.
Черт бы побрал этого Рона, где его собаки носят?!
- На метле нельзя взлететь выше десяти тысячи футов. Никому не удавалось. Без герметизации это невозможно. Хотя кое-кто говорит, и четырнадцать тысяч ничего, если у вас нормальное сердце, мистер Малфой.
- Отличное.
- Ты проиграешь.
- Хватит трепаться. На счет три, - оборвал Малфой
- Три! - крикнул Гарри и взмыл вверх.

Звон в ушах начал пульсировать. Сквозь шум в голове послышалось невнятное бормотание.
Глаза открылись легко, но у него было чувство, что он закрыл их год назад.
- Schlaf, Kindlein, schlaf… - теперь уже отчетливо слышалось ему.
В лицо бил свет, живот грелся, спина стыла. Он медленно сел и огляделся.
Свет был очень странным - он стелился по траве, отраженный и горячий.
- Schlaf, Kindlein, schlaf… Dein Vater hut die Schlaf…
Гарри попытался выкрикнуть "Заткнись", но в последний момент передумал. Он ловко и больно встал на ноги, покачнулся. Небо казалось сухим и низким, Гарри понял, что никак не получается определить, сколько сейчас может быть времени. Он еще раз огляделся. Поле для квиддича неуловимым образом изменилось. Еще накануне сырая и подгнившая трава выглядела жесткой и хрупкой. Трибуны просвечивали, как стекло.
Вокруг что-то стремительно двигалось, воздух колыхался, словно в пустыне.
- Рон!! - позвал Гарри и прислушался. Что-то насторожило его.
"Рон, Ро-о-о-он!" - нет ответа.
- Малфой! Малфой, ты где? - внезапно Гарри понял, что именно показалось ему странным. Совсем нет эха, ни отзвука. Как будто его ткнули лицом в подушку и заставили говорить - он сам себя почти не слышит.
- Die Mutter hut die Zjegen… - прошептали ему в ухо. Шепот разнесся по всему полю и невидимые зрители на трибунах тысячеголосо подхватили "Wir wollen das Kind lein wiegen!!"
Гарри вздрогнул и бросился бежать, не оглядываясь.
До самых ворот Хогвартса он ни разу не остановился. Его сердце колотилось, колени дрожали. Двери школы не открывались и он начал стучать что есть силы, пятками и кулаками. В этот момент он не думал о взыскании.
Гораздо больше его пугало то, что гнуло и ломало картонную траву, приближалось к нему, сопровождаемое шорохом невидимых голосов.
- Да открывайте же, черт вас всех возьми!! - заорал Гарри, не выдержав. Животный страх придал ему сил и огромная дверь сдвинулась на пару сантиметров. В отчаянии Гарри навалился на нее плечом и принялся толкать, упираясь ногами в шуршащую землю. Дёрн под его подошвами скользил и отслаивался, как вареная кожа с мяса.
- Schlaf… - раздалось над самым ухом.
И тут щель стала шире, Гарри ввалился в холл. Вскочив на ноги, он оглянулся на дверь.

Двери не было.

- Ка… какого… Что за… - Гарри медленно, шаркающими шагами приблизился к монолиту стены и провел по нему пальцами. Он не боялся, но был очень взволнован.
Камень, к которому он прикоснулся, начал дымиться. Оглядевшись, Гарри увидел, что следы его шагов в пыли пола тоже исходят жидким паром.
Ему не хотелось кричать или бояться. Присев на корточки, он рассматривал пар, такой неестественно-белый, что казалось, это молоко течет в воздухе.
"Хэллоуин", - подумал он, и от облегчения захотелось смеяться. Это слово ничего не объясняло, но Гарри почему-то был уверен, что все происходящее связано с праздником.
Праздник, конечно. Фокусы, трюки.
За время обучения в Хогвартсе Гарри начал отвыкать от обыденного мира и обыкновенных вещей. Мог придумать объяснение всему на свете. "Волшебство".
Конечно. Ничего страшного. Волшебство.
Он пошел в сторону обеденной залы, не оборачиваясь и не замечая, как белый дым выветривается, отпечатки ног покрываются черной водой.

Страх и предвкушение смешались в его памяти в одно сплошное серое пятно. Кроме этих чувств, он не мог ничего вспомнить или осознать.
Он лежал на животе, щекой ощущая песок под кожей.
Захотелось сплюнуть, но было лень шевелиться.
Послышался зыбкий бесцветный звук и Гарри понял: "Вода". Эта мысль заставила его приподняться на локтях и сесть. Вода приближалась, заполняя щели между плитами пола. Сочилась из стен и капала с потолка.
Густая и непрозрачная масса, похожая на повидло.
Из окон в коридор смотрел оранжевый вечер. Гарри рывком поднялся на ноги. Черное пятно приближалось. Вода впитывала в себя свет, шевелилась, как масса насекомых.
Гарри снял очки, помассировал лоб, надавил на глаза.
Он медленно вспоминал, как очнулся на поле, как вбежал в холл. Но он никак не мог понять, почему снова заснул и откуда у него земля под ногтями.
- А! - воскликнул он, когда вода добралась до его ног. Это был крутой кипяток.
- Ш-ш-ш… - зашипело под подошвами его кроссовок. Они начали обугливаться. Запахло паленым кожезаменителем. - Ш-ш-ш… Schlaf, Kindlein, schlaf…
Гарри медленно сделал шаг назад. Затем еще один. Он боялся бежать.
Он медленно отступал, шаг за шагом, закрывая уши руками.
Вода ползла за ним. Она текла быстро, когда Гарри пытался идти скорее. Поэтому он шел медленно, и чернильное пятно вяло лизало его волочащийся развязанный шнурок.
Шнурок начал тлеть.
Гарри наконец оторвал взгляд от пола и увидел лестницу.
- Посмотрим, - сказал он и рванул с места. Вспрыгнув на ступени, он пробежал два лестничных пролета, прежде чем остановился и глянул вниз, перегнувшись через перила.
Вода не трогала лестницу, огибая ее, как сотня черных питонов, сытых и осторожных.
Не удержавшись, Гарри сказал: "Ха-ха". Звук его голоса ударился о стену и взмыл выше, набирая силу и впитывая молчание пустых помещений. "Ха-ха", - донеслось с третьего этажа. "Ха-Ха", - ответили на четвертом. "ХА-ХА-ХА", - голосили своды, все сильнее и сильнее.
- Хватит!! - крикнул Гарри, закрывая уши уками. - Хватит!!
Со следующим ударом сердца он понял, что его окружает все та же плотная тишина.
"Кабинет директора", - мелькнуло в голове. Нужно найти Дамблдора.

По пути Гарри вспомнил, что не знает пароля. И тут же эта мысль ему показалась нелепой. Оранжевый цвет вечера начал меняться. Гарри остановился. Хотелось выглянуть в окно, но было страшно сделать это. Так страшно, что кроссовки прилипли к полу, а измазанный черным повидлом шнурок весил тонну.
Он стоял, не шевелясь и наблюдая за тем, как прямоугольник света на полу становится коричневым.
Порывисто, - будто кто-то ударил в спину, - он метнулся к подоконнику и уперся в него ладонями.
Над лесом появилась полоса бордового цвета. Она тянулась вверх, ползла по небу, яркая и плоская. Как купол, вырезанный из картона.
Гарри отшатнулся от окна и бросился бежать.
И если его не пропустит эта чертова каменная статуя, он будет орать во все горло, пока директор не услышит и не спустится.
Когда Гарри оказался на месте, он понял, что мысль о пароле действительно была глупой. Никакой горгульи на страже не стояло. Вместо нее в беспорядке валялись куски замшелого гранита. Сквозь разрушение виднелись обломки винтовой лестницы, которая теперь никуда не вела.
- Если это шутка, то очень жестокая, - пробормотал Гарри. Он все еще боялся быть обманутым, смешным. Это притупляло его страх и интуицию.
Немного постояв без мысли и движения, он решил спуститься в обеденную залу. Воспоминание о черной воде казалось ему позавчерашним и он не боялся.
Он шел быстро и решительно, прикрыв глаза, не оглядываясь по сторонам и думая о том, увидел ли Малфой мантию-невидимку.
Свет из окон становился жарким и удушливым. Гарри ускорил шаг.
Вот, наконец, двери залы. Перед тем как взяться за ручку, Гарри вытер вспотевшие ладони о штаны.
Внутри кто-то был. Когда вокруг тебя тишина и покинутые помещения, присутствие другого человека ощущается остро и отчетливо. Гарри стоял в коридоре, наблюдая в проем открытой двери за стоящим внутри человеком. Поэтому он не сразу заметил, что творится вокруг.
Лишь переступив через порог, он замер, задохнувшись.
Коричнево-багровое пятно закрывало уже половину неба. Гарри увидел это, потому что у обеденной залы не было потолка. Зал окружали обрушенные стены, увитые плющом и мхом, растрескавшиеся колонны и камины, в которых проросла все та же острая бумажная трава.
Небо тупо ухало железом по железу. Гарри почувствовал, что у него кружится голова. Сделав шаг вперед, он споткнулся и посмотрел себе под ноги. В измочаленной грязной тряпке он узнал лапу Гриффиндорского льва. Золотое шитье рассыпалось от сквозняка.
- Флаг? - пробормотал Гарри, наклоняясь поднять обрывок герба.
От звука его голоса фигура на другом конце залы медленно обернулась. Гарри почувствовал это и выпрямился.
- Ма… Малфой… - Он произнес это прежде, чем осознал, кого он видит.
Тишина опустилась в тело мягко и просто, - раскаленная струна вошла в горло и порвала вены.
И это тянулось бы вечно, если бы Малфой не закричал, яростно, с визгом, по-девчоночьи:
- Убирайся!!
Гарри вздрогнул и как будто бы очнулся.
- Вали отсюда!! - Малфой не трогался с места, но кричал и жестикулировал так отчаянно и зло, что Гарри растерялся. Он попятился.
- Что ты здесь… - Малфой захлебывался словами, - как ты… Вон!! Как ты посмел?! Вон отсюда!!
Гарри испугался. Малфой вел себя, как помешанный. Не пытаясь ничего сказать, Гарри вывалился в коридор и захлопнул за собой двери. Он бежал, не разбирая дороги, преследуемый истошными выкриками "Убирайся".

Остаток дня он бродил по разрушенному Хогвартсу, стараясь обходить обеденную залу и первый этаж, залитый водой. Багрянец на небе оформился в огромный диск, пышущий жаром. Гарри понял, что это было солнце.
Он бродил туда-сюда, пока не почувствовал себя измотанным и усталым.
Как и все ощущения последнего дня, это чувство навалилось на него сразу, подмяв под себя. Гарри заснул прямо на полу.
Сначала ему казалось, что он падает, бесконечно проваливается вниз. Покачнувшись, он с удивлением осознал, что стоит на коленях, а руки упираются во что-то мягкое. Посмотрев прямо перед собой, он приготовился защищаться.
Приоткрытые глаза Рона блестели в темноте.
- Это ты? - пробормотал Гарри, не отводя взгляда
- Уйди, хватит меня мучить, - неожиданно попросил Рон. Совсем тихо, очень устало.
Фраза была сказана так горько и так ошарашила Гарри, что он решил, будто все это послышалось ему.
Оглядевшись, Гарри понял, что опирается локтями на край кровати.
- Заканчивай бредить, - Гарри забрался на одеяло и ткнул Рона в плечо, чтобы тот подвинулся. - Мне такое снилось…
И тут Рон заплакал.
Это произошло настолько внезапно, что Гарри так и остался сидеть с открытым ртом, наблюдая это зрелище.
Рон тер кулаками лицо, плечи его дрожали. Он прерывисто шептал:
- Я виноват… конечно, виноват… надо было не ждать тебя… а вернуться и свернуть Малфою шею.
- Рон? Ты чего? Ты пил? - Гарри слез с кровати.
- Ты доведешь меня до самоубийства.
- Охренел? - Гарри хотел добавить "что за шутки", но Рон всегда был дурным актером, а так сыграть отчаяние, как это сейчас делал он, мог бы только умирающий.
Рон отвернулся, продолжал постанывать, плача. Гарри ударил его в спину. Потом еще раз, не сдерживаясь. Испуганно.
На соседней кровати зашевелился Финниган, что-то бормоча во сне. Рон тут же затих.
- Уходи, - спустя некоторое время сказал он. Не просил - приказывал. Твердо и жестко.
- Куда? - усмехнулся Гарри. - Это что же, ты мне теперь не друг? Давай, говори. Распустил сопли, урод.
Рон встрепенулся и зло бросил в ответ:
- Не знаю, куда. Куда вы обычно уходите?
Это переполнило чашу терпения Гарри. Он схватил Рона за шиворот и поволок за собой в гостиную. Ударившись об пол, Рон тут же вскочил на ноги и попытался вырваться, но Гарри был не в себе, и это прибавляло ему сил.
Камин вспыхнул, реагируя на присутствие людей в общей зале Гриффиндора.
Рон и Гарри молча стояли друг напротив друга. Рука Рона осторожно поднялась и опустилась на чужое плечо. Внезапно Рон стремительным выпадом ударил Гарри по щеке. Звук пощечины шлепнулся на пол.
- Сволочь! - воскликнул Гарри и впечатал кулак в челюсть Рона. Тот пошатнулся и принялся кружить на месте, охая и держась за подбородок.
- Я вытащу тебя.
Стоило Рону произнести эти слова, как Гарри понял, что его друг попросту сошел с ума.
- Все говорили, что я параноик. - Рон крепко обнял Гарри и хлопнул его по спине. - Даже Гермиона.
- Гермиона?.. - растерянно переспросил Гарри.
Рон чуть отодвинулся и пристально посмотрел ему в лицо:
- Положись на меня.
Гарри молчал. У него кружилась голова. Ноги подкосились, и он упал.

Очнулся оттого, что кто-то ударил его ногой под ребра.
- Вставай, - приказал голос Малфоя. - Вставай и вали отсюда.
Гарри открыл глаза и тут же зарыл их. Вместо спальни его окружали треснувшие стены и запах плесени.
- Что за наказание, - пробормотал Гарри, вставая. - Все меня гонят.
Малфой молча смотрел на него, кулаки его сжимались и разжимались от ярости.
- Классное заклинание, Малфой. - Гарри выразительно обвел рукой ветошь, разруху и багровое солнце за стрельчатыми окнами. - Это тебя Упивающиеся научи…
- Да заткнись ты!! - взорвался Малфой. - Иди.
- Куда? - спокойно спросил Гарри.
Малфой вел себя очень необычно, это интриговало. Бледная Вошь был по-настоящему рассержен и ничего не боялся.
- Вниз иди, - приказал Малфой. - Там какая-то дрянь черная плещется, на первом этаже. Тебя ждет, это точно.
Лицо у Гарри вытянулось. Некоторое время он молчал. Когда Малфой понял, что никто не собирается отвечать на его предложение, он попытался еще что-то сказать.
- За… - начал он, но осекся. Гарри ударил его коленом в живот.
- Урод! - отрыгнув слюну, закричал Малфой.
- Что это за место? Как ты сюда попал?! - Гарри сцепил ладони в "замок" и со всей силы огрел Малфоя по спине.
И тут произошло нечто удивительное. Вместо того чтобы плашмя рухнуть на грязный пол, Малфой только передернул плечами, машинальным движением потер поясницу и разразился страстным французским матом.
Гарри посмотрел себе на руки так, словно впервые видел их. Малфой заметил это и рассмеялся:
- Я не чувствую себя виновным. Поэтому ты не можешь сломать меня так, как сломал Уизли.
- Заткнись. - Гарри попытался вспомнить, что находится у него за спиной. Куча щебенки у правой стены. И все - больше он ничего не помнил.
- Я могу сделать с тобой все, что захочу. - Малфой проговорил это тихо и как будто бы удивленно. Эта мысль пришла ему в голову только что, сначала сорвалась с языка, а уже затем открыла перспективы.
Гарри показалось, что Малфой стал выше ростом. За этот год отпрыск Люциуса сильно вырос, сровнявшись ростом с Роном. Но сейчас это было что-то другое. Словно не Малфой рос на глазах, а Гарри уменьшался.
- Наверное, я могу даже убить тебя. - Малфой ступил ближе. - Наконец.
Гарри рванул прочь, ловко перепрыгнув через кучу щебня. Он бежал быстро, не оглядываясь, вслед ему несся крик Малфоя:
- Тот, кто создает иллюзию, сам первым от нее и страдает.

Это было летом: Рон и Гарри гостили у Гермионы. Солнце плавилось в небе, стояла страшная жара. Собакам и птицам было нечего пить, пересохли даже лужи. Голуби пили из сточных вод, собаки ловили их и ели. Кошки задирали зараженных крыс. Чума процветала, службы санитарного контроля отстреливали бешеных животных десятками.
Однажды вечером Рон, сидевший у окна, насторожился и внезапно сиганул через подоконник на улицу. Гарри сначала рассмеялся ему вслед, но потом тоже расслышал приглушенный крик. Кричала Гермиона.
Огромный лабрадор, с проплешинами, ввалившимися боками, загнал ее на газон и утробно гавкал "Хах, хах, хах". Вокруг начали останавливаться прохожие, кто-то кидал камни.
Морда собаки была покрыта желтыми клочьями пены, лай становился все громче. Животное могло отхватить Гермионе ногу и даже не заметить этого.
Гермиона перестала кричать, понимая, что это раздражает животное. Ее рука тянулась к карману, в котором должна была быть волшебная палочка.
Подоспевший Рон схватил собаку за хвост и тут же отдернул руки. Челюсти животного клацнули, чудом не проехавшись по его лицу.
"Рон! - закричала Гермиона. - Сделай что-нибудь!"
От этого крика пёс взбеленился. Он повалил Рона на землю, подмял под себя и вцепился в ухо. Рон пытался оттолкнуть его, но пес крепко держал его за ухо, рвал кожу, перемалывал хрящи.
Тогда Гарри ударил собаку по спине, одним махом перебив ей позвоночник.
- Вот и сходила за соком… - только и пробормотала Гермиона.

Эта история еще не раз была пересказана тем летом, по вечерам и утром, родителям Гермионы и восхищенным гостям. Рону отлично вылечили порванное ухо, но он попросил оставить себе шрам на память.
Тогда Гарри из тщеславия начал отрабатывать этот удар. С каждым месяцем у него получалось все лучше. Противнику в драке не следовало поворачиваться к нему спиной.
Но сейчас, лежа в разрушенной спальне, наблюдая коричневое небо сквозь обрушенный потолок башни, Гарри думал только об одном.
О том, как ему жаль ту собаку.

У Гарри не было времени размышлять над "прощальными" словами Малфоя. Но он бежал оттого, что у него также не было никакой охоты связываться с тем, кто не чувствует боли.
Он был раздосадован, но не прятался.
Кажется, проходило время. Гарри не хотелось есть или пить, да и спал он больше по привычке.
Когда пришел Малфой, споткнувшись на входе о побег плюща, Гарри даже головы не повернул в его сторону. Он лежал на спине, широко раскинув руки.
- Привет, - позвал Малфой.
Гарри молчал.
- Я пришел убить тебя.
Не дождавшись ответа, Малфой присел на корточки рядом с Гарри и произнес, растягивая слова:
- Schlaf, Kindlein, schlaf. Dein Vater hut die Schlaf. Die Mutter hut die Ziegen. Wir wollen das Kind lein wiegen.
Гарри передернуло:
- Что это значит?
- Спи, дитя, спи. Твоя мама пасет овец. Твой папа пасет коз. Мы хотим убаюкать наше дитя. - Малфой посмотрел на Гарри и, поскольку тот не отвел глаз, продолжил: - У меня была гувернантка-немка. Она меня не любила. Это было взаимно. Я рос ребенок-неврастеник, постоянно мучился тахикардией. После этой колыбельной мне почему-то снились кошмары. Я задыхался во сне, а она прикрывала дверь, чтобы этого никто не слышал. Когда мне было шесть, я вспорол ей живот ножницами. Отец замял скандал.
- Ты больной. - Гарри встал и прошелся туда-сюда, разминая ноги. Странное дело, после стольких часов (или дней?) неподвижности они не затекли.
- Черная вода добралась до третьего этажа. Иди туда. - Малфой почти просил. - Она разрушит это место, если не получит тебя.
- Сними заклятье.
- Какое заклятье, кретин?
- Которое ты наложил на меня. Убери весь этот бред, который мне снится.
Малфой взвыл и закрыл лицо ладонями:
- Приду-у-у-урок!! - протянул он с восхищением. - Неудивительно, что ты попал в Гриффиндор. Ни ума, ни хитрости, ни упорства. Стал бы я тебя просить, будь это мое заклятье.
- Будь это твое заклятье, я бы давно умер, так?
- Ты и так умер, - пробормотал Малфой. - Странно, что ты так до сих пор и не понял этого.
- Malfoy, - рассмеялся Гарри, -"Mal foi".
- Что?..
- Я не настроен верить человеку, которого зовут "Вероломство". Если тебе больше нечего сказать, вали отсюда. Пока я в хорошем настроении.
Гарри подошел к Малфою, грубо схватил его за предплечье и подтолкнул к выходу.
- Это мое место, - сказал Малфой, выдергивая руку и толкая Гарри в грудь. - Ты всегда меня ненавидел, а…
- Слишком сильное слово. Я тебя презираю.
- Жизнь положил, чтобы доказать это. А теперь и смерть свою гробишь, чтобы испоганить… - Малфой хотел сказать "мое убежище", но что-то остановило его.
Гарри с удивлением понял, что Малфой попросту… обижен.
- Мы говорим на разных языках, - протянул Малфой себе под нос. - Тупой призрак.
- Хорошо, - медленно сказал Гарри. - Объясни мне.
На это Малфой выругался и просто ушел.

Одиночество сводило с ума.
Гарри начал разговаривать сам с собой и не замечал этого. Странные предчувствия угнетали его черными вечерами. Он думал о том, что, может быть, Малфой прав.
Поэтому, когда Драко пришел к нему снова, он не стал гнать его.
На сей раз в бледном напряженном лице Малфоя явственно читалась решимость.
- Дай-ка угадаю, - прикинул Гарри. - Вода уже на шестом этаже?
- Она разговаривает, - ответил Малфой. - Она хочет тебя. Я ошибался. Ты не умер. Я перетёр с Уизли вчера. Он сказал, что тоже видит тебя, но наяву, а не во сне. Иногда ты приходишь к нему по ночам и он просыпается. Он говорит, ты ударил его. Значит, ты не призрак. Он чувствовал боль.
- По-английски. Говори по-английски.
Малфой подошел ближе. Он мог видеть свое отражение в грязных стеклах очков.
- Ты ничего не помнишь?
- Что я должен помнить? - Гарри почувствовал, как ком собирается в горле, мешает дышать.
- Я летел следом за тобой. Потом мы влетели прямо в тучи, и я начал задыхаться. Не знаю, что произошло, но я видел бурю над собой и молнии внизу. Мне было страшно, и я повернул обратно. Клянусь, так страшно мне не было никогда в жизни.
- Сочувствую.
- Заткнись. Похоже, я отключился на пару секунд из-за недостатка кислорода. Когда очнулся, понял, что я просто падаю. Метла была у меня в руках. Я смог приземлиться. На поле стоял Уизли. Я думал, он из меня всю душу вынет.
- А я? - Гарри показалось, что он знает ответ.
- А тебя так и не нашли.
- Что это за место?
- Это… - Малфой замялся. Ему не хотелось говорить. - Это мои сны.
- Разрушенный Хогвартс?! - изумился Гарри. - Ты что же, умеешь управлять своими снами?
- Не совсем так. - Малфою было трудно привыкнуть к тому, что он ведет беседу с Поттером. - Мне часто снятся кошмары. Одни и те же.
Малфой специально сделал паузу, ожидая оскорбления. Его не последовало.
- Ты говорил про Рона... - тихо и совершенно неожиданно напомнил Гарри. - Про что-то… сломанное.
- Он винит себя. Неудивительно. Он тупой.
- Умолкни, паскуда.
- Возвращаясь к главной теме разговора: нет, я не умею управлять своими снами. Но есть места, которые глубже чем сон. И это - одно из них. В реальном мире я сейчас сплю и меня мучают кошмары. Страх отпирает для меня двери в этот мир.
- Я не умер, - уверенно сказал Гарри и, размахнувшись, ударил Малфоя по щеке. Призраки не могут причинять боль, а Малфой вскрикнул.
На бледной коже вспыхнуло красное пятно. Малфой от ярости закусил губу:
- Ты не жив. Тебя нет.
Гарри Поттер, его зависть, презрение и враг, он каким-то чудом пробрался в самое сокровенное, что было у Драко. И выгонять его следовало грубо, жестоко и сохраняя спокойствие.
Будучи хорошим волшебником, чьи силы умножало тщеславие, Драко смог создать свой таинственный и страшный мир, целую вселенную внутри своего сознания. Здесь он был богом и бесом, здесь не было места, не тронутого разрухой или ненавистью. Даже солнце не несло радости, оно подавляло.
Но здесь он чувствовал себя уютно, как бы безобразно ни было это место. Оно воплотило в себе все представления о мире для убого мыслящего и затравленного мальчика. Мальчик рос и развивался в атмосфере холода и гордыни, его крошечная планета старела и остужалась вместе с ним.
И вот в идеальной вселенной появляется что-то новое. Искра на бикфордовом шнуре. Стены, воздвигаемые годами, в одно мгновение превратились в бочку динамита. На которой сейчас сидел Драко Малфой, прокусивший себе губу от безысходной злобы.
Его только что ударили по лицу в его собственной империи.
- Твое присутствие разрушает меня, - сказал Малфой.
Это признание ошеломило Гарри.
- Ты должен был умереть, - продолжил Малфой, подступив вплотную, - но вместо этого оказался здесь. На Хэллоуин врата между мирами приоткрываются. Каким-то образом ты оказался внутри меня. - Тут Малфой выразительно постучал себя указательным пальцем по лбу. - Может быть, молния ударила в тебя. Может быть, ты забрался выше четырнадцати тысяч и у тебя закипела кровь. Ты оригинально выжил, оригинально же и помер.
Гарри чувствовал, как Малфой дышит ему прямо в лицо. Дыхание пахло тыквенным соком.
- Я был бы рад, если бы твое тело нашли утром. Ты бы валялся в траве, а голова твоя была бы похожа на пюре. Может быть, я к этому стремился. Я всегда к этому стремлюсь.
- Почему? - спокойно спросил Гарри. Он подался вперед, как ребенок, играющий в "гляделки". Малфой отстранился, но лгать не стал:
- Потому что это позволило бы мне заслужить уважение отца. Его уважение, в свою очередь, позволило бы мне подняться над ним и презирать его. Я мечтаю об этом. Один раз я даже попросил это у Санта-Клауса на Рождество.
- И что подарили?
- На Рождество? Пони. Я назвал его Разочарование. Все время требовал сдать на мясокомбинат.
- Ты не врешь. - Гарри удивился. Он впервые заметил, какие светлые глаза у Малфоя. Наверное, в полумраке они отражают свет.
- Здесь я никогда не вру. Себе. - Малфой отвел взгляд. Внезапно он понял, что больше не в силах держать себя в руках: - Здесь я познаю себя. А ты испоганил это место!! Я не смогу теперь возвращаться сюда, вспоминая, как ты ходил по этим коридорам. Посмотри, там повсюду твои черные следы. Это все равно, что насрать в церкви!!
- Эта вода, - Гарри схватил Малфоя за плечи. - Эта вода! Откуда ты знаешь, что она идет за мной?
- Мир мертвых и мир живых не соприкасаются. Тебя сейчас нет ни в одном из них. Она ищет тебя, чтобы поставить все точки над "i" и уничтожить исключение. Ты должен наконец сдохнуть!!
Малфой тяжело перевел дыхание. Чем дольше "живет" Поттер, тем быстрее умирает Малфой. Не находя жертвы, вода уничтожит эту святая святых разума Драко. Уничтожит, если не сумеет добраться до Гарри и вытравить наконец его дух из мира живых. И однажды Драко проснется растением без мозгов.
Он слишком доверял своему храму. И этот храм подмял под себя личность Драко, завязал на себе все его чувства, мысли, желания, реакции.
Осознав это, Драко впал в панику. Но тут же вспомнил, что он пока еще бог. Здесь.
Лицо его как-то неуловимо изменилось. Гарри заметил это и вовремя отпрянул. Ладонь Драко со свистом рассекла воздух.
- Мы не сможем договориться. - Констатировал Гарри и коротким мощным ударом пробил в солнечное сплетение. Драко закашлялся, отплевался, но не отступил. На него напала такая слепая решимость, что переломай ему руки, он бы и не заметил.

Это была очень странная драка. Малфой как будто действительно не чувствовал боли, а Гарри попросту не уставал. Они могли бы бить друг друга до потери сознания.
Но через полчаса им обоим это надоело:
- Тайм аут… - пробормотал Драко, и прихрамывая побрел в коридор. Гарри помедлил, но все же потащился следом за ним.
- Ты тут главный, - сказал он в спину Малфою, - но если следовать твоей теории, я пришел в твои сны извне. Я им не принадлежу. Значит, для меня ты - пустой звук.
- Сейчас этот пустой звук тебе резцы вырвет, козел, - выбранился Малфой, которому сейчас любое слово Поттера было что соль на рану.
- Ну, хоть не овца.
- Чего? - не расслышал Драко.
- Я же не овца. Я выиграл пари. Я забрался выше. - Гарри растянул рот в ухмылке, но не выдержал и заржал во все горло. - Малфой, овца теперь ты!
У Драко отвисла челюсть. Он попытался что-то сказать, но был настолько ошарашен, что не смог и двух слов связать. Ошарашен? Да он был в шоке!! Человек, жизнь которого ограничивалась закрытыми глазами спящего, был способен так искренне радоваться кретинскому пари!
Малфой без малейших усилий представил себе искаженное предсмертными муками лицо Волдеморта, куда молокосос Мальчик-Который-Выжил тыкал крошечными пухлыми пальцами, сложенными в красноречивый fuck. И пищал при этом: "Сдохни, е*анутый пи*ор, я типа выиграл!!"…
- Какая ужасная смерть… - не в силах сдержать дрожь, пробормотал Драко, впервые в жизни испытывая сочувствие к Темному Лорду.

Вода, черная живая копошащаяся масса, забиралась все выше. С каждым этажом ее продвижение замедлялось, но остановить ее не было никакой возможности. Гарри кидался в нее камнями и склянками, подпрыгивая на лестничной площадке. Вода пожирала все без остатка.
Драко приходил часто. Это был человек, который недели не мог прожить без кошмарных снов. Ему постоянно снилось что-то и мир под ногами Гарри ходил ходуном. Все было спокойно лишь когда сам Драко в приступе животного страха возвращался в свои владения.
Они почти не разговаривали и вообще старались избегать друг друга. Если Гарри видел, что навстречу ему идет Драко, то немедленно сворачивал куда-нибудь. Малфой поступал так же.
Со временем идиосинкразия притупилась и вылилась в банальный бойкот. Два человека наворачивали круги вокруг друг друга, хищно клацали челюстями и при этом не произносили ни слова.
Гарри натаскал в башню астрономии развлекательных книг и разглядывал в них иллюстрации. Симпатичные он выдирал и развешивал по стенам.
Иногда к нему поднимался Малфой, с нарочито небрежным видом осматривал импровизированную галерею и подворовывал особо удачные экземпляры. Что он с ними делал и куда уносил, Гарри не знал.
И вот однажды Малфой, страшно бранясь и жестикулируя, заявил, что в Хогвартсе больше не осталось безопасных мест. И ему пришлось "поселиться" в башне, рядом с Гарри. Это была неправда. Нетронутыми оставались еще два этажа замка, Гарри проверял. Но возражать против неожиданного соседства не стал. Как и разбираться в том, что же толкнуло Малфоя на такую глупую уловку. Так они и сидели по разным углам, упражняясь в острословии и метафизике.
- Чем ты тут занимаешься? - как-то спросил Гарри, пропустив мимо ушей очередной выпад в сторону его покойной матери. Малфой посмотрел в сторону и промолчал.
- Ты не понял? - догадался Гарри. - Чем ты занимался тут? Ну, до того, как я "насрал"? Сидел и смотрел в окно?
- До твоего появления здесь был отличный вид из окна, - сухо парировал Малфой, намекая на то, что теперь смотреть было особо не на что. Куда ни кинь взгляд - от горизонта и до горизонта простиралась черная гладь, не тронутая рябью. Только солнце багровым куполом крыло коричневое небо, оставаясь единственным символом постоянства.
Гарри вскочил на ноги и бросился к Малфою. Тот сначала закрылся, и только потом понял, что машинально приготовился защищаться. Ему стало неловко. Он вел себя как ребенок, которого постоянно били.
Пока голова Малфоя была занята подобным самоанализом, Гарри тащил его за собой куда-то вниз.
- Будь проклята твоя мать! Твой отец! Твоя тупорылая тетка!! - орал Малфой, чуть не навернувшись на ступенях. - Твой крестник!.. у тебе еще есть родственники?..
Гарри остановился перед кучей мусора, выпустил из рук вырывающегося Драко. И сказал:
- Флаг.
Малфой отряхнулся, посмотрел на кучу, потом на Поттера. Потом снова на кучу.
- Нет, - сказал он. - Флаг - это такая тряпка на древке. А это...
- Флаг!! - перебил его Гарри. - Мы будем делать флаг. Огромный. Я сейчас ищу тряпку, ты ищи палку. Чем больше, тем лучше.
Сказав это, Гарри с завидным энтузиазмом принялся ворошить груды разрушенных вещей, кидаясь обломками кирпичей и парт в разные стороны, как крот. Драко вздохнул, но все же почему-то нагнулся и запустил обе руки в ворох щебня и строительного сора.
- Предполагалось, что сейчас я нахожусь в колодезе своей души и должен предаваться созерцанию и медитации.
- Меди… чего? - немедленно донеслось из угла Поттера, который расслышал все до последнего слова. - Это вроде как когда йоги втыкают себе иголки в член? Обалдеть, как весело.
- Кретин.
Они начали швыряться щепами и песком, гоняться друг за другом по коридорам, ломать рамы от картин и сооружать из них древко. С каждой минутой вселенная вокруг Драко менялась, но он не замечал этого.
- А чего я нашел!! - восторженно завопил Драко.
Вся его напыщенность, табуированность и страхи слезали горелой шелухой. Он мог бы даже почувствовать запах, но ему было не до того. В обществе ненавистного непредсказуемого Гриффиндорца он становился ребенком, которым никогда до этого не был.
Он ничего не боялся, был восторжен, не защищался и поворачивался спиной.
Гарри в один прыжок оказался рядом, вцепился в кусок материи, которую Драко с усилием тащил из-под наваленных в груду книжных шкафов.
- Знамя Слизерина… Целехонькое! - Малфой захихикал, как злодей из мультфильма про Бэтмена. И продолжал злорадно смеяться себе под нос, пока не понял вдруг, как пристально и серьезно на него смотрят.
- Чего? - Малфой вопросительно вскинул подбородок. - А?
Гарри смотрел и видел перед собой человека. Не "урода", "ублюдка" или "Малфоевкого недоноска". Он видел парня, который мог бы сидеть с ним за один столом, травить байки о знаменитостях, хвастаться новой метлой или привирать про девчонок. Непосредственного и наверняка интересного.
Гарри никогда не думал о Малфое, как об "интересном" человеке.
- Драко… - протянул он, пробуя это имя на вкус. Кажется, будто он впервые произнес его.
- Что? - тихо отозвался Малфой, подавленный тем, как ласково и просто это прозвучало из уст Гарри.
- Слизеринский флаг?! Да я бы лучше сходил с ним в сортир, чем… - заорал Гарри, словно очнувшись.
- Заткни хлебало!! Ты здесь все равно ничего целее не найдешь.
- Я видел где-то там лапу Гиффиндорс…
- Отлично!! - мерзким голосом перебил Малфой. - Давай пойдем на компромисс. Берем моего змея и жопу твоего льва и сшиваем вместе. Мир, дружба и согласие.
- Поговори мне еще тут! - Гарри схватил Драко за шею и сделал ему подсечку. Малфой грохнулся на пол, потянув за собой Гарри.

Флаг водрузили на то, что осталось от крыши, как это сделал Роберт Эдвин Пири на северном полюсе.

В случае с торнадо вы видите не ветер, а разрушения.
То же с черными дырами. Вы не видите их, пока они не начинают втягивать материю.
Гарри не понимал, что его отношение к Малфою изменилось. Не понимал до тех пор, пока они не начали вместе мастерить воздушных змей, расклеивать по стенам вырванные страницы из несуществующих книг.
Пока не начали разговаривать.
Возможно, Гарри узнавал о Драко намного больше, чем хотел бы знать. Но Малфой был щедр - он постоянно что-то рассказывал о себе и создавалось впечатление, будто он и сам слышит это впервые.
- …да, летом, - закончил мысль Малфой. - Когда у нас будет диплом и право использовать магию.
- Только что-нибудь крутое. Не банальное. - Гарри перехватил из рук Драко кусок плотной бумаги и подождал, пока тот закончит обматывать каркас воздушного змея шнурком, вытащенным из кроссовок Гарри.
- Что-нибудь крутое? Такое убожество, как ты, на это не способен. - Драко завязал морской узел.
- Лягушки - это старье.
- Да, - согласился Драко, - можно заставить этого… как его?.. твоего Дудли поклоняться мусорному баку. У всех на виду.
- А это точно не противозаконно? - Гарри похлопал по упругому боку воздушного змея и констатировал: - Готов. Запускаем.
- Какая тебе разница, поп-звезда магического мира? - Драко поднялся с колен и довольно оглядел то, что у них получилось. Змей вышел кривой, косой, но крепкий. - Недавно я видел чипсы с твоей фотографией на коробке.
- Правда? - изумился Гарри. - И сколько стоят?
Драко выразительно посмотрел на Гарри. Тот не понял:
- Ну, сколько стоят?
- Да ну тебя в жопу, тугодум, - рассердился Драко.
- Сейчас будешь Одноглазый Малфой, - беззлобно отмахнулся Гарри.
Драко пихнул Гарри в спину. Тот немедленно сделал Малфою подсечку, предусмотрительно отскакивая в сторону. Грохнувшись, Драко выругался, но вместо того, чтобы встать и врезать кое-кому кирпичом по морде, заложил руки за голову, устроился поудобнее и сказал:
- А как твои дядя с теткой отнесутся к тому, что я приеду к тебе летом?
- Отвратительно. Не обязательно им говорить. В прошлом году Рон прилетел ночью и мы двое суток проторчали в моей комнате, играя в карты. Пили пиво. Если бы ты видел, сколько там было бутылок! Тетя Петуния думала, что я наконец-то околел. Жутко огорчилась, узнав, что это не так.
- Про Уизли как объяснил? Сказал ей, что это твоя девушка? - Малфой не выдержал и рассмеялся. Гарри легко пнул его, потом еще раз, смех Драко перешел в театральные всхлипывания.
- Вставай, давай. - Гарри протянул руку, Драко ухватился за нее и поднялся на ноги. - Полезли. Запустим это чучело.
- Такой портрет шикарный на него раздербанили. Он просто обязан взлететь. - Драко отряхнулся и полез вслед за Гарри на проломанную крышу, к флагу.
Четыре предыдущих воздушных змея шлепнулись в воду, не пролетев и двух метров.
Стоит ли говорить, что и нынешнего постигла та же участь.
Гарри и Драко сидели рядом, болтая ногами, наблюдая, как черная вода бесшумно поглотила нелепое сооружение из реек и бумаги.
- Там был твой шнурок, - зачем-то сказал Драко. - У нас не осталось больше шнурков.
- Жизнь вечна. Умирают только воздушные змеи, - медленно отозвался Гарри.
Помолчав, он добавил:
- Знаешь, почему они не летают?
- Нет.
- Ветер.
- Тут нет ветра, - Драко зевнул.
- Поэтому и не летают. В следующий раз сделай ветер.
- Интересно, каким же образом?
- Это твой мир. - Гарри похлопал Драко по спине, но этот жест выглядел скорее отчаянием, чем попыткой подбодрить.
Драко долго молчал, прежде чем ответить:
- Я начинаю сомневаться в этом.

Через некоторое время огромное мертвое солнце начало клониться к западу. Гарри встал, следом за ним поднялся Малфой.
- Ты так откровенен со мной, - просто и громко сказал Гарри, - потому что скоро мы оба умрем?
Драко тихо рассмеялся:
- Я не знаю, как ты, а я пока не собираюсь.
- У нас остался только этот чердак. - Гарри топнул ногой по крыше, на которой они все еще стояли. С сухим шелестом посыпалась известка. - Вода уже всюду.
- Вечности не существует, - произнес Малфой, неизвестно к чему.
- Вот как. - Гарри заметил это исключительно ради поддержания разговора.
- Вечность - мечта и иллюзия. Миром правит эволюция.
- Если ты намекаешь на что-то, я не понимаю. - Гарри смотрел в лицо Драко. Тот следил за солнцем.
- Законы эволюции не под силу разрушить даже человеку.
- Вот как.
- В случае бессмертия дети будут вынуждены соперничать с отцами. А это плохо для эволюции. Поэтому мы тоже не бессмертны. Мой отец умрет. Я думаю, скорее всего, я убью его. - Малфой прищурился и похлопал Гарри по руке. - Великая звезда Гарри Поттер. Через сто лет о тебе никто и не вспомнит. Но, по крайней мере, твой отец тебе не соперник.
Гарри выглядел очень мрачным.
- Вечность - хрен с ней. Я намерен прожить лет восемьдесят. Или девяносто. Я еще не решил, - неожиданно улыбнулся Малфой. - Я не умру. И… я не откровенен.
- Для человека из семьи Малфой ты иногда удивительно здраво мыслишь. - Пробормотал Гарри, не отводя взгляда. Казалось, что он не смотрит, а трогает.
Улыбка сползла с лица Драко. Он почувствовал себя неуютно. Словно он должен произносить речь на похоронах, но уже успел набраться и никак не может вспомнить, кто покойник.
- Пошли, - наконец вымолвил он. - Поговорим.

"Во мне ни дня, ни ночи. Я не лечу на свет, я в него падаю. Я просто существую", - последнее время Малфой думал так все чаще и чаще. В своих честных размышлениях он пришел к тому, что у него нет радости от жизни. И в сущности, Гарри был прав, причисляя его к пассивно ждущим смерти.
Всем новорожденным выписывается билет на тот свет. Со страховкой и указанием "в один конец". Но, пока ждешь поезд на платформе, можно сделать что-то, чтобы удовлетворить свою тягу к славе, знаниям или удовольствиям. Говорят, воспоминания очень пригодятся по ту сторону реки Харона. Говорят, там смертельно скучно.
Драко не хотел этого выяснять. Но и страха он тоже не чувствовал. Он сблизился с другим человеком. Это придавало ему сил. Всегда становишься сильнее, разделяя боль и страх с другими.
Или радость.
- Я хочу быть с живыми, - сказал Гарри.
Они лежали на полу, подложив под головы книги и тряпки.
- Я тоже… - невольно вырвалось у Малфоя. Он поспешил сказать: - Уизли провернул там для тебя кое-какое дельце.
Гарри ничего не ответил, но повернулся на бок, чтобы лучше видеть лицо Драко.
- Он припер Профессора Снейпа к стенке, - нарочито громко сказал Малфой, остро чувствуя, как чужой взгляд снова будто прикасается к нему.
- ?!
- Да. Я тоже не считал это возможным. Уизли всегда был трусом и подхалимом… - тут Гарри угрожающе кашлянул, но Малфой продолжил, не обратив на это хоть сколько-нибудь внимания: - Бьюсь об заклад, профессор Снейп тоже так думал. Но, как дошло до дела, оказалось, чтобы нанести Уизли серьезный ущерб, его надо атаковать с гаубицей и кавалерийским эскадроном. Он невменяем, когда дело касается тебя.
Лицо Гарри вытянулось, он был больше, чем просто польщен. В этот момент в его облике ясно читалось что-то от нежности. Драко скривился:
- Он сказал, что ты жив и тебя надо спасать.
- Ну… все верно.
- Профессор Снейп послал его к черту.
- Похоже на него.
- Так Уизли ушел вроде бы по адресу, но вернулся с директором. И понеслось. Последние полгода профессора Снейпа гоняют от одних оккультистов к другим. Только он умеет обращаться с ними так, что они забывают всю свою потустороннюю тарабарщину и выкладывают то, что действительно ценно. Если раньше профессор Снейп и был к тебе пристрастен…
- Ага, - перебил Гарри, - ты это признаешь.
- …то теперь он действительно ненавидит тебя. Даже находясь в другом мире, ты ухитряешься портить ему пинту крови в день. Видел бы ты нынешние газеты!! "Профессор Зло тратит силы на спасение Мальчика-Который-Намалеван-На-Коробке-С-Чипсами. Какая трогательная опека". Или: "Упивающийся Профессор перешел на сторону сил Добра!! Покупайте нашу жвачку и вас тоже потянет стать джедаем". Профессор Снейп давится за завтраком каждый раз, как ему приносят свежий выпуск "Daily Prophet".
Гарри почувствовал себя нехорошо. Внезапно он вздрогнул от мысли, которая пришла ему в голову:
- ПОЛГОДА?! Не дури, Малфой… Какие полгода? Я тут от силы недели две.
Драко повернул к нему голову и его глаза, блеснув в вечернем полумраке, показались белыми:
- Это ты так думаешь.
Повисло молчание. Гарри не знал, о чем думать и как относиться к факту, что он уже больше полугода прописан в черепной коробке Малфоя. Интересно, что бы сказал Люциус? Наверняка Драко не ездил домой на рождественские каникулы.
Малфой ждал и скалился. Время от времени он шипел и облизывался, придуриваясь, изображая из себя голодное животное. Раньше он не позволил бы себе подобного. В присутствии постороннего, по крайней мере.
Интересно, считается ли посторонним глюк в твоей собственной голове?
Наконец, Гарри не выдержал:
- Ну, и… К чему весь этот разговор? Начал, так заканчивай.
- Профессор Снейп выяснил это буквально вчера. Наткнулся на какую-то придурковатую тибетскую старушку, которая три часа гнала ему про Йети. Так вот, эти Йети…
- При чем тут твой долбанный снежный человек?! - рассердился Гарри.
- Профессор Снейп вернулся из своей тибетской командировки совершенно невменяемым. Во-первых, там ему открылись сногсшибательные духовные премудрости и теперь он в курсе, как убить тебя и остаться неподсудным. И еще: он не знает, куда сплавить ту гору сувениров, которую ему всучили голодные ламы. - Дразнить Гарри оставалось невероятно приятным занятием. Иногда парня моментально срывало с нарезки.
После непродолжительного обмена тумаками, беседа продолжилась:
- Короче говоря, профессор Снейп теперь понял, как вытащить тебя на свет божий. - Малфой подумал и добавил: - И задушить.
- Черт бы тебя побрал! - рассердился Гарри. - Что сказал Снейп?
- Дословно?
- Как можно более дословно.
- "В этой связи следует упомянуть о результатах, полученных доктором Нёмлингом из Штутгарта. Недавно он обнаружил, что с помощью несложных математических расчетов и на основе информации, заложенной в пирамиде, можно довольно легко вычислить радиус, объем, плотность и удельный вес Земли, периоды вращения планет, радиусы их орбит…"
- А, чтоб тебя!.. - Гарри не выдержал и вцепился себе в волосы. Драко громко засмеялся.
- Ты сам-то что-нибудь понял? - на удивление беззлобно укорил Гарри. Драко поперхнулся смехом. Опять он слышал этот чертов тон, эти ноты в голосе, когда кажется, что тебя действительно воспринимают всерьез, когда хочется услышать свое имя.
Сейчас, немедленно.
- Я понял… - хрипло начал Драко, но осекся. - Я три часа проторчал на "секретном совете" по твою душу. И все, что я понял, - на этом месте Драко вздохнул, пожевал губами и хмыкнул, - я понял, что априори нет оснований считать, что у пирамиды Хеопса есть какое-то особое предназначение, отличающее ее от шестидесяти с лишним других египетских пирамид, а также, что все пирамиды расположены в некрополях, тем более, что не во всех пирамидах обнаружили саркофаги…
- Пристрелить бы тебя, да нечем, - флегматично перебил Гарри. Как человек здравомыслящий, он считал, что набравшись немного терпения, в размерах любого здания можно найти цифровой эквивалент расстояния от Лондона до Каира или среднего веса взрослой особи морского окуня. - Хватит строить из себя идиота. Каковы условия моего "освобождения"?
Драко не ответил. Он выглядел так, словно вообще сожалел о затеянном разговоре. Словно на деле ему хотелось говорить о других вещах.
О совершенно других вещах.
- Просто жди, - соврал он, когда молчание неприлично затянулось. - Просто жди.
- Это я умею, - сказал Гарри. И внезапно очень тихо добавил: - Этому я здесь научился.
Драко посмотрел на него. Свет мертвого заката тёк сквозь прорехи в крыше, омывал кожу на руках, щеки и волосы. И в этот момент на Гарри обрушилось осознание того, насколько Малфой органичен в окружающем сюрреализме.
Он выглядел, как неотъемлемая часть облупившихся стен, красной плесени на потолочных балках, тяжелых бархатных портьер. Гарри обнаружил, что мир вокруг него живет и дышит, умирало только солнце. Летали желтые стрекозы, в углу копошились муравьи, крыса пробежала под сломанной кроватью, цокая когтями по каменным плитам сырого пола.

И в этом мире откуда-то родилась и взрослела студеная прелесть, морозная красота старости вечной жизни.

- Ты красивый, - сказал Гарри тоном, который совершенно исказил его мысль.
Лицо Драко расслабилось, становясь грустным и даже суровым. Спокойным.
Послышался хлопок. Как будто в ветреный день кто-то забыл простыню на бельевой веревке. Гарри вскочил на ноги, запрокидывая голову. Драко медленно поднялся вслед за ним. Он улыбался.

Вверху, высоко над их головами хлестал и реял флаг.

- Ветер… - прошептал Гарри. - Ветер!!

Драко никак не мог сказать Гарри об условии, которое нужно выполнить, чтобы вернуться в реальный мир. Потому что, в таком случае, это чертово условие совершенно теряло смысл.
Возвращение оказывалось возможным только в день Хэллоуина и день этот близился, а голова Драко все так же была отчаянно пуста. Стыдно признать, но он не мог ничего придумать.
Он неожиданно набрасывался на Гарри из за угла, созывал привидений и выл в темноте, как вервольф.
Ничего не помогало.
С каждым днем Драко все больше отчаивался. Кошмары снились ему постоянно. Несколько раз его будил Винсент, который не в силах был выносить стоны и бормотание спящего Малфоя. После того, как Драко чуть не наслал на него "Crucio", Винсент вынужден был смириться.
Драко дошел до того, что в третий раз пересилил себя и снизошел до разговора с Уизли. Но даже Рон, который стал относиться к Малфою неожиданно бережно - "Береги Гарри, не бейся головой о стены" - не смог ничего посоветовать. Когда поздно вечером они сидели в библиотеке и моделировали ситуации, ни одна из них не получалась убедительной.
О, а ведь это должна быть убедительная ситуация, убийственно убедительная!
- Я не знаю, - наконец, чуть не плача, признал Рон.
- Не удивительно, - сухо парировал Малфой.
- Сделай что-нибудь.
- Обязательно.
- Ты сможешь, - Рон сказал это безо всякой издевки, уверенно и твердо. И похлопал Малфоя по плечу.
Драко обнаружил, что с трудом задавил импульс пожать ему руку.
"Блин, что дальше? - удручился Драко. - Приму католичество?"
Через полчаса он оказался в кабинете Альбуса Дамблдора.
- Ну, и что же тебе нужно? - Директор задал этот вопрос исключительно из формальных соображений. Он просто хотел, чтобы Драко чувствовал себя хозяином положения - ему это было необходимо сейчас.
- Принять католич… Тьфу! - Малфой перебил сам себя и спросил: - Когда Хэллоуин?
- Послезавтра, как ты, конечно, знаешь.
- Мне нужно снотворное, - потребовал Драко. - Очень много.

Гарри протянул руку и погладил Драко по щеке. Потом ущипнул и потянул щеку в сторону, да так, что у Драко обнажились коренные зубы.
- А-а-ах ты, козлина! - взвыл Драко.
- В чем дело? - Гарри увернулся от удара, но не удержался на ногах и шлепнулся на пол. Хотя, в данном случае, уместнее будет сказать "шлепнулся на крышу", потому что это осталось единственным местом, куда не добралось черное вязкое болото, шипевшее колыбельную сотней разных голосов.
- В чем дело? - повторил Гарри, когда Драко не ответил. - Ты никогда не оставался здесь так долго. И все это время ты молчал, как пень. Я должен был убедиться, что ты еще не помер.
- Однажды, в декабре… - внезапно сказал Драко глухим и безжизненным голосом, - …вьюга красила ветра в белый цвет, напоминая мне о вещах, которые я никогда не забуду. Это было… в декабре. Кто-то обнимал меня, защищал и грел. Делился дружбой в серебряном шторме. Все это - перекресток моей памяти. Перекресток, на который я хотел бы выходить постоянно. Но я был там только однажды, в декабре. Мне это приснилось.
Малфой говорил, будто переводя свои мысли с неизвестного языка на общедоступный, но при этом совершенно не помня, что такое "спряжения" и на кой черт они вообще нужны.
Гарри молча протянул было руку, чтобы коснуться Драко, но замер и пальцы обессилено легли на прогнившие черепицы крыши.
- Я тебе наврал, - пробормотал Малфой. - Не доживу я до восьмидесяти.
Губы Гарри сжались, под натянутой кожей лица заходили желваки.
- Чего молчишь? - зло оглянулся на него Драко. - Оглох? Завтра мы помрем. Сдохнем! Откинемся!!
По-прежнему не произнося ни звука, Гарри подтянул колени к груди, обнял их и опустил на них голову.
- Не страшно тебе это, а? Герой хренов? Совсем не страшно?! - Драко уже кричал.
Гарри не знал, что говорят в таких случаях. Поэтому он молчал.
Почему-то ему действительно не было страшно. В горле собиралась горькая грусть, но он не боялся. Ничего не боялся.
От осознания собственной беспомощности, Драко не выдержал и со всей силы пнул Гарри в бок. Толкнул его, яростно ругаясь и прерывисто всхлипывая, чтобы только, не дай бог, не заплакать.
- Ты не бойся. - Гарри перехватил занесенный кулак Драко и притянул его к себе. - Говорят, после смерти будет то, во что ты веришь.
- Да ты рехнулся, что ли?! - Драко попытался вырваться. - Чего расселся?! Надо же делать что-нибудь! Как ты можешь так просто сидеть и делать вид, что все нормально?! Ты… ты… А ну вставай.
Гарри поднялся, не выпуская из рук запястья Драко.
- Ну, встал, - грубо сказал он. - Что дальше?
- Ну, делай что-нибудь… - тихо, отчаянно прошептал Драко.
Тогда Гарри медленно отпустил чужую руку и так же неторопливо, бережно, положил ладони на шею Драко. Большие пальцы мягко надавили за ушами, взъерошили светлые жесткие волосы.
Тишина нарушалась лишь шорохом реющей на ветру ткани.
Беззащитность… он никогда не позволял себе подобного чувства. Но сейчас он был безоружен, нем, болен. И он чувствовал. Не анализировал, не строил планов, он просто ощущал, как дышит его тело, как мучается его душа. Наверное, в такие мгновения уместнее всего молиться. Жизнь переполняет и хочется, хочется быть живым, страдать от боли и радости, чувствовать соль на порезанной коже.
Но кому молиться, когда потерял веру, потерял чудовищно давно, задолго до того, как осознал и выкрикнул.
Серые будни, ничем не тронутые. Расписанное по минутам будущее. Поездки на отдых к искусственному морю. Женитьба по расчету. Старость по часам. Похороны в семейном склепе. Забвение. Всю жизнь лелеемая ненависть к окружающим, но к себе - особо.
Все это должно было быть.
И внезапно Драко захотелось кричать. От того, что с ним никогда этого не будет. Теперь уже точно - не будет. Он не знал, стоит ли это радости. Но крика это стоило. Оглушительного, сокрушающего, дробящего камни.

И тогда он запрокинул голову и закричал.

Получилось именно так, как он хотел.
Небеса дрогнули, как желатин, по рыхлому телу небосвода пробежала рябь. Картонное солнце полыхнуло белым и начало гореть. В воздухе закружились смрадные хлопья пепла. Из черной воды поднялись и загудели верхушки вековых сосен.
Гарри расхохотался и поцеловал Драко в щеку, в нос, с плачущий закрытый глаз.
- Мы завтра сдохнем!! - смеялся он и плакал. - На небесах играют в квиддич?
Прикоснулся губами к губам решительно и просто, не ожидая никакого сопротивления.
- Ничего не бойся, - тихо сказал он. - Сначала человек придумал бога, потом бог создал человека. Напрягись. Создай нам вселенную. Ты умеешь. Время еще есть.
Драко запустил руки в черные вихры и с силой отвел голову Гарри в сторону. Долго смотрел ему в глаза. Поверил.
Мертвый город оживал, шевелил руками. Сгоревшее солнце обнажило дырку в полотне небе. Сквозь нее сочился ослепительно чистый, белый свет.
Они целовались, беспорядочно шаря руками по телам друг друга, отчаянно спеша, нетерпеливо изучая.
Им оставалось слишком мало времени, а еще столько нужно было успеть.
Внезапно крыша под их ногами вздрогнула и покачнулась. Словно весь Хогвартс заходил ходуном. Поглядев вниз, Гарри заметил, что черную воду от его ботинок отделяло не более полуметра.
Некоторое время Драко тупо смотрел перед собой. Вся его эйфория будто испарилась.
- Погоди, - вдруг произнес он с усилием, хрипло и страшно. - Мне еще кое-что надо сделать.
Гарри выпустил его.

Сделав пару шагов, Драко разбежался и прыгнул с края крыши в воду, в концентрированный черный тлеющий яд.

"Тук-тук". "Тук-тук".
Ах, да. Это же сердце. Гарри смотрел прямо перед собой и понимал, что задыхается. Он случайно попал в стоп-кадр без кислорода. Фигура Драко, размазанная, стремительная, зависла над водой, раскинув руки.
Гарри попробовал пошевелиться, вздохнуть, но это казалось невозможным. Вместе с Драко погибла его вселенная, его город, его новорожденное солнце и старые сосны.
Но что-то пошло не так.
И вдруг Гарри понял. Мир вокруг него не погиб, он находился в состоянии погибания. В этот конкретный момент ничто захватывало его. И миг этот повторялся снова и снова, создавая уродливый, необъяснимый стоп-кадр, постоянную смерть, нажатую на кнопку "пауза".
Титаническим усилием воли Гарри пошевелил пальцами ног. Все его тело сковывал животный ужас. И вот что странно - чем сильнее он паниковал, тем легче ему удавалось двигаться. Шаг, еще один.
Шум в ушах, глаза застит пелена слез страха, ноги немеют, но все-таки он пробирается сквозь сжатый воздух к краю крыши. Может быть, ему удастся схватить Малфоя за полу развевающегося плаща, затащить обратно… Может быть, он дотянется до Драко и…
Шипение раздалось позади него. Не поворачивая головы, Гарри понял, что черная вода тоже каким-то образом преодолела остановку времени и теперь ползет к нему, вязко перекатываясь через грязную черепицу.
И тут у Гарри остановилось сердце.

- Кто-нибудь!! Оттащите Малфоя, он ему все лицо разобьет!!
- Лицо?! ЛИЦО?! Да я сейчас убью его нахрен!!
Звуки и боль от пощечин доходили до сознания медленно, вяло. Руки и ноги подчинялись, но с явной неохотой. Над телом царствовала сладкая истома.
- Успокойтесь, - негромко приказал чей-то голос и тут же повисло гробовое молчание.
О, этот голос. Этот голос мог остановить цунами на полном ходу, и снять с него десятку баллов.
- П… Проф… фессор Снейп… - Гарри немало подивился, узнав в этом сиплом карканье себя.
- Открывайте глаза, мистер Поттер.
Глаза немедленно открылись, хотя еще секундой ранее Гарри был уверен, что разомкнуть веки ему поможет только поднимающийся гидравлический пресс.
Кругом стояли профессора и какие-то люди в мантиях колдмедиков, директор и Гермиона, Рон и Драко.
Лицо Рона вытянулось, челюсть отвисла, препятствуя членораздельной речи. Промычав что-то невразумительное, Рон схватил Гарри за руку и с таким чувством встряхнул ее, что та чуть не оторвалась. Гарри церемонился еще меньше. Бодро вскочив с пола, он так смял Рона в объятьях, что того можно было бы продавать в качестве первоклассного фарша.
Гермиона завизжала, но тут же смущенно осеклась и просто пританцовывала на месте.
Комната тут же заполнилась гомоном и воплями. Колдмедики и профессора беседовали друг с другом, таинственным образом превращая дискуссию в громогласную распродажу на базаре.
Профессор Снейп страдальчески и мрачно накрыл лицо ладонью.
Тут Гарри почувствовал на себе угрюмый взгляд.
- Малфой, - как можно официальнее произнес он.
- Поттер, - тяжело ответил Драко. - Я не знал, что это сработает.
- Сработает? - вклинилась Гермиона. - Что?
Тонко чувствуя настроение друга, Рон потянул Гермиону за ткань юбки:
- Еще вопрос, и он сожрет тебя с потрохами.
- Да неужели? - Гермиона прищурилась.
К счастью, тут их обоих позвал директор.
- Войти в мой мир можно только испугавшись до смерти. - Драко неприятно улыбнулся. - Испугавшись до смерти в день всех святых.
- Что же… И выйти - тоже?.. - пробормотал Гарри.
- Я не знал, что мой прыжок так напугает тебя. Шансы были 50 на 50, но я в это не верил. Ты же у нас совершенно бесстрашный сукин сын…
Повисла неловкая недружелюбная пауза.
- Сейчас идет кровопролитная борьба за право исследовать тебя. - Драко махнул рукой в сторону колдмедиков, необузданно сотрясающих воздух. - Может, премию какую назначат. Награду. В области потусторонних исследований. Будешь у нас круче того плезиозавра… Старушки Несси.
- Я рад, что все закончилось, - перебил Гарри, подступая к Малфою вплотную. - Или… что все только начинается.
Драко поперхнулся. Он так ничего и не мог выдавить из себя - он не привык быть признательным в реальном мире. По сей причине он лишь молча протянул руку и Гарри, чуть помедлив, с силой сжал его пальцы.
- И не отпускай. - Драко вздрогнул от звука собственного голоса. Черт побери, он был уверен, что только подумал это.
Гарри внимательно и пристально смотрел ему в лицо.

- Эй!! - истошно завопил Рон. - Эй!! Я один это вижу?!
Его крик заставил всех угомониться. Притихшая публика огляделась по сторонам.
Раздались приглушенные возгласы и стоны.
Никакой комнаты больше и в помине не было. Повсюду глаза резал ослепительный белый снежный цвет. Заледенелая пустыня простиралась, куда ни кинь взгляд, от Запада к Востоку и конца-края ей не было.
- Хоть святых выноси… - едва слышно пробормотал профессор Снейп, побледнев как полотно.
- Что все это значит? - возмущались колдмедики, профессоры и Гермиона. У Рона свело судорогой все, что только можно. Кажется, он начал догадываться, что произошло.
Над холодными просторам, шипя и заглушая эхо, неслись зловещие напевы, по мере приближения складывающиеся в нечто подобное:
- Dors, mon bebe, dors… Ta mere pait des brebis… Ton pere pait des chevres… Nous voulons faire dormir notre enfant…
Казалось, что сам воздух шепеляво поет.
У всех без исключения затряслись поджилки. Малфой с диким стоном упал на колени и зарыдал в голос. Гарри сел рядом и принялся нервно хихикать.
Дамблдор резко обернулся на них и воскликнул:
- Что все это значит?!
- Это значит… - поскольку это сказал Снейп, все лица немедленно повернулись в его сторону. - Это значит примерно следующее: "Спи, дитя, спи. Твоя мама пасет овец. Твой папа пасет коз. Мы хотим убаюкать наше дитя". Видите ли, у меня была гувернантка-француженка. Она меня не любила. Это было взаимно…
Поскольку голос Снейпа к концу фразы опустился до шепота, Гарри завопил, с легкостью перекрикивая его:
- БЕЖИМ!! Срочно все бежим!! Профессор Снейп, немедленно просыпайтесь!! Вытащите нас отсюда!!
С этими словами он схватил Драко за локоть, Гермиону за шиворот, пинком погнал впереди себя Рона и вся эта братия сломя голову понеслась к черному неприветливому замку, что виднелся неподалеку.
Не тратя времени попусту, все остальные последовали их примеру.
За ними по пятам, извиваясь, как тысяча черных голодных анаконд, ползла густая черная вода…

FIN
(Все умерли, разумеется)

На главную   Фанфики    Обсудить на форуме

Фики по автору Фики по названию Фики по жанру