Поединок
Авторы: Ночной охотник и Призрак
Бета: Fiona
Pairing: Драко Малфой/Виктор Крам
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, angst
Краткое содержание: что связывает ловцов двух соперничающих команд?
Предупреждение: насилие
Дисклеймер: все права принадлежат Роулинг, мы не претендуем.
Размещение: с разрешения авторов.
- Что будешь пить?
Вопрос заставил Драко вздрогнуть. Он сфокусировал взгляд на cклонившемся к нему хозяине кабака, но почему-то медлил с ответом. Он не мог сообразить, добавить ему еще или уже не стоит.
Судя по тяжести в затылке, лучше бы не стоило, но батареи бутылок за стойкой бара так приветливо сверкали яркими этикетками, и в заведении царил такой расслабляющий полумрак, что юноша не справился с благим намерением больше не пить.
- Водку. Бутылку.
Голос позвучал так хрипло, что Малфой на мгновение испугался, что хозяин подумает, будто он для солидности так хрипит, и выставит его вон, но тот лишь внимательнее взглянул на посетителя и кивнул.
Заказы выполняли быстро, и вот на дубовом столе, покрытом разводами от спиртного, которое переливалось через край, когда подвыпившие гости лезли друг к другу обниматься или, наоборот, с кулаками, появилась запотевшая от холода бутылка "Смирновской" и тарелочка с орешками.
Драко кивнул и слегка дрожащими руками налил себе полстакана прозрачной жидкости. И стал пить. Медленно, обжигая губы горячей до горечи водкой. Зубы стучали о край стакана, и юноша изо всех сил пытался сдержать сердитые слезы, защипавшие в переносице.
Второй стакан он выпил залпом и чуть не задохнулся оттого, что у него перехватило дыхание и свело глотку. Бездумная тяжесть отступила, и в голове шевельнулся хмельной азарт.
Драко рванул ворот, и верхняя пуговица с легким шорохом упала ему на колени. Он скинул ее капризным движением и закинул ногу, затянутую замшевой тканью, на ногу и чуть нервно дернул носком сапога. Матовая хромированная кожа чуть сверкнула в полумраке.
Малфой пошарил в карманах и вытащил пачку сигарет. Щелкнув зажигалкой, затянулся и налил себе еще водки. Мир становился расплывчатым и приветливым.
Спустя час хозяин начал с беспокойством коситься в строну белокурого юноши, который допивал свою бутылку и, судя по тому, что щеки его пылали, был изрядно пьян.
Когда к концу вечера, посетитель вновь попался ему на глаза, стало понятно, что он не просто пьян, а пьян смертельно. Белоснежные волосы падали на лоб, и молодой человек безуспешно пытался убрать их с глаз. Глаза его были почти черными от расширившихся зрачков, кроваво красные губы кривились в презрительно усмешке, а взгляд блуждал по столу, словно пытаясь рассмотреть на нем руны судьбы.
Когда хозяин подошел к Драко, тот выпрямился и чуть замедленно произнес:
- Я не пьяный, просто я много выпил. И ничего не ел давно. Поэтому, - юноша неопределенно пошевелил тонкими пальцами, - поэтому я такой, не очень...
- Вам вызвать такси?
- Нет, - мотнул головой блондин и криво усмехнулся, - я не могу ехать домой в таком виде, меня убьет отец.
- Хотите подняться наверх? - хозяин не в первый раз видел молодых людей в таком состоянии и был уверен, что дело в какой-нибудь девчонке, которая дала от ворот поворот, и теперь парень просто решил надраться, чтобы подрочить где-нибудь без зазрения совести.
Драко, наконец, удалось справиться с платиновой прядью, и он, с грехом пополам, закинул назойливые волосы за плечи. Он пристально взглянул на хозяина и заржал:
- Что вы такое несете, милейший? При чем тут онанизм и при чем тут девка?
Человек в шоке уставился на юношу. Потомственный черный маг, умеющий читать мысли, только махнул рукой:
- Я этот, - напрягся он, - как его, мать твою, ну, экстрасенс!
Драко вспомнил, как назывался маггловский фокусник, и теперь был доволен, что благодаря Поттеру всё-таки знал кое-что о магглах.
Нет, тут дело не в этом, дело не в девке…
Заведение опустело, а захмелевший хозяин сидел и слушал этого странного гостя, который говорил уже два часа и, не останавливаясь, пил водку медленными глотками.
- Он просто появился в моей жизни, как появляется что-то неожиданное, ну к примеру, новый сосед: вы его не видите, а потом вдруг - бац! Увидели! И всё, вас прошибло любопытство, а если у соседа еще и лицо малость узнаваемое, то вы просто начинаете им интересоваться. Так и было. Он приехал, как король, - Драко сжал стакан, и костяшки на его пальцах побелели, - вы знаете, что такое квиддич? Ну, не важно, - отмахнулся он, заметив ошарашенное лицо слушателя, - все равно это стимул. Стимул стать лучшим, выбиться, обратить на себя внимание. Ведь в нем и нет ничего. Он невысокого роста, не хорош собой, - голос Малфоя стал тише, и желваки заходили на щеках, - он просто лучший, а для этого, - зло усмехнулся он, - для этого не обязательно быть даже умным или оригинальным - чтобы стать лучшим, нужно просто вовремя занять нишу. Он занял, - жидкость забулькала в опустевший стакан, - ниша была ничья, и это естественно, что человек захотел ее присвоить. Именно присвоить. Он не рожден звездой. Но он стал ею, - Драко отхлебнул водки, и губы защипало оттого, что он слишком много выпил, - и его полюбили. Им увлеклись. И он понесся на гребне этого... Нет, - юноша скрипнул зубами, - я вру, он не такой, он не так реагирует. В нем нет и толики звездной болезни. Это было на соревнованиях по квиддичу, у нас сейчас чемпионат, ну… Да вам это не важно, впрочем вы все равно все забудете, есть такое заклинание… Хотя, это тоже не важно. Я о другом. Я о Краме. Я не сказал, как его зовут? Виктор Крам. Да, это он. Так вернемся к соревнованиям. Он приехал, я не был среди его фанатов. Мне было плевать. До одного момента. Мы просто случайно столкнулись в столовой. Он прошел мимо, здороваясь на ходу, а я взбесился. Как он мог так со мной обойтись? Просто вскользь, сквозь зубы! Со мной так себя никто не вел. Я ответил ему тем же. Просто мимолетно съязвил о его популярности, которая компенсирует его личные проблемы в отношениях и что-то про его связи со всеми подряд. Но ведь так и есть! Он улыбается всем, всем раздает автографы, ни разу никого не послал, не нагрубил. Он приветлив и ровен со всеми. Кого-то, кажется, он любит. С кем-то просто вежлив. Но со мной, - юноша встряхнул головой, и светлые волосы рассыпались по плечам и снова полезли в глаза, - меня он просто не видит. После моего выпада он не сказал мне ни слова. Ни слова! Конечно, - голубые глаза сузились, - вокруг него толпа поклонниц, всех, кто ему задницу лижет. Я не такой - и всё. Меня нет. Я не существую. Я что, уродлив? У меня проблемы?
Хозяин, ничего не понимая и рассматривая красивого молодого человека, просто отрицательно мотал головой и молчал, усиленно пытаясь сообразить о чем речь.
-У меня есть проблема, я знаю себе цену, понятно? Я не унижусь. Мне не нужно, пусть улыбается кому угодно, пусть, - голос у Драко стал срываться, губы предательски дрогнули, а в глазах блеснули пьяные слезы жалости к себе, - я взрослый, я маг, я все могу. Не могу только подойти к нему, понятно? Я не скажу ему ничего, - Драко снова приложился к бутылке и сделал длинный глоток, чувствуя, как его медленно начинает мутить, и волны полной атрофии постепенно охватывают его сознание и тело перестает подчиняться, - может быть, это пройдет, а, может, и нет, просто я люблю его. До боли люблю. Когда он касается кого-нибудь, даже просто приветливо, у меня сердце разрывается от боли, я готов ползти к нему, чтобы сказать, просить, чтобы он пожал мне руку, но я, - юноша с трудом ворочал языком, - но я не могу, понятно? Я кусаю губы и иду мимо. Зачем он приехал? Это вспышка, я просто с ума сошел, зачем мне этот болгарин? А? Только я не могу жить, когда его нет. Знаешь что, - Драко мутным взглядом взглянул на хозяина, - завтра заканчиваются соревнования, и он навсегда уйдет из моей жизни. И что? Я все равно промолчу.
- Чёрт, - выругался про себя Виктор Крам, когда, вставая со стула, чуть не упал, споткнувшись о валяющуюся на полу пустую бутылку из-под виски, - твою мать.
Злобно отшвырнув бутылку ногой и прихватив со стола только что начатую, шатающейся походкой он пересёк комнату и растянулся на кровати. В голове поплыло ещё сильнее, будто кровать уплывала из-под него куда-то в неизвестном направлении. Крама замутило и, сделав над собой усилие, он сел. Автоматически отхлебнув виски из горла бутылки, он поморщился.
- Какого хрена, - произнёс он вслух, - завтра матч, а я надрался, как последняя скотина.
Звук собственного голоса показался ему чужим - язык заплетался, и слова вылетали с каким-то непонятным хрипом. Словно в комнате находился ещё кто-то, какой-то незнакомец с совершенно омерзительным тембром голоса и еле выговаривающий слова. Однако, слегка поразмыслив, Крам решил, что он всё-таки хочет пообщаться с этим незнакомцем.
- Вот скажи мне, - обращаясь куда-то в сторону окна, сказал Крам, - ну, какое мне дело до этого наглого самовлюблённого выскочки, в котором самые привлекательные черты - состояние и связи его отца? Мне не нужно ни того, ни другого. Я сам создавал себя, моя жизнь принадлежит только мне, и никакие папочки не вытирают мне сопли по вечерам. И мне совершенно наплевать на Драко Малфоя!
Голос Виктора соорвался. Повисла тишина. Скривившись в гримасе, Крам снова отхлебнул из бутылки.
- Ублюдок, - дрожащим голосом прошептал он, - мерзкий ублюдок с золотой ложкой в заднице. Конечно, все на него налюбоваться не могут! Ах, красавец! Ах, голубоглазый покоритель сердец! Ах, наследник богатейшего папаши! Тьфу, аж тошнит от всего этого. Вечная толпа поклонниц вокруг него... Шлюхи, готовые лечь под него прямо на улице, на глазах толпы. И эта вечная самодовольная ухмылка, а-ля "полюбуйтесь на меня". Прямо руки чешутся стереть её с его наглой физиономии. И эта мразь ещё смеет упрекать меня в многочисленных связях? - Крам разразился хохотом. - Этот дешёвый Дон Жуан ещё и вякает что-то? Или, несмотря на внешний лоск, у него проблемы с потенцией? Уж это, - язвительно произнёс он, - даже в волшебном мире ни за какие Малфоевские деньги не поправишь.
Он замолчал, глядя на играющую в бутылке прозрачную жидкость. В голове у него гудело что-то, равное по силе гудку Хогвардского экспресса. Очертания предметов расплывались перед глазами. Оторвав взгляд от бутылки и уставившись на стоящий в дальнем углу шкаф, показавшийся ему сильно кособоким и немного качающимся, Крам прокашлялся и снова заговорил.
- Ты никогда не поймаешь снитч, Малфой, - неожиданно жёстким тоном сказал он, обращаясь к воображаемому собеседнику. - Слышишь? Никогда. Ты никогда не сумеешь обойти меня, для этого тебе понадобится нечто большее, чем смазливая внешность и большое наследство. И то, что я люблю тебя, не даст тебе никакого преимущества передо мной.
Он осёкся, осознав, ЧТО он только что произнёс. От неожиданности с него даже частично слетел хмель, и он удивлённо уставился в какую-то точку на стене, словно не желая верить собственным словам.
- Вот чёрт, - пробормотал он после долгой паузы и снова замолчал. Он снова отхлебнул солидный глоток виски и почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, а перед глазами снова начинают плыть непонятные круги.
- Спать, - бессвязно забормотал Крам, - надо спать. Завтра матч, я должен поймать этот хренов снитч. И я поймаю его. Впрочем, как всегда. Плевать на всех. Плевать на Малфоя. И мне совсем не больно. Совсем. Я просто пьян, вот и всё. А ещё, - бормотание стало совсем неразборчивым, руки Виктора разжались, и бутылка виски упала на пол, а Крам растянулся на кровати, погружаясь в полубред - полусон.
Через несколько минут тишину комнаты нарушало лишь хриплое дыхание спящего болгарина.
Пробуждение было отнюдь не райским. Голова раскалывалась от боли, в горле пересохло, внутри что-то мелко вибрировало. Выругавшись вполголоса, Крам попытался встать с кровати - и бессильно рухнул обратно на подушку. Тело отказывалось слушаться.
- Я должен, - с трудом прохрипел он, - я обязан.
Сделав над собой усилие, он всё-таки встал с постели и неверной походкой направился в ванную.
Холодный душ принёс ощутимое облегчение, в голове понемногу прояснялось, тело потихоньку оживало и снова начинало слушаться своего хозяина. Крам мотнул головой, словно пытаясь прогнать остатки хмеля, и начал растираться полотенцем.
Выйдя из душа, он с отвращением окинул взглядом царящий в его комнате свинарник, разбирать который, однако, не было никакого желания. Бросив взгляд на часы и увидев, что время основательно поджимает, Виктор быстро оделся в квиддичную форму, достал из чехла свою "Молнию" и направился к выходу, раздражённо пнув по пути валяющуюся на полу со вчерашнего вечера многострадальную пустую бутылку.
Приближаясь к трибунам, на которых уже собрались болельщики, Крам поморщился от шума, криков и свиста. В голове снова запульсировала боль, и он приложил все усилия, чтобы абстрагироваться от многоголосого хора, доносившегося с трибун. Не заходя в раздевалку, Виктор сразу же проследовал к месту сбора команды, готовой выйти на поле. Все игроки были в сборе и выжидательно смотрели на своего капитана.
- Мы выиграем, - твёрдо сказал Крам. - Мы всегда были лучшими - ими мы и останемся. У здешних сопляков нет ни малейшего шанса, и об этом известно всем. И даже им самим. Так что, парни, вперёд. Но не расслабляться - противник есть противник.
- Да уж, - протянул один из игроков, - хотя, зря ты так, Виктор. Хогвартцы не так уж слабы, я бы даже сказал совсем не слабы. Да и играть с достойным противником гораздо интереснее.
- Никто и не спорит. Безусловно, интереснее. Но итог может быть только один - наша победа.
- Да, - хором повторили за ним члены команды, - победа.
По усилившимся крикам, донёсшимся с трибун, Крам понял, что матч вот-вот начнется, и решительным движением оседлал свою метлу. Его примеру последовали и остальные. Несколько секунд царило напряжённое молчание, а потом двери перед ними распахнулись - и один за другим болгары вылетели на поле. Зависнув в воздухе, Крам впервые за утро почувствовал себя в своей стихии, словно и не было вчерашнего вечера, не было виски, не было головной боли, не было слабости, не было Драко Малфоя. Краем глаза он видел, как вылетает на поле Хогвартская команда, но отвернулся, будто бы его это не интересовало.
Обе команды выстроились в игровую позицию, и два ловца - Драко Малфой и Виктор Крам - зависли в воздухе друг напротив друга. Холодные голубые глаза слизеринца спокойно встретили тяжёлый взгляд чёрных, чуть поблёскивающих, глаз болгарина. Губы Малфоя искривила знакомая презрительная ухмылка, и Крам с силой стиснул рукоять своей "Молнии". "Никогда", - беззвучно прошептал он и услышал пронзительный свисток судьи. Игра началась.
Драко Малфой в сердцах отшвырнул перчатки и, одной рукой стянув пыльную мантию, скомкал и с силой швырнул её в угол раздевалки. Запыхавшийся, потный и измазанный пылью, он был взбешен. Его команда проиграла. Не замечая остальных игроков, юноша прошел к своему шкафчику и ударом кулака выбил защелку. Дверца с легким лязгом распахнулась. Драко, еле сдерживая ярость, тупо смотрел на свои вещи, и его сердце, словно стиснутое у горла, выбивало только один ритм. Ритм побежденного. Удушливая обида и злые слезы. Комплименты о хорошей игре не принимались, удача по каким-то обманчивым результатам сезона тем более. Сегодня Виктор Крам поймал снитч, а он - Драко Малфой - рухнул на глазах сотни болельщиков с метлы. Мало того, он почти держал пальцами золотой мячик. Но выпустил. Драко опустил глаза на свои руки. Грязные. И одежда грязная. Юноша скривился и стал быстро раздеваться.
В душе у него кипело такое раздражение, что он старался не встречаться взглядом ни с одним из находившихся рядом игроков. Низко опустив голову, так, что влажные от пота белокурые волосы падали на глаза, и упрямо сжимая губы, он упорно игнорировал тех, кто пытался выразить ему сочувствие.
Малфой знал, что одно лишнее слово - и он разорвет участливых приятелей. Однако надменная маска на его лице постепенно лишила окружающих охоты проявлять заботу о состоянии здоровья слизеринца, и раздевалка быстро пустела. Драко спиной чувствовал, что стоит ему уйти в душ, как примолкшие голоса вновь будут разноситься с прежней силой. Он чуть снисходительно усмехнулся, и полностью обнаженным обернулся к находящимся в помещении ребятам. Серо-голубые глаза сверкнули таким превосходством, что легкий ропот застрял где-то в нестройных рядах возмущавшихся гостей Хогвартса.
- Вы позволите? - елейным голосом поинтересовался слизеринец у застывшего в шоке болгарского игрока. Мощный, как битюг, высокий брюнет загораживал Драко дорогу в душ. Парень покраснел и метнулся в сторону. Малфой чуть наклонил голову, словно благодаря, и с легкой похотью взглянул на побагровевшего болгарина.
- Благодарю Вас, - отчеканил блондин и скрылся за дверью.
Он все еще кипел от злости, но выражение лица этого дикого придурка стоило хотя бы сломанной "Молнии".
Тугие холодные струи кололи сотней иголок, но Драко не включал горячую воду, подставляя под обжигающий холод пылающее лицо. Цепенея от холода, он успокаивался. Мысли о Краме не волновали его уже так болезненно. Вчерашняя пьянка вообще теперь напоминала страшный сон. Малфой сам себе не хотел признаваться в том, что он говорил накануне обалдевающему владельцу кабака.
Белая кожа Драко покрылась пупырышками мурашек, и только тогда он врубил на полную мощность горячий душ. Тепло медленно растекалось по продрогшему телу. Юноша с наслаждением повернулся спиной под горячую струю, чувствуя, как вода стекает по плечам, расслабленным ягодицам, бежит по груди и паху.
Спустя несколько минут Драко почти полностью избавился от жгучих мыслей, и закончил водную терапию. Выключив кран, он обмотал полотенце вокруг бедер и пошлепал в раздевалку. С влажных волос стекали теплые капли и падали на плечи. Толкнув дверь душевой, Малфой застыл как вкопанный. В раздевалке был Виктор Крам.
Он медленно стягивал с себя одежду. На скамейке громоздились охапки цветов. Драко взбесился в секунду. Кровь бросилась ему в лицо. Сердце бешено забилось в горле. Он с трудом унял дыхание и вышел из душа. На шорох Крам обернулся. Перед ним стоял платиноволосый блондин. Влажная кожа матово поблескивала. Голубые глаза сузились от ярости. Дыхание было ровным, на губах застыла дежурная полуулыбка. Виктор с пониманием сдержал улыбку и поймал себя на мысли, что он залюбовался не только выдержкой проигравшего соперника, но и, - Крам чуть напрягся, - его телом.
Юный Малфой был узок в кости, но имел развитую мускулатуру и поджарый живот, стройные ноги и узкие бедра. Светлые глаза и красивую посадку породистой головы. Кроме того, у него, видимо, был приличный орган. Полотенце с трудом скрывало напряженную выпуклость. Драко понял, что его рассматривают, и чуть сжал зубы. Но не опустил глаза. Худощавый сутуловатый болгарин с крепкими конечностями, поросшей густыми черными волосами грудью, и жесткими вьющимися волосами, не был идеальным красавцем, но его мужественная сила, проскальзывающая в простых и естественных движениях, так бросалась в глаза, что Драко понял - ему нужно сесть, иначе просто будет заметно его возбуждение.
От этой мысли Малфой рассердился. Он быстро прошел мимо полуобнаженного Крама к своему шкафчику и, повернувшись к болгарину спиной, стал делать вид, что занят своими вещами.
Виктор молчал. Судя по всему, Драко его не волновал совершенно. По звукам юноша понял, что его соперник готов уйти в душ.
И Малфой не выдержал. Не заботясь о том, что будет думать Крам, он обернулся, и сдержанно процедил сквозь зубы:
- Надеюсь, излишне будет напоминать, что цветы от девушек - это единственное, на что вам следует рассчитывать тут.
Драко ненавидел себя. Свои слова. Крама, который своим равнодушием заставил его сказать такой бред.
- Я не понял вашего выражения, - с жутким болгарским акцентом ответил ловец. Его бархатный баритон заволакивал, черные глаза блестели, - это английская поговорка?
Драко понял, что ему не победить в этой словесной дуэли, но он не мог больше сдерживаться. Ему никогда до этого не приходилось говорить с этим человеком. Да и, скорее всего, никогда больше не придется. Это был просто момент. Момент, когда встретились луна и солнце, чтобы единственный раз за всю историю своего существования соприкоснуться - и вновь разойтись навсегда. И дело было не в словах, дело было в возможности обратиться к тому, кто так бесил и вызывал такое странное чувство. Драко просто говорил то, что ему приходило в голову. Крам отвечал по этому же принципу.
- Я сказал, что если тебя ждут поклонницы, то тебе не светит, понял? Тебе придется отвалить, не коснувшись ни одной из них..
- Почему? - откровенно изумился болгарин.
Драко криво улыбнулся:
- Даже сучки не спят с такими, как ты.
Крам чуть переменился в лице, и его щеки вспыхнули. Знал ли Драко, что его слова задевают слишком болезненные струны?
- Что ты имеешь в виду? - холодно спросил Виктор.
Блондин нахально ухмыльнулся, заметив, что ему удалось задеть что-то в душе этого супер-героя:
- Ты грязнокровка, - Драко капризно передернул плечами, - у тебя нет прошлого…
Черные глаза болгарина вспыхнули, он низко рассмеялся:
- Лучше так, чем такое прошлое, как у тебя.
Драко побледнел, словно его ударили под дых. Боль была так оглушительна, что он молчал добрую минуту, прежде чем ответить.
- Что ты сказал? - прошептал он.
Крам, сдержанный Крам, яростно сверкнул глазами:
- Твой отец… Если скажешь, что я не прав…
Драко одним прыжком подскочил к Виктору. Его светлые волосы разметались по плечам. Голубые глаза потемнели от злости. Розовые губы приоткрылись. Грудь бурно вздымалась. Юноша был великолепен в этой ярости. Как необузданное животное.
- Повтори, - стиснув кулаки, хрипло прошипел Драко.
Крам не ответил. Одним движением он сдернул полотенце с Драко, и сжал пальцами его член.
- Теперь у тебя есть повод ударить меня.
Драко застыл на месте, как вкопанный. Глаза его расширились от удивления.
- Ну же, - сказал Крам, медленно ведя рукой по члену слизеринца, - ударь меня. Ведь ты же хочешь, не правда ли? - лаская член Малфоя, говорил он.
Крам и сам не знал, какой смысл вкладывал в слово "хочешь" - хочешь ударить или хочешь чего-то другого. Он чувствовал, как всё больше напрягается тело слизеринца, чувствовал собственное дикое возбуждение и совершенно не задумывался над словами, постепенно теряя контроль над собой. Он опустил взгляд на возбуждённый орган слизеринца и ощутил желание коснуться его губами. Провести языком по шелковистой коже, слизнуть прозрачную каплю, выступившую на головке, почувствовать её вкус. Он хотел. И не мог. Он не мог заставить себя опуститься на пол. Не мог заставить себя встать на колени. И в нём начала закипать злость.
Драко молчал. За эти минуты он не издал ни звука. Он просто стоял, закрыв глаза и опустив вдоль тела сжатые в кулаки руки. А Крама всё сильнее захлёстывала злоба. Сколько раз бредил он этим моментом. Сколько раз он мысленно целовал мягкие губы слизеринца и ласкал его тело. А сейчас, когда его мечты готовы были сбыться, он ощущал только безумную ярость. Ярость на себя, на собственную гордыню, на то, что ничто не могло поколебать её. Она прочно засела в нём и не желала уходить. Она душила его, била отбойным молотком по голове, стальными тисками сжимала сердце, в котором робко притаилась любовь, подавленная мощью гордыни. А перед ним стоял Драко Малфой - виновник его бесчисленных бессонных ночей, виновник метаний и страданий, неведомых ему доселе, виновник того, что Крам ненавидел свою жизнь. И ярость поглотила Виктора.
Он резко рванул на себя Драко и увидел, как изумлённо распахнулись серые глаза юноши. Как невесомую игрушку, Крам развернул слизеринца на сто восемьдесят градусов и прижал его к стене. Чтобы не вмазаться в стенку лицом, Драко выставил вперёд руки, но упасть ему бы не дала сильная рука, грубо обвившаяся вокруг пояса. Одной рукой расстегнув ширинку и выпустив на волю свой пылающий член, Крам резко вогнал его в тело слизеринца. Драко закричал. Виктор знал, что причиняет боль. И он хотел этого. Ему хотелось разорвать, распять, уничтожить того, кто стал его наваждением, лишив привычного покоя. Он терзал тело, которое столько раз нежно ласкал во сне. Терзал и ненавидел себя за это. Но остановиться уже не мог. Одна рука болгарина скользнула к паху слизеринца и, ощутив ладонью твёрдость возбуждённого органа, Крам совсем потерял голову. Чувствуя приближение собственного оргазма, он сжал пенис Драко, вогнал свой член во всю длину и кончил так сильно, что показалось, что что-то взорвалось в голове. А секундой позже тело Драко застыло, и в руку болгарина брызнули тёплые струи спермы. Крепко прижав к себе Драко, Крам с трудом переводил дыхание. Через несколько секунд он выпустил из рук слизеринца и отступил на шаг.
-Тварь, - прошептал Драко, разворачиваясь лицом к Краму и оседая на пол, - какая же ты тварь.
Дрожа всем телом, Крам отступил ещё на шаг, автоматически натягивая брюки, тяжело опустился на скамью, склонил голову и закрыл лицо руками. Воцарилась тишина. Медленно текли минуты, и скоро он потерял счёт времени. Когда же он поднял голову, то увидел, что Драко лежит на полу, свернувшись в комок и уставившись взглядом в какую-то, лишь ему известную, точку. Болгарин поднялся на ноги и, повинуясь какому-то непонятному ему инстинкту, подошёл к слизеринцу и опустился на пол рядом с ним. Он вытянулся рядом с Драко, легко прижался к его телу и осторожно обнял одной рукой.
- Прости, - дрожащим голосом произнёс Крам. - Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? Я... Я люблю тебя, Драко, - тихо сказал он и прижался щекой к плечу Малфоя.
Драко молчал. Молчал и не двигался, будто ничего не слыша и не замечая.
- Не молчи, - прошептал Крам, - пожалуйста, не молчи.
Тишина.
- Прости, - снова прошептал болгарин, нежно коснулся губами плеча слизеринца, медленно отстранился и поднялся на ноги.
Драко ещё больше сжался в комок, скованный обволакивающей со всей сторон болью. Искусанные губы кровоточили, подбородок мелко дрожал. Он упрямо молчал, боясь, что не выдержит и разревётся от отчаяния. Он даже не знал, как назвать то, что пришлось ему пережить. Он вздрогнул, когда Крам коснулся его плеча, и по телу его пробежала судорога. Его затошнило от боли и отвращения. Но когда рука болгарина покинула его плечо, когда он перестал ощущать тепло тела, мягко прижимавшегося к нему, он почувствовал, как раненой птицей заколотилось в груди сердце. Тысячи острых жал пронзили мозг, где метались путавшиеся мысли, постепенно сливаясь воедино и формируясь в одну: "Не уходи. Не уходи. Не уходи..."
- Я люблю тебя, - произнёс Драко и поднял голову.
Раздевалка была пуста.