Изнанка любви
Автор: Anatolia
Pairing: Гарри/Драко
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance/angst
Краткое содержание: кто не мечтает сломить своего врага, полностью подчинить себе его волю? Драко Малфой нашел такой способ. Время действия - шестой курс обучения в Хогвартсе. Фик содержит и гет, и слэш.
Предупреждение: AU, спойлеры 5 книги.
Примечание: все стихи в тексте фика - не мои.
Disclaimer: моя только боль.
Размещение: с разрешения автора.
Мой старый друг, мой верный Дьявол,
Пропел мне песенку одну:
Всю ночь моряк в пучине плавал,
А на заре пошел ко дну.
Кругом вставали волны-стены,
Спадали, вспенивались вновь,
Пред ним неслась, белее пены,
Его великая любовь.
Он слышал зов, когда он плавал:
"О, верь мне, я не обману"…
Но помни, - молвил умный Дьявол, -
Он на заре пошел ко дну.
Николай Гумилев
Глава V
Тьма, сгустившаяся у потолка. Мерцал огонек камина, бросая красноватые отблески на старинные портреты на стенах. Откинувшись в кресле, Северус сквозь полуприкрытые веки наблюдал за спящим мальчиком. Гарри разметался в беспокойном сне, сбросив плед, и сейчас он темным комком лежал у него в ногах. Черты лица расслабились, на выступающих скулах играл румянец.
Внезапно веки дрогнули. Гибкое тело выгнулось дугой, ладони прижались к бедрам… Тихий, едва различимый стон:
- Дра-ко…
Губы страдальчески изогнулись. Светлая дорожка на щеке, слипшиеся ресницы.
- Тише, Гарри, тише…
Он невольно подался вперед. Длинные пальцы в перстнях сцепились в замок, укрощая друг друга.
Взгляд Мастера Зелий жадно скользил по изгибам юного тела.
Что было в начале - мысль или действие? Память не может удержать все, что было. Может, тяжесть слишком велика? Невод памяти рвется, и прошлое выпадает из него.
Все началось курсе на шестом … когда в нем проснулось честолюбие. Внезапно, вдруг ему захотелось признания. Быть в числе лучших? Нет, быть самым лучшим.
Чистокровный волшебник из влиятельной семьи, он всегда умел поставить себя выше других. Заставить подчиняться, трепетать от ужаса за последствия своего гнева. Не было ему равных и в науках. Схватывая все на лету, он удивлял преподавателей своим нестандартным подходом, желанием исследовать границы дозволенного. И - Мерлин свидетель, ничто не могло удержать его в этих границах.
Северус Снэйп был красив. Алебастровый лоб, тонкий орлиный нос. Презрительно кривящиеся губы - как рана от лезвия, пропитанного ядом. Он двигался c изяществом пантеры, таящим в себе смертельную угрозу. Его силе не мог противостоять никто. Никто, кроме Блэка.
Сначала он хотел стереть его в порошок, уничтожить, сделать так, чтобы этот самодовольный юнец навсегда исчез из его жизни. Сириус Блэк отравлял ему существование.
Какую бы глупость он ни сказал, все слушали его с открытым ртом. Смеялись его идиотским шуткам. Он мог позволить себе самые дикие выходки, но никто и не думал донести на него преподавателям. Наоборот, Блэка покрывали. Ему потакали во всем, как избалованному ребенку.
То, что Северусу приходилось завоевывать - внимание однокурсников и старших парней, их восхищение - Блэку доставалось легко, без каких-либо усилий. Его любовные победы обсуждались на каждом углу, его имя было у всех на устах. Блэк, Блэк, Блэк… у него звенело в ушах.
Они равны! Равны, черт возьми! И почему никто этого не видит? Он ничем не хуже проклятого гриффиндорца, а в чем-то - несомненно, превосходит его! Так почему вся слава должна доставаться ему? Снэйп обкусывал ногти до крови, глядя на триумфальное шествие Блэка и его свиты. Сам он никогда не подходил к Блэку ближе, чем на полмили. Северуса ужасала мысль, что кто-то может причислить его к толпе поклонников Сириуса.
Но самым изощренным оскорблением было его равнодушие. Снэйп бледнел от ярости, когда тот удостаивал его при встрече едва заметным кивком. Так, как будто ему плевать. Как будто он знать не знает, кто такой Северус Снэйп. И это при том, что его собственные мысли постоянно крутились вокруг Блэка. Что бы он ни делал, его главнейшей целью было произвести впечатление на него. Иногда слизеринцу это удавалось. И когда он ловил на себе прищуренный взгляд синих глаз, Северус был готов умереть от счастья. Ногти впивались в ладони, и ему становилось трудно дышать. Ради одного этого мига он готов был часами корпеть над приготовлением очередного немыслимо сложного зелья… Слепец! Как он, такой зрелый и проницательный, не смог понять тогда, что он чувствовал к Блэку?
Ночами, прижимаясь щекой к горячей подушке, он бесконечно перебирал в уме все его фразы, и что он должен был бы ответить, но не ответил… Когда он видел Сириуса, то все его хваленое красноречие куда-то исчезало, и все, что он мог, это бросать на него немые взгляды, полные восхищения и ненависти.
Когда, во имя Мерлина, случилось непоправимое? Когда вместо привычного "я тебя ненавижу", его губы прошептали совсем иное? Северус не знал, не хотел знать. Днем он не позволял себе мечтать о нем, но ночью… Ночью были сны - безумные, изматывающие своей правдоподобностью, где Сириус, такой нестерпимо желанный, склонялся над ним и целовал прямо в губы - бесконечно долго, сладко…Он просыпался в поту, с бьющимся сердцем, и отчаяние холодными тисками сдавливало грудь.
Никогда.
Никогда.
Никогда.
Это был их последний курс. Последний год, последняя возможность. Но пока Северус не видел выхода. В том, что Блэк унижал и оскорблял его, было еще полбеды. В глубине души он признавал, что снес бы любые оскорбления в обмен на возможность обладать его телом. Но все было гораздо хуже: Блэк был влюблен.
Кажется, он заметил первым. Все эти мечтательные взгляды, вздохи, отсутствующий вид… А главное - Сириус перестал заводить свои бесконечные любовные интрижки. Сокурсники посмеивались - мол, гриффиндорский развратник решил замаливать грехи. Но он-то понял, в чем дело. Когда-то он чувствовал то же самое. И когда Люциус привычным собственническим жестом клал руку на его ягодицы, Северуса передергивало… Нет, он не мог ничего объяснить. К Малфою это не имело никакого отношения, - лучшего любовника просто в природе не существовало. Люциус подарил ему столько наслаждения, что отказывать было бы черной неблагодарностью. И он уступал - снова и снова. Правда, обезопасив себя - перед тем, как идти к нему, он накладывал на себя заклятие немоты - Снэйп не мог допустить, чтобы во время жарких любовных ласк с его губ сорвалось другое имя. А Малфою нравились эти игры…
Он наблюдал за ним постоянно, но что толку - Блэк ни на кого не смотрел, ни с кем не заигрывал. Все свое время он проводил в компании Поттера и его подружки-грязнокровки. Спору нет, для женщины эта Эванс была более чем умна, но… не мог же он влюбиться в нее! Сириус никогда не имел отношений с женщинами. Но тогда… что же остается? О, черт…
Но шли дни, и он все больше убеждался в правильности своей догадки. В конце концов, это стало очевидно. И Северус готов был рвать на себе волосы от горя, потому что Сириус, его Сириус был безнадежно, глупо и отчаянно влюблен в Джеймса Поттера, своего лучшего друга.
Нет, подумать только! Блэка угораздило влюбиться в единственного парня, который не мог ответить ему взаимностью. Потому что Поттер любил женщин. Еще на младших курсах он, вместо того, чтобы кувыркаться на задернутой пологом кровати со своими приятелями, гонялся по двору за девчонками. Те только смеялись, принимая это за шутку. И в самом деле - как может чистокровный маг вести себя подобным образом? Но Поттер был ненормальным. Его не привлекали ни мальчики, ни мужчины.
Видеть их вместе - это причиняло ему почти физическую боль. Как он смотрит на Поттера… За один такой взгляд он продал бы душу. Сумасшедшая нежность плескалась в синих глазах, когда Сириус, слегка обнимая его за плечи, шептал: "Джейми…" Даже Лили стала это замечать. Она больше не желала делить своего жениха с его приятелем, и парочка все больше времени проводила наедине.
А он все видел. Как он ревнует, и с его губ срываются злые слова в адрес Лили. Как он извиняется, глядя в пол. Как бледнеет, видя их целующимися. Блэк ходил за ними по пятам, и ему хотелось крикнуть: "Остановись! Не мучай себя!". Но ведь и сам он - не мог остановиться. Когда безумие захватывает тебя, ты становишься глух и слеп, и все перестает иметь значение, кроме того, к чему ты стремишься всем сердцем. Кого любишь.
Обед уже близился к концу, и Северус, насытившись, лениво развалился на стуле, не спеша обсасывая куриную косточку. Он старался не смотреть на Люпина, сидящего напротив, через стол. Его раздражал этот пристальный взгляд. Какого черта он так пялится? Разве с его одеждой что-то не так? Или соус на губе? Облизнувшись, Северус кинул взгляд на гриффиндорца. Люпин, закусив губу, смотрел на него с совершенно диким выражением лица. Его руки комкали салфетку. Похоже, у бедняги снова начались эти ежемесячные недомогания, из-за которых он целую неделю проводит в лазарете. У самого Снэйпа, слава Мерлину, со здоровьем было все в порядке.
Но тут дверь распахнулась, и в зал пружинящей походкой вошел Сириус Блэк. Северус не мог оторвать от него глаз.
С ног до головы одетый в сверкающую кожу, Блэк подавлял своей мощью. Его узкие бедра были схвачены широким ремнем с пряжкой в виде львиной головы. Мускулистый, пахнущий кожей и потом, он был воплощением мужественности. Белки глаз сверкали на загорелом лице, соперничая с белизной зубов. Лоб Сириуса охватывал шелковый синий платок, и его длинные концы развевались за спиной, вплетаясь в черную гриву волос. От него веяло силой, и Северус почувствовал, что у него дрожат колени. Как и всегда при виде Блэка, его охватило дикое, неконтролируемое возбуждение. Просунув руку под мантию, он судорожно сжал свой пульсирующий член.
Нет… не может быть. Кажется, он направляется к нему. Но что ему нужно? Неслышно ступая, Блэк обогнул стол и подошел к нему сзади. Склонившись над ним, он уперся руками в стол и зашептал ему на ухо:
- Ну что, радуешься, гаденыш слизеринский? Ведь это ты настучал на меня МакГонагалл, и теперь я не смогу на выходных пойти в Хогсмид… с Джейми. Но ты за это поплатишься - ох, как поплатишься! Помяни мое слово!
Сильная рука стиснула его плечо.
Но Северус почти не слышал его. Когда Блэк коснулся губами его уха, он почувствовал, как вся кровь устремляется к его члену и он вот-вот кончит. А его жаркий шепот довершил эффект. Мерлин, он обещал наказать его! Не в силах больше сдерживаться, он тихо застонал и беспомощно сжал бедра, в попытке предотвратить неизбежное.
И тут случилось то, чего он совсем не ожидал: Блэк острыми зубами укусил его в мочку уха. И это было последней каплей. Разряд удовольствия пронзил его тело и Северус, содрогаясь, кончил. Темное пятно растеклось по ширинке его брюк.
- Вижу, ты меня понял, - прокомментировал Блэк его выражение лица.
Сняв руку с его плеча, он развернулся и направился к гриффиндорскому столу. Люпин подвинулся, освобождая ему место. Его взгляд был все так же прикован к лицу Снэйпа.
После ужина Северус вернулся в библиотеку. Нашел закладку и, подперев руку щекой, принялся читать заковыристый текст. Но он никак не мог сосредоточиться. Мысли все время возвращались к тому, что Сириус обещал наказать его… и как бы он мог это сделать. От этих фантазий его лоб взмок, а брюки снова стали тесными. Проерзав на стуле минут десять, Снэйп понял, что сегодня ему позаниматься не удастся. Захлопнув книгу, он поставил ее на нужную полку и направился к выходу. Хорошая прогулка перед сном ему не помешает. Тихо ступая, он выскользнул из замка.
… Он снова пришел сюда, на берег озера. Гулять здесь он любил больше всего. Отсюда замок был виден, как на ладони; он возвышался на холме, окруженный голубоватым призрачным сиянием.
Северус глядел на темную воду. На волнах покачивался диск луны. Внезапно за спиной он услышал чьи-то шаги. Не оборачиваясь, он взмолился про себя: Господи, сделай так, чтобы это был он!
Незнакомец подошел вплотную и вдруг… сильные пальцы стиснули его запястья, сведя их за спиной. Он чувствовал его жаркое дыхание на своей шее. Из горла Северуса вырвался сдавленный всхлип, но широкая ладонь тут же зажала ему рот. Схватив его поперек туловища, этот неизвестный поволок его в темноту, под кроны деревьев. Северус попробовал вырваться, но железные пальцы только крепче стискивали его. В отчаянии слизеринец впился зубами в волосатую руку, прокусив ее до крови. Незнакомец зарычал и, схватив его за плечи, грубо швырнул наземь.
…Придавленный чужим телом, он не мог пошевелиться. Юноша слышал треск материи - кажется, этот зверь рвал ее зубами. Клочья его одежды валялись повсюду, и вскоре Северус лежал на траве, полностью обнаженный. Он пытался кричать, но в легких не хватало воздуха. Его словно парализовало от страха. Но тут был не только страх… К своему стыду, он почувствовал, как его член наливается кровью и твердеет, упираясь в чужое бедро.
Склонившись над ним, незнакомец стал покрывать жадными поцелуями его грудь и живот. Вскоре Северус уже дрожал от возбуждения. А этот маньяк кусал и лизал его соски, пока не довел до полубесчувствия. А потом он скользнул ниже и, - о, Мерлин! - одним движением всосал его член в умопомрачительную глубину своего рта. Боже, как сладко… Сомкнутые губы, плотно охватывая его ствол, ритмично скользили по нему… зубы нежно касались нижней стороны пениса, вызывая сумасшедшие ощущения. Зарывшись пальцами в его волосы, Северус задыхался от блаженства. Он стонал и вскрикивал, не заботясь о том, что его кто-то услышит.
А наслаждение все нарастало, становясь почти нестерпимым. Забыв обо всем, Северус яростно двигал бедрами, стремясь затолкнуть свой член как можно дальше в его глотку. Пальцы мужчины ласкали его промежность, задевая все самые чувствительные точки… И чем громче он стонал, тем более бесстыжими становились эти ласки. А когда он стал грубо щипать и мять его ягодицы, слизеринец больше не мог сдерживаться. Еще один, последний толчок… Тело Снэйпа выгнулось дугой и его сперма густой струей ударила мужчине в глотку.
- Ааа-ааах….
Но тот продолжал сосать, глотая его семя, и бедра Северуса содрогались в последних конвульсиях….
Обессиленный, он упал на спину. Звезды наверху кружились в нескончаемом хороводе, перед глазами все расплывалось…
…Голова незнакомца лежала на его груди. Перебирая густые волосы, он вдыхал их запах, казавшийся таким знакомым… Но Северус не мог вспомнить… Он ощупывал его руки и плечи - твердые мускулы перекатывались под гладкой кожей. Похоже, играет в квиддич…Легкий пушок на щеках… Очень молодой мужчина или даже юноша. Он мог быть его ровесником…
Неожиданно Снэйп понял, что за все это время его полночный любовник не издал ни звука. Ни вскрика, ни даже шепота - ничего. Он словно боялся обнаружить себя… Северусу понадобилось некоторое время, чтобы придти в себя после столь сокрушительного оргазма. Но вскоре он вновь почувствовал возбуждение. Его любовник еще не кончил, и он понимал, что сейчас произойдет.
Желая отплатить за доставленное удовольствие, слизеринец, вскинув бедра, обнял его ногами. Их члены соприкоснулись, и незнакомца пробила долгая дрожь. Он чувствовал, как желание волнами исходит от него…
Встав на колени, мужчина широко развел его бедра руками. Ладони были горячими и влажными. Северус слышал его учащенное дыхание, и - о Боже, как он хотел его…
Это была заветная мечта Снэйпа - чтобы его взяли насильно, против воли. Чтобы трахнули - жестко и грубо, - так, как это делал сейчас человек, чьего имени он не знал. Когда он говорил об этом Люциусу, он только смеялся, обзывая его подстилкой и шлюхой. Он не понимал, как такому, как Снэйп, может нравиться подчиняться. Но ему нравилось.
Ему нравилось с тех пор, как Малфой на третьем курсе попросил его вылизать пальцы своих ног. Нет, это не было бы противным - Люциус был маниакальным чистюлей. Но ему была неприятна сама мысль. Северусу было только четырнадцать, и его представления о сексе были простыми и примитивными.
Тогда Люциус не подпускал его к себе два месяца. А потом Снэйп, не выдержав, пришел к нему сам. Опустившись на колени перед креслом любовника, он положил его изящную ступню себе на плечо и принялся жадно ее вылизывать. Малфой стонал, как безумный, - таких чувственных ласк ему не дарил еще никто. А он… Он кончил в тот момент, когда сосал пальцы его ног…Чертов извращенец! И после этого он хотел, чтобы Северусу не нравилось подчиняться?!
Когда юноша очнулся, он лежал на траве, прикрытый обрывками мантии. Как в тумане, он добрался до замка… проскользнул в свою комнату и, рухнув на кровать, заснул мертвецким сном.
Наутро, открыв глаза, Снэйп сразу все вспомнил. Как он сильно, до боли сжимал в ладони амулет, висевший на шее незнакомца. Он хотел запомнить… В его плоть впечаталась звезда с восемью лучами.
Уставившись в одну точку, он стал вспоминать, что означает этот символ… Восьмилучевая звезда - воплощенное сияние, заключающая в себе солнечный круг, крест солнцестояний и равноденствий, все стороны света. Звезда, связанная с созиданием, плодородием и сексом, была эмблемой богини Иштар. И еще… это был знак Сириуса.
В тот день Северус, против обыкновения, пошел на квиддичный матч. Это была идея Люциуса - тот попросил его понаблюдать за своей игрой. Матч шел из рук вон плохо - Слизерин проигрывал. Поттер с Люпином слишком хорошо держали оборону, а Блэк… он явно действовал на нервы его любовнику. Но вместо того, чтобы болеть за свой факультет, Снэйп не сводил влюбленного взгляда с гриффиндорского ловца. Блэк был великолепен, даже Люциус признавал это. И когда он таки поймал снитч, Северус не смог сдержать радостного возгласа. Лицо гриффиндорца осветилось ликованием… Боже, какая сексуальная у него улыбка… с ума можно сойти.
Потрясая зажатым в кулаке снитчем, Сириус что-то выкрикивал. Но вот сквозь кольцо поклонников к нему пробился Поттер… Они обнялись… Долго, слишком долго для простого дружеского объятия. Наконец, Блэк выпустил его, и этот кретин развернулся, чтобы уйти. И тут Северус заметил, как у Блэка на шее что-то сверкнуло. Он сощурился, чтобы разглядеть этот предмет… Из выреза его рубашки свисала тонкая цепочка. На ней, слепя глаза блеском, лучилась светом восьмиконечная звезда из горного хрусталя.
…Теперь он знал правду. Сириус любит и желает его, но по каким-то причинам предпочитает это скрывать. Он ждал какого-то знака… взгляда, прикосновения… Но шли дни, а Блэк оставался прежним - грубым, невыносимым ублюдком, которому нравилось доставать его. Как будто между ними ничего не было. Как будто эта сумасшедшая ночь - лишь плод его воображения.
Со временем он понял: Блэк просто использовал его для удовлетворения своей похоти. А потом выбросил, как ненужную игрушку… Лежа ничком на кровати с задернутым пологом, Северус вжимал лицо в подушку, мокрую от слез. Господи, как же больно. Как больно.
Они сидели в библиотеке, готовясь к сложной контрольной по зельям. С зельями была беда у всех, кроме Питера - тот каким-то образом ухитрялся не перепутать порядок добавления ингредиентов в котел. А с виду и не скажешь, что умный…
Люпин, по своему обыкновению, забился в угол, и пытался зазубрить все наизусть. В душе он ругал себя за лень, но увы - Ремус все делал в последний момент. Это касалось не только уроков. Он всегда был слишком робким, чтобы решиться на какие-то действия, и только отчаяние толкало его на поступки, о которых он потом жалел… Так типично для меланхолика. Но что поделать, - таким темпераментом его наградила луна.
Сириус лежал на скамейке, положив голову Джеймсу на колени. Он блаженствовал. Ему было наплевать, что там бормочет Джейми, - главное, что он мог ощущать тепло его тела… прижиматься к его свитеру… вдыхать его запах… Черт, и почему они никогда не могут остаться наедине? Питер сидел чуть поодаль, неодобрительно косясь на парочку. Он что-то повторял про себя.
Никто не заметил, как сзади неслышно подкрался Снэйп. Положив руку на плечо Джеймса, он шепотом сказал:
- Поттер…
И тут же попал под перекрестный огонь четырех взглядов. Его голос стал громче, наливаясь силой:
- Знаешь, какая у твоего друга заветная мечта? Люпин, хочешь узнать, о чем грезит Сириус Блэк? А ты, Петтигрю? Тс-ссс… Это тайна.
Он приложил палец к губам, слегка покачиваясь на носках. Сириус вскочил и встал во весь рост, гневно сверкая глазами.
- Заткнись, Снэйп! Или ты хочешь, чтобы я размазал тебя по стенке?
Игнорируя его, Северус продолжал:
- Но так и быть, я скажу вам. Поттер, Сириус мечтает трахнуть тебя… насадить тебя на свой член…
Лицо Сириуса исказилось от отчаяния. Его щеки пылали.
- Нет, Джеймс! Не слушай его, он лжет!
- Он хочет доставить тебе удовольствие, потому что…
Рванувшись к нему, Блэк с размаху ударил кулаком в его челюсть… еще раз. Он покачнулся и, не удержав равновесия, упал наземь. Из разбитой губы закапала кровь…
Но Джеймс уже стоял рядом. Мучительное недоумение было написано на его лице.
- Так почему? Я хочу знать…
- Потому что он любит тебя! И ты слепой, Поттер, если этого не видишь! - бешено выкрикнул он.
Схватив Северуса за воротник робы, Блэк рывком поднял поднял его на ноги. Вцепившись пальцами в его горло, он прохрипел:
- Я убью тебя, Снэйп! Клянусь богом, убью!
Его глаза светились диким огнем, и Северусу впервые за долгое время стало по-настоящему страшно.
Его хватка ослабла. Прижав пальцы к окровавленному рту, слизеринец медленно попятился назад. А потом развернулся и бросился прочь из библиотеки.
Вытряхнув свою сумку на парту, Северус стал рыться в ее содержимом, надеясь найти пропавший скальпель. Конечно, он мог попросить новый, но этот был его любимый, - он так удобно ложился в руку... Перебирая вещи, слизеринец наткнулся на странный клочок пергамента. Похоже на записку. Расправив его, он вгляделся в неровные строчки.
"Северус,
Нам нужно поговорить наедине. Приходи в полночь к Дракучей Иве. У ее основания ты нащупаешь гладкое место; нажми на него, и ты сможешь проникнуть внутрь дерева. Тоннель ведет к комнате. Там я и буду ждать тебя.
Твой Сириус".
Твой Сириус! Его сердце бешено колотилось, а руки, держащие записку, тряслись. О, да! Как давно он ждал этих слов…
Он ощупью пробирался по узкому тоннелю. В голове лихорадочно проносились мысли: что он ему скажет? Позволит ли он поцеловать себя? Быть может, они займутся любовью в этой странной комнате… Думая об этом, он жутко возбудился. К тому же, из-за двери доносились какие-то звуки, похожие на волчий вой. Блэк, как всегда, в своем репертуаре.
Распахнув дверь, Северус застыл на пороге. Его сковал ужас. Напротив него, готовый броситься, стоял огромный белый волк с высунутым языком. Шерсть на его загривке поднялась дыбом, зверь угрожающе зарычал… Прижавшись к стене спиной, по которой уже стекал пот, Северус мысленно попрощался с жизнью. Ведь он даже палочки с собой не взял… Волки сперва рвут горло. Потом они валят жертву на спину и выгрызают ей внутренности… а потом рвут мясо. К тому моменту, как его найдут, он будет безжизненным кровавым месивом. Он ждал…
Ничего. Открыв глаза, он остолбенел от удивления: у его ног, задрав морду, спокойно сидел огромный зверь. Казалось, это всего лишь гигантский щенок. Северус глядел в его золотисто-карие глаза… где-то он уже такие видел… Страх чуть-чуть отпустил его. Стараясь не разрывать контакт, он наклонился к нему. Северус знал - звери не любят, когда над ними кто-то возвышается. Сев на корточки, он оказался на одном с ним уровне. И тут… волк подошел к нему и положил крупную голову ему на колени. Потерся, будто ласкаясь. Снэйп глазам своим не верил. Он ведет себя, как… как разумное существо. Глядя в волчьи глаза, он будто бы видел в них искру разума… Осторожно поднеся руку, он погладил его за ушами. Зверь довольно заурчал. Фантастика… он даже не слышал о таком. Ручной волк! Но… где же Сириус?
Внезапно он услышал топот ног, и в ту же секунду в комнату ворвался запыхавшийся Поттер с фонарем в руке.
- Снэйп! О, Боже, Снэйп…
Увиденное настолько ошеломило его, что фонарь выпал из ослабевшей руки и покатился по полу.
- Это… это не волк. Это человек, он оборотень! Я не знаю, почему он до сих пор не порвал тебя, но тебе нельзя здесь оставаться! - выпалил он скороговоркой и, схватив слизеринца за руку, потащил его за собой.
…Пулей вылетев из туннеля, они приземлились прямо у подножия дерева. И тут к ним кинулись со всех сторон.
Заплаканные глаза Лили, сбивчивый шепот:
- Джеймс, любовь моя, ты цел? Он не тронул тебя? Как ты мог так рисковать, о, Джейми… Захлебываясь от рыданий, девушка прижимала к себе голову Поттера. Совершенно обалдевший, Снейп сидел на траве, глядя, как эти двое обнимаются. Но тут ветви раздвинулись, и перед ним возник… Сириус. Отпихнув Лили, он стал душить Поттера в объятиях, хрипло шепча:
- Джейми, ну зачем! Он не стоит даже твоего мизинца! Пусть бы Ремус порвал ублюдка, поделом ему! Ты ведь мог пострадать, мой хороший, мой любимый…
Последние слова он произнес очень тихо, но Северус услышал. Господи! Сейчас он хотел бы умереть прямо на месте. Сириус желал его смерти. Он любил не его, а Поттера. И он послал его к оборотню… в полнолунье. Но почему же зверь не тронул его? Похоже, Блэк ожидал, что Люпин в обличье волка набросится на него и загрызет насмерть… О, нет…Тяжкая боль сдавила ему грудь, перед глазами поплыли цветные круги…
- А где же Снэйп? - спохватилась Лили. Оглядевшись, они увидели тело слизеринца, неподвижно распростертое на траве. Склонившись над ним, Блэк разочарованно протянул:
- Ничего себе… Да Рем его вообще не тронул! На нем ни единой царапины! Лили, ты веришь?
- Сириус, ты хоть понимаешь, что ты мог натворить?! - голос девушки дрожал от гнева. - Из-за тебя могли пострадать два невинных человека! А о чувствах Ремуса ты подумал? Он же… - она задохнулась, не находя слов.
- Сириус, ты полный кретин, - раздался низкий голос Джеймса. - Ну подумаешь, Снэйп придумал какую-то чушь, чтобы нас поссорить. И из-за этого ты был готов на убийство? Ты в своем уме?
- Какую чушь? Ты мне не рассказывал! Так это все из-за того, что Снейп ему что-то сказал? Блэк… ты просто урод! И как таких земля носит!
Молчание. Сириус чувствовал себя одураченным. Даже Джеймс нападал на него…
- Давайте лучше отнесем его к Помфри, - неуверенно предложил он. Взяв тяжелое тело за ноги и за руки, они с Джеймсом потащили его к лазарету.