Допрос

Краткое содержание: Невилл испытывает трудности в общении с профессором Снейпом

Примечание: копирайт на название "Что тебе снится, юный аврор" принадлежит Лале Саре - и этот фик, по понятным причинам, посвящается ей

У чекиста должны быть холодная голова,
горячее сердце и чистые руки.
Ф.Э. Дзержинский

- В чем дело, Снейп? Жизнь не слишком хорошо с тобой обходится?

Он сидел, как большая нахохлившаяся ворона, упершись взглядом куда-то в ребро стола, руки засунуты глубоко в рукава грязной, потерявшей вид мантии. Там, под тканью, где никто не мог этого видеть, он, возможно, стискивал пальцы до белых костяшек; или впивался ногтями в запястья до крови... или, может быть, теребил непрестанно почти незаметный, едва ощутимый знак на левой руке.

- Что ж - надеюсь, тебя это не удивляет. Жизнь редко бывает доброй. Разве не ты меня этому учил?

Скрип, скрип... мои новые ботинки, из до блеска натертой черной кожи, поскрипывали размеренно, когда я прохаживался из одного угла комнаты в другой. Полированное дерево моей палочки - тринадцать дюймов, негнущаяся, железное дерево и зуб некрофага - нагревалось под пальцами. Не та палочка, что я использовал в Хогвартсе; но ведь и я стал другим. Интересно, знал ли он, как легко и быстро я могу выдернуть ее из чехла - как хотелось мне это сделать?

Его веки были почерневшими - огромные круги вокруг глаз, делающие его еще более осунувшимся. Грязные сосульки волос свисали на лицо; если раньше нам казалось, что он никогда не моет голову, то теперь это был факт жизни - не то, чтобы у него была такая возможность, даже если бы он хотел это сделать.

- Я буду очень признателен, если ты избавишь меня от своих беспомощных попыток философствования, Лонгботтом.

От его голоса тоже немного осталось - пустая шелуха, шелест - несмотря на попытку говорить уверенно. И все же - что-то там было, какой-то отзвук, напомнивший мне... заставивший что-то в моей груди сжаться. Ты больше не на уроке алхимии, Невилл, одернул я себя.

- Не терпится вернуться обратно в камеру, Снейп? - произнес я вкрадчиво.

Грязная голова взметнулась, взгляд черных глаз обжег меня. Глаза у него не изменились - пока еще - все такое же застывшее черное пламя. Только уголки глаз немного сужены, прикрыты трепещущими веками - как от боли.

- Что тебе надо, Лонгботтом? На какие еще вопросы я должен ответить?

Я позволил своему рту слегка изогнуться в улыбке.

- Приятно слышать, что ты настроен на сотрудничество.

Ткань его мантии над руками вздыбилась очертаниями костлявых пальцев. Так и есть, впивается ногтями в кожу, чтобы не сорваться. Не закричать, не наброситься на меня. Я провел пальцами вдоль своей палочки. Возможно, мне бы хотелось, чтобы он дал повод воспользоваться ею.

- Винсент Фьюри? - я мечтательно прикрыл глаза. - У него появились другие обязанности. Твое дело передали мне.

- Надо полагать, по твоей настоятельной просьбе?

Его почти бесцветные, потрескавшиеся губы кривились в усмешке. Надо же; а я и не думал, что Снейп знает, как улыбаться.

Пальцы стиснулись на палочке. Не надо, Невилл; разве ты не видишь - он провоцирует тебя.

Скрип, скрип, скрип - три быстрых шага к нему, наклониться как можно ближе - так, чтобы не видеть ничего, кроме черных глаз - так, чтобы он не мог не смотреть на меня, а я почти не различал его лица.

- А тебя это удивляет, Снейп? Мое желание... поболтать со своим бывшим преподавателем?

Запах. Не травы, химикалии и порошки, как обычно - а камерная сырость, усталость и отчаяние. Этот запах не поддавался определению, но был неизменно узнаваемым.

Что-то в моем жесте повлияло на него - он откинулся на спинку стула, скорее, даже попытался вжаться в нее - чтобы быть подальше от меня. Я улыбнулся; все-таки я мог воздействовать на него - когда хотел.

- Ведь это же интересно, чему меня мог научить за семь лет... Пожиратель Смерти.

Контур его челюсти обрисовался белым и острым сквозь восковую кожу.

- Ты прекрасно знаешь, Лонгботтом, что я работал на Дамблдора. По крайней мере, последние восемнадцать лет.

- Пра-авда? - мой голос был как шелк, как шипение змеи - имитируя его собственную манеру разговора, которую я так хорошо изучил за все эти годы. Ему должно было быть приятно слышать знакомые интонации. Впрочем, может быть и нет. - Какая незадача, что Дамблдор не может это подтвердить.

Я заметил,он покачал головой - еле заметно, как будто устало.

- Сожалею, Снейп. Мы еще не научились читать мысли - а ты и такие, как ты, позаботились о том, чтобы Дикий Глаз больше ничего не рассказал.

В больнице Святого Мунга, рядом с моими родителями... я видел его каждый раз, когда навещал их. Санитары забрали у него глаз и ногу, чтобы он случайно не повредил себе - поэтому он ползал по обитой мягким комнате, перебирая руками, бормоча что-то под нос и всхлипывая.

- Свидетельство беглого преступника, пусть даже бывшего? Не смеши меня. Блэку сейчас нужно думать о пересмотре собственного дела, а не давать показания в твою защиту.

На мгновение мне показалось, в его глазах мелькнуло затравленное выражение - и голос, когда он заговорил, прозвучал едва слышно.

- Совершает турне по Америке. Весь мир хочет узнать, как Мальчик-Который-Выжил победил главного злодея тысячелетия. Ты ведь не думаешь, что мы будем прерывать его путешествие по таким пустякам?

Я позволил почти что жалости проявиться во взгляде, обращенном к нему. Это сработало; он дернулся, как будто я его ударил.

- Смириться? Это верно... - похоже, это была ирония. Как он смел? - Если ты такой же хороший аврор, как и алхимик, Лонгботтом - то я в большой беде.

Шлеп! Я так и не взялся за палочку - просто ладонью по щеке, хлестко и с силой. Его голова мотнулась. Странное ощущение... как будто моя ладонь вспыхнула - и больше ничего. Я так часто представлял, как это будет, когда я до него дотронусь - а сейчас даже не мог понять, что это было - так быстро все произошло.

Пряди слипшихся волос упали ему на лицо - и глаза сквозь них блеснули странно... неудивленно. Как будто это случилось не в первый раз.

Для меня это было в первый раз; раньше я использовал crucio, нас этому учили - но свою руку - никогда. Я поднес ладонь к глазам и посмотрел, как будто впервые ее увидел. Ничего не изменилось - все те же тонкие пересекающиеся линии на розовой коже. Я утратил детскую пухлость несколько лет назад, но ладони все еще казались каким-то ребячими, несолидными.

- Отвечай на мои вопросы, Снейп. Как ты выдал тайну потайного входа в Хогвартс Пожирателям Смерти?

Его попытка посмотреть на меня сверху вниз, хотя я и стоял, а он сидел, почти удалась.

- Я ничего им не выдавал. Петтигрю был Мародером, он знал о проходе через Визжащую Хижину.

- Какое зелье ты подсыпал Дамблдору в пищу, затуманивая его рассудок?

- На подобные инсинуации я даже не буду отвечать.

- Как ты саботировал эликсиры мадам Помфри, не давая ей лечить наших раненых?

- Я не делал этого, Лонгботтом! - на этот раз он сорвался. Он не слишком мог кричать - узники в Азкабане быстро теряют голос, от криков и от сырости - поэтому, когда его голос сломался, он зашипел, побледнев. - Что за бред ты несешь, неужели ты сам в это веришь?

- Я верю в то, что мы должны защитить безопасность нашего будущего от таких, как ты, - сказал я твердо. Эти слова мы записали в своих свитках на первой же лекции.

Угол его рта слегка распух от удара - но не думаю, что его улыбка была такой кривой из-за этого. Холодный блеск его глаз был как чешуя змеи... немного померкший.

- Похоже, я никогда не ошибался, оценивая твои умственные способности, Лонгботтом.

У меня не было причины дать ему еще пощечину - кроме того, что мне очень хотелось. На этот раз я ударил тыльной стороной ладони. Его голова опять дернулась - и удар был тяжелее, я почувствовал его зубы на костяшках своих пальцев. И легкую влажность крови. Уголок его рта был рассечен, ярко-красная струйка на болезненно-бледной коже.

Странно... мы всегда смеялись, что он, наверное, вампир. Но сейчас он не походил на вампира. Просто усталый до изнеможения человек, который слишком мало ел и спал в последние недели и слишком много испытал боли.

Он был по крайней мере на двадцать лет меня старше - и далеко не хорош собой, никогда не был, а сейчас, когда вид у него был больной и несчастный - особенно. Я наклонился к нему, вплетая пальцы в его слипшиеся волосы, и прижался губами к его рту, слизывая кровь.

Теплая, металлическая, сладковато-соленая - ничем не отличающаяся от моей, когда я резал себе пальцы на его уроках.

Он казался таким бледным - застывшим - но от его рта исходил жар, его дыхание обжигало мои губы. Я почувствовал, как дрожь прошла по моему телу - а может быть, это его дрожь отдалась во мне. Всего несколько мгновений я водил языком по его рту - а потом выпрямился, по-прежнему не выпустив его волос.

Это стерло улыбку с его губ - но я не знал, какой ценой - надеялся, что он не чувствует, как я трепещу, держа его.

- Это что-то новенькое, Лонгботтом. Психическая атака?

- И действует, Снейп? - поинтересовался я. На этот раз мой собственный голос прозвучал хрипло.

- Если ты предоставляешь мне выбор, Лонгботтом, то я предпочитаю стиль работы Фьюри.

- Crucio, да? - мягко спросил я. - Сыворотку правды? Или более грубые методы?
Я провел тыльной стороной ладони по его лицу, на котором все еще видны были бледнеющие синяки - потом скользнул к вороту его мантии, коснулся ключицы. Он вздрогнул, невольно пытаясь избежать моего прикосновения.

Даже после всего, после недель в Азкабане, после того, как дементоры выкачали его - когда в глазах у него загорелась ярость, я вздрогнул. В его зрачках, только чуть отличающихся по цвету от радужки, взлетело пламя.

- Прекрати эти игры, Лонгботтом. Не унижай хотя бы себя, если уж обо мне речь не идет.

- Когда-то тебя совсем не волновало мое унижение. Тебе это даже нравилось.

Я видел, как в глазах у него мелькнул шок. День и ночь, должно быть, полностью смешались для него - да и как бы он определил, что есть что, в этом вечном сумраке. Потом он усмехнулся.

- Чтобы не проворонить очередного Темного Лорда?

Я все еще не отпускал его - моя рука стиснулась в его волосах так, что я не был уверен, смогу ли разжать ее - так, что ему, должно быть, было больно. Мне не было противно касаться его грязных волос. Это была моя грязь. Наконец-то все его было моим.

Я видел по его глазам, что он все понял - поверил, что я говорю серьезно и пойду до конца. Даже если он не понимал моих побуждений... что-то в нем все же поддалось.

Это многое упростило бы. Не думаю, что он смог бы так уж хорошо сопротивляться - Азкабан ослабляет волю невероятно. Я снова провел рукой по его щеке, острому очертанию скулы.

Его губы дрогнули, когда я потянул уголок его рта большим пальцем. Интересно, как давно его никто не касался так... интимно. Фьюри не испытывал к нему подобного интереса, а Пожиратели Смерти... я вспомнил протоколы допросов Люциуса Малфоя, которые перечитывал, готовясь перенять дело. Там было много гадостей, о которых мне не хотелось бы думать...

- Поцелуй меня, - сказал я и снова приник губами к его рту.

В первые мгновения его губы были сомкнутыми и неподатливыми, не открываясь моему языку. А потом вдруг, как будто мой приказ что-то значил, разомкнулись, впуская меня в пересохший жар его рта. И его язык встретил мой, сплетаясь с ним. Я задохнулся... никто никогда так... никто никогда...

Я рванул его к себе, одна рука в его волосах, другая сомкнулась на его плече, поднимая его на ноги - и его руки выпутались из длинных рукавов мантии и вцепились в мои предплечья, до боли - но мне это нравилось. Если он оставит на моей коже синяки, это будет только еще одним знаком, будет напоминанием мне о том, что произошло.

Он все еще был выше меня, хотя я и вырос за последний год - его тело, узкое и твердое, было таким худым, что я мог почувствовать его ребра, кости его таза, упирающиеся мне в бедра.

Его губы, сомкнувшиеся на моих, были жесткими... его зубы, прокусывали мягкость моей губы. Я чувствовал влажный жар крови и боль, но я не возражал. Когда он слегка оттолкнул меня, держа на вытянутых руках, его рот был испачкан моей кровью.

Тебя... без этой дурацкой мантии - чтобы твои соски под моими пальцами затвердели и стали горячими - чтобы мускулы твоего живота слегка вздрагивали под влажным следом моего языка... чтобы твой член скользил между моих губ в горячий вход моего рта... твой анус, открывающийся под моими пальцами... трахнуть тебя... заставить тебя стонать мое имя...

Жестокие пальцы на моих предплечьях сжались еще сильнее - так, что я чуть не вскрикнул от боли. Но мое тело горело, принимая эту боль.

- Значит, вот что тебе надо... - протянул он. Я едва мог понять, что было в его глазах - насмешка, разочарование, презрение? - Ты давно этого хочешь, да?

Шлюха... тебе стоило быть шлюхой, Невилл, а не аврором. Но став аврором, я смог получить его. Сколько раз в школе я оставался после уроков, под поедлогом наказания, нарочно - я знал, все это ни к чему не приведет, сколько бы я призывно ни торчал задом вверх, натирая полы в его кабинете. Сейчас он больше не был моим учителем...

И он вряд ли мог отказаться от моего предложения. Он помнил о моей палочке в удобном чехле, наготове - палочке, которую я всегда смогу применить.

Он рассматривал меня, как будто пытаясь что-то понять - как будто я был каким-то странным насекомым.

Конечно, он не знал. Бедняга Невилл Лонгботтом, дрожащий, как кролик, на его уроках... разве мог он представить, героем скольких моих фантазий он был?

- Просто сделай это, - произнес я. - Время пришло.

Рывок - боль от ребра стола, упершегося в мои бедра, в мой болезненно напряженный член. Я ощущал его сзади, жар его тела, его дыхание. Это был он - я хотел дышать им... я хотел бы видеть его - но, наверное, сейчас придется удовольствоваться этим... будет и еще день, все остальное потом...

- Лонгботтом, - его жаркие губы едва не коснулись моего затылка. Я подался назад, прижимаясь к его телу, чувствуя твердость его члена. Ткань наших мантий была единственной преградой между нами - под ней на мне ничего не было... Сейчас он рванет подол моей мантии вверх...

Я дернулся, почувствовав, как моя макушка ткнулась во что-то мягкое и твердое - услышал короткое шипение боли. Прямо передо мной из котла поднимались клубы отвратительно оранжевого, дурно пахнущего пара, быстро наполняющего класс. Сквозь дым виднелись озабоченный и сочувствуюие лица Рона, Гарри, Шеймуса и Гермионы.

Через ряд Драко Малфой противно ухмылялся, пялясь на меня, а потом перевел глаза куда-томне за спину, и его мордочка моментально приняла заискивающе-щенячье выражение.

Я повернулся, взглянул вверх. Снейп с болезненным выражением лица прикрывал пальцами рассеченную губу, в которую я, очевидно, воткнулся головой.

- И если вы немедленно не сделаете что-нибудь со своим котлом, - зашипел он ядовито, - то ваш факультет лишится еще тридцати очков.

Я выхватил палочку - восемь дюймов, осина и шерсть единорога, не слишком жесткая - и погасил пламя.

- Чертов Пожиратель Смерти, - пробубнил Рон у меня над ухом. - Всегда подкрадывается сзади...

- Еще пятнадцать очков с Гриффиндора благодаря "вежливости" мистера Уизли.

- Да уж, мистер Лонгботтом, есть о чем пожалеть, - злорадно произнес Снейп, слизывая кровь с губы.

Он ничего не понял - мне было жаль, что я сделал ему больно. Я не хотел этого.

- Три дня общественно полезных работ с Филчем, - черные глаза сквозь спутанные волосы остановились на мне с презрением. - Хотелось бы мне знать, что из вас получится, Лонгботтом. Явно не алхимик.

- Аврор, - пробормотал я тихонько. - Я буду аврором...

Допрос, или Что тебе снится, юный аврор - 2

Допрос,
или Что тебе снится, юный аврор - 2