Моя история
Автор: Helga
Действующие лица: ?/? (попробуйте догадаться!)
Рейтинг: NC-17 (так получилось)
Жанр: romance/angst
Предупреждение: fem-slash
Disclaimer: ни на что не претендую. Персонажи и декорации принадлежат Дж. Роулинг, все остальное – результат депрессии и плод моего больного воображения
Краткое содержание: хотите знать, о чем умолчала Роулинг?
Ты хочешь услышать рассказ о любви? Что-нибудь романтическое?
Думаю, моя история тебе подойдет.
Я не помню, когда это началось. Это уже не важно.
Не с первого взгляда, это точно. И не со второго.
Мы вместе учились.
Мы вместе ели, отдыхали, выполняли домашние задания.
У нас была одна спальня, наши кровати стояли рядом.
Нет, там, конечно, жили не только мы. Но это тоже не важно.
Я привыкла к тому, что на меня не обращают внимания ни ровесники, ни учителя, потому что никогда не обольщалась на свой счет – не совсем же я слепая.
Родители любили меня – просто за то, что я есть.
Ни внешность, ни характер, ни знания не давали мне повода надеяться, что в будущем положение изменится. Хотя… многое можно исправить – одежда, косметика, заклинания… Я же волшебница.
Она… Она была совсем другой – высокая, красивая, очень уверенная в себе.
Может быть, у нее, как и у меня, просто не было близких подруг?
Только причины тому у нас были разные.
У нее всегда было полно парней, с нашего факультета и не только.
Она как раз дала от ворот поворот одному из наших одноклассников и предложила мне стать её парой почти на всех занятиях.
Я не знала, как она вообще заметила меня.
Она сделала первый шаг – я не могла даже мечтать об этом.
Ей было невозможно отказать.
Она нравилась всем.
Я боготворила её.
Время шло, мы сблизились, постепенно наши отношения изменились.
Она стала общительнее, мы говорили обо всем – о школе, о доме, о парнях.
Мой сердечный опыт ограничивался мечтами об одном симпатичном старшекурснике, поэтому в подобных разговорах я играла роль благодарного слушателя.
Она рассказывала многочисленные истории о своих поклонниках – не знаю, сколько было в них правды. Похоже только, что ни один из них пока не заставил её легкомысленное сердце биться сильнее, чем обычно.
Я восхищалась ею, её опытом, её отношением к жизни.
Однажды вечером она вернулась со свидания непривычно быстро. Хотя было еще рано для сна, я уже устроилась в постели с книжкой в руках. Соседки сплетничали в факультетской гостиной.
Видно было, что она в ярости – с порога с размаху швырнула свои туфли, и они разлетелись в разные углы комнаты. Мантия полетела следом.
- Я так этого не оставлю! Кретин! Идиот!.. – она плюхнулась на мою кровать.
Никогда ещё я не видела ее такой разъяренной.
Я никак не могла понять, в чем дело – обычно она приходила довольная, как сытая кошка, и мы мило болтали, развалившись у меня на кровати.
Случилось что-то серьёзное, но я не могла догадаться, что именно.
И не знала, как поступить.
Мне ужасно хотелось сделать для неё что-нибудь … приятное. Обнять, приласкать, погладить по голове, успокоить.
Я никогда не думала, что она мне это позволит, и очень боялась, что она оттолкнет меня, выставит прочь из своей жизни.
Этого не произошло.
Когда я, очень неуклюже, на коленях подвинулась к ней на кровати и, обхватив за шею, стала шептать на ухо какие-то глупые успокаивающие слова, она перестала сдерживаться и разразилась слезами.
Я осмелела и погладила её по голове.
В полумраке комнаты были смутно видны ее блестящие глаза и дорожки от слез на щеках.
Зажмурившись – то ли от страха, то ли от предвкушения, я обхватила ее голову руками и прикоснулась губами к мокрым солёным щекам.
Сначала – нежно, осторожно.
Потом – все яростнее.
Я хотела стереть само напоминание об этих слезах с её щёк, выпить их до последней из этих прекрасных глаз.
Она не шевелилась, только тяжело дышала, я слышала её сердце так же отчетливо, как и свое собственное.
Потом…
Потом она обняла меня… нет, судорожно сжала – так, что стало трудно дышать - и впилась в меня губами.
Мой первый поцелуй.
Он не был робким, нежным, ласковым.
Он был как обжигающий и высушивающий всё огонь.
Все мысли – и важные, и не очень – тут же улетучились из головы.
Губа распухла и кровоточила, не выдержав натиска её зубов, язык ее ловкой змеей проскользнул мне в рот и как будто собирался остаться там навсегда.
Её руки слегка ослабили хватку – но только для того, чтобы расстегнуть и сорвать с меня пижамную куртку.
Следом за ней полетела и её шёлковая блузка.
Мы стояли друг перед другом на коленях, полураздетые. Моя грудь, поднимаясь при каждом вдохе, касалась её груди.
Каждый такой контакт давал ощущение нереальности происходящего.
Вдох, касание, незримый ток между телами.
Горячий комок где-то в животе, глубоко-глубоко, рос, и ноги – от пальцев вверх к бедрам – наливались свинцом.
Я пыталась удержаться, чтобы не упасть, и вцепилась руками в покрывало.
Она протянула руки, словно чаши, подставив ладони мне под груди, касаясь сосков большими пальцами.
Её необыкновенно длинные и острые ногти царапали нежную кожу, заставив меня выгнуться, следовать за ними в поисках новых ощущений.
Мурашки побежали по телу, когда она – довольно чувствительно – провела своим ногтем от шеи вниз между грудей, к животу. Полоса, оставшаяся на коже, обожгла.
Она тут же придвинулась ближе и повторила этот путь своим языком.
Боль сменилась блаженством.
Я не смогла сдержать стон.
В темноте – я даже не увидела, скорее, почувствовала – сверкнули её глаза.
- Нравится?
Одна рука тяжело легла на поясницу, поддев пальцами резинку пижамы, другая скользнула спереди, по животу, нарисовав ногтем линию вокруг пупка.
Мой новый стон был проглочен, потерян в глубине её рта, уничтожен беспощадным языком.
Меня поразила смесь чувств – нежность и жестокость одновременно были в каждом её прикосновении.
Руки взлетели, едва касаясь кончиков сосков, и тут же больно впились в ягодицы, оставляя глубокие следы от ногтей на коже.
Потеряв от боли равновесие, я упала на неё.
Её особый запах – она всегда наносила капельку духов за ушком – ударил в голову.
Тонкая шея оказалась прямо напротив моего рта.
При каждом моём поцелуе, при каждом укусе соски её твердели, кончики становились острыми.
Я чувствовала это кожей.
И я пропустила момент, когда её руки снова скользнули под резинку моей пижамы, только на этот раз они не стали останавливаться, лаская живот, небрежно перебирая маленькие кудряшки там, внизу…
Пальцы порхнули по внутренней стороне бёдер…
От этих прикосновений огненный ком продолжил разрастаться, грозя заполнить и подчинить себе всё тело…
Я отчаянно рванулась прочь из её рук, сдирая с себя пижамные брюки.
На один только миг воздух, коснувшись обнаженной кожи, подарил ей свою прохладу.
Теперь уже она была сверху – яростные прикосновения обжигали, каждый поцелуй превращался в укус, оставляя отметины на моей шее, груди, плечах.
Она двигалась, терлась об меня всем телом, тяжело и прерывисто дыша.
И я почувствовала горячую влагу, проступившую сквозь кружево её трусиков.
Моя очередь действовать?
Её юбка уже давно задралась выше талии; легкомысленная полоска кружев – белье, которое она надевала на свидания – вряд ли могла мне помешать.
Убрав в сторону эту намокшую полоску, мои пальцы коснулись горячей и мягкой влажной плоти. Другая рука впилась в её упругую попку.
На секунду она замерла, прервав свой бешеный танец на мне, потом дрожь удовольствия ураганом пронеслась по её телу.
- О, как хорошо! Не останавливайся, или я прокляну тебя!..
Последние слова были абсолютно лишними.
Раздвинув мягкие складки, я погрузила туда пальцы, стараясь двигать ими как можно осторожнее.
Она резко поднялась вверх и тут же с силой опустилась, насаживая себя на мою ладонь почти до середины.
Ещё раз... И ещё... И ещё…
Я пошевелила пальцами, и этим движением вырвала из её груди новый вздох.
Мой большой палец, до этого в гордом одиночестве блуждавший в её влажных завитках, ногтем задел маленькую напряженную горошинку недалеко от входа.
Судорога прокатилась по её телу. Бёдра непроизвольно сжались, на мою ладонь по пальцам стекла новая порция горячей влаги.
Минуту в абсолютной тишине я чувствовала только постепенно успокаивающийся стук её сердца. И нечто, похожее на тиканье часов, там, у неё внутри.
Благодарный – почти нежный – глубокий поцелуй.
И еле слышный шёпот – губы касаются уха:
- Я хочу, чтобы ты тоже это почувствовала.
Она опустилась ниже, к самым моим ногам.
Я попыталась задержать её, она грубо перехватила руки, положив ко мне на грудь:
- Поласкай себя.
…Мои ноги согнуты в коленях и разведены в стороны.
Она наклонилась ко мне.
Я закрыла глаза…
Узкие ручейки удовольствия, начинающиеся в моих возбужденных сосках.
Река наслаждения с истоком там, где ласкали меня ледяные пальцы и горячий язык.
Вместе с шаром, пылающим в низу живота, это грозило превратиться в кипящий водоворот. Из которого мне уже не выбраться.
Темнота вокруг меня вспыхнула тысячами искр.
Волна удовольствия накрыла меня с головой…
Это было прекрасно.
Казалось, после того, что произошло между нами, всё должно было измениться.
Ничего подобного.
Мы всё так же сидели рядом на занятиях, в Большом Зале во время завтраков, обедов и ужинов. Мы проводили время в библиотеке и гостиной, выполняя домашние задания.
При посторонних мы по-прежнему мило болтали, произнося мало значащие фразы, и старательно избегали даже случайных прикосновений.
Никто ничего не заметил.
Всё осталось по-прежнему.
Кроме наших ночей.
Когда соседки по комнате засыпали (очень помогало сонное зелье в зубной пасте), она неслышной тенью пробиралась ко мне в кровать, наглухо задергивала полог, произносила заглушающее заклинание…
И мы, забыв обо всём, как в пропасть, срывались в наш собственный волшебный мир.
Наше безумие. Ад и рай.
Мир наших чувств.
Мир, в котором не были нужны зрение и слух.
Мир, в котором царили прикосновения, запахи и вкусы.
Нежные поцелуи и грубые щипки.
Аромат волос и запах кожи.
Любовный сок и кровь из прокушенных губ.
Мы никогда не говорили об этом. Ни слова – только вздохи и стоны.
Она получала удовольствие, мучая меня своей лаской.
Она научила меня получать наслаждение от боли.
Я была очень прилежной ученицей.
С каждым разом боль становилась всё сильнее, но и удовольствие от этого росло.
Лишь она могла устанавливать правила.
Я подчинялась ей.
Во всём.
В этом нашем мире я любила её и была ёй нужна.
О большем я и не мечтала.
Я боялась только одного.
Я боялась, что всё это закончится.
Она стала моим наваждением, моей болезнью.
Я ненавидела её за это.
В этом угаре незаметно пролетело несколько месяцев.
Наступил июнь – время экзаменов.
Я с ужасом думала о том, как переживу нашу разлуку – без неё два месяца каникул обещали стать кошмаром.
Я решила нарушить наше молчание.
И была жестоко наказана.
После урока Защиты , когда класс опустел, я задержала её.
Она скользнула по мне своим обычным, ничего не выражающим взглядом:
- Что тебе?
- Надо поговорить. Какие у тебя планы на лето?
- Зачем тебе знать?
- Но я думала, что мы…
- “Мы”? Нет никакого “мы”, есть “Я” и “ты”. Если это “тебя” интересует, “Меня” пригласил на выпускной один слизеринец. Из очень влиятельной семьи. Макнейр. И он предложил “Мне” встречаться. А “ты”…- она оценивающе оглядела меня с головы до пят…
Сердце моё тревожно ухнуло.
Захотелось сжаться до размеров муравья или провалиться сквозь пол…
- Если хочешь, я найду тебе кого-нибудь. С твоими “талантами” это нетрудно. Даже с такой чудовищной внешностью, как у тебя. Отдам в хорошие руки. Ещё скажешь мне “спасибо”. Ты кого предпочитаешь, девочек или мальчиков?
Она отлично знала, КОГО я предпочитала.
- Но… Я хочу быть с тобой… Я… ТЕБЯ люблю…
- Не смеши меня! Не помню – разве я тебе что-то обещала? Да ты хоть раз в зеркало смотрелась? Что ты о себе возомнила, слепая курица?
- Но я… Но мы… Но у нас…
- Нет никаких “мы”. “У нас” был просто секс. Неплохой… Но ты мне уже надоела. “Мне” пора думать о будущем. О “Моём” будущем. “Тебе” там места нет. Поняла?
Не в силах больше видеть и слышать её, я вылетела из кабинета и помчалась по длинному коридору.
Мне хотелось только одного.
Мне хотелось умереть.
Мне хотелось умереть.
Вылетев из кабинета, я помчалась прочь, по пути сбив с ног школьного старосту и потеряв пять очков.
Было время обеденного перерыва, коридоры были полны народу.
Не желая никого видеть, я толкнула дверь в туалет и пулей влетела в кабинку.
Меня трясло, слёзы катились градом. Я никак не могла остановиться…
Все мысли куда-то исчезли.
По крайней мере, здесь меня никто не будет искать.
Дверь скрипнула, и я услышала голос.
Он показался мне знакомым.
Мужской голос.
Я вышла из кабинки, чтобы выгнать нахального мальчишку из женского туалета.
И увидела два огромных горящих жёлтых глаза…
И тогда я умерла…
А потом я вернулась.
Я стала одним из привидений Хогвартса.
Я осталась жить в том самом туалете, где умерла. Мне нравится здесь.
И я отомстила той, что была причиной моей смерти.
Я превратила в кошмар те несколько лет, что остались ей до окончания школы. Я смогла.
Я слышала, что после школы она вышла замуж за того самого Макнейра.
Оливия Хорнби стала Оливией Макнейр.
И много позже я поняла, почему мужской голос в туалете показался мне знакомым.
Это был Том Реддл, наш школьный староста, которого я сшибла с ног, когда летела по коридору в тот день…
Говорят, он тоже изменил своё имя.
Теперь он – Лорд Волан-де-Морт, великий чёрный маг.
А сын Оливии стал при нём палачом.
Ни капельки не удивляюсь, с такой-то мамашей…
А я навсегда осталась Миртл.
Плакса Миртл, если вам так больше нравится.
Послесловие
Дочитав до конца пергамент, Дин Томас ошарашенно посмотрел на Гермиону:
- И ты думаешь, нам разрешат это опубликовать?
Гермиона залилась румянцем:
- Это была твоя идея – выпустить ко Дню Всех Влюблённых газету с рассказами о любви в Хогвартсе. Ты – главный редактор.
- Но… Это слишком… откровенно.
- А что бы ты хотел? Любовь Перси Уизли и Пенелопы Кристал? Или Малфой и Паркинсон? Может, Крабб и Гойл? Только учти – ты сам будешь брать у них интервью. И, по-моему, история Миртл прекрасна. И… я очень хорошо понимаю её чувства… Решай сам. - Гермиона ещё раз покраснела, развернулась и вышла из кабинета.
А для тех, кто уже забыл, почему Герми покраснела, вот ссылка на фик "Подруга"