Нарцисс
Автор: Belegaer
Бета: Катриона
Пейринг: Гарри/Драко, Северус/Драко, Драко/Драко, Северус/Гарри, намеки на Люциус/Северус
Рейтинг: PG-13
Жанр: черная магия с полным разоблачением.
Краткое содержание: Нарцисс - прекрасный юноша, оскорбивший богиню любви, за что был наказан: увидев в воде свое отражение, влюбился в него.
Дисклаймер: все не мое.
Размещение: с разрешения автора.
- Нет, мистер Малфой, так дальше продолжаться не может.
Альбус Дамблдор пристально уставился на белокурого юношу в мантии с зеленой отделкой. Тот быстро перебрал несколько подходящих к случаю выражений лица. Невинность и недоумение… Гм… нет, ректор знал его слишком хорошо. Дерзкий вызов… Опять не годится… В конце концов, Драко Малфой сдался и позволил своей физиономии отразить то, что он чувствовал на самом деле. А именно - непередаваемую скуку.
- Мальчик мой, как ни неприятно признавать, но я, в общем, согласен с этим мараз… то есть, с уважаемым ректором Дамблдором… - Люций Малфой смотрел на сына с тревогой. - Пора уже, наконец, сделать выбор…
- Не могу. - Честно признался префект Слизерина.
Старшие маги обреченно переглянулись. Период вступления очередного Малфоя во взрослое состояние всегда был чреват осложнениями. Некоторые из них вдруг открывали в себе вкус к занятиям самыми экзотическими разделами черной магии, другие начинали бешено транжирить семейное достояние. Был один Малфой, который в восемнадцать лет принял постриг в Ордене францисканцев, посвятил свою жизнь добрым делам и был бы, наверное, канонизирован, если бы в последний момент не выяснилось, что в жилах несостоявшегося святого текла изрядная доля нечеловеческой крови. Сам Люций, помнится… Впрочем, речь не об этом, а о том, что таких проблем, как с его сыном, в истории этого древнего рода до сих пор зафиксировано не было.
Драко Малфой был Малфоем в полном смысле слова. А это значит, что он был умным, изящным, изысканным и… черт бы его побрал, он был красивым. Эта холодноватая, чувственная красота неотразимо действовала на окружающих. И если прежде главной опасностью было то, что прелестного ребенка перекормят конфетами, то когда светловолосому чуду исполнилось семнадцать ситуация кардинально изменилась, причем изменилась не в лучшую сторону.
Ректор честно закрыл глаза на безобразную драку, разразившуюся на Святочном балу между Лавандой Браун и Сьюзен Боунс, когда девушки обнаружили, что юный Малфой пригласил на один и тот же танец их обеих. Он как мог, пытался успокоить преподавателей, нескончаемым потоком тянувшихся к нему с жалобами на сорванные уроки. Первый блондин Хогвартса ухитрялся во время занятий строить глазки всем, без различия пола и возраста, и обстановка в классах вследствие этого была… нервозная. Дамблдор утешал себя тем, что это, в конце концов, последний год обучения Драко в Школе и если чуть-чуть потерпеть, то все разрешится само собой…
Однако когда выяснилось, что существование Драко Малфоя ставит под угрозу борьбу против Темного Лорда… Нет-нет, вы неправильно поняли. Дело совсем не в том, что юный Малфой принял Черную метку. Собственно, ему никто ее и не предлагал. И вообще, по слухам, когда Люций Малфой осторожно намекнул своему красноглазому патрону, что вступление в ряды Темного Ордена могло бы благотворно повлиять на характер его юного отпрыска… воспитать в нем чувство ответственности… гордость за свой род… сознание возложенной на него высокой миссии… Словом, сделать из избалованного мерзавца нормального черного мага, садиста и убийцу. Так вот, в ответ на это предложение Волдеморт сильно изменился в лице и выдавил сквозь сжатые зубы: "Спасибо, нет!"
Поэтому, к величайшему разочарованию Дамблдора, неотразимый блондин вновь вернулся под готические своды Хогвартса. И уже спустя неделю начались крупные неприятности.
Гарри Поттер и Северус Снейп никогда не питали друг к другу теплых чувств, но… Согласитесь, три попытки превратить своего собственного преподавателя в разных несимпатичных животных, две неудавшихся Авады и восемь публичных скандалов за десять дней - это слишком. В промежутках, тайный агент Сил Света и величайший герой Колдовского мира ожесточенно испепеляли взглядами друг друга и окружающих. В сложившейся обстановке, ректор объявил о том, что Орден Феникса какое-то время собираться в полном составе не будет. Дамблдор очень любил свой уютный кабинет и, памятуя о том, что сумел сотворить там Поттер в одиночку на пятом курсе, совсем не горел желанием выяснить, как отразится на интерьере магическая дуэль двух очень ревнивых и довольно сильных волшебников.
Конечно, если бы очаровательный слизеринец определился, наконец, с голосом своего сердца, и перестал флиртовать со всеми остальными поклонниками… Неудачникам пришлось бы смириться. Но вот именно окончательный выбор-то Драко Малфой делать и не хотел.
- Радость моя, но ведь не может же быть, чтобы тебе никто-никто не нравился! - В голосе Люция звучало искреннее страдание (он только что сломал один из своих идеальных, совершенных, безупречных ногтей). - Ну, давай посмотрим… Что ты думаешь о Панси Паркинсон?
Болезненная гримаса, мгновенно возникшая на хорошенькой мордочке, ясно дала понять, что мысли Драко о Панси лучше не обнародовать. Аналогичная реакция сопровождала упоминание имен Милисенты Булстроуд и Блез Забини (в последнем случае, к отвращению добавилось некоторая доля ужаса). К делу подключился ректор и с энтузиазмом предложил несколько кандидатур из Рейвенкло и Хаффлпаффа. Но юный Малфой только отрицательно мотал головой. Потом, опасливо покосившись на Люция, Дамблдор осторожно произнес: "Джиневра Уизли…" Неожиданная задумчивость сына повергла лорда Малфоя в состояние близкое к панике, он уже представил себя породнившимся с беспредельным по численности кланом рыжеволосых. Люций почти воочию увидел, как Артур держит его за пуговицу и настырно втолковывает что-то об ущемляемых правах маглов, как кто-нибудь с ехидной ухмылкой спрашивает, не родственник ли ему "вооон тот рыжий, неотесанный болван"…
Но нет… обошлось… С легким сожалением пробормотав что-то вроде "Близнецы… много… весело…", Драко все же снова покачал головой, позволив своему несчастному отцу вздохнуть с облегчением. Но затем ректор Школы магии и правая рука Темного Лорда переглянулись и осознали, что загнали себя в угол. Дело в том, что девушек подходящего возраста в Хогвартсе не осталось. Бобатон и Дурмштранг проблемы не решали, так что о них пришлось забыть. Соответственно, путь оставался только один.
Первым решился Дамблдор. Старательно отводя глаза от слегка порозовевшего лица сэра Люция (Малфои особенно хороши, когда смущаются, жаль, что смутить их очень трудно) ректор робко предложил:
- Малькольм Беддок…
- Слишком мелкий…
- Ага. Собственно я что-то такое предполагал…
Старшие маги чувствовали себя слегка неуютно, но мысль о том, что они, наконец, на верном пути придавала им решительности. Если девушек Драко отвергал решительно и без объяснения причин, то теперь появился шанс, по крайней мере, узнать, как юный Малфой представлял себе свой идеал. Ну, хотя бы методом от противного, исходя из тех недостатков, которые он находил в реальных людях.
Итак, его герой не должен быть тупым и толстым (как Кребб и Гойл). Назойливым и склонным докапываться по мелочам (на этом основании был отвергнут Маркус Флинт). Магом, хотя бы во втором поколении (рухнули надежды Джастина и Симуса). Не должен быть рыжим, русоволосым, златокудрым, не должен иметь карих, синих, или опаловых глаз. У него должна быть оценка никак не ниже "четверки" по Темным искусствам… И так далее, и так далее… Приблизительно через полтора часа, детально рассмотрев все возможные кандидатуры, лорд Малфой обнаружил, что возможных вариантов осталось всего два. И оба его совершенно не устраивали, хотя и по разным причинам. Но деваться было некуда.
- Профессор Снейп.
Вот тут Драко задумался глубоко и надолго. Он поднял глаза к потолку, мечтательно улыбнулся: "Ах, Северус…"
- Пап, если бы он был чуть-чуть… ну только чуть-чуть покрасивее…
Дамблдор только ухмыльнулся, заметив на лице сэра Люция явное намерение внести коррективы в суждения эстетического вкуса, характерные для его сына. Но, поскольку он совсем не желал стать свидетелем семейной ссоры в традициях Малфоев (то есть, с битьем антикварного фарфора и применением Непростительных заклятий), он поспешно подкинул альтернативную кандидатуру.
- Гарри Поттер.
Вот тут лицо Драко выразило настоящее отчаяние. В красивых серых глазах мгновенно вскипели хрустальные слезы:
- Если бы он не был таким наивным, невежественным занудой… - едва слышно прошептали розовые губы.
Все. Больше сказать было нечего.
- О Мерлин, Драко, ты хочешь невозможного!.. Человека, который тебя бы устроил, просто не существует на свете.
- Но папа, я же просто хочу, чтобы он был умным, как Северус, симпатичным как… ну хотя бы как Поттер, элегантным, как ты…
Люций, кажется, был слегка шокирован, обнаружив, что тоже входит в список предпочтений своего сына.
- Ну… а если данный перечень качеств не будет представлен полностью в одном человеке?
- Тогда он мне не подходит. Я могу ответить на чувства только того, кто равен мне.
Бледно-голубые глаза ректора за узкими стеклами очков очень нехорошо блеснули.
- Так значит вы, мистер Малфой, готовы отдать свое сердце тому, кто во всем будет вам равен? Ну что ж, тогда, полагаю, у меня есть подходящая кандидатура…
Два черноволосых человека уже добрых три часа ошивались у кабинета ректора. Попытки прорваться непосредственно к центру событий, эффективно пресекались сторожевой горгульей, так что им оставалось только ждать, когда ситуация разрешится естественным путем. Они кидали друг на друга предельно неприязненные взгляды, но от словесных выпадов воздерживались. Им было не до того.
Их обоих безумно интересовало происходящее в кабинете ректора. Время от времени младший из ожидающих делал попытки воздействовать на каменного монстра своим легендарным обаянием (и не менее легендарной занудливостью).
- Ну, Гуличка, ну, пожалуйста… - противно ныл зеленоглазый брюнет. - Я только одним глазком взгляну… и сразу назад.
- Не велено! - хрипло информировала горгулья.
И Гарри Поттер (а это был именно он) с печальным вздохом возвращался к облюбованному им месту у стены. Он усаживался на пол, стараясь не замечать злорадной усмешки на губах Северуса Снейпа. Алхимику и самому хотелось бы узнать, какое решение Малфой-старший и Дамблдор примут относительно его любимого студента…Угу, именно в том самом смысле любимого… любимого на широком преподавательском столе, любимого на узкой профессорской койке и еще в некоторых местах… Декан Слизерина был очень изобретателен. Но он-то, в отличие от нетерпеливого Поттера, знал, что в сложившихся обстоятельствах можно только ждать. И все.
Но всякое ожидание рано или поздно заканчивается. Натужно крякнув, медленно повернулась на своем насесте горгулья, раскручивая за собой длинную спираль лестницы, и на нижней ступеньке возникла стройная хрупкая фигурка, увенчанная светлыми локонами.
- Дракончик!
- Дракоша!
Голоса измученных ожиданием поклонников прозвучали на удивление слаженно. Они уже готовы были кинуться навстречу белокурому слизеринцу, но замерли, не в силах двинуться с места. Потому что рядом с первой фигуркой на лестнице появилась вторая. Такая же изящная, такая же элегантная… Второй Драко Малфой встал рядом с первым.
Профессор алхимии и студент-гриффиндорец мгновенно подавились собственными возгласами. А два блондина с влюбленными улыбками нежно пригладили друг другу роскошные волосы, аккуратно расправили каждый своему двойнику кокетливые складки мантий, и ласково обнявшись, не замечая никого вокруг, удалились по коридору…
- Все, Поттер… - голос профессора алхимии звучал устало и безнадежно. - Все, можно считать, инцидент исчерпан, нам с вами тут ловить нечего…
- Что это было? - с трудом выдавил сквозь сведенное судорогой горло Гарри.
- Матрикаты*. Только не говорите, что Люпин не рассказывал вам на уроках о матрикации… Это же азы черной магии. Ну вот, теперь у нас в школе два Драко Малфоя, и этот самовлюбленный придурок может иметь то, о чем всегда мечтал… Пошли, выпьем по такому случаю?
Гарри поднял на самого ненавистного преподавателя в Школе больные от тоски и потрясения глаза. Он медленно проникался мыслью, что мог бы соперничать за внимание Драко с кем угодно… но только не с самим Малфоем. При чудовищной самовлюбленности слизеринца на нежной страсти Гарри можно было окончательно поставить жирный, как Грегори Гойл, крест.
Только один человек мог понять и разделить его чувства… Снейп пристально и с каким-то новым интересом смотрел на своего зеленоглазого соперника. Тот ответил ему не менее внимательным и заинтересованным взглядом. Гм… а почему бы красивому, обаятельному студенту-гриффиндорцу не выпить с умным, изящным, еще совсем не старым профессором алхимии?
- А что? Пошли…
_________________
* Матрикация - создание точных, абсолютных копий предметов или существ. Матрикат совпадает с оригиналом с точностью до структуры. Различить их обычными методами невозможно, а необычными очень трудно. В свое время Ж. Бальзамо получил звание академика за доказательство матрикатной природы Филиппа Бурбона известного как "Железная маска", матриката Людовика XIV созданного в тайных лабораториях иезуитов, с целью захватить французский престол. (цитируется по А. и Б. Стругацкие "Понедельник начинается в субботу")
Следующие недели были в Школе магии волшебства историческими. В том смысле, что на протяжении этого времени произошло несколько довольно скандальных историй.
Два блондина ходили по Замку, ни на минуту не размыкая рук. Не размыкая рук, и не отрывая друг от друга глаз. Почему они не спотыкались и не падали - оставалось загадкой. Время от времени они останавливались (преимущественно в местах наибольшего скопления студенчества) чтобы обменяться страстными поцелуями… Каждый такой эпизод превращался в маленькую сенсацию. А на то, как они кормили друг друга картофельным пюре и сбитыми сливками за обедом, сбегался смотреть весь Хаффлпафф.
Правда, успеваемость Малфоев резко упала. Кто-то из ревнивых рейвенкловцев даже осмелился пошутить, что мозги Драко, видимо, удвоить не удалось и их пришлось поделить пополам. Шутнику дали в ухо.
Профессор МакГонагалл с поволокой в глазах признала, что влюбленность никогда не сказывалась положительно на учебе. Профессор Люпин пренебрежительно хмыкнул. Профессор Флитвик умильно улыбался. Профессор Трелони… Ой, не надо о грустном, ладно? Учителя отчаянно надеялись, что экзамены Малфои все-таки сдадут. От мысли, что эта парочка останется на второй год, всем становилось нехорошо.
Всем, кроме профессора Снейпа. Ему, похоже, все это было… ммм… как бы это помягче… пофигу… Снейп был слишком занят. С того самого дня, когда он вернулся из Хогсмида пьяный до состояния, стирающего границу между человеком и его обезьяноподобными предками. К тому же, профессор пришел в обнимку с Гарри Поттером, который, в свою очередь, практически ликвидировал линию, разделяющую живую и неживую природу.
Правда, герой Колдовского мира все же ненадолго вынырнул из своей алкогольной комы. Но только для того, чтобы длинно и красиво послать ректора Дамблдора, который всего лишь пытался очень мягко намекнуть, что склонность напиваться в обществе несовершеннолетних студентов никак не красит преподавателя Школы магии и волшебства… и даже может вызвать определенные нарекания… Поттер, весьма детально и с хорошим знанием анатомии, объяснил ректору, куда тот может поместить свои претензии. После чего опять безвольно повис на шее у Снейпа, пробормотав: "Я сегодня у тебя заночую, Сев… Лады?"
В последующие дни профессор и студент неоднократно повторяли свои вылазки в Хогсмид, став второй (по счету, а не по значимости) сенсационной парой Хогвартса. На уроках Снейп усвоил довольно странную привычку читать лекции, обращаясь преимущественно к Гарри, а оценки по алхимии у зеленоглазого гриффиндорца повышались так стремительно, что это наводило на размышления.
Так оно и продолжалось. Малфой смотрел на Малфоя. Снейп на Поттера. Причем последний отвечал ему не менее выразительными взглядами. Уроки алхимии превратились в чрезвычайно интересное, хотя и не слишком поучительное мероприятие. От сексуального напряжения, густым облаком висящего в классе, сворачивались зелья, трескались колбы из закаленного стекла и взрывались химические вещества, не являющиеся взрывчатыми в принципе.
Свободное время Поттер также проводил преимущественно в обществе самого ненавистного преподавателя Школы. Забеспокоившись, ректор, даже рискнул осторожно проэкзаменовать Мальчика-Который-Выжил, и к своему удивлению обнаружил, что предмет (учебный предмет, естественно, а вы что подумали?), гриффиндорец действительно знает. Странно.
Ну, не алхимией же он там со Снейпом занимался, в самом деле?
Гарри, насвистывая, шел через прохладные темные коридоры к кабинету алхимии, расположенному в самом мрачном и холодном закоулке хогвартских Подземелий… Ну и что? Сейчас это гриффиндорца совершенно не смущало. Подумаешь, холодно… подумаешь, сыро… Зато там его ждет Северус.
Ах! Гарри мечтательно вздохнул. Подумать только - еще совсем недавно он был уверен, что профессор Снейп - это холодный, равнодушный и недобрый человек…
Как же он ошибался!..
Профессор Снейп деликатный, внимательный, отзывчивый… А внешность… А что внешность? Был бы человек хороший. Просто никто не знает по-настоящему тонкую, ранимую душу алхимика. И сколько ему пришлось пережить… Как жестоки к нему были люди… Особенно эти Малфои… Они все злые, бесчувственные… Проклятая семейка… Ничего… Сейчас Гарри доберется до его кабинета, и Северус встретит его ласковой улыбкой, а потом…
Размышления Гарри были прерваны на самом интересном месте довольно неоригинальным образом. Неподалеку кто-то плакал. Рыдал, если быть точным. Собственно, для Подземелий это нельзя считать чем-то из ряда вон выходящим. Ну, рыдают, да. И стенают замогильно. А некоторые (самые невоспитанные) еще и цепями гремят.
В иных обстоятельствах Гарри прошел бы мимо, не останавливаясь. Он давным-давно усвоил, что вмешиваться в дела Хогвартских привидений себе дороже. Успокоить человека, умершего несколько столетий назад и с тех пор не прекращавшего оплакивать обстоятельства собственной гибели, невозможно. А вот сам расстроишься. И зачем? Нервы надо беречь. Ну, или, по крайней мере, растрачивать их на какой-нибудь более подходящий предмет. Драко Малфой, например, способен нервы вымотать так, что никакому привидению…
Стоп. Драко Малфой? А почему, интересно, призрачный голос, захлебывающийся рыданиями за ближайшим углом, Гарри так знаком? То есть не то, чтобы знаком… Таких эмоций у обладателя голоса гриффиндорцу наблюдать еще не приходилось… Но…
Но это именно он и был. Драко Малфой забился в тесный закуток, который когда-то, возможно, служил кладовкой, но сейчас был совершенно пуст… Гриффиндорца блондин не заметил. Он вообще, похоже, ничего вокруг не замечал, самозабвенно предавшись своему загадочному горю. Светловолосая голова уткнулась в колени, узкие плечи судорожно вздрагивали.
"Мерлин Всемогущий! Да кто же его так?!!" Естественно, как истинный последователь Годрика Благородного, Гарри не мог не кинуться на помощь человеку, который столь явно в ней нуждался. Но… но вот как это осуществить на практике? Пару минут темноволосый парень топтался рядом с рыдающим слизеринцем. Потом, наконец, решился присесть рядом на пол…
- Эээ… Дра… то есть Малфой… то есть… Чего случилось-то?
- Уууу…
Ответ был предельно исчерпывающим, но не вполне понятным. Гарри осторожно пересел поближе. От этого ситуация понятнее не стала, но сидеть, касаясь коленом упругого бедра, было… удобнее.
- Двойку что ли получил?
- Уууу…
Нет, не двойку. То есть, может и получил, но рыдал не поэтому. Это Гарри понял. Он придвинулся еще чуть ближе. Отстраниться Малфой не пытался. Ободренный такой реакцией, гриффиндорец рискнул спросить:
- Тебя обидел кто?
Ох!.. Белокурая голова совершенно неожиданно ткнулась Гарри в грудь. Не ожидавший такого коварного нападения, гриффиндорец, на мгновение позволил инстинктам возобладать над разумом. В результате его руки сомкнулись на плечах блондина. А губы как-то сами собой прижались к бледно-голубой жилке, пересекающей висок.
"Ё-моё!.. Что ж я делаю-то?" - успел подумать утешитель страждущих… Драко шмыгал носом, рубашка Гарри быстро пропитывалась слезами, белокурые волосы лезли в лицо, щекоча нос и губы…
- Так кто тебя обидел?
Поттер сделал последнюю попытку прояснить ситуацию и, одновременно, собственное стремительно мутнеющее сознание. Процесс утешения затягивал как водоворот. Руки сами собой сползали по вздрагивающей спине ниже… еще ниже… Уже совсем низко… А вопросы хотелось задавать интимным шепотом…
- Оооон…
- Твой отец?
Это было, на взгляд Гарри, самое вероятное. Но и самое безнадежное. Что, скажите, пожалуйста, можно сделать с Люцием Малфоем? Но зато, выяснив этот вопрос, можно было бы перейти непосредственно к основной фазе утешения… Губы гриффиндорца легко соскользнули с виска утешаемого страдальца на гладкую бархатистую щеку.
- Нееет… не папа… это оооон…
Так. Тупик. До сих пор Гарри полагал, что всерьез обидеть Малфоя и остаться при этом в живых может только другой Малфой. Трупы ему по дороге не попадались. Пытаясь стимулировать свои интеллектуальные процессы, Гарри рискнул еще разок поцеловать слизеринца. Вот тут, возле ушка. Это ничего не дало. То есть дало, но не то, что надо. От разгадки он был все так же далек.
- Это… ммм… Снейп?
- Нееет…
Драко замотал головой, еще глубже зарываясь лицом в мантию Гарри. Спрашивать дальше расхотелось. Хотелось целиком посвятить себя психотерапии… Ласковым поглаживаниям… легким прикосновениям губ… И вообще Драко явно нужно лечь… В постель… И Гарри тоже… Утешать на полу становилось неудобно… Одежда становилась крайне неприятным препятствием на пути несущих утешение рук…
- Дракончик, не переживай… он… - уже не важно кто "он", важно, что Малфой совсем не противится пальцам, почти полностью расстегнувшим ему мантию и рубашку и осторожно подбирающимся к брючному ремню… - честное слово, хороший мой, он не стоит…
- Как это не стоит?!! - совершенно неожиданно вышедший из состояния черного отчаянья блондин яростно отпихнул утешителя. - Это ДРАКО, по-твоему, не стоит?!! Я его люблю к твоему сведению!!!
Наверное, он не должен был этого делать. Даже наверняка не должен. Это было нехорошо - воспользоваться горем человека, который поссорился со своим любовником. Некрасиво получилось. Гарри чувствовал себя виноватым. Пожалуй, он даже раскаивался в сделанном. Но вот пожалеть об этом никак не получалось. Более того, стоило ему вспомнить произошедшее в заброшенной кладовке, как физиономия немедленно расплывалась в довольной ухмылке… Это заставляло чувствовать вину еще острее.
Гарри остановился перед дверью спальни слизеринских префектов. И быстро перебрал несколько фраз, с которых можно было бы начать разговор. Ну, скажем так… "Знаешь, я тут случайно встретил Драко и…" Встретил… ох… стремительно движущиеся друг другу на встречу тела… впечатывающиеся друг в друга до синяков на влажной от испарины кожи… Ой!
Нет, лучше так "Я поговорил с Драко и понял, что…" Поговорил, угу… Стоны, вскрики, жаркий шепот "Гааааррии… Гааарриии…" обжигающий шепот, от которого внутри все горит… опьяняющий шепот, который хочется пить и пить жадными глотками… Поговорили…
Черт! И дернуло его пообещать Малфою, что он попробует воздействовать на его alter ego… Как это, интересно, можно воздействовать на Малфоя? В памяти мгновенно всплыли подробности разговора, состоявшегося на смятых мантиях в заброшенной кладовке (не так уж там оказалось и холодно, они, по крайней мере, не замерзли).
- Он такой эгоист! - Угу… с этим спорить было трудно. Эгоист. Еще какой. Такой… очаровательный… сладкий… восхитительный эгоист. Да, и еще эгоцентрик.
- Он кокетничает с МОИМИ поклонниками! - а вот это вопрос спорный, лучше было бы, наверное, признать поклонников общими… Спорный, очень спорный вопрос… Но когда у тебя на груди покоится белокурая голова и теплое дыхание ласкает кожу, спорить не хочется, хочется соглашаться со всем… и во всем… и…
- И он совершенно не желает считаться с моими желаниями в постели! Он просто ужасен, он умеет только требовать… то "поцелуй меня", то "трахни меня", то "будь со мной нежным"!.. И ему совсем неинтересно, чего хочу я! А я тоже хочу… Я тоже хочу, чтобы меня поцеловали и… ммм…
Возмущение блондина не знало границ. Возмущение Гарри тоже. Вот если бы Малфой что-нибудь… что-нибудь такое потребовал у него… А можно и не ждать, когда потребует, можно… предвосхитить желания…
Однако блондин был человеком одной идеи. После того, как Гарри разобрался с его желаниями (по крайней мере, с той их частью, которая требовала немедленного удовлетворения) слизеринец немедленно вернулся к прежней теме.
- Ты должен поговорить с ним! ТЕБЯ он послушает… может быть… - а вот этот вывод представлялся Гарри не слишком корректным. То есть поговорить он был не против (особенно вот так, как сейчас), но вот в то, что Малфой его послушает, он верил очень слабо.
- Ну, ты умеешь быть убедительным… - блондин потерся лицом о грудь Гарри, - меня-то ты сумел… ммм… убедить… Ну, пообещай мне…
В такой момент Гарри пообещал бы что угодно… Примирение Малфоев… Луну с неба… Голову Темного Лорда на блюде, украшенную веточками петрушки… Только бы нежные губы не отрывались от кожи на груди… а горячий остренький язычок продолжал ласкать напрягшийся до боли сосок… Ну, Гарри и пообещал…
- Малфой, нам нужно поговорить!
Дверь слизеринской спальни ударила в стену с пушечным грохотом. Гарри от волнения слегка перестарался. Но это даже хорошо. Потому как оказалось, что Драко № 2 спит… Спит, прикиньте? Довел свое alter ego мало, что до истерики и спит! Спит с нежной умиротворенной улыбкой на розовых губах… Спит… Спит в теплой, напоенной восхитительным утренним запахом постели…
Но никто не может спать, когда с ним хочет поговорить Гарри Поттер. Хочет, а главное заявляет о своем желании так громко, как только может…
- Поттер? Что…
- Поттер, ты стучать когда-нибудь научишься?
Ап. Гарри подавился следующей репликой, когда рядом с белокурой головой из-под одеяла вынырнула вторая. Нет, Малфой не отрастил вторую голову, да и не похожа она совсем была на ангельский лик в обрамлении пепельных локонов. Но шок от этого был не меньший.
- Ну что ты так на меня смотришь, Поттер? - только человек, очень хорошо знавший Снейпа, мог бы догадаться, что за язвительным тоном скрывается искреннее смущение. - Только не надо делать далеко идущих предположений! У Дракоши был нервный срыв! Настоящая истерика! Я просто утешил его… как мог.
Эпилог
Когда со второго этажа раздался грохот и проклятия, произнесенные двумя, очень похожими голосами, но чуть-чуть вразнобой, только Люций Малфой невольно вздрогнул и опасливо посмотрел на потолок. Оба его собеседника по-прежнему безмятежно улыбались.
- Эээ… а вы уверены, что там все в порядке… - неуверенно пробормотал светловолосый аристократ, принимая из рук Гарри Поттера новую чашечку чая, взамен опрокинутой. - Вдруг что-нибудь случилось? Может, стоит пойти посмотреть…
- Зачем? - искренне удивился Северус Снейп. - Люций, не переживай. Они там сами прекрасно разберутся.
Потолок маленькой уютной гостиной снова дрогнул. Посыпалась известка. Потом запахло горелым. Поттер, пробормотал что-то насчет того, что следует обновить противопожарные чары, но не двинулся с места. Снейп ласково и успокаивающе коснулся руки гриффиндорца. Тот ответил весьма нежным взглядом. Люций Малфой, как завороженный, наблюдал за этой сценой.
- Эээ… - он решился, наконец, вклиниться в идиллию. - Не поймите меня неправильно, но, просто, я довольно хорошо знаю своего сына… Когда вы решили поселиться тут вместе, я сначала обрадовался, это казалось удобным и экономичным… но сейчас…
Люций переждал серию взрывов на втором этаже и продолжил:
- Сейчас это уже не кажется такой хорошей идеей… Может быть вам лучше расстаться… Мистер Поттер мог бы остаться тут, а тебе, Северус, я с удовольствием предоставлю комнаты в Малфой-Менор…
- Ни в коем случае! Сэр Люций, один на один Дракончик меня заживо съест!
Гарри даже побледнел, представив себе подобную перспективу. Снейп, окончательно перестав стесняться, привычно-интимным жестом приобнял молодого человека за плечи и успокаивающе похлопал по спине.
- Ну-ну, лапочка, не бойся… Нет, Люций, из этого ничего не выйдет. Дракончик с Дракошей все равно не захотят расстаться… Они же так любят друг друга!
Лица Снейпа и Поттера расплылись в почти одинаковых мечтательных улыбках. В глазах Люция читалось сильнейшее сомнение в умственной полноценности собеседников.
- Однако, если они действительно так плохо ладят… Стоит ли им жить под одной крышей?
- Что ты, Люций, они прекрасно ладят… Ну, как правило. Ты же знаешь, как говорят: "милые бранятся - только тешатся". Такие вот эксцессы, - Снейп искоса глянул вверх, - случаются довольно редко… ну никак не чаще чем три, много пять раз в неделю. Все остальное время они ограничиваются тем, что швыряют друг в друга посудой, книгами и…
Маленький, аккуратный коттедж, снятый профессором Снейпом для самой странной семьи Колдовского мира, бесшумно приподнялся над собственным фундаментом, а затем опустился на прежнее место. Почти точно на прежнее.
- Черт, я ведь предупреждал, что дом ломать нельзя… Гарри, сходи, скажи им, что приехал Люций. Должны они прекратить выяснять отношения хотя бы для того, чтобы поздороваться с отцом?
Поттер кивнул и отправился выполнять поручение, всего лишь на пару секунд приостановившись, чтобы собраться с духом, прежде чем ступить на лестницу. Сверху по-прежнему доносились проклятия и обвинения во всех мыслимых и, главным образом, немыслимых грехах.
- Видишь ли, Люций, сейчас Драко растрачивает свою врожденную агрессивность на самого себя… А нам с Гарри остается… ну в общем… утешать их потом… Да и привык я как-то к Поттеру, мне было бы грустно с ним расставаться… К тому же, мы недавно заказали кровать побольше… Вчетвером, на обычной временами было тесновато…
Снейп мечтательно улыбнулся, а Люций опять подавился чаем и долго, проникновенно кашлял. Когда он, наконец, успокоился, на его лицо легла печать напряженной мыслительной работы.
- Эээ… Северус, скажи, пожалуйста, а как ты думаешь, мы могли бы… ммм… повторить ритуал матрикации? - сумел, наконец, выдавить сквозь спазм смущения Малфой-старший и мучительно покраснел.
На старого приятеля он старательно не смотрел. И правильно делал.
- Люций, ты… - глубоко шокированный Снейп, с трудом подбирал слова, - это же твой сын… Неужели ты?..
- О, - опешил блондин, - ты что подумал, что я хочу еще один экземпляр Драко, для… для личного пользования?
- А что, нет? Ты не собираешься его…
- Нет, конечно! Я имел в виду, матрицировать ТЕБЯ!