Prisonnier de Guerre

Автор: switchknife
Переводчик: Klodia
Бета: Leta, Viole2xta
Оригинал: здесь
Pairing: Гарри/Снейп, Гарри/все
Рейтинг: NС-21
Жанр: драма, ужасы, даркфик
Краткое содержание: Гарри попадает в плен к Упивающимся.
Предупреждение: BDSM, графическое насилие.
Дисклеймер: все относящиеся к циклу о Гарри Поттере персонажи принадлежат Дж.К. Роулинг.
Размещение: с разрешения автора.

NB: Unfortunately we failed to contact switchknife. If you know her, please tell her about the translation. Thanks.

Теперь он все время хочет есть. Голод, голод, голод - казалось, что его живот втянулся настолько, что прилип к позвоночнику, а ребра выпирают так, что скоро прорвутся сквозь кожу. Его талия столь тонка, что он удивляется, как в этой узкой полости умещаются его внутренности.
Но Люциусу он нравится. Мужчине нравилось своими прохладными руками охватывать его худое тело, с легкостью поднимать и опускать на свой возбужденный член.

Он все время хочет есть. От голода его голова опустела, сейчас она напоминает слишком чистую комнату, ему стало очень трудно соображать. Иногда ему не удавалось не то что подняться на ноги, но даже говорить. Еда - такая естественная и недостижимая для него сейчас вещь.
Еда. На что похож ее вкус? На тыквенный сок, который они так часто пили в Большом Зале? Вкус цыпленка? Копченой ветчины?

Гарри, как ни старается, не может вспомнить. Не может вспомнить вкус любого из этих блюд, потому что единственный вкус, который он теперь знал - вкус оргазма, чужого оргазма.

Это - единственное, что питает его. Правда, он получает эту своеобразную пищу только в те редкие дни, когда кто-то навещает его.

Оргазм. Сперма. Похоть. Горькая горячая жидкость, подобно воску, заливала горло Гарри до тех пор, пока член во рту не делался мягким, как расплавленная свеча, тогда мальчик с силой сосал и жадно проглатывал последние капли.
Иногда, в редких случаях прояснения сознания, Гарри понимает, что они держат его голодным только для того, чтобы видеть его таким - нетерпеливым маленьким членососом. Потому что он готов был умереть ради того, чтобы получить что-нибудь, что угодно, в свой дано уже забывший вкус нормальной пищи рот, чтобы снова почувствовать вязкую струю, такую теплую, гладкую и живую, скользящую по пищеводу и заполняющую жаждущую пустоту изголодавшегося желудка.

Еда.

Только на такую еду он мог сейчас рассчитывать.

Драко он ненавидел больше всех. Гарри не возражал, когда его трахал Люциус, или Снейп, или Петтигрю, потому что они были сильнее него. Ведь почти нормально быть изнасилованным кем-то, кто старше и размерами побольше тебя, правда? Ведь с ними особенно и не поборешься, нет почти никакой возможности сопротивляться.

Младший Малфой был слабее него, по крайней мере, раньше так и было: сейчас же Гарри весил едва ли не вдвое меньше любого первоклашки Хогвардса. И где-то в самом потаенном уголке своей израненной души, в той части его измученного существа, которая пока что была достаточно живой для того, чтобы что-то чувствовать, он чувствовал боль, боль и стыд от невозможности сопротивляться ему. Его руки настолько слабы, что он с трудом поднимает их. И мальчик не мог перестать думать об оскорблениях, которыми щедро осыпал его слизеринец при каждой подвернувшейся возможности.

Он все еще мог наблюдать его фирменную малфоевскую ухмылку, вдруг вспомнился дурацкий детский стишок: "Зеркальце, скажи, ответь-ка, кто ничтожней всех на свете?", или там что-то другое было…
Не важно. Главное, что Гарри не сомневался в ответе на этот вопрос, потому что именно сейчас самый младший из всех Упивающихся Смертью, перед тем, как избить, переворачивает и трахает его так сильно и грубо, как только может.

- Ну, как, тебе ведь это нравится, правда, Потти? - слышит Гарри сочащееся злобой шипение прямо над ухом. Каждое слово сопровождается шлепком плоти о плоть. - Великий Гарри Поттер где-то растерял всю свою величественность, а?

И Драко кончил, яростно вцепившись в соски Гарри и с силой рванув их. Блондин выскользнул из обмякшего под ним тела и, задыхаясь и проклиная чертового Золотого Мальчика, сбросил его на пол.

- И не смей подниматься. Никогда больше не смей подниматься, - прорычал Драко, но все, что он говорил, не имело никакого значения, так как Гарри не слышал его.

Вскоре блондин ушел, хлопнув дверью и оставив мальчика на полу, с гудящей головой и ноющими, сильно и сладко пульсирующими сосками. Воздух был насыщен ароматом крови.

Люциус был более изощренным насильником. Он брал Гарри не торопясь, наслаждаясь каждым всхлипом, каждым судорожным вздохом мальчика. Его поведение было полной противоположностью Драко: мужчина трахал Гарри медленно, когда был зол, и, наоборот, в хорошем расположении духа делал это сильно и грубо, так, что мальчик часто терял сознание, но всякий раз Люциус приводил его в чувство, чтобы продолжить пытку.

И каждый раз он заставлял Гарри кончить.

Потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть: раньше Гарри и не подумал бы, что сможет кончить, когда его будут насиловать, поэтому поначалу ненавидел себя, свое тело за слабость. Но голод слишком глубоко пробрался в его разум и сердце. Голод, который был для него сейчас всем: он заполнял Гарри полностью, руководил его чувствами и мыслями. Голод, который порой казался мальчику счастьем, дорогой в спасительное и блаженное небытие. И он прекратил бороться и позволил своему телу реагировать так, как ему хочется.

Люциус любил все делать основательно - он никогда не трахал Гарри на холодном шершавом полу его камеры. Мужчина всегда наколдовывал большую мягкую кровать и, откинувшись на подушки, устраивал Гарри на коленях. Мальчик уже привык ко всему этому, в том числе и к вводящему в заблуждение комфорту, аромату Розмари и других масел, которыми он натирал Люциуса, и которыми покрывали его собственное тело. Сейчас его это уже не удивляет, он счастлив уже оттого, что, пусть и ненадолго, но он ощущает под собой уютную кровать вместо холодного каменного пола подземелий. Иногда ему хочется просто отвернуться и заснуть, но Люциус не позволяет ему. Гладкое скольжение длинных волос по бедру, гладкое проникновение пальца в его анус, гладкий вкус чужого языка во рту - все в Люциусе было гладим, гладким, таким гладким, что Гарри он иногда казался вырезанным из слоновой кости.

Мальчик смущенно отводит взгляд, когда Люциус усаживает его себе на колени, всем телом прижимаясь к нему, и раздвигает ему ноги в том самом, древнем, как мир, жесте. Гарри тупо пялился на смазку, лениво стекающую с пальцев мужчины, которые тут же нырнули в его горячую дырочку. Мальчик почувствовал напряжение в своем члене, коротком и толстом, блестящем от смегмы. Это была единственная часть его тела, которая не похудела. Забавно, правда? Как будто один из его насильников применил какое-то специальное заклинание к его члену, чтобы тот не переставал вставать каждый раз, когда этого захочет Люциус.

Затем Гарри почувствовал теплое дыхание в шею и свистящий шепот над ухом.

- Скажи что-нибудь на змеином языке, Гарри... Для меня... Да, вот так…

Мерные движения вздымающейся и опадающей груди позади него почти в точности повторяли движения руки на его члене. Мальчик полностью отдался таким ласковым сейчас рукам Малфоя. Через несколько минут, которые показались Гарри часами, его тело изогнулось, забилось в сладкой судороге, и он, вскрикнув, кончил. От сладкой эйфории он даже не заметил, как его перевернули на живот и заполнили членом.

На следующий день они приносят ему еду, вернее, эту самую еду приносит ему домовик. Гарри постепенно начинал понимать извращенную логику своих тюремщиков: они кормят его только тогда, когда он уже близок к голодному обмороку и так слаб, что еле дышит, с трудом заставляя шевелиться грудную клетку с жутко выпирающими ребрами. Тогда ему приносят что-нибудь поесть, чтобы поддержать жизнь в этом стоящем на краю могилы теле. В этот раз Гарри, как всегда, с жадностью набросился на пищу, но его пальцы так сильно дрожали, что почти половина драгоценного содержимого пролилась на пол. Эльф продолжал спокойно стоять в стороне, сохраняя на лице бесстрастное выражение. Очевидно, ему было строго запрещено в чем-либо помогать этому мальчишке.

Сегодня что-то густое… макароны… слава Мерлину, вареные… такие восхитительно мягкие и нежные, они таяли во рту, словно случайно залетевшее в него облако. В спешке Гарри обронил часть макарон на пол, но тут же с неожиданным проворством наклонился и вылизал все, что упало. Сзади послышался какой-то странный звук. Мальчик обернулся и очень удивился, увидев рыдающего домовика. Хрупкие плечики вздрагивали при каждом всхлипе, все его тельце сотрясала мелкая дрожь, а по щекам текли крупные слезы.

Гарри ошеломлено уставился на эльфа. Мальчик, почти растворяясь в восхитительном ощущении теплой тяжести в своем животе, был абсолютно счастлив и не видел никаких причин для слез.

- Вставай.
"Вставать куда? Зачем?"
Но его уже грубо схватили за руки и рванули вверх с такой силой, что Гарри почувствовал, как его суставы выворачиваются. Но он вовремя сообразил, чего от него хотят, и повиновался. Не хватало еще получить вывих: он где-то слышал, что это невыносимо больно, и был уверен, что его тюремщики не станут возиться с его ранами. Они просто будут наблюдать за его мучениями. Им ведь это нравится, разве нет?

- Держи брусок. И не смей ронять его. Каждый раз, когда он будет падать, я буду целовать тебя. Мы ведь не хотим этого, правда?

Гарри прикрыл глаза: он знал, какие у Нотта поцелуи. Это не то нежное соприкосновение губ, сплетение языков, как при обычном поцелуе: мало кто из Упивающихся захочет действительно поцеловать его, грязного полукровку. Нет. Поцелуи Нотта были холодными и жесткими. Он отлично помнил, как они, подобно гладкому острию хорошо заточенного ножа, аккуратно вскрывали нежную кожу его яичек, больно щипали редкие волоски, вызывая шквал отвратительных эмоций, самой безобидной из которых был стыд.

Дрожащими от слабости руками он поднимает брусок, слушая непрекращающееся гудение в своей голове. Брусок был холодным, но Гарри привык к нему. Не впервой ему приходилось стоять вот так, изо всех сил стараясь не уронить его, когда его начинают бить.

Первый удар плети даже несколько удивляет его. Так всегда бывает, независимо от того, как много ударов он получал раньше. Резкая вспышка боли обожгла его спину, подобно змее проползла по позвоночнику, распространяя волны электрических разрядов по всему телу.

Он дернулся, но не вскрикнул. Самое большее, что он может сейчас издать - жалкое мычание. Ему не разрешают кричать, чему бесспорным доказательством был кляп, затыкающий рот мальчика.

Каждый удар кнута был внезапен: Гарри не видел, как жестко и неумолимо поднимается рука, а свист воздуха не был слышен из-за пульса, отчаянно и так назойливо стучащего в ушах Гарри, будто хотел свести его с ума. Он может только беспомощно извиваться, содрогаясь всем телом от новых ударов. Глаза предательски увлажнились, и слезы, как мальчик ни старался их удержать, потоком хлынули. Гарри знал, что позже, когда будет сидеть здесь, изнывая от жажды, сильно пожалеет о так глупо потерянной жидкости, но ничего не мог с собой поделать. Они просто хлынули из глаз, будто один из его мучителей открыл какой-то кран, регулирующий слезные потоки Гарри, просто для того, чтобы насладиться зрелищем ревущего и отчаянно извивающегося под плетью мальчика.
Постепенно мычание и всхлипы, пробивающиеся сквозь кляп, становились все тише и тише, и Гарри наконец падает в спасительное беспамятство, наблюдая за неспешным приближением так гостеприимно встречающего его пола.

Но безжалостная рука Нотта снова поднимает его, чтобы продолжить пытку.

Он помнит, как нежен с ним был Снейп. Тогда, в самом начале его пребывания в этом жутком месте, профессор так странно посмотрел на него. На миг Гарри даже показалось, что он отчетливо видит ужас и отчаяние в этих черных омутах. Он обращался с Гарри так бережно, будто тот в любой момент может сломаться.

Вот только ничего хорошего из этого не вышло: через неделю мальчик в отчаянии стал умолять Снейпа быть грубым. Гарри просил, приводя Снейпа в бешенство: "Пожалуйста, пожалуйста". И он говорил это не потому, что хотел быть трахнутым. Ему хотелось быть свободным, жалость Снейпа была невыносима. Только когда мальчик сказал Снейпу, что ненавидит его и считает гнусным предателем, но все равно ждет от него помощи, тот, наконец, среагировал. И совсем не так, как ожидал Гарри. Сначала была звонкая пощечина, ожегшая лицо мальчика. Но это не заставило его замолчать, он продолжал и продолжал оскорблять бывшего профессора, порой сменяя оскорбления слезливыми просьбами помочь ему, пока глаза мужчины не засверкали таким гневом и бешенством, каких Гарри никогда в них до сих пор не видел. Снейп схватил задолбавшего его мальчишку и стал трахать его так же сильно, как это делал Драко.

После этого случая Гарри перестал что-либо просить у Снейпа и вообще вел себя смирно.
Мальчик теперь все время молчал, даже в тех редких случаях, когда Снейп был с ним нежен. Он промолчал и тогда, когда тяжело дышавший мужчина, прижавшись к его спине, обдав жарким дыханием его ухо, с отчаянием в голосе прошептал.

- Не проси меня…, ты не сможешь отсюда убежать… не сможешь…, я пытался.

Короткий, придушенный всхлип, и Гарри внезапно почувствовал на своей шее горячие капли слез.
В тот раз мужчина еще долго лежал с ним рядом, уткнувшись в плечо мальчика, как будто ища поддержки в этом исхудавшем беспомощном тельце. Потом с явной неохотой встал и стал натягивать мантию. Только после того, как мужчина ушел, до Гарри дошел смысл его слов: он не мог убежать отсюда, не мог. Значит, он так и умрет здесь, затраханный в этом отвратительно грязном и холодном подземелье.

Ему, собственно, нечего делать, когда его не бьют или не трахают. Поэтому он стал ползать по своей камере, ощупывая стены на предмет трещинок или чего-нибудь еще, что могло бы подсказать ему выход отсюда. Сейчас он уже слишком слаб, чтобы продолжать передвигаться, поэтому он ощупывает только то, до чего может дотянуться. Он пытается вспомнить, почему не делал этого раньше, когда была возможность, но мысли будто распухли от голода и шевелятся с явной неохотой, поэтому мальчик, как ни старался, ничего не мог вспомнить.
Постепенно его разум соскальзывал в нездоровые фантазии, которые обычно вызывает лихорадка и голод. В такие моменты он иногда говорил с Гермионой, все было так реально, он даже мог чувствовать под ногами мягкий ворс ковра гриффиндорской гостиной. А иногда ему кажется, что он в поезде Хогвардс-экспресс, как раз перед самым нападением, или в доме на Площади Гриммо, наблюдает, как Снейп в спальне хозяина с белым, как мел, лицом, перекошенным от боли, падает на пол, судорожно вцепившись в левое предплечье.
Еще ему кажется, что он играет в Подрывного Дурака с Колином Криви. И это странно, потому что на самом деле Гарри никогда не играл с ним в карты.
А потом он видит Колина мертвым…
Или ему снится, что он лежит под водой, очень глубоко, потому что вокруг плавают русалки, распевая свои песни, а одна из них широко улыбается и целует его в лицо (в нос).

Время от времени ему кажется, что он слышит голоса. Будто Рон с Дином увлеченно обсуждают новую метлу или что-то еще. Или даже голос МакГонагал, почему-то плачущий и просящий помощи. Но это же глупо, правда? Как МакГонагал могла здесь оказаться? Или Джинни? Они ведь на свободе, разве нет? Они свободны…
Тут Гарри охватила паника: он вдруг обнаружил, что не может дышать. Его глаза широко распахнулись, только для того, чтобы увидеть парящую над ним русалку.
Он под водой, не может дышать. Мальчик пытается сказать об этом русалке, но та только улыбается, и Гарри в последний раз открыл рот, глотая теплую воду. Имя Джинни завертелось в его голове, поплыло по извилистым мыслям, не желая выпутываться из этой жуткой непонятной смеси чувств и эмоций.

- Смотрите, он зовет свою маленькую подружку!

Гарри удивился, почувствовав, как кто-то стирает теплую воду, пролившуюся на его подбородок. Тканью…грубой и горячей… Нет, все-таки это была не ткань, а чей-то язык.
Но мальчик не пытается отвернуться, хоть и видит прямо перед собой расплывшуюся в довольной улыбке рожу Петтигрю. В то время как другая, блондинистая и чуть взъерошенная, голова медленно спускается по груди Гарри.

- Он глотает все, как хороший мальчик, правда, Гарри? Ты ведь хороший мальчик? Моя хорошая маленькая шлюшка…

Гарри хочет отдохнуть. Он так устал. Спасти Джинни. Он должен спасти Джинни.
Вкус во рту был тяжелым, горьким и очень знакомым. Гарри пытался вспомнить, откуда он знает этот вкус, но безуспешно, поскольку чья-то рука, поглаживающая его волосы, будто очищая голову от посторонних мыслей, расслабляла его мозг, делала его жидким, похожим на кисель, и мешала соображать.
Кажется, кто-то рассмеялся, как-то необычно, с присвистом. Но Гарри уже не волнует ни обладатель этого странного голоса, ни что-либо еще: он наконец-то скользнул в сладкие, теплые, глубокие и такие уютные объятия сна.

Гарри был уверен, что раньше его никогда не посещало столько сновидений. Казалось, теперь они окружали его постоянно, и порой трудно было отличить реальность от видений. Хоть на самом деле это и не имело никакого значения. Ему нравилось в своих видениях видеть Сириуса, живого Сириуса, видеть, как он приседает перед мотоциклом, что-то бормоча себе под нос, потом оборачивается к Гарри и… улыбается.
Все это настолько реально, Гарри может видеть даже такие мельчайшие детали, как пар, исходящий от горячего корпуса мотоцикла, веселые искорки в глазах крестного… Все было так четко, что мальчик начинал верить тому, что видел, и не хотел возвращаться в такую суровую и непривлекательную действительность.

Но нет, это просто не может быть реальным. Наверное, он болен, раз ему мерещатся такие вещи. Да, скорее всего, так и есть.
Мальчик изо всех сил старался вспомнить то, что узнал от мадам Помфри на новом, недавно введенном, предмете Волшебной медицины. Он стал ходить на него после того, как Гермиона случайно поранила его своим пером. Маленькая царапина оказалась довольно серьезной, Гарри тогда узнал много новых вещей, таких как заражение крови, например.
Итак, что мы имеем? Последствия длительного голодания. Сны, плавно переходящие в галлюцинации. Эйфория.

Эйфория? Неужели он счастлив??

Он пробует вспомнить, сколько пробыл здесь, числа вспыхивают в его голове мутными золотыми пятнами. Все чувства обострились, он начинает чувствовать голод даже костями, которые теперь казались ему хрупкими и мягкими, как перышки.

Да, это можно посчитать счастьем.

Внезапно до него доносится эхо чьих-то голосов: "вода…яд…Дамблдор".
И какая-то часть Гарри отчаянно пытается сфокусировать все внимание на этих удаляющихся голосах, понимая, что они говорят о чем-то очень важном. Но как раз, когда мальчик почти уже проснулся, он забыл, зачем так отчаянно пытался это сделать, и снова заснул.

Уже несколько дней никто не навещал его. Эльф приходил только трижды - как будто про него забыли и поэтому не посылают домовика, чтобы тот покормил его. Гарри слабел с каждой минутой: все время он проводил лежа на полу, не было сил даже поднять голову. Он не мог вспомнить, сколько времени лежал так, в голове все перепуталось. Раньше, когда он был более-менее здоров, и к нему частенько наведывались Упивающиеся, а делали они это ровно три раза в день, на завтрак, обед, и на ужин. Все, как положено, только вот еда была до отвращения однообразной. Так что после каждых трех трахов он мог с уверенностью сказать, что день закончился. Тогда хоть было на что ориентироваться. Сейчас же, пребывая в постоянном одиночестве, Гарри не знал, как долго продолжается этот кошмар.
Но он точно знал, что что-то случилось, ведь он помнил, что подслушал вчера что-то важное, что-то… о трубах? Нет, какая-то жидкость… яд! И Дамблдор.
Дамблдор.
Странные ассоциации вызывало сейчас у него имя директора. Он даже чувствовал что-то похожее на… ненависть? Гарри не знал точно, поскольку оно тут же исчезало, стоило ему только попытаться ухватиться за это неприятное скользкое ощущение. И это тоже странно, потому что он мог вспомнить очень много других вещей: голос Рона, тончайшие оттенки румянца, появляющегося на щеках Джинни, когда она украдкой поглядывала на него в прошлом году… Но он никак не мог вспомнить, что же заставляло его испытывать ненависть к старику Дамблдору.
Шло время. Гарри, как саван, окутало уже привычное чувство голода, которое он изо всех сил старался игнорировать. Мысли терзали его истощенный разум подобно назойливо жужжащим мухам. Перед глазами мелькали отдельные картинки: вот Гермиона с немым ужасом смотрит на свои до костей обгоревшие пальцы... Нет, нет, вот она, живая и здоровая, радостно улыбается. Ну конечно, она жива. А кто там еще? Кто это? Гарри с трудом поворачивается, стараясь рассмотреть, а руки скользят по влажному склизкому камню, холодному и воняющему плесенью, как старая, мертвая кожа. Кожа. Самая молодая кожа, которую ему приходилось чувствовать на себе, была кожа Драко. Он хорошо помнил ее вкус, нежный и сладкий, так отличающийся от других, горьких, с сочащейся из каждой поры ненавистью. Такие мысли только усиливали его голод.
Не думай об этом, не думай…
Но ему нужна ноющая боль в стертом горле, нужна рука, сжимающая в кулаке его волосы, от чего на глаза предательски наворачиваются слезы, он должен сосать член, вдыхая тот самый плесневелый запах мертвой кожи. Ему все это нужно, потому что, о Боже, он должен питаться, пусть и таким отвратительным способом.
Шло время. Гарри засыпал под громкий шелест беспорядочно мечущихся мыслей, растянувшись на гладкой поверхности камня.

Они празднуют. Гарри не знал, что, да и откуда он мог это узнать, если никто не приходил к нему? Мальчик чувствовал, как чей-то смех, доносящийся из зала, эхом отскакивая от стен, прокатывается по подземельям и когтистыми пальчиками заползает в его уши. Пленник не знал, были ли эти звуки реальны, может, это всего лишь сон? Но те звуки были знакомы: звон, смех - почти как на прошлогоднем празднике в Большом Зале по случаю Хеллоуина. Он попытался представить себе улыбающихся Пожирателей Смерти, попивающих пунш, и потерпел неудачу. Может быть, сегодня кто-то придет к нему. Может быть, пришлют эльфа. Может быть.
Дверь с громким стуком открылась. Смех стал невыносимо громким, он оглушает, и Гарри в страхе сжимается, когда понимает, что пришелец пришел не один, что их гораздо больше. Больше. Такое случается редко, но мальчик уяснил, что ничего хорошего из этого не выйдет. Совсем ничего. Топот множества ног заполз в его сознание, распространяя панику по всему телу. Несколько скрытых плащами фигур, все еще над чем-то смеясь, переступили порог его камеры и окружили его, словно стервятники.
Наверное, это еще один сон. Но блестящие, зловредно улыбающиеся глаза склонившегося над ним Драко рассеивают все сомнения в реальности происходящего. Тонко очерченный рот, обдав его облачком перегара, шепчет в самое ухо:
- Поттер, слышишь меня? Ты читал свежий выпуск Ежедневного Пророка?
Что вызвало еще одни взрыв хохота. Гарри, послушный, как никогда, мотает головой.
- Ну, конечно же, нет. Бедная маленькая шлюшка не может даже позволить себе подписку, не так ли?
Острый ноготь пробежался по шее Гарри, распарывая кожу, и тот же голос ликующе продолжил.
- Мы победили. Мы победили, Поттер. Все твои гребанные маленькие аврорчики, все они лежат сейчас трупами в своих постелях.
Смех, смех, смех. На глаза Гарри опять наворачиваются слезы. Он не знает, почему собирается разреветься. Действительно, почему?
Чьи-то руки приподнимают его за бедра, в то время как другие с силой сжимают соски.
- Надеюсь, тебе тоже понравится наш праздник, - этот грубоватый голос принадлежал тому Упивающемуся, который расположился у него между ног. Шершавые пальцы с силой входят в него. Гарри выгибается дугой от резкой боли, пронзившей все его тело.
- Довольно, - отчетливо прозвучал чей-то голос, от которого тут же воцарилась тишина, смолкли последние отзвуки пьяного смеха. Пальцы исчезли из тела Гарри. Все еще пытающийся отдышаться мальчик опасливо уставился на фигуру, застывшую в дверном проеме. И этот человек был очень зол.
- Судя по всему, вы не помните, что у вас есть работа, которую нужно сделать. Не стоит забывать об этом, устраивая столь безобразные попойки, - отчеканил новоприбывший, чуть не брызжа слюной.
Снейп. Это Снейп. Он не смотрит на Гарри, как будто его вообще здесь нет. Как будто бы он не стоит посреди комнаты, обнаженный, в кольце жадно лапающих его рук.
- А, Снейп! Присоединяйся. В конце концов, ты хорошо поработал сегодня и заслуживаешь отдыха, не так ли? - пальцы спустились к яичкам Гарри. - Все мы знаем, что ты любишь трахать эту вкусненькую маленькую попку намного больше всех нас вместе взятых.
Снейп напрягся. Его глаза, казалось, стали еще более черными.
"Поработал?" - удивился Гарри. - "Что еще за работа?"
- Вы сейчас же отправитесь объясняться с нашим хозяином, и мне плевать, пьяны вы или нет. Потому что, как я уже говорил, есть работа, которую Лорд поручил ВАМ. Операция начинается через час. Так что все вы, вон отсюда!
Тихий ропот сопровождал удаляющиеся за дверью шаги Пожирателей. Гарри отстраненно понимает, что все они были из младшего поколения слуг Волдеморта. Малфой младший, Кребб младший, именно поэтому они не посмели высказать свои претензии Снейпу в лицо.
Камера опустела. "Мы победили", - эхом пронеслись ужасные слова в голове Гарри. - "Мы победили".
В отчаянии он оглянулся по сторонам в поисках выхода, но дверь была закрыта. Когда успела? И все ушли.
- Я пришлю тебе немного еды, - воображает он уверенный голос Снейпа, но это уже смешно. Кровь не течет по его бедрам, как он ожидал, после пальцев Кребба. И его рот все так же пуст. Он очень голоден. Мы победили.
Чувство нереальности происходящего снова охватило его. Они не могли. Как… они ведь не могли… не могли. Почему он не верит в это? И что это значит? Странная боль сжала грудь Гарри, и он не мог признаться самому себе в том, что хочет, чтобы это не было правдой.
Гарри, уже давно потерявший надежду когда-либо выбраться отсюда, медленно осел на пол. Он почти что понял. Понял, и это понимание не обнадеживало. Но его живот мучительно скручивает очередной голодный спазм, и он не может думать ни о чем, кроме еды.

Они возвращаются, чтобы трахнуть его, конечно, в отсутствие Снейпа. Теперь они приходят значительно чаще и всегда небольшими группами, как будто им больше нечем заняться, кроме как трахать изголодавшегося мальчишку до смерти.
Время проходит в расплывчатых очертаниях чьего-то члена, возбуждения, оргазма. И Гарри снова чувствует знакомый вкус вперемешку со вкусом его собственной крови. Снова одни и те же оскорбления эхом отзываются в его голове - жестокие слова, они смеялись над ним, дразнили, уговаривали его, обзывали грязной шлюшкой, а потом сперма заливала его рот - и да, это было именно то, чего он сейчас жаждал больше всего на свете.
Они не утруждали себя мытьем своего пленника, так и оставляли его, как использованную, забытую игрушку, на полу в зловонной луже спермы, смешанной с его кровью.
Больше ему не приносят еду - настоящую еду - и часто Гарри мечтает, даже в то время, когда горячие, влажные от пота, руки хватают его и насаживают на возбужденную плоть, о тарелке восхитительно рассыпчатого риса и кувшине свежего молока.
Грязное ругательство заползло в его ухо, и Гарри проснулся как раз вовремя, чтобы в полной мере прочувствовать всплеск семени в своей заднице.
Чужие пальцы грубо ласкают его яички, но он не возбуждается. Мужчина, кажется, даже рад этому.
- Такой худой, - шепчет он. - Такой худой.
- Ага, - поддакивает ему другой Пожиратель, хлопнув Гарри по руке, от чего его кость чуть не треснула. - И такой хрупкий, прозрачный, почти как оконное стекло.
Кто-то тихонько хихикнул.
- Не долго ему осталось.
Ткань оборачивают вокруг шеи Гарри.
- Уже не долго, - сам голос говорившего, казалось, мерзко улыбался.

- Поттер.
Гарри не двигается. Кто на этот раз решил его навестить?
- Поттер.
Перед глазами все расплывалось, серые стены исчезали в темных углах. Его тело, совсем потерявшее чувствительность уже ничего не хотело. И он не сомневается, что, даже если очень того захочет, все равно не сможет сдвинуться с места.
- Чертов ребенок, - прохладная рука дотрагивается до его плеча. - Поттер.
Гарри поразил сам факт того, что его еще не трахают, он уже почти ожидал почувствовать в себе твердый член, обжигающий кожу. Повернув голову, он с удивлением обнаруживает сидящего рядом с собой Снейпа, как никогда похожего сейчас на большого черного ворона, отчетливо контрастирующего с окружающей обстановкой.
Снейп не видел его с того памятного праздника. Ни разу не приходил к нему. Гарри вспоминает, как тому нравилось это делать - жестко и быстро, и из последних сил попытался раздвинуть ноги. Снейп вздрогнул.
- Нет, - поспешно говорит он, чуть отодвигаясь. - Выслушай меня, Поттер.
Выслушай. Снейп хочет что-то сказать. Неужели? Гарри пытается улыбнуться и ответить: "Да, профессор", но он не может, у него нет сил даже на такие простые действия, поэтому он только наблюдает за Снейпом, который вскочил с его кровати и начал нервно мерить шагами его камеру.
Гарри воспринимает все как сквозь туман. Он с трудом различает Снейпа, что-то вытаскивающего из своего кармана. Что-то маленькое, тускло поблескивающее в полумраке. Снейп пристально вглядывался в эту вещицу, а Гарри продолжал за ним наблюдать.
- Поттер.
Гарри задумался, с чего это Снейпу вдруг так понравилось произносить его имя.
- Это… - говорит Снейп, снова садясь на кровать Гарри и поднося блестящую вещицу к его глазам. Мальчик пытается сфокусировать на ней взгляд. Это пузырек. Маленький стеклянный пузырек. И в нем, прозрачная, как слеза, искрится золотисто-белая жидкость.
Это…
Но Снейп ничего не объясняет. Вместо этого он просто говорит:
- Пей, - и подносит пузырек к губам мальчика. Гарри знакома эта команда - пососи это, выпей то - и он безропотно повинуется. Прохладная жидкость смочила его горло. Она была совершенно безвкусной, и Гарри не чувствовал ничего, кроме странного покалывания в груди.
Снейп пристально вглядывается в его лицо.
- Дыши. Открой рот и продолжай дышать.
Дыши. Как странно. Гарри послушно открывает рот и с удивлением слышит сдавленный хрип, с которым его легкие втягивают воздух.
Снейп удовлетворенно кивнул. Губы его были крепко сжаты, а глаза, обычно такие холодные, приняли странное выражение… Гарри вдруг очень захотелось коснуться этого лица, но он не мог даже поднять руку. Еще пару долгих мгновений Снейп смотрел на него, вслушивался в каждый вздох Гарри, которые становились все реже и реже. В груди мальчика поселился отвратительный холодок, который постепенно разрастался по всему телу.
- Прости, что не сделал этого раньше.
Гарри поражают эти слова. Прости. Раньше. Почему он меня не трахает?
Но Снейп вскочил и снова принялся мерить шагами комнату. Звук его тяжелых уверенных шагов был так знаком Гарри. И он задумался, сколько же лет он провел в школе, а потом и здесь, чтобы так прикипеть душой к поступи своего профессора?
- Я должен был… Альбус сказал, - он поджал губы, - дурак. Думаешь, он просил меня не позволять тебе умирать? Он не знал, не знал, что так будет лучше.
Снейп остановился. Теперь уже он задыхался. Черные волосы упали на лицо.
- Но это же было не безопасно, ты ведь понимаешь... Ты не был настолько слаб, чтобы твоя смерть не вызывала ненужных подозрений.
О чем это он? Гарри не понимал, что имел в виду Снейп - мысли путались, а голову заполняла знакомая уже туманная дымка, он слышал слова, но их значение не могло пробиться сквозь нее, так же, как недавние оскорбления Драко.
- Они нашли меня. И я выжил только потому, что я… - судорожный вздох. - Только потому, что я знаю, когда действовать. Не то, чтобы это было так же часто, как… раньше, Поттер, и я знал, что мне придется нарушить свое последнее обещание Дамблдору, - его пристальный взгляд скользнул по Гарри. - Однажды.
Дамблдор.
Это слово неоновой вывеской вспыхнуло в его памяти. Гарри зажмурился.
- Я не альтруист, Поттер. И делаю это не во имя искупления грехов своих. Просто… - мужчина сделал характерный жест, будто пытаясь поймать ускользающие от него слова. - Впрочем, не важно… Они все равно бы тебя убили, медленно, окончательно заморив голодом, что они, впрочем, сейчас и делают. Раньше они подкармливали тебя, поддерживали в тебе жизнь только потому, что шла война, и ты являлся ценным заложником. - Снейп замолк. Некоторое время он так и сидел, замерев и сжав кулаки, отвернувшись от Гарри. Но потом он вздрогнул, будто очнувшись, и обернулся.
Его лицо снова скрылось под непроницаемой маской, в глазах снова сверкнуло холодное равнодушие. - Но война окончена. И ты больше не нужен им.
Больше. Гарри понравилось это слово, с его кажущейся важностью и драматизмом. Ему опять захотелось улыбнуться. Не нужен.
Снейп, расправив складки мантии, встал рядом с ним на колени. В каждом его движении чувствовалась уверенность, будто он точно знал, что делает или собирается сделать.
- Теперь ты достаточно слаб. Поэтому я могу… дать тебе это и остаться незамеченным. Ни один приходивший к тебе Пожиратель, никогда не подумал, что… - Снейп снова прервался, будто подыскивая подходящие слова, прежде чем продолжить. - Они никогда бы не подумали, что кто-то среди них захочет отравить тебя.
Его голос утратил свою настойчивость, и мужчина затих, потому что сказал все, что хотел, и дальнейшие объяснения были явно лишними.
- Поттер, посмотри на меня.
Гарри подчиняется, с трудом фокусируя взгляд на Снейпе.
- Я сделал то, что сделал. Я ждал. Я поджидал удобного момента, когда будет безопасно. Для меня. Чтобы сделать то, что должен был.
Гарри видел, с каким трудом Снейп заставляет себя произносить это. Хотя дыхание его оставалось таким же спокойным, равномерным, как будто ничего особенного не происходило.
- У тебя есть еще вопросы?
Вопросы?
Гарри задумался. Ему так давно не позволяли задавать какие-либо вопросы, что он почти забыл, как это делается. Он понял не все из того, что наговорил ему Снейп, но сейчас это показалось ему очень важным - задать вопрос. И он отчаянно постарался вспомнить то, что волновало его все это время.
- Р-Рон? - его голос дрогнул. - Герм…
Лицо Снейпа окаменело, но всего на мгновенье, прежде чем вновь принять невозмутимое выражение. Его руки не дрогнули.
- С ними все хорошо, Поттер, - Снейп сказал это уверенно, так правдиво, так убедительно, не отводя глаз от Гарри. - Они свободны. Шармбатон… принял их. Теперь они в безопасности.
В безопасности. Как чудесно это звучит. Свобода.
"Золотые слова", - подумал Гарри. - "Такие теплые, солнечные, мягкие…"
Он уже забыл, о чем только что спрашивал, и что ответил ему Снейп, но отчего-то чувствует себя спокойней. Яд, поселивший этот холодок в его груди, распространяется по всему телу, нежно охватывая его, как шелковые ленты, обворачивался вокруг сердца, убаюкивая его, успокаивая, заставляя замолкнуть навеки.
"Устал", - хочет сказать Гарри. - "Как же я устал".
Какой-то частью своего сознания Гарри чувствует, что происходит что-то важное, но он никак не может понять, что именно, в точности, как тогда… Что? Что тогда было?
Его дыхание задерживается настолько, что кажется, что это уже невозможно. Снейп наблюдает за ним с какой-то противоестественной безмятежностью.
- Осталось несколько часов, - сказал Снейп, отведя, наконец, от него взгляд. - Я должен убедиться, что кто-нибудь зайдет сюда через это время. - На мгновение его лицо меняется, и вот оно уже не скрыто глухой маской отчуждения, и на нем отчетливо проступают боль и… и что-то еще, Гарри не успевает разобрать, потому что мужчина резко встал, оправляя свою мантию. И это выглядело так правильно, так обыденно, что на мгновение мальчику показалось, что они в классе. Это довольно забавно, впрочем, Снейп не улыбается и ничего больше не говорит. Просто стоит перед кроватью Гарри, будто не хочет уходить, и без всякого выражения смотрит на его безвольное тело. Тишина.
Но вскоре эту тишину нарушает стук ботинок по каменному полу темницы. И пауза, когда Снейп замер у самой двери. Гарри может видеть только пятно черной ткани на месте своего бывшего профессора, но ему кажется, что Снейп наклонил голову, но он не уверен и не может убедиться в этом, потому что громкий стук двери, гулко прокатившийся по черепу Гарри, возвестил об уходе Снейпа.
Затем все стихло.
Несколько часов. Гарри понравились эти слова. Ему вообще нравились почти все слова, произнесенные Снейпом, несмотря на то, что в основном не понимал их значения. Они нравились ему потому, что были разными. А ведь он так давно не слышал столько разнообразных слов в своем заключении…
Его сердце начинает делать какие-то странные глотательные движения, яд ползет по его сонной артерии, неся прохладу и успокоение.
Несколько часов. А потом - Они свободны.
Гарри закрывает глаза, просто чтобы не пялиться в серый потолок.
Он хочет есть. Он гадает, навестит ли его сегодня домовой эльф.

----------
Прим. автора: Не трудитесь проклинать меня, я все равно уже забила себе VIP-местечко в аду.

На главную   Фанфики    Обсудить на форуме

Фики по автору Фики по названию Фики по жанру