Поиграем в любовь
Автор: Моргана
Pairing: Гарри Поттер/Драко Малфой, Люциус Малфой/Оливер Вуд
Рейтинг: R
Жанр: angst, romance
Краткое содержание: прошло несколько лет с тех пор, как закончилась война. В мире волшебников теперь бушуют любовные страсти. А потом… Война все еще на пороге, время действия - шестой год обучения в Хогвартсе. Короче, все как обычно - немного смерти, немного любви.
Disclaimer: Все права принадлежат Джоан Роулинг и тем, кому они принадлежат. Я ни на что не претендую.
Размещение: Да пожалуйста, разве я против? Только авторство не забудьте указать.
Глава II
- Меня сейчас стошнит, - изрек Рон, закрывая руками лицо, которое пылало точно так же, как и его лицо.
- Это нежелательно, - ответил Гарри, рассеянно перебирая листы. Хотя реакция Рона была ему очень даже понятна. Его самого мутило от мысли, что народ начнет склонять его имя и так и сяк, причем вкупе с именами Малфоя и Вуда.
- Ну, будем надеяться, что до некоторых этот опус не дойдет, - пробурчал Рон, опять заливаясь краской.
- Да даже если и дойдет, им-то что? У старшего Малфоя и так отвратительная репутация, так что не думаю, что его хватит удар, если ему доведется прочитать это, - Гарри потряс листами перед лицом Уизли. - А Вуд… Ну не знаю, как он бы реагировал. Но, Рон, что делать мне? Как? Мерлин, ну кто мог написать такое?
- Малфой мог, - уверенность Рона зашкаливала за сто процентов.
- Мог, - ответил Гарри,- но зачем, зачем? Ведь его тоже обсуждают.
- Ну, я не знаю. Может, он тайно в тебя влюблен. Вот и написал…
Эта мысль позабавила Гарри. Влюбленный Малфой. Верилось с трудом. Точнее, не верилось совсем. И вообще, там изобразили влюбленного Гарри, да еще какого влюбленного… Такого, что кидается еще в кое-чьи объятия, игнорируя понятия морали и нравственности.
- Ладно, Рон, давай укладываться. Пару недель пообсуждают, а потом успокоятся, - Гарри удобно устроился в кровати и слушал, как Рон, выходя из общей спальни и направляясь в свою, не перестает бурчать:
- Как же, забудут они. Ох, чует мое сердце, что будет продолжение.
Гарри несколько секунд постоял у входа в Большой Зал. С утра все вроде бы было ничего. На косые взгляды и перешептывания за спиной в Гриффиндорской гостиной он не обращал внимания (сказывались годы тренировок), но сейчас он почувствовал стыд, словно все, что он прочитал, было правдой. Юноша вздохнул. "Прятаться не в наших правилах", - подумалось ему, и он вошел. Зал встретил его шелестом голосов. О чем, идет речь, сомневаться не приходилось. Непроизвольно Гарри повернул голову к столу слизеринцев. Драко был само спокойствие. Но там атмосфера явно не располагала к появлению аппетита. Там-то была гробовая тишина. Стоило хоть кому-то просто попытаться раскрыть рот, как этого кого-то замораживал взгляд серых глаз. Драко подавлял своим присутствием.
- Прекрати пялиться туда, - Рон слегка пихнул Гарри под столом. Поттер тут же перевел взгляд на тарелку. Странно, но есть не расхотелось. А потому Гарри улыбнулся другу и принялся за завтрак.
Драко изредка кидал взгляды на гриффиндорцев. Точнее, на одного из них. Он позавидовал тому, как Поттер справляется с ситуацией. "Такое впечатление, что он или ничего не знает, или его это совсем не беспокоит. Хм… А что, если он это и написал? Влюбленный в меня Поттер. Да нет, на такое у него бы ума не хватило… Хотя… Влюблен в меня, хочет Вуда". Драко улыбнулся. Возникла крамольная мысль - а что же было дальше?
- Малфой, надо поговорить, - Драко почувствовал, как опустело вокруг них пространство, но ровно настолько, чтобы не упустить возможность услышать, о чем будут говорить эти двое.
- Поттер, - процедил Драко сквозь зубы. Ну что за идиотизм - обсуждать столь щекотливую ситуацию на виду у всей школы.
- Ты читал? - спросил Гарри.
- Что читал? - извечная привычка дразнить Поттера.
- Ты знаешь… - Гарри показалось, что он начинает краснеть.
- Предположим, - протянул Драко и вдруг театрально прикрыл рукавом глаза. - О Мерлин, Поттер, это написал ты…
- Что? - опешил Гарри. Он рассчитывал на более-менее серьезный разговор. Спектакли не входили в его планы.
Слизеринец растянул губы в усмешке.
- Спокойно, Поттер, только без истерик. Это была шутка, по всей видимости, недоступная твоему пониманию. Конечно же, ты не мог написать подобного. Твоя фантазия слишком убога… - Драко собирался продолжить свои разглагольствования, но гриффиндорец перебил его:
- И что ты на это скажешь?
Лицо Драко приняло прежнее надменно-замкнутое выражение.
- Чушь и ерунда. Не принимаю всерьез. Идиотская шутка, которая, по всей видимости, получит продолжение. Это все?
- Все, - Гарри вдруг широко улыбнулся. - И после всего, Малфой, могу с уверенностью сказать, что сей опус - твоих рук дело.
И, не обращая внимания на замешательство, вызванное таким заявлением, Гарри удалился в почти хорошем настроении. Увы, золотой мальчик Гриффиндора удалился слишком поспешно. И не увидел, как замешательство на лице Драко сменилось гневом, а гнев - решимостью. "Неплохая идея, совсем неплохая", - шептал Драко, направляясь в комнаты своего факультета.
"…стоял и слушал, но не слышал ничего, кроме биения собственного сердца. Там, за дверью, находился человек, который изменил его жизнь раз и навсегда. Оливер понял, что значит упасть в пропасть - бездонную, черную, из которой никогда не выбраться, а потом обнаружить, что все-таки еще жив. Ноги не держали. Вуд опустился на колени и горячим лбом прислонился к прохладной двери. Хотелось заскулить, а потом завыть, как волк в полнолуние.
Люциус злобно выругался. Заснуть не получалось. Он чувствовал присутствие Оливера так, словно тот сидел в кресле напротив и смотрел, смотрел, смотрел, не отрывая глаз, изучая каждою его черточку. Это злило и успокаивало одновременно. "Вот она - бескорыстная любовь. Когда ты ничего не можешь дать, но тебе отдают все, рушат всю жизнь, отрекаются от прошлого", - Люциус медленно встал, кровать тихо скрипнула, и там, по ту сторону двери замерли, растворились в этом простом звуке.
Вид у Оливера был престранный. Малфой скривил губы. С чем бы сравнить? Раб, пришедший молить о прощении, даже зная, что ни в чем не виноват? Человек, переступивший через мораль и откровенно предлагающий себя?
- Если бы я предложил тебе отказаться от всего в обмен…на мою…благосклонность, ты бы согласился?
- Нет, - затравленный ответ.
- Я так и думал, - Люциус провел рукой по подбородку Вуда. - Но все-таки рано или поздно это произойдет.
Говорить что-либо дальше не имело смысла. Да и как говорить, если рот занят… Губы…плечи…
- Люциус!
Гарри наматывал на палец длинный белокурый локон. Голова Драко покоилась у него на коленях.
- Оливер сказал, что необходимо получить министерское разрешение, чтобы увидеть отца…
Пальцы Гарри на секунду замерли, но потом снова занялись волосами Драко. Отвечать не хотелось. Ну ясно, о чем сейчас Драко попросит.
- Гарри, не молчи. Ты же понимаешь…
- Я не стану хлопотать из-за этого, Драко. Только не из-за этого.
- Ну что ж, - притворно покладисто проговорил Малфой. - Через месяц я смогу его навестить… Свободно…
- Откуда вдруг такой интерес к отцу, Драко? Проснулись сыновнии чувства? - вопрос прозвучал резковато. - Или простое любопытство?
- Помолчи, Поттер, - Драко поднялся и посмотрел на Гарри. - Твое отношение к моему отцу понятно. Да, может и чувства, а может, и любопытство. Много чего… Ты беспокоишься за мою жизнь? Мило. Но не стоит. За мой моральный облик? Думаешь, Люциус совратит меня с пути истинного? - Драко чувствовал, что вот-вот сорвется, но как трудно остановиться, как упоительно почувствовать злость, что дремала, оказывается, все эти годы…
- Ты не меняешься, - тихо проговорил Гарри. - Все такой же… Малфой.
И Драко замолчал, потому что его фамилия вновь прозвучала, как оскорбление… Как когда-то давно, еще в школе.
- К черту, Поттер! Я все равно увижусь с ним. И мне плевать, что ты думаешь по этому поводу. Это ясно?
- Да куда уж яснее, Малфой. Катись ты со всей своей семейкой куда подальше. Достали уже…
Оливер смотрел, как не успевшие опасть листья покрывались снегом. С утра дождь размочил дороги, а потом ударил мороз. "Как по заказу", - мрачно подумал Вуд. Погода, словно зеркало, отражала его настроение. Если бы его сейчас спросили, что он думает делать дальше, он бы только пожал плечами. Потому что жизни как таковой у него не было. Все превратилось в круговорот, состоявший из молчания, поцелуев, обмана, секса, любви, ненависти и невозможности что-то изменить. Вернее, из нежелания. А вот сегодня все изменится. Только непонятно - в какую сторону. Да нет, понятно… Оливер тряхнул головой. Нет, он не запутался. В его мозгу совершенно четко были нарисованы две картины. Люциус ушел, Люциус остался. Но вот что следовало за этим… Третья картина была темным пятном. Оливер пытался представить, а что же потом? Но все расплывалось…
Люциус поцеловал его так нежно… Так нежно… Он уходит. Уходит. Навсегда. Вот оно, значит, как это бывает, когда навсегда. Просто круговорот исчезает, не оставляя после себя ничего. Только этот голос. Такой стальной, такой холодный, такой страстный:
- Я свободен.
Кто знает, как может болеть холодное сердце? От него откалываются льдинки и падают вниз, но цепляются острыми краями за живую горячую плоть. Рассекают ее, не давая зажить… Кто знает, как хочется остаться? Кто знает, что любить - значит иногда уходить, а не оставаться? Кто знает, почему память играет с нами злые шутки, заставляя вспомнить то, что было давно забыто.
- Я свободен, - повторил Люциус и шагнул за порог, вспомнив все то, что было когда-то… Когда-то…"
- Ах, Люциус Малфой - такой душка, - прошептал кто-то из девушек.
Гермиона тихо фыркнула и закатила глаза к потолку. Ничего себе душка! Да уж, можно не сомневаться, что он выкрутится из любой ситуации. Надо же - война в романе закончилась благополучно, а Малфой выкрутился. Наверно, и в жизни так случится. Из Азкабана же его выпустили. Не прошло и трех месяцев. Она тяжело вздохнула и принялась читать свое эссе по истории магии. Вскоре все начали расходиться по спальням и, в конце концов, Гермиона осталась одна.
- Герм, ты чего это? - спросил Рон, удивленно разглядывая листки пергамента, аккуратно разложенные по порядку. - Ты читаешь продолжение?
- Исключительно в научных целях, Рон, в отличие от некоторых, - ответила девушка. При упоминании о "некоторых" Уизли заметно покраснел.
- Ты убрала бы все это, а то Гарри увидит.
- Видишь ли, - проигнорировала его замечание Гермиона, - в мире магглов распространено такое явление как психоанализ. Это… ну, долго объяснять. С некоторых пор это научное течение пустило свои корни и в литературоведении. Если хорошенько во всем покопаться, то можно изучить не только психологию героев, но и человека, который все это написал. Ясно? - она яростно помахала перед лицом Рона листом.
- А еще можно начать сличать почерки.
- Чьи, Рон, чьи? Всех, кто учится? Всех, кто нам преподает? Да, писал это не ребенок, так что первые и вторые классы можно отбрасывать смело. Но все равно остается уйма народу. Да и вообще…
- Давай проверим Малфоя! - не унимался Рон.
- Да не он это писал, - раздался голос Гарри. Он как раз появился в гостиной,
- Чтобы Малфой да вылил на свою семью столько… всего неблаговидного? И, народ, поздно уже. Нашли над чем себе голову ломать.
- Ты продолжение читал? - смущаясь, спросил Рон.
- Ну, читал. Видишь, даже там наши с ним отношения возвращаются в привычную колею. Рон, Герм, да не стоит все это такого внимания. В самом деле…
Драко внимательно вчитывался в рецепт, иногда делая на пергаменте кое-какие пометки. "Приготовьте три спиртовых настоя. Настой любистока готовится в пятницу, настой травы конопли - в понедельник, настой корня дягиля - в четверг. Настои выдерживаются одну лунную четверть. Смешать 15 капель первого с 10 каплями второго. 15 капель второго с 10 каплями третьего. 10 капель первого с 15 каплями третьего. Соедините первую смесь со второй. К ним добавьте третью. Добавлять в любое питье всего тремя каплями".
- Хм… Мне казалось, что все это готовится гораздо быстрее.
Драко прикоснулся пальцем к нижней губе. Приготовить зелье - сущий пустяк по сравнению с тем, как его подлить. Возможность может представиться только в Большом зале. Добавить всего лишь три капли. Ха… Всего лишь. А как прикажете провернуть это "всего лишь"? Есть мысли по этому поводу? Мысли были. Но сводились они примерно к следующему - поймать Поттера и заставить его выпить. И все в таком духе. Драко помотал головой. Было уже далеко за полночь. Пожалуй, стоило отложить претворение своих планов в жизнь до утра.
"- Я люблю тебя, - прошептал Оливер, пряча лицо в волосы Люциуса. Тот почувствовал жар, исходящий от щеки юноши.
- Глупо, - улыбнулся он, целуя Вуда. Сначала нижняя губа, потом верхняя. Шея, впадинка, плечо, грудь, соски, глухой стон и тяжелое влажное дыхание…
- Постой, - Оливер отстранился. - Все не так. Я люблю тебя.
- Глупо, - повторил Люциус, но оторвался от этого восхитительного тела. - Что ты хочешь услышать от меня?
- То, что ты никогда не говоришь мне.
- И никогда не скажу. Потому что этого нет. Я хочу тебя. Не больше. Но и не меньше.
Малфой откинулся на подушки. Оливер внимательно посмотрел на его, а потом обхватил все его тело - руками, ногами, губами, душой…
- Не уходи.
И Люциус не ушел. Тогда не ушел. Вот как. Последний год Вуда. И что Люциус нашел в нем? Короткие светлые волосы, серые глаза. Только теплые и вечно улыбающиеся глаза. Мальчишка. Но… Само лето. Само тепло. То, чего Люциусу всегда не хватало. Тепла. И чтобы кто-то любил, плюнув на все. И мальчишка плюнул. И любил его. Так любил. Нет, сегодня он не уйдет. Только завтра. И уже навсегда. Потому что иногда лучше уйти. Люциус усмехнулся. Вот так. Судьба сыграла злую шутку, он узнал любовь. И сейчас этот мальчик, прижавшийся к нему, был самым дорогим из всех земных сокровищ, какими он владел или хотел бы владеть. Ради него он отказался бы от всего… От всего, только это не имело бы никакого смыла. Поздно что-либо менять. И он ушел утром. И не оглянулся. И не хотел ничего знать, ничего слышать. Больше ничего не было в его жизни за ту пару лет, кроме войны и сводок… сводок о погибших с той стороны… Его интересовало три имени - Оливер Вуд, Драко Малфой, Гарри Поттер.
- Оливер, месяц прошел. Я хотел бы…
- Он ушел. Не более часа назад. Наверно, ты сможешь найти его в родовом поместье.
Драко поморщился. Опоздал. В поместье ехать не хотелось. Дом призраков, в котором он не был очень давно. Не хотел. Но придется.
- Садись, - Вуд указал ему на стул. Сам вернулся к приготовлению кофе обычным маггловским способом.
- Ты же не любишь кофе.
- Ты любишь, - ответил Оливер.
Драко не успел его поймать. Вуд очень медленно, но в тоже время так быстро рухнул на пол. Драко услышал, как голова его ударилась об пол, а кофе коричневой пенящейся массой выбежал из турки. Драко кинулся к лежащему без сознания Оливеру. Честно говоря, он страшно испугался. Малфой приподнял его немного и изо всей силы ударил по лицу. Никакой реакции. Холодная вода. Ничего. Драко еле дотащил Оливера до спальни. Смог уложить тяжелое тело на кровать. Наклонился послушать, а жив ли вообще?
Оливер открыл глаза. Лицо склонившегося над ним человека никак не хотело принимать четкие очертания. И однако Оливер знал, чувствовал. По-другому и быть не могло. Он резко поднялся. Голова закружилась, но это не имело никакого значения. Он рванулся вперед к этому лицу, губам, рукам, к нему всему…
- Вернулся, вернулся, - яростно шептал Вуд, покрывая это лицо поцелуями.
Драко так опешил, что некоторое время не предпринимал совсем ничего, чтобы все это прекратить. Но Оливер глухо застонал и откинулся на подушки. Из-под закрытых век медленно скатилась слеза…
- Да спят они, - почти крикнул Гарри, и потом уже тише добавил: - Спали…
- Что? - выкрикнул Драко. - Ты что несешь?
Он толкнул Гарри так сильно, что тот еле удержал равновесие.
- Ты понимаешь, что несешь, Поттер? Мой отец и Вуд?
Гарри злобно оскалился. Извращенная форма удовольствия - смотреть, как бесится Драко, как белеют его губы, а глаза почти вылезают из орбит. Маленькая месть. Ударить так же больно, как это иногда делает чертов слизеринец.
- Ты оставил его там одного? - почти спокойно поинтересовался Гарри.
- Да, - Драко открыл рот, чтобы сказать, почему он это сделал, но промолчал.
- Я пойду к нему. А ты, Драко… Не знаю, что ты думаешь, но не осуждай его. Он любит. Вот и все.
Драко только не совсем понял, к кому из двоих относились эти слова".
Рон похлопал Гарри по спине.
- Черт, - прохрипел тот, откашливаясь. - Спасибо. Тыквенный сок. Не туда попало.
Гарри еще некоторое время покашливал, пытаясь привести горло в нормальное состояние. За столом слизеринцев Драко безуспешно пытался скрыть горящий торжеством взгляд и триумфальную улыбку.
На уроке зельеделья Гарри чувствовал себя, мягко говоря, паршиво. Голова кружилась, сердце билось так часто, что юноша то и дело хватался за левую сторону груди, словно пытался утихомирить его.
- Может быть, мистер Поттер, вы все-таки найдете время еще и для того, чтобы записать рецепт зелья? - Снейп, как всегда, полон желчи.
- Да, сэр, - Гарри склонился над пергаментом. От этого простого движения голова закружилась еще сильней.
Драко украдкой взглянул на него. Неужели побочное действие? Зрачки так расширены, что глаза кажутся совсем черными. Видно даже из-за этих дурацких очков. Лицо белее мела, и руки слегка подрагивают. "Вот дьявол, - подумал Драко, - не случилось бы чего".
- Тебе надо к мадам Помфри, - сказала Гермиона, прикасаясь ко лбу Гарри. - У тебя жар.
- Не, не хочу, просто надо хорошенько отдохнуть. Простыл где-нибудь. Ничего страшного.
- Я принесу тебе чаю. Иди отдыхай.
Когда дверь за Гарри закрылась, Рон спросил:
- Это не шрам?
- Не думаю, - ответила Гермиона. - Он бы нам сказал.
- Как продвигается твой психоанализ?
- Еще не решила. Но у меня создается впечатление, что весь этот опус совсем не про Гарри и Драко, а про Люциуса Малфоя. Причем автор относится к нему с большой симпатией и жалостью. Почти с любовью…
- Ну, может, он и правда способен любить. Не может же он быть застывшим куском льда.
- "Кто знает, как может болеть холодное сердце…" - процитировала Гермиона. - Рон, если бы я не знала, каков Люциус Малфой на самом деле, я бы поверила, что он может вот так… Хоть и жестоко.
Рон притянул ее к себе. Голова Гермионы мирно легла ему на плечо.
- Я люблю тебя.
- Я тоже.
Ну вообще-то, пока следовали эти тихие и нежные признания, Гарри в мантии-невидимке пританцовывал на месте около своих друзей, опасаясь только, как бы они не зашли в общей гостиной за некую грань, которую… Но нет. Гермиона все-таки благоразумна до отвращения. Спать они пошли в разные комнаты. А Гарри пошел шататься по коридорам замка, дабы успокоить свое ненормально колотящееся сердце, остудить пылающие щеки, а также выкинуть из головы одного слизеринца, который засел у него в голове. Гарри не очень-то радовала мысль, что весь день он провел, думая только о нем. В конце концов его бессмысленная прогулка закончилась тем, что он очутился в гостиной Слизерина. Когда это он успел? Ах да, кажется Гойл, который тащил с кухни дюжину пирожных… А потом и около двери старосты… Гарри уселся на пол. М-да, жизнь - странная штука.