Предсказание
Часть III
Второй семестр
Автор: Катри Клинг
Редактор: DieMarchen
Pairing: Гарри/Драко, Гарри/Снэйп, Снэйп/Драко, Снэйп/Люциус, Люциус/Драко
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, angst
Краткое содержание: Волдеморт всё-таки уничтожен. Это, как ни странно, сломало всю жизнь великому Гарри Поттеру, но ему остался ещё год обучения в Хогвартсе. И этот год будет незабываемым...
Предупреждение: в конце произведения предполагается инцест.
Disclaimer: Персонажи и предыстория принадлежат J.K.Rowling, сюжет мне, а искусство народу!
Размещение: если возникнет желание, размещайте фик на своих сайтах, но, пожалуйста, не забудьте указать имя автора.
Глава 4
(окончание)
Как душно. Он отбросил одеяло и внезапно понял, что лежит в постели не один.
Дышать было тяжело. Чужие руки жёстко обхватили его сзади. Развернули и прижали к кровати. Что проис…
Поцелуй. Без прелюдий. Сразу. Глубоко. Властно.
Это же сон. Проснись. Проснись! Но зачем?
Гарри застонал, когда горячие губы сомкнулись на его члене. Нет, ему совсем не хочется просыпаться. Не сейчас. Ещё немного… Ещё… Немно… О Боже.
Кровь стучала в висках, что-то болезненно сжималось в груди, и не хватало дыхания. Но это же просто сон.
Безжалостные пальцы впились в его бёдра.
- Ах!
Надо открыть глаза. Надо заставить себя… Заставить… Ну… Ещё чуть-чуть… Да…
По голой коже скользнули чьи-то длинные волосы. Гарри запустил в них руки. По соску пробежало что-то тёплое и влажное. Сильнее. Сильнее… И снова. Оааахххх…
Губы поднялись по плечу вверх и жадно припали к шее. О Господи… Гаррина нога согнулась в колене и обвила лежащего на нём человека. Поцелуй становился всё глубже. Кожу стало немного пощипывать, но гриффиндорец не обратил внимания на это странное ощущение. Только пусть не останавливается. О пожалуйста!
Боль. Неожиданная, как ожог. Гарри приглушённо вскрикнул и дёрнулся, но избавиться от настойчивого поцелуя не смог.
Язык его любовника заскользил по пораненной коже. По шее текло что-то горячее, было и больно, и щекотно, голова кружилась.
Влажный рот снова мягко сомкнулся у основания его напряжённого члена.
Какой знакомый запах…
Надо прекратить это. Иначе… Да, сейчас. Сейчас…
Гарри протянул руку и провёл ладонью по ноющей шее.
Запах. Это же…
Прерывистое дыхание. Мужчина подхватил Гарри под колени и немного приподнял его. Но ведь…
Поздно.
О Боже.
Гарри вскрикнул и закусил пальцы. И тут же понял, что это был за аромат. Пахло его кровью. В отдалённом уголке сознания шевельнулся страх, но мгновением позже он отступил перед болезненным приливом животного удовольствия.
Остановись! Проснись!
Но он не мог. Господи, нет, только не теперь. Всё Гаррино существо стремилось к тому, чтобы достичь пика этого блаженства.
Северус…
Ты видишь сон. Сон!
- О… Ах… Да! Прошу вас!
Прекрати. Открой глаза!
Нет.
Первая судорога оргазма подкралась внезапно. Ещё… Пожалуйста! ДА!
Северус.
Сначала тело потеряло вес. А потом стало тяжёлым, словно налилось свинцом.
Мрак нахлынул на Гарри удушливой волной. И в этой горячей темноте он был один.
Сон. Сон. Надо проснуться. Надо заставить себя. Надо.
Гарри не мог разлепить веки. Слабость. Нет сил даже открыть глаза. Темнота утягивала его в свои сладостные объятья. Над головой словно смыкались чёрные воды. Гарри казалось, что он медленно соскальзывает в этот полуобморок-полусон. Ничего больше не надо. Только бы никто его не трогал.
- Гарри. Гарри.
Он слабо вздрогнул.
Кто-то бил его по щекам.
- Гарри!
- Северус, Боже, что с ним? Почему тут кровь?
- Тебе лучше выйти.
- Я кушала, не беспокойся. Может быть, принести соли?
Дышать стало гораздо легче. Но Гарри до сих пор не мог открыть глаза. И это вызвало приступ паники. Что с ним происходит? Почему он никак не проснётся?
В нос неожиданно ударил резкий пронзительный запах водорослей. Гарри задохнулся и затряс головой. Ресницы расклеились, он распахнул глаза.
- Ох, слава Богу! - воскликнула Каталина. - Как вы нас напугали!
Снэйп ничего не сказал, но судя по облегчённому вздоху, мастер зелий подумал примерно о том же.
Понемногу Гарри пришёл в себя. Леди Гардинер стояла около постели с чем-то блестящим в руке. Снэйп сидел рядом с ним на кровати. Наволочка и простыня были в кровавых пятнах. Похоже, у Гарри из носа шла кровь. Но сейчас, кажется, всё прошло. Хорошо, он хотя бы был укрыт одеялом. Распахнувшийся халат сполз с плеча, и Гарри осторожно вернул гладкую ткань на место.
- Мама, выйди, пожалуйста.
- Я тебе не нужна?
- Нет.
Голос Снэйпа не предвещал ничего хорошего. Впрочем, профессор всегда говорил таким тоном.
Каталина поставила на столик то, что держала в руке.
- Я оставлю соли на всякий случай.
- Хорошо. Иди.
Крахмальные юбки леди Гардинер прошуршали в сторону двери.
Гарри безумно хотелось надеть очки. Без них он чувствовал себя ещё более голым и беззащитным. Кажется, Снэйп угадал его желание и протянул гриффиндорцу очки, которые тот торопливо надел.
Профессор, видимо, только что принимал ванну - из одежды на нём был лишь халат.
- Поведайте мне, Поттер, - внезапно проговорил Снэйп елейным голосом, - до каких пор вы собираетесь испытывать крепость собственного здоровья?
Гарри не ответил. Он вообще сомневался, что сможет произнести что-нибудь связное. Лучше помолчать.
- Зачем вы это сделали?
Гриффиндорец непонимающе вскинул брови.
- Что?
- Вы знаете что, - жёстко ответил Снэйп.
Гарри проследил за его взглядом и увидел в руке у мастера зелий свой амулет.
- Вы сделали это мне назло?
- Нет, - чуть слышно отозвался Гарри.
- Вы понимаете, что могли остаться по ту сторону навсегда? - тихий голос профессора понемногу набирал силу. - Зачем вы это сделали, чёрт возьми?!
Гарри отвёл глаза, но Снэйп взял его за подбородок и поднял Гаррину голову. От этого рывка комната весело заплясала у гриффиндорца перед глазами. Пришлось зажмуриться.
- До этой ночи я питал надежду, что вы повзрослели. Увы, напрасно.
- Простите, - прошептал Гарри.
- Я БОЛЬШЕ НЕ ЖЕЛАЮ СЛЫШАТЬ ВАШЕ "ПРОСТИТЕ"! Какого дьявола вы это сделали?
"А что мне остаётся? Разве есть выбор?"
- Поттер, вы задались целью свести меня с ума?
Гарри медленно сполз к краю постели.
- Зачем вы это сделали?
Гриффиндорец поднял на него глаза.
- А вы не понимаете?
Снэйп смерил его взглядом и поджал губы.
- Пытаться понять логику безумца - занятие не из лёгких.
Гарри не мог с ним не согласиться.
- Поднимайтесь, Поттер, - Снэйп подошёл к двери и позвонил. - Дилберт сменит вам постель.
Короткий халат показался Гарри не совсем уместным в сложившихся обстоятельствах, но сил переодеваться у него не было. Поэтому юноша завернулся в одеяло.
Голова слегка кружилась. Он постоял немного. С равновесием всё было в порядке. Потом перебрался в кресло. Снэйп внимательно наблюдал за ним, но не проронил ни слова.
Мажордом явился в комнату со стопкой белоснежных простыней. Интересно, откуда он узнал, зачем его позвали?
Дилберт сменил постель и обратился к Снэйпу:
- Что-нибудь ещё, сэр?
- Думаю, нет. Можете идти, Дилберт.
- Да, сэр. Спокойной ночи, сэр.
Дворецкий вышел, захватив с собой испачканное бельё.
Гарри сидел, тупо глядя на цветочный узор ковра. Снэйп по-прежнему стоял около двери, и гриффиндорец кожей чувствовал, что профессор не сводит с него глаз.
- Хотите курить?
Этот вопрос заставил молодого человека вздрогнуть. Он недоверчиво посмотрел на учителя и медленно кивнул.
Снэйп подошёл к столу, достал из пачки сигарету протянул Гарри. Тот машинально сунул её в рот. Мастер зелий поднёс к сигарете зажжённую спичку.
- Спасибо.
"Это всё ещё сон или я уже проснулся?"
Пока Гарри курил, профессор хранил молчание. А когда на одеяло осыпался последний пепел, Снэйп придвинул к креслу стул и сел рядом с гриффиндорцем.
- Вы в состоянии разговаривать, или отложим беседу до завтра?
У Гарри внутри в первый раз что-то ёкнуло.
- Хорошо, отложим до завтра, - Снэйп поднялся было, но Гарри схватил его за руку.
- НЕТ!
И в ту же секунду не закрытая Дилбертом дверь с треском захлопнулась.
Гарри сглотнул и испуганно посмотрел на Снэйпа. Тот даже не изменился в лице.
- Что ж, - произнёс мастер зелий, - я вижу, вы желаете говорить сейчас. Будь по-вашему. Я внимательно слушаю, - Снэйп сел и посмотрел на него.
Гаррины пальцы разжались, отпуская холодную руку.
"А что говорить? Каких объяснений он ещё хочет? Всё равно он не воспринимает всерьёз мои слова. Или делает вид, что ничего не понимает. Я не смогу повторить это опять. Я не…"
- Я люблю вас, - вымолвили непослушные губы. - Вы же и так знаете! - голос внезапно сорвался, и Гарри вцепился в одеяло.
С секунду Снэйп сидел молча. Потом резко выпрямился и медленно, почти задумчиво произнёс:
- Я знал, что этим, именно этим всё кончится. К огромному моему прискорбию, я не ошибся в своих предчувствиях. Вы превратно истолковали моё расположение к вам.
В голосе Снэйпа слышалось сожаление. Гарри поднял голову и посмотрел на него.
- Разве я дал вам повод, Поттер, думать, что между нами может быть нечто… могут быть близкие отношения? Что же вы молчите? Я дал вам повод так считать?
- Нет.
- Нет, - повторил Снэйп. - Или то недоразумение заставило вас увериться в том, что я испытываю к вам какие-то чувства?
Гарри отрицательно качнул головой.
- Нет? Я теряюсь в догадках. Что же это было? Очередное проявление нездорового гриффиндорского юмора?
- Вы издеваетесь? - тихо спросил Гарри.
- О, Мерлин меня упаси, - Снэйп приложил руку к груди. - И в мыслях не имею, дражайший мистер Поттер. И коль скоро я с вами предельно откровенен, то не сочтите за труд ответить честно. Зачем вы сказали это?
- Потому что это правда, - Гарри смотрел в пол.
Снэйп помолчал немного. Потом поднялся и медленно прошёлся по комнате. Гарри казалось, что его безумный сон до сих пор не закончился, и всё происходящее ему снится - настолько нелепы были слова, которые они оба произносили. И что теперь будет? Наверное, Снэйп…
- Да, я предпочитаю мужчин, - сказал профессор, остановившись перед креслом обалдевшего гриффиндорца. - Без сомнения, мистер Малфой просветил вас. Вы молоды и довольно привлекательны. И мне ничто не мешает пользоваться вами, тем более что вы так настойчиво себя предлагаете. Но, - Снэйп посмотрел на Гарри, - вы имели глупость… Или несчастье придумать себе любовь и поверить в неё.
- Постойте… - не выдержал Гарри.
- Имейте терпение дослушать.
- Почему вы считаете, что я придумал?
- Потому что этого не может быть, - резко ответил Снэйп. - Но как бы там ни было, я не могу ответить вам взаимностью. Более того, я считаю невозможным удовлетворять свои желания, пользуясь вашими… хм… чувствами ко мне.
- Да забудьте о моих чувствах! - выкрикнул Гарри, привстав. Одеяло поползло с колен. - Я… Вы… Не имеет значения! Что вам стоит просто…
- Просто? Ну, договаривайте, Поттер, - голос Снэйпа сочился ядом. - Или вы считаете, что я потеряю последний ум, рассмотрев ваши сомнительные прелести под этой пошлой тряпкой?
Гарри инстинктивно схватился за пояс халата.
- Я вовсе…
- Ну конечно.
Гриффиндорец с трудом встал с кресла.
- Почему вы…
- Гардинер-парк и так достанется вам.
- Вы меня не поняли! Профессор, я прошу, выслушайте меня! Мне не нужны ваши деньги! Я просто хотел…
- То, что вы хотели, для меня не секрет, - произнёс Снэйп с издевательской улыбкой. - Ваш наряд говорит лучше всяких слов. Позвольте спросить, на что вы рассчитывали?
Лучше бы Снэйп его ударил.
- Что же вы молчите?
Мастер зелий шагнул к гриффиндорцу, вцепился ему в подбородок и заставил Гарри поднять голову.
- Знаете, что я могу с вами сделать?
Гарри молча смотрел на него.
- Ваши доброжелатели не поведали вам о моих слабостях? Не рассказали, что бывает с моими любовниками? Я могу сделать вам очень больно. И это доставит мне огромное удовольствие! Вы согласны на это? Отвечайте, Поттер!
- Я люблю вас, - прошептал Гарри.
- Я уже имел сомнительную честь слышать эту чушь. Что дальше?
А в самом деле, что? Гарри больше не мог смотреть ему в глаза. Ещё немного, и он отведёт взгляд. Нет, это надо довести до конца. Надо сделать это. Просто надо, и всё. Иначе его никак не получить. Пусть будет ритуал. Хотя бы так. Неважно.
- Сделайте это.
Сжимавшие подбородок Гарри холодные пальцы внезапно куда-то делись.
- Выражайтесь яснее, - произнёс Снэйп таким голосом, что у Гарри не осталось ни малейших сомнений: профессор отлично понимает, о чём речь.
- Ритуал.
Это слово упало в тишину комнаты и разбилось, как стекло о камни.
- Вы с ума сошли, - проговорил Снэйп.
- Пусть.
- Вы не понимаете, о чём просите.
- Я понимаю, - тихо сказал Гарри. - У меня ведь нет другого выбора. Иначе мне вас не получить, правда?
- Боже мой, Поттер, вы ничего не понимаете! - лицо Снэйпа внезапно исказилось. - Я не хочу, чтобы вы проходили через ритуал!
- Но я этого хочу! А по правилам, если наследник согласен принять кровь…
- Я знаю правила, - резко оборвал его Снэйп. - Вы что, согласны на ритуал только ради этого?
- Да. Ваших денег мне не нужно. Мне нужны вы.
- Но это только одна ночь, Поттер, - уголок губ Снэйпа уехал в сторону, и мастер зелий стал похож на своего отца. - Если вы утверждаете, что… хм… любите меня, то вряд ли единственная ночь сделает вас счастливым. Не лучше ли оставить всё, как есть, и забыть об этом досадном происшествии? Так было бы проще для нас обоих.
- Если вы боитесь, что я стану вам напоминать, то клянусь, этого не будет. К тому же, вы всегда сможете стереть мне память. В прошлый раз у вас получилось неплохо.
- Я больше не смогу этого сделать.
Гарри думал, что Снэйп начнёт разыгрывать недоумение и праведный гнев, но Снэйп ничего подобного не сделал. Только лицо у него стало совсем белым.
Гарри почувствовал, что профессор начинает сдаваться, и сделал шаг к нему.
- Почему?
- Потому что я уже тогда сильно рисковал, - сказал мастер зелий мертвенно-спокойным тоном. - Магия восприняла заклинание забвения как угрозу. Теми молниями - вы ведь видели их в думоотводе? - магия пыталась защитить вас. Сила находится в вашем теле уже достаточно долго. Думаю, она окончательно признала вас своим хозяином. Теперь вам абсолютно ничего не грозит. В тот раз мне удалось справиться, но более рисковать я не намерен.
- Но вы же сделали это. Один раз, - Гарри приблизился ещё на один шаг. - Вы не оттолкнули меня.
- Не оттолкнул, - кивнул Снэйп. - Но вовсе не потому, что вы меня чем-то особенно привлекаете. Я был пьян, вы настойчивы… Я уступил. Только и всего.
- Так уступите мне сейчас, - прошептал Гарри. - Проведите ритуал. Я обещаю, я никогда больше не подойду к вам. Одну ночь. И всё.
- Поттер, знаете, сколько раз я слышал подобные обещания?
- Но не от меня, - возразил Гарри, подойдя к нему вплотную. - Прошу вас.
Снэйп взял его за плечи.
- Вы не знаете… Вы просто не готовы к тому, что случится. Тем более, это ничего не изменит в наших отношениях. Вы будете мучиться. Станет только хуже. А я не хочу… Мерлин, я не хочу, чтобы вам было плохо!
- Что может быть хуже? - выдохнул Гарри и потянулся к нему. - Я не могу больше. Без вас.
Снэйп ускользнул от его поцелуя.
- Нет.
Он отпустил Гарри и отошёл от него.
- Ритуал надо провести по всем правилам. Начав его, я уже не смогу остановиться. Этот акт нельзя прерывать. В противном случае мы оба можем серьёзно пострадать. Поэтому если вы не уверены, то лучше отказаться прямо сейчас.
- Я не откажусь.
- Подумайте.
- Я не могу больше думать.
У Гарри от напряжения подгибались ноги. Он опёрся на спинку кресла и опустил голову. Всё это было похоже на кошмар. Душная темнота. Непослушное тело. И ледяной голос Снэйпа.
"Зачем я прошу его об этом? Ведь это же бессмысленно".
Мастер зелий ненадолго вышел и вернулся со стаканом.
- Выпейте.
- Зачем? - севшим голосом проговорил Гарри.
- Вам понадобятся силы. Пейте. До дна. Иначе вы не переживёте эту ночь.
"Всё равно…Я больше не могу".
Гарри поднёс стакан к губам. В глазах потемнело, и гриффиндорец был почти уверен, что потеряет сознание, но всё обошлось. Зрение постепенно вернулось к нему. И дыхание тоже. Он посмотрел на Снэйпа и увидел, что тот держит в руке нож с коротким тёмным лезвием.
- У вас есть возможность отказаться.
- Нет.
- Я дам вам ещё немного времени.
- Не надо. Прошу вас, не надо больше ждать.
- Почему? Боитесь передумать?
- Я боюсь сойти с ума. Или вы этого хотите?
- Подойдите ко мне.
Гарри отцепился от спинки кресла и сделал несколько неуверенных шагов. Снэйп усадил его на постель и опустился перед ним на колени.
- Потом вы будете болеть. И сам ритуал довольно болезненный. Подумайте, ведь это очень важный шаг, - голос мастера зелий звучал мягко, почти умоляюще.
- Не говорите со мной так, - Гарри вдруг ощутил, как выпитое зелье закипело в крови. - Я думал… Слишком долго. Я этого хочу.
Снэйп придвинулся к нему ближе, и Гарри почувствовал тепло его дыхания на своей груди.
- Если у вас есть хоть какие-то сомнения…
- Нет! - застонал Гарри, не выдержав. - Ну я прошу вас!
Снэйп медленно поднялся и выпрямился.
- Хорошо. Раздевайтесь.
Услышав это холодное и деловитое "раздевайтесь", Гарри на секунду показалось, что он попал на приём к врачу. Да, Снэйп умеет создать настроение… Гриффиндорец освободился от халата и посмотрел на учителя.
- Очки.
Гарри послушно снял с себя очки. Комната немедленно растворилась в золотистом мареве. В этот момент Снэйп сбросил с себя халат. В неясном колеблющемся свете его тело показалось Гарри сделанным изо льда. Но гриффиндорец знал, что это обманчивое впечатление. Никакого льда не было. Был только жар. Болезненный, живой, пульсирующий.
Снэйп сел позади него, и уже через мгновение Гарри полулежал на нём, откинув голову ему на грудь. Странно, что не посыпались искры, когда они прижались друг к другу. Пальцы мастера зелий легко пробежали по горячей Гарриной щеке, шее, груди. Зацепили сосок - это прикосновение вызвало судорожный вздох - и скользнули по животу вниз, едва коснувшись члена.
Гриффиндорец боялся шевельнуться. Тело горело от тесной близости человека, который вот уже несколько недель был для него самым желанным на свете. Северус… Ну почему? Почему так? Почему только так? Ему хотелось видеть лицо Снэйпа, но он не смел обернуться.
Мастер зелий обхватил его одной рукой за шею, запястье другой поднёс к Гарриным губам.
- Расслабьтесь. Вам не придётся захлёбываться.
Крови Гарри не боялся. И вкус её, в общем-то, не был противен. За семнадцать лет жизни он успел вдоволь напробоваться своей. Чужая кровь на вкус была такая же, как и его собственная. И её было немного. Видимо, Снэйп сделал неглубокий надрез.
Гарри осторожно собрал кровь губами и проглотил. Металлический солоноватый вкус немедленно напомнил ему тот поцелуй в мотеле. Тепло. Кровь. И слёзы.
Ладонь Снэйпа обхватила член Гарри и слегка сдавила попавшую в безжалостный плен плоть. Гарри ахнул, едва не задохнулся, но сумел справиться с собой. Не застонал. Взял непослушными пальцами запястье Снэйпа и крепко прижал его к губам. Снэйп выдохнул сквозь зубы, когда язык гриффиндорца начал быстро скользить по рассечённой коже, собирая драгоценные капли. Крови было мало. Очень мало. Даже смешанной со слюной, её не хватало на глоток. И тогда, повинуясь какому-то необъяснимому дикому порыву, Гарри сжал зубами кожу, вызвав у Снэйпа ещё один шипящий выдох. На этот раз крови было больше, и Гарри проглотил её, внезапно ощутив, как она превращается в жидкий огонь. По телу пробежала дрожь.
Видимо, Снэйп это почувствовал, потому что немедленно развернул юношу к себе. Гарри лишь очень смутно мог различить черты его лица. Чего он ждёт? Что надо делать? Почему?.. Гриффиндорец слизнул кровь с губ, и в следующую секунду Снэйп опрокинул его на кровать. Руки Гарри оказались прижаты к подушке. Вот как. Хорошо. Он будет покорным. И готов терпеть, что угодно. Если это единственное, что может их соединить, то пусть. Пусть будет больно.
Острые зубы неожиданно впились ему в губу и потянули. Гарри невольно подался следом, но его немедленно вернули на место. И Гарри почувствовал во рту медный привкус. Только теперь это была его собственная кровь. А кровь Снэйпа продолжала медленно сочиться из разрезанного запястья, размазываясь по Гарриной коже и впитываясь в чистые простыни. На щеке мастера зелий Гарри разглядел тёмно-красное пятно и потянулся, чтобы слизать его.
На сей раз Снэйп его не остановил, и их губы слились в глубоком жёстком поцелуе. Короткий вздох. Немного воздуха… Губу сильно щипало, но без этого сокрушающего поцелуя почему-то сразу стало холодно. И снова… Снова…
Страх.
Боль.
Желание.
Одно сменялось другим с такой скоростью, что Гарри не мог понять: чувствует он всё это одновременно или по очереди, и чего больше в этом адском хороводе.
Делай со мной всё, что хочешь… Всё. О Боже!
Гарри уже не понимал, поцелуи это были или укусы, тело одинаково отзывалось и на то, и на другое.
Такое с ним случилось впервые. Единственным его настоящим любовником был Драко Малфой, но Драко никогда ничего подобного не делал. Больно! Ах!.. Но почему же так… Что? Хорошо? Но ведь ему больно. Отчего же он не испытывает ни малейшего желания сказать Снэйпу "нет"?
Гарри изо всех сил кусал губу, чтобы не застонать. Почему-то казалось, если он вскрикнет или застонет, случится что-то ужасное. А что происходило сейчас… Он не знал. Боже. Ещё… Пожалуйста! Укус, поцелуй. Всё равно. Господи… Только пусть он не останавливается. Пусть… Что угодно. Даже если он захочет сжать его сердце в ладони. Как тогда. Казалось, тело превратилось в мягкий воск и способно принять любую форму под руками Снэйпа. О Господи, да… Что угодно. Да. Да! ДА!
Свинцовая тяжесть. Тяжело и нечем дышать. В глазах потемнело. Снэйп впился грубым поцелуем в рот Гарри. Ещё немного и… Сознание начало неумолимо ускользать. И вернулось с болью. Снэйп приподнялся и резко раздвинул его ноги.
И в Гарри ворвались смазанные кровью пальцы. Это было по-настоящему больно. Настолько, что на глаза навернулись слёзы. И перехватило дыхание. И стон застрял в горле. Но через мгновение Гарри сумел вздохнуть, и этот вздох обернулся громким криком, утонувшем в ладони мастера зелий.
Пожалуйста.
Пальцы изо всех сил стиснули влажную простыню.
О Господи.
Гарри почувствовал, как Снэйп резко дёрнул его на себя. А потом, после нескольких бесконечных мгновений БОЛИ, истерзанный анус потерял чувствительность. Гарри впал в странное забытьё, словно мозг воспринимал мир лишь наполовину. Откуда-то издалека, словно через плотное одеяло, доносились приглушённые всхлипы, и Гарри не сразу сообразил, что эти всхлипы издаёт он сам. Низ тела онемел, и гриффиндорец больше ничего не чувствовал, кроме тупых ударов внутри себя. А потом под сердцем начало сильно припекать, и это нестерпимое тепло внезапно растеклось по венам, возвращая телу способность чувствовать и ощущать. Отголоски боли всё ещё звучали, но им на смену шло что-то другое… Огромное. Неумолимое. Как волна во время сильного шторма.
- Северус…
Волна.
- Аххх…
Ближе.
Треск разрываемой ткани. Сведённые судорогой пальцы разжались.
- Северус!
Совсем рядом. О Боже. О-Боже-мой!
Мир пошатнулся и рухнул в пропасть, увлекая Гарри за собой.
"Я жив".
Эта мысль ворвалась в сознание и вызвала лёгкое недоумение.
Жарко. Липко. Больно. Везде. Всё горит. Во рту сухо. И больно глотать. Странное ощущение. Как будто он вернулся в прошлое. В тот дешёвый мотель. Сан-жун. Да. И сейчас это тоже был ритуал. Почему же всё, что делает Снэйп, всегда так безумно больно?
- И стоило меня убивать ради того, чтобы учинить это зверство?
- Зачем ты ему рассказал?
Голос Снэйпа прозвучал очень тихо и невыразительно. Словно профессору было тяжело говорить.
- А почему нет? По-моему, это было весьма забавно. Ты не находишь? Давай, я перевяжу.
- Не подходи ко мне.
- Вот и вся благодарность. Если бы у тебя были дети, Северус, ты бы понял, что я сейчас чувствую.
- Пожалуй, стоило тебя убить, чтобы ты наконец-то начал чувствовать.
Гарри открыл глаза и некоторое время изумлённо глядел в потолок. Рука непроизвольно потянулась к лицу, чтобы поправить очки, но очков не оказалось. Что же это? Но как?..
- Займись ребёнком, Северус.
Гарри с трудом повернул голову и нашёл взглядом Снэйпа. Мастер зелий был одет и сидел за столом. А рядом с ним возвышалась фигура лорда Гардинера. Как хорошо видно. Гарри даже разглядел злорадную ухмылку на лице фантома. Кажется, отец Снэйпа получал большое удовольствие от происходящего.
"А ведь если бы он не рассказал мне, ничего этого не было бы… Зачем же он… Какой ему интерес?"
- Теперь-то можешь дать волю чувствам и окружить его заботой и нежностью.
- Замолчи, - устало проговорил Снэйп, прижимая к запястью носовой платок.
- И всё-таки надо перевязать. Кровь до сих пор не остановилась… Хотя теперь твоя жизнь не имеет для меня никакой ценности. В нашем роду наконец-то появился наследник.
- Ты уйдёшь, наконец, или мне…
На мгновение Гарри поверил, что невысказанная угроза оказала на лорда Гардинера какое-то действие, но когда тот посмотрел в сторону гриффиндорца, на лице фантома не было и тени страха. Только злорадство.
- О нет, не надо. Я больше не стану вас стеснять. Но помни, Гарри теперь связан с тобой кровью.
- Я помню, - безучастным голосом проговорил Снэйп.
- Вот и отлично! - фантом издевательски расхохотался и исчез.
На следующий день к вечеру Гарри удалось подняться с постели.
Всё вокруг было другим. Дом наводнили какие-то новые запахи и звуки. Изменились цвета и формы. Темнота за окнами словно отступила. Теперь Гарри мог видеть даже занесённые снегом куртины и упавшие с деревьев ветки. Зато яркий свет его почему-то раздражал, и пришлось надёть тёмные очки, хотя в это время суток он обходился обычными. Со зрением происходило что-то непонятное. То перед глазами плясали чёрные точки и разноцветные круги, а то в три ручья лились слёзы - словно от едкого дыма. И ещё Гарри постоянно замечал какие-то странные движения в неосвещённых углах. Всё было странно. Странно.
Когда Гарри спустился в гостиную - на лестнице пришлось присесть на ступеньку, потому что ноги отказывались держать - леди Гардинер немедленно бросила вязание и подбежала к нему.
- Вы встали, - сказала она, остановившись в двух шагах от гриффиндорца.
Гарри заметил, что Каталина говорит с ним совершенно другим тоном. Если раньше она держалась с Гарри дружески, то сейчас в её голосе звучало почтение.
- Хотите ужинать? - миссис Гардинер смотрела на него едва ли не с опаской.
- Да. Спасибо.
Гарри сел и прикрыл глаза.
Леди Гардинер вызвала дворецкого и начала отдавать распоряжения насчёт ужина. Дилберт задал ей какой-то вопрос. Она ответила. Смысл слов не доходил до гриффиндорца. Он слышал лишь отдалённое эхо голосов. Но зато до него явственно доносились шорохи из-под плинтуса, скрип веток с улицы и неясный глухой звук, похожий на стук сердца.
- Через десять минут всё будет готово.
Леди Гардинер села, взяла в руки спицы, но вязать не стала.
- А где… - Гарри устало потёр лоб.
- Северус? Он спит. Разбудить его? - Каталина спрыгнула с кресла.
- Нет, не надо, - смутился Гарри. - Я просто спросил.
Она посмотрела на гриффиндорца.
- Северус сказал, вы уезжаете послезавтра.
- Наверное. Раз он так сказал.
- Я почти довязала вам свитер, - леди Гардинер показала ему своё рукоделие. - Остался только рукавчик.
- Спасибо. Но не стоило.
Каталина в первый раз улыбнулась, как раньше.
- Ну что вы. Ведь теперь мы одна семья.
Семья.
Гарри повторил это слово про себя. Нет, наверное, к этому сначала надо привыкнуть. Северус Снэйп и Гарри Поттер - в одной семье? Похоже на то. Он поймал взгляд Каталины и понял, что она слышит его мысли.
- Вы напрасно не верили мне, Гарри, - ласково сказала она, и гриффиндорец очень ясно услышал в её голосе нотки, свойственные миссис Уизли. Гарри даже на мгновение поверил, что эта пухленькая девушка могла быть чьей-то матерью. - Вот видите, вы стали наследником, хотя и утверждали, что это никогда не случится.
Гарри промолчал. И вот, это случилось. А дальше? Всего лишь одна ночь. И неизвестно ещё, что с ним будет потом. И как станет вести себя Снэйп?
- Гарри.
Он посмотрел на неё.
- Послушайте меня. Вы связаны с ним кровью. Вам сейчас кажется, что это просто слова. И возможно, ритуал вам видится чем-то слишком… - Каталина подошла к нему. - Но вы увидите, теперь всё будет совсем иначе.
- Да. Теперь всё какое-то другое… - пробормотал Гарри, вновь заметив движение за окнами.
Леди Гардинер посмотрела на него и загадочно улыбнулась.
- Уверена, вам понравятся эти изменения.
- Какие?
Она не успела ответить - вошёл Дилберт и доложил, что кушать подано.
Вкус у еды оказался странный. Гарри был готов посолить всё, что ему подали. Даже чай. Гриффиндорец выпил несколько бокалов вина. Не потому, что хотел напиться, а потому, что сухой кусок не лез в горло. Непонятно с чего бы, ведь мясо плавало в соусе. Он вспомнил, что Каталина постоянно что-то пила - чай, кофе, воду… Наверное, это нормально для вампиров. Но подождите… Получается, что…
- Гарри, - мягко позвала леди Гардинер. Он поднял голову. - Не беспокойтесь. Вас приняли в семью. Но вовсе не сделали вампиром. Это пройдёт. Поверьте.
Гарри посмотрел на неё и медленно кивнул. У него не было причин не верить ей. И всё же…
- Мальчик мой, - леди Гардинер покачала головой. - Неужели вы не знаете, что таким образом нельзя превратить человека вампира?
"Действительно. К тому же Снэйп не пил мою кровь".
- Нет? - Каталина нахмурилась и встала. - Позвольте…
Гарри удивлённо посмотрел на неё.
- Простите, что читаю ваши мысли, - леди Гардинер склонилась над ним и внимательно осмотрела его шею.
Гарри вспомнил, что Драко вот так же осматривал его когда-то. Странно, чёрт возьми…
- В самом деле, - Каталина озадаченно прижала пальчик к губам. - Но как же?
- Извините, - гриффиндорец осторожно потёр шею. - А зачем вы?..
- Он вас не отметил, - сказала Каталина.
"И Драко говорил то же самое".
- А что это значит?
Миссис Гардинер нахмурилась и села в кресло.
- Когда старший из семьи находит себе пару… Наследника, любовника - назовите, как угодно - то он должен отметить избранника. Чтобы никто другой не мог претендовать на его собственность. Это звучит странно, но я не знаю, как ещё объяснить. Но почему?
Гарри поправил воротник рубашки и опустил глаза.
- А по-моему, всё ясно, - чуть слышно произнёс гриффиндорец.
Каталина помолчала с секунду и тут же горячо воскликнула:
- О нет!
- Чем ещё это объяснить? Он просто выполнил обещание, которое дал моей маме, - Гарри поднялся. - Спасибо. Я пойду. Извините.
Когда гриффиндорец поднялся на второй этаж, странные юркие тени, толпившиеся на лестничной площадке, бросились в разные стороны. Гарри попробовал рассмотреть их, но не успел. В коридоре никого не было. Он хотел пройти мимо комнаты Снэйпа и уже перешагнул порог своей спальни, но в последнюю секунду передумал и вернулся. Дверь бесшумно отворилась, и на Гарри пахнуло сухими травами.
В слабом свете лампы он увидел лежащего на постели Снэйпа. В этот момент с глазами вновь что-то случилось, и некоторое время Гарри стоял, крепко зажмурив веки. Жжение прошло так же быстро и внезапно, как и началось. Только теперь всё выглядело совсем иначе. Как-то… Необычно. Тени столпились в углах. И кажется, перешёптывались. Гарри приблизился к кровати и осторожно присел на край. Снэйп шевельнулся, но глаз не открыл. И Гарри заметил, что тонкое запястье мастера зелий туго перевязано белой тканью. Гриффиндорец дотронулся до повязки кончиками пальцев.
С этим человеком вчера ночью он…
Нет, это было больше, чем просто секс. Это была такая близость, которой не возникает, когда просто... Но получается, адская боль, обжигающая горло кровь, всепожирающее удовольствие - всё было напрасно? Часть ритуала? И ничего иного?
У Гарри вновь заслезились глаза, и он снял очки, чтобы вытереть щёки. Проклятье…
Свет лампы то удалялся, то становился ближе. Гриффиндорец придвинулся к Снэйпу и наклонился к его лицу. И оно тоже изменилось. Линия бледных губ казалась нежнее и беззащитнее, чем у Драко. Кожа больше не напоминала мрамор. Её исчертили тонкие морщинки и синеватые линии сосудов. Оказывается, они были совсем близко. Почти на поверхности. А сама кожа такая прозрачная. И очень тонкая.
Гарри наклонился ниже и коснулся губами губ Снэйпа. На несколько секунд их дыхание перемешалось. Гарри осторожно поцеловал его в уголки рта. Этого нельзя было делать. То, что случилось вчера - просто привилегия одной-единственной ночи. Теперь всё начнётся снова. Украденные поцелуи и холодные сдержанные объятья перед сном. Но пока ещё есть немного времени. Гарри прилёг рядом с учителем и уткнулся лицом ему в плечо.
"Всё правильно. Он говорил, что будет только хуже".
Мягкие запахи сухих трав и сандала витали над постелью и путались в растрёпанных Гарриных волосах. Сейчас у Гарри внутри была лишь странная пустота. Наверное, вскоре ей на смену должна была прийти обычная ноющая боль. Но пока…
Дом вздыхал. Что-то звенело в воздухе. Вразнобой стучало сразу несколько сердец. Шептались тени в углах комнаты. За окнами стонали на ветру деревья.
"Сейчас он проснётся. И всё закончится".
Поэтому Гарри старался не шевелиться и дышать как можно тише.
Послезавтра. Уже. Он так мечтал вернуться в Хогвартс, а теперь… Да, гриффиндорцу хотелось увидеть Драко. И Рема. И Хагрида. К тому же Снэйп не может быть с ним тут вечно. Выбраться отсюда, пожалуй, будет неплохо. А потом?
Часы пробили девять.
Снэйп шевельнулся и открыл глаза.
Гарри немедленно отпрянул от него, приготовившись к тому, что ему сейчас скажут что-нибудь малоприятное, но профессор всего лишь проговорил, ни к кому конкретно не обращаясь:
- Я же просил меня разбудить.
Гарри боялся двинуться с места. Снэйп поднялся и прошёл мимо гриффиндорца с таким видом, словно того в комнате не было.
- Мы уезжаем послезавтра? - спросил Гарри.
- Да.
Гарри медленно встал.
- У меня что-то со зрением, - сказал он, уже не надеясь, что мастер зелий обратит на него внимание.
- Всё пройдёт через несколько дней, - ответил Снэйп, не оборачиваясь. Он стоял около стола и перебирал какие-то свитки.
Это было ещё хуже, чем он ожидал. Ладно, хорошо, он согласился никогда больше не возвращаться к разговору о вчерашней ночи. Но чтобы после всего вот так!.. Глупо, но Гарри до сих пор не мог поверить, что в их отношениях всё останется по-прежнему.
- Профессор.
"Господи, профессор"…
Снэйп обернулся.
Гарри смутился и отвёл глаза.
- Я слушаю вас, Поттер.
"Поттер".
- Я чувствую себя немного странно.
- Это нормально, - Снэйп снова занялся своими бумагами.
Тени в углах вдруг начали густеть и наступать на меркнущую лампу. Гарри подумал, что она сейчас погаснет, но этого не произошло.
- Я хочу, чтобы вы переписали завещание.
Снэйп поднял голову и рассеянно взглянул на него.
- Простите?
- Мне ничего от вас не нужно, - произнёс Гарри тихо.
Чёрные глаза мастера зелий слегка прищурились.
- Я не понимаю.
- Семья и наследство - не одно и тоже.
Снэйп молча смотрел на него.
- Мне нужны только вы. А не ваше имение.
Профессор насмешливо изогнул бровь.
- Сожалею, мистер Поттер, но так или иначе, вы вошли в семью, и наследовать Гардинер-Парк теперь не только ваше право, но и обязанность.
- Да какая же это семья? Я, как был один, так и остался! - вырвалось у гриффиндорца.
- А вы считаете, это плохо?
Лицо Снэйпа оставалось в полумраке. Среди пляшущих теней лишь призрачно мерцали глаза.
- Поттер, случившееся в равной степени неприятно и тяжело для нас обоих. И мы договорились, что никогда не станем обсуждать то, что произошло.
- Я помню, - пересохшими губами вымолвил Гарри.
- Тогда почему…
- Это было глупо с моей стороны. Надеяться на что-то. Я понимаю. Простите. Я не стану больше. Но скажите… Вы… Вы совсем ничего не чувствуете?
- Поттер, я слишком много лет потратил на то, чтобы разучиться чувствовать. И кажется, преуспел в этом. Боюсь, повернуть вспять уже невозможно.
Гарри сделал ещё шаг и остановился, боясь коснуться его.
- Но почему?
- Послушайте, - тихо проговорил Снэйп, - то, что вчера вы отделались несколькими ссадинами - чистая случайность. Обычно я не столь сдержан и внимателен. И коль скоро вы полагаете, что любите меня, мне было бы крайне неприятно причинять вам боль. Вам нужно другое.
- Откуда вы можете это знать? Мне всё равно, я…
- А мне нет, - мягко перебил Снэйп. - К тому же вы вообразить себе не можете, что такое старый любовник. Я сведу вас с ума быстрее, чем вы успеете разочароваться в своих иллюзиях.
- Не нужно решать за меня! Я просто хочу быть с вами! Пожалуйста!
- Разве я вас прогоняю? - удивился Снэйп. - Оставайтесь. Но помните о нашем договоре.
- Я помню, - чуть слышно ответил Гарри. Он осторожно взял учителя за плечи и потянулся к нему.
Снэйп не отстранился, но губы, которые вчера доводили гриффиндорца до исступления, сегодня были холодны. Чем глубже становился поцелуй, тем больше Гарри казалось, что Снэйп всего лишь выполняет какую-то не очень приятную обязанность.
"Не нужно себя обманывать. Это из-за крови. Вот что имела в виду миссис Гардинер. Даже если он теперь станет подчиняться моим желаниям. Ему всё равно".
Гарри медленно отстранился и прошептал:
- Не беспокойтесь. Я всё помню.
Заснуть удалось только под утро. Кажется, с рассветом шаги и шёпоты в доме поутихли, и Гарри, перестав подскакивать от каждого шороха, смог немного подремать. Но даже во сне он отлично слышал, как часы отбивали четверти, как ходили по коридорам слуги и как скрипели деревья за окнами. Сон и явь каким-то образом слились воедино. Впрочем, всё дело могло быть и в том, что Гарри не выспался.
А завтра он вернётся в Хогвартс.
Голова кружилась, и когда гриффиндорец спускался в гостиную, пришлось всю дорогу держаться за стену. Мышцы сладко ныли, как после квиддичной тренировки.
"Странно… С чего бы это? - подумал Гарри и тут же вспомнил. - Ах, ну да…"
Правда, вчера такого не было. Хотя, наверное, вчера он просто ещё не отошёл от шока.
Снэйп и леди Гардинер сидели в гостиной.
Когда Гарри вошёл, Каталина немедленно достала свитер и заставила юношу его померить. Конечно, с тем, что обычно вязала миссис Уизли, это сравниться не могло. Пряжа была мягкая, почти невесомая, того нежного серо-зелёного оттенка, который обычно бывает у бархатистых листиков мать-и-мачехи. И Гарри, даже не видя своего отражения, точно знал: глаза у него сейчас ярко-изумрудные.
- Нравится? Поднимите руки.
Гарри послушно подчинился.
- Рукава в самый раз, - леди Гардинер обошла вокруг гриффиндорца. - Северус, как ты думаешь, Гарри идёт?
Не поднимая головы от книги, Снэйп проговорил:
- В таком возрасте людям идёт всё, мама.
Каталина обиженно посмотрела на сына и повернулась к Гарри.
- Не слушайте его. Северус сегодня в скверном настроении. Хотя я уже не знаю, бывает ли у него другое.
Снэйп резко захлопнул книгу и встал.
- Чего вы от меня хотите?
- Чтобы ты обратил на нас внимание.
- Ну вот, я обратил. Что дальше?
- Спасибо, теперь можешь снова уткнуть нос в свою книжку.
- Замечательно, - мастер зелий вышел из гостиной, даже не взглянув на гриффиндорца.
- Он злится, - сказала Каталина, усаживаясь в кресло.
- Почему? - Гарри тоже сел, и голова тут же перестала кружиться.
- Ох, не спрашивайте. Мы только что чуть друг друга не убили.
У Гарри глаза полезли на лоб.
- Не беспокойтесь. Это просто такое выражение, - Каталина сжала ладошками виски. - Я обещала ему, что ничего вам не скажу.
- Но вы ведь скажете? - осторожно спросил Гарри.
Леди Гардинер быстро взглянула не него и едва заметно улыбнулась.
- Думаю, нет. Я же пообещала, - она умолкла, но её голос внезапно зазвучал у гриффиндорца в голове: - Не отступайте, Гарри, пожалуйста, убедите его в том, что это не минутное увлечение.
- Но как? Он мне не верит!
- Он просто боится, - тихо ответила Каталина. - Всё теперь зависит только от вас.
Гарри посмотрел на неё и промолчал. Как от него сейчас может что-то зависеть? Гарри вот уже месяц сходит с ума, а Снэйп даже не желает смотреть в его сторону. Продолжать выставлять себя идиотом? Дать Снэйпу лишнюю возможность потоптаться на его чувствах? Нет уж. Хватит.
- Не сдавайтесь, - Каталина коснулась Гарриной руки и оставила гриффиндорца одного.
День прошёл тихо. Должно быть, Гарри просто успел привыкнуть к странным звукам, то и дело раздающимся за спиной. Тёмная фигура Огюстена, несколько раз мелькнувшая в конце коридора, больше не казалась зловещей и таинственной. Гарри слонялся по дому, не зная, чем себя занять. Глаза всё ещё слезились, но уже не так сильно. Квиддичные тренировки, наверное, придётся на время отложить. Да и найдётся ли теперь у Снэйпа время, чтобы заниматься с ними? И почему Снэйп ничего не объясняет? С ним чёрт знает что творится, а он "Так и должно быть!" Должно быть...
Гарри остановился перед драпировкой, закрывающей дверь потайной комнаты. Ну и ладно. Гриффиндорец набрал в грудь воздуху и шагнул вперёд. Получилось. Оказывается, это очень просто.
Сейчас комната вовсе не показалась Гарри тёмной. Предметы, лежащие на полках, было видно во всех подробностях. А думоотвод сиял ярче обычного. И манил сильнее, чем раньше.
Да почему нет? Может, больше случая не представится. Гарри подошёл к столу и склонился над серебристым маревом. Главное, быть осторожным.
…Залитая мертвенно-холодным светом комната с голыми стенами. Привинченный к полу стол. По одну сторону стола сидел Сириус, по другую - Северус Снэйп. Они не смотрели друг на друга. За их спинами возвышались безмолвные фигуры с волшебными палочками наизготовку. Крупный седой мужчина с суровым лицом прохаживался по комнате, изредка бросая на сидящих короткие взгляды. Видимо, это был аурор, проводящий дознание.
"Вы знаете этого человека?"
Снэйп глядел в какую-то точку в пространстве.
"Да. Это Сириус Блэк".
"Где и при каких обстоятельствах вы познакомились с ним?"
"Мы вместе учились в школе".
"В каких вы были отношениях?"
"В отвратительных", - ответил Снэйп с отсутствующим видом.
"Поясните".
"Что пояснить?"
"Прошу прощения, а мне позволено будет что-нибудь сказать?" - насмешливо поинтересовался Сириус. Он улыбался, но Гарри отлично видел, что светлые глаза крёстного стали тёмно-сливового цвета.
"Вам дадут слово, Блэк".
"Хорошо, - Сириус не сводил взгляда с аурора. - Но вы, по-моему, просто теряете время".
"Вы общались с Блэком после того, как закончили школу, Снэйп?"
"Нет".
"Нет?"
"Нет".
"Блэк, вы подтверждаете это?"
"Подтверждаю", - холодно улыбаясь, ответил Сириус.
"Снэйп, согласно имеющимся у нас показаниям, вы признали себя Упивающимся смертью".
"Признал".
"Вы отказались сообщать имена других членов Ордена, потому что они вам неизвестны".
Снэйп равнодушно посмотрел на аурора и отвернулся.
"А вы знали, что Сириус Блэк тоже состоит в Тёмном Легионе?"
Снэйп не изменился в лице. Лишь его погасшие глаза быстро скользнули по качающемуся на стуле Сириусу.
"Впервые это слышу".
"Значит, вам неизвестно, что он был приближённым Тёмного Лорда?"
"Если мне не изменяет память, Сириус Блэк работал с вами, мистер Леммон. Вам должно быть лучше известно, в каких ещё тайных обществах состоял ваш сотрудник".
"Так вы не знаете, был ли Блэк сторонником Тёмного Лорда?"
"Мне ничего об этом неизвестно".
"Да ладно, - внезапно заговорил Сириус, - я всё равно не выйду отсюда живым. Если на меня повесят ещё и это, хуже не будет. Вали до кучи, Северус. Я не обижусь".
Снэйп смотрел прямо перед собой. Лицо его ничего не выражало.
"Уведите Блэка", - устало произнёс Леммон.
Сириус встал. Бледный, с высоко поднятой головой. На губах острая, как бритва, улыбка.
"Играешь в благородство, Сев? Решил повыделываться напоследок?"
"Лучше умереть, чем оказаться с таким, как ты в одной компании, Блэк", - чуть слышно откликнулся Снэйп.
"Чёртов придурок".
"Поцелуй дементора - это слишком просто, Сириус, - Снэйп наконец посмотрел на него. - Слишком быстро. Я хочу, чтобы у тебя было время подумать. Обо всём. Мне интересно, долго ли ты протянешь".
"Мне тоже интересно. Чем они собираются тебя кормить?"
"Уведите", - резко приказал Леммон.
Конвоиры вывели Сириуса из комнаты.
"Ваши фокусы ни к чему не приведут, Снэйп. Мы располагаем неопровержимыми доказательствами того, что Сириус Блэк - один из Упивающихся Смертью".
"Ну конечно. Правая рука Тёмного Лорда. Вы это уже говорили, - медленно проговорил Снэйп. Взгляд его был пустым и безжизненным. Как и голос. - Поздравляю вас. Я уверен, вы поймали настоящего преступника".
"Что вы хотите этим сказать?" - голос Леммона стал ледяным.
"Вы только что послали на смерть человека, за голову которого Тёмный Лорд обещал пять тысяч галлеонов, - тихо сказал Снэйп. - Жаль, что он не имеет возможности выплатить вам вознаграждение".
Туман.
Кабинет Снэйпа в Хогвартсе. Профессор сидел за столом, склонившись над полуистлевшей страницей пыльной книги.
"Так нельзя".
Гарри обернулся.
В дверях стоял Рем. На нём была потрёпанная коричневая мантия с прорехой на локте. Гарри очень хорошо помнил эту мантию. Её Люпин носил в тот единственный год, когда преподавал в Хогвартсе защиту от тёмных сил. Гарри подошёл к Снэйпу и заметил у него на виске ссадину. Похоже… Кажется, этот разговор случился как раз после того, как Гарри и Гермиона помогли бежать Сириусу Блэку.
"Так нельзя, Северус. Это… Это неправильно. Да, ты готов рисковать жизнью. Но для чего ты это делаешь? Чтобы тебя оставили в покое? Ты понимаешь, что невозможно отгородиться от мира? Нельзя вечно прятаться за этими стенами! Ты ведёшь себя так, словно жизнь закончилась!"
"Оставь свои проповеди для Блэка, Люпин", - откликнулся Снэйп, не поднимая глаз от книги.
Бледное лицо оборотня болезненно исказилось, но когда он заговорил, его голос звучал очень мягко:
"Как же я сочувствую человеку, который тебя полюбит".
Снэйп замер. Гарри очень хорошо видел, как взгляд учителя застыл на стёртых временем строчках.
"Ты никого не сможешь согреть. Никогда".
Серебристая дымка.
И Гарри увидел Дамблдора и Снэйпа, медленно идущих к опушке Запретного леса.
"Он будет нам полезен, когда всё закончится", - Снэйп бросил на директора странный взгляд.
"Вне всякого сомнения, Северус. Если тебе удастся убедить Люциуса, что его господин вселился в мальчика, то нам не найти для Гарри лучшего защитника".
"Вы говорите так, словно все эти годы я плохо справлялся со своими обязанностями".
В голосе Снэйпа прозвучала такая явная ревность, что Гарри даже на мгновение забыл о странном содержании их беседы.
Дамблдор, похоже, тоже заметил это, и с улыбкой коснулся руки Снэйпа.
"После всего, что ты сделал ради Гарри, Северус, я бы не позволил себе усомниться даже на долю секунды".
Снэйп промолчал.
"Но если Люциуса обнаружат… Ты ведь понимаешь, тогда я ничего не смогу для вас сделать".
"Да. Но это абсолютно исключено", - холодно отозвался мастер зелий.
Гарри встряхнул головой и с трудом выбрался на поверхность. Последние несколько секунд гриффиндорцу стало казаться, что думоотвод не желает его отпускать, настойчиво утягивая в свои неведомые глубины.
В прошлый раз Гарри провёл в думоотводе слишком много времени, и ему сделалось плохо. Сейчас он выбрался вовремя и чувствовал себя почти нормально. Если забыть эти странности со зрением. И шорохи. И головокружение. И ноющие мышцы…
Гарри посмотрел по сторонам.
Здорово видно. И так удобно. Жаль только, это скоро пройдёт. Ведь Снэйп сказал, что пройдёт. Хорошо бы ещё прошло и всё остальное.
Гарри погладил светящиеся стенки думоотвода. Почему нет возможности избавиться от собственных мыслей? Вот было бы здорово! Забыть хотя бы о части того, что не даёт ему спокойно спать.
Гарри выскользнул из-за драпировки и наткнулся на Дилберта. Дворецкий с невозмутимым видом посмотрел на молодого человека и бесстрастно осведомился:
- Мистеру Поттеру угодно что-нибудь?
- Нет. Спасибо, Дилберт, - ответил Гарри и пошёл к себе.
Наверняка старик донесёт Снэйпу. И ладно.
Гарри прилёг на постель и уставился в потолок. Стенания старых деревьев и перешёптывание теней в углах его больше не беспокоило.
Итак, Дамблдор всё знал с самого начала.