Вот и вся история
(And So The Story Goes)
Автор: Trin
Перевод: Elara
Бета: Рене
Оригинал: здесь
Пейринг: Рон/Гарри, Гарри/Драко и Рон/Гермиона
Рейтинг: PG-13
Жанр: angst
Краткое содержание: Рон готов кричать.
Дисклеймер: все принадлежит JKR и ее издателям, никакой прибыли
не извлекается, намерения нарушить копирайт отсутствуют.
Архивы: предупреждайте.
Разрешение на перевод: получено.
Вот и вся история
Рон готов закричать сейчас очень громко.
Это звучит, словно один из тех слоганов на исковерканном английском, которые красуются на всех японских игрушках в спальне у Джинни. "Солнце ярко сияет в день счастливой погоды". "Давайте опустимся и выпьем чайку". И его любимый: "Никогда друзья хорошие девочки и мальчики".
Все девчонки с младших курсов с ума по ним сходят; в Хогсмиде устраиваются распродажи, и кассы наполняются звонкими галеонами, уходящими в Токио. Игрушки вертятся волчком, вьются и вращаются в обычно такой спокойной, напоенной теплым и влажным воздухом атмосфере хогвартских комнат; они кружатся, стараясь привлечь внимание и превзойти друг друга яркостью психоделичных расцветок. Среди них есть грибы, которые время от времени разражаются фейерверками и на вкус напоминают сахарную вату, крошечные человечки с приплюснутыми головами, которые пищат что-то вроде: "Будь счастливым в день тоскливый!", плюшевые панды, растекающиеся лужицей по любой поверхности, потому что воздух для них все равно, что наркотик, и визжащие девочки, которые то и дело подпрыгивают посреди всей этой прелести.
И все они, все, все с большими глазами. Эти глаза глядят на Рона с поверхности стаканчиков для зубных щеток, карманных зеркалец, тюбиков губной помады, пеналов с перьями, флаконов с чернилами; словно обвиняя в чем-то. Рон плывет в безучастной пустоте этих широко распахнутых глаз, никогда не касаясь чернильно-черных зрачков.
Он почувствовал, что тонет в ней, в тот день, когда Гарри спросил его:
- Рон, ты меня любишь?
- Ээээ?
- Я хочу сказать, я знаю, ты любишь меня, как друга, но любишь ли ты меня, в том смысле, в котором обычно любят?
В смысле поцелуй-меня-пожалуйста-ты-тоже-мне-нравишься, да? Конечно, я люблю тебя так. Я люблю тебя, как я люблю зеленый чай, японскую лапшу, суп мисо, плещущихся в воде рыбок кои, дождливые дни, когда совсем нечего делать, кроме как сидеть дома. С тобой.
- Гарри, не говори ерунды!
- Ладно. Это хорошо. Потому что, ты ведь знаешь, я не гей. По крайней мере, я так думаю, нет, я даже в этом уверен.
Жизнь Рона до ужаса похожа на японскую мягкую игрушку его младшей сестренки, которую она любит больше всего. Игрушка называется Котенок-Камикадзе, предполагается, что это розовая кошка, у нее два уха, огромные глаза и усики, но рта нет. Она подходит к вам и говорит: "Привет! Пока! Мой друг!", а после взрывается градом желтых и розовых звездочек. Джинни зовет ее Китти. Джинни никогда не была особенно изобретательной; Рон думает, что это, наверное, у них наследственное.
Все-таки, если бы Рон действительно хорошо соображал, он подстроил бы
все так, чтобы понравиться Гарри тоже. Если нельзя присоединится к вражескому
(то есть гетеросексуальному) лагерю, значит, нужно заставить врага присоединится
к вам. Может быть, для начала смотреть на Гарри как-то иначе, чуть дольше
обычного задерживать руки на его плечах, с нечаянной тщательностью стирать
грязь с кончика его носа.
Но, конечно, Рону это не приходит в голову, ведь он не особенно толковый,
даже экзамены свои завалил. У Перси был такой вид, когда ему стало об
этом известно, словно он готов от его имени сделать себе харакири.
Крик начал зарождаться в груди Рона, когда он увидел, что Гарри разговаривает с Малфоем. Просто разговаривает, но ведь это же Малфой, какие еще нужны пояснения. Это все равно, что уточнять, насколько велика чашечка бюстгальтера размера E, та, которую стащили у Миллисенты Булстрод и передавали друг другу, словно какую-то священную реликвию. Малфой - это Малфой, а Гарри - это Гарри, Гарри не разговаривает с Малфоем, он только оскорбляет его и защищает своих друзей.
Но давайте заглянем чуть глубже, под черную робу, серый шерстяной жилет и белую рубашку, а теперь повернем немного левее - вот оно. Прямо под нашивкой с эмблемой Гриффиндора. Сердце Рона, и сейчас оно бьется только для Гарри. Звучит глупо, но другого не дано; любовь всегда глупа. Рону еще предстоит это выяснить. "Никогда друзья хорошие девочки и мальчики".
Вот здесь и рождается этот крик. Он должен вырваться наружу, обернувшись или дракой с Малфоем, или поцелуями с Гермионой. И тут Рон видит, как Малфой с Гарри держатся за руки. Вовсю льет дождь. Он идет прямо к Гермионе, раскаивающийся и несчастный, готовый забыть свой отвратительный до тошноты образ жизни, когда все время хочешь и никогда не получаешь, спасая этим свою душу.
- Рон! - резко выдыхает Гермиона, прижав руку ко рту, когда тот добирается до застежки ее бюстгальтера. - Я и не знала, что нравлюсь тебе!
- Это должно было быть очевидно, - говорит Рон в ответ, он чувствует, как застежка начинает поддаваться и разрывает ее, разрывает свое сердце на части. Целует Гермиону, которая издает звуки, не слишком возбуждающие, но утешительные в своей надежности, ведь это Гермиона, которая никогда не лицемерит, которая, так или иначе, никогда не была честной лишь наполовину. Крик Рона колючими льдинками впивается в ее рот, ручьем струится в ее тело, от него запотевают окна, но давящее напряжение все равно не находит выхода.
Он ясно видит себя через десять лет, женатым и с кучей детишек, как он отвозит их на Кингс-Кросс и машет им рукой на прощание, когда они проходят через барьер, видит, как собирает свою жизнь по кусочкам, хотя того единственного из них, который был для него важен, всегда недостает. Ведь Малфой украл его в день счастливой погоды.