Take Me Down, Wear Me Out
Автор: marks
Переводчик: Branwen
Бета: Сайлит
Pairing: Гарри/Захария
Rating: R
Краткое содержание: Если они разговаривают, это еще не значит,
что они друзья.
Гарри рассеянно чешет затылок, от чего его волосы приходят в еще больший
беспорядок, чем обычно.
- Да, Смит, ты сегодня классно поработал.
Захария, кажется, не слышит его замечания. Он полностью поглощен высокоинтеллектуальным
занятием - зашнуровывает свои ботинки. Наконец он поднимает голову и сдувает
упавшую на глаза прядь светлых волос.
- Конечно, над Патронусом еще надо поработать, но Парализующее Заклятие
у тебя суперклассное. У Гермионы и то хуже, - Гарри знает, что несет бред,
но почему-то не хочет, чтобы Захария уходил. Но тот медленно поднимается
с колен, смахивает пыль со штанов и бросает на Гарри нетерпеливый взгляд.
- Поттер, - и в его голосе не слышно никаких чувств, если не считать смертельной
скуки, - ты так и будешь всю ночь лизать мою задницу, или, может, перейдем
к буквальному воплощению этой пословицы?
Гарри моргает. Дважды.
- Что, намек слишком тонок? - в смехе Зака не слышно радости. - Тогда
скажем так: герой-не герой, а собеседник из тебя никудышный, поэтому нам
остается два варианта: или ты уходишь, или мы трахаемся.
Спустя несколько секунд голова Гарри стукается об стену и он погружается
в вихрь новых ощущений - горячий влажный язык Зака во рту, их соприкасающиеся
члены... И когда он слышит тихий стон Зака, он понимает, что нет, у него
к Заку тоже - ну никаких теплых чувств.
Ритуал
Aвтор: icarusinwax
Переводчик: Branwen
Бета: Сайлит
Pairing: Зак/Гарри
Рейтинг: R
Ему кажется, что Захария - это Вольдеморт, и он разговаривает на неведомых
языках.
Гарри закрыли в комнатушке без окон глубоко под Хогвартсом, как уверяет
Дамблдор, во имя его собственной безопасности. И он наблюдает, как они
следят за ним, меряют пространство вздохами и шагами, и он знает, что
их ботинки - в крови и грязи вершащейся снаружи войны. А Дамблдор совершенно
спокоен, когда закрывает железную решетку и тяжелые двери, и Гарри остается
только смотреть, как резко обрывается пол.
Война - это пот, дым и утоптанная, пропитанная кровью земля. Пальцы Гермионы
рассеянно теребят повязку на незажившей культе, а в голове проносятся
карты, схемы и планы атак. Необходимость дышать отвлекает ее от заклятий,
звенящих в воздухе подобно статическому электричеству, - они, как и смерть,
уже не уходят, а неотвратимо сияют в воздухе ухмылкой пожелтевших зубов.
Рон рядом, но не пытается помочь ей.
Рядом с ними труп Перси - бедняга, погиб в свой первый же день на фронте.
Гарри, сам этого не замечая, потирает руку там, где должна была быть
метка, и во сне разговаривает на мертвых языках. К тому времени он уже
ни в чем не может быть уверен - ни когда это началось, ни было ли так
всегда, но просто не проявлялось. Ему кажется, что это началось на шестом
курсе, когда у него с Заком завязался роман. Возможно, секс каким-то образом
разбудил это. Поначалу обрывки фраз Вольдеморта всплывали, когда он прикасался
к Заку, а потом начали приходить и когда он был один, пока, наконец, Вольдеморт
не забился в нем властно, будто пытаясь подогнать его тело по своим меркам.
Спустя несколько секунд голова Гарри стукается об стену и он погружается
в вихрь новых ощущений - горячий влажный язык Зака во рту, их соприкасающиеся
члены... И когда он слышит тихий стон Зака, он понимает, что нет, у него
к Заку тоже - ну никаких теплых чувств.
Северус переметнулся на сторону Вольдеморта и был убит. Перси видел то,
что от него осталось - ошметки, посаженные на кол, с оторванной нижней
челюстью.
В ту ночь Рон впервые трахается с Луной, а когда она засыпает, он на цыпочках
выходит из их барака и крадется в больничное крыло.
Захария там - бережно замотанные руки неподвижно лежат на накрахмаленных
покрывалах. И пока тот рассказывает ему, как Гарри чуть не распял его
на прошлой неделе, Рона бьет крупная дрожь.
- Он думал, что я Вольдеморт, - равнодушно объясняет Смит.
Но Рон остается подле кровати, и вскоре к нему присоединяется Дамблдор
и издерганный бледный Ремус.
Рон подливает в стакан Гермионы вина и снова откидывается на своем раскладном
стуле. Их палатка чуть влажная от сконденсировавшегося пара, а земля под
ногами - так просто жжет.
- Почему Гарри думал, что Вольдеморт вселился в Зака, если, судя по всему,
Вольдеморт сидит как раз в нем?
Рон трет виски, не замечая, что выдергивает клочки волос. Гермиона отвечает
ему, не поднимая глаз.
- Возможно, Вольдеморт как раз и хотел свести его с ума. Я честно не знаю,
Рон. Я давно уже ничего не понимаю...
Рон встает и чуть приподнимает полог палатки.
- Но все же, почему? Он же даже не герой, он просто очередной символ,
потерявший свой смысл. Что нам остается?
Гермиона так и не поднимает глаза.
- Вольдеморт.
Война начиналась как борьба против Вольдеморта - с общим призывом, усилением
боеготовности и древней, как мир, традицией последней ночи любви перед
смертью. Впрочем, роман Захарии и Гарри начался за год до войны, и Смит
имел реальные шансы до нее не дожить.
И когда Поттер убил третьего соученика, у магического мира не осталось
ни своего героя, ни своего врага.
Захария, кажется, не слышит его замечания. Он полностью поглощен высокоинтеллектуальным
занятием - зашнуровывает свои ботинки. Наконец он поднимает голову и сдувает
упавшую на глаза прядь светлых волос.
Гарри даже жаль портить такой безупречной формы пальцы, но он вновь и
вновь опускает ногу в тяжелом ботинке на ладонь, в которую только что
вбил первый гвоздь.
А Вольдеморта-то убил Невилл. Это было просто - чересчур просто. Невилл
почти вырубился от истощения, когда произнес последнее заклятие, но даже
в обитой тканью теплой комнате в Св.Мунго он часто вспоминает, как осклабился
Вольдеморт, прежде чем исчезнуть в снопе света.
Дамблдор хотел сообщить об этом Гарри, но тот стоял, улыбаясь чему-то
своему, перед дверью и говорил на незнакомом языке чужим голосом.
Они забирают Гарри тем же утром и даже позволяют ему размяться во внутреннем
дворике Министерства. Он безучастно наблюдает, как перекликаются уровнем
выше авроры - их палочки наготове, а руки дрожат. На рассвете в арке появляется
Рон; круг авроров смыкается. Гарри узнает комнату для допросов, которую
видел когда-то в думосборе Дамблдора, но сейчас из мебели в ней остался
только стол.
Рон пытается не смотреть Гарри в глаза, когда прижимает к его шее клинок,
их глазам не суждено встретится в этой комнате ритуалов и задержанных
вздохов, но ему кажется, что глаза Гарри вспыхивают красным, когда он
делает надрез.
В старой учительской тихо. В фарфоровых чашечках стынет чай, и Дамблдор
с высоты своего места безмолвно наблюдает за притихшими испуганными аврорами
и прочим сбродом, пришедшим на эту шутовскую похоронную церемонию. Могильную
плиту, которую сделали в начале войны, пришлось забраковать, ведь мужчину,
чье горло перерезали на ритуальном столе, никак нельзя назвать Мальчиком,
Который Выжил.
Замерший у окна Захария наблюдает, как гробовщики в спешке втыкают в сырую
землю простую табличку с именем - в землю, накрывшую тело, замотанное
в белую простыню и перевязанное веревками. Смит вздрагивает и оборачивается,
и в его глазах вспыхивают отблески света факелов.