Завтра была война
Автор: Симбелин
Пейринг: Северус/Сириус
Рейтинг: R
Жанр: romance, angst
Краткое содержание: это - просто такая игра, театр двух актёров,
забывших не только об отсутствии зрителей, но и о происходящем по другую
сторону занавеса.
Предупреждение: фик был задуман и начат до выхода шестой книги,
поэтому по отношению к ней - абсолютнейшее АУ.
Disclaimer: герои принадлежат Дж. К. Роулинг.
Размещение: с разрешения автора.
Посвящается Мэвис Клэр
Как и ожидалось, моя блестящая карьера двойного шпиона накрылась большим медным котлом в тот день, когда старый маразматик №1 - Тёмный лорд официально объявил о том, что у нас - ну то есть у них - достаточно сил для начала открытых военных действий и первым и решительным шагом в эту сторону будет захват рассадника магглорожденных, в просторечии именуемого Хогвартсом. Собравшиеся бурно зааплодировали (были, конечно, аплодировавшие вяло, но Круциатусы прибавили им энтузиазма) и расползлись по домам - готовиться и вдохновляться. Я же, тяжело вздохнув, направился в штаб противника - за бесплатно делиться добытой в столь экстремальных условиях информацией.
Дамблдор потемнел лицом, потом просветлел, пошёл пятнами, предложил
мне чаю, крепко задумался и разродился революционной по сути мыслью:
- Надо что-то делать.
- Угу, - согласился я. - Кто там у нас герой-всея-волшебного-мира, рождённый
для того, чтобы успокоить Волдеморта, желательно навсегда? Поттер? Вот
пускай и исполняет свою непосредственную миссию. Всё равно ни на что другое
не способен.
- Нет, Северус, - хитро улыбнулся старый маразматик №2. - Поттера как
наше самое главное оружие мы пока прибережём. У меня есть план.
На этом месте я подавился сдуру цапнутой лимонной долькой. Как, вы ещё не знаете, что такое планы Дамблдора? Счастливчики. А если вам не довелось испытать последствия этих планов на собственной шкуре, то счастливчики вдвойне. Но попробуй объясни это приятелю Николаса Фламеля, уверенному в том, что он лучше всех знает, каким именно образом добро должно победить зло, поставить на колени и зверски убить. Я, например, даже и не пытался. Себе дороже. Посему тихо-мирно (ну подумаешь, снял пару сотен баллов с некстати попавшихся на пути гриффиндорцев, расколошматил об стену фамильный чайный сервиз и довёл до эпилептического припадка домового эльфа, принёсшего ужин) собрал вещи, распрощался со своими уютными мрачными апартаментами и ровно в полночь стоял у тайного хода в Запретный лес.
Через некоторое время - опоздание почти не вышло за рамки тройного академического - появился директор в сопровождении группки детей и… о нет. Только не это.
- Здравствуйте, Северус, - Люпин улыбнулся так, как будто всю жизнь мечтал встретиться со мной в тёмном коридоре. Я с трудом удержался от какого-нибудь Непростительного проклятия и оскалился в ответ - улыбкой это мог назвать только слепой, но Дамблдор остался доволен. Блэк предпочёл сделать вид, что меня здесь вообще нет. Оно и к лучшему.
- Директор, Вы сомневаетесь в моей способности справиться с десятком семикурсников? - раздражённо прошипел я, когда мы вошли в узкий проход за портретом Адельгарда Задумчивого, задумавшегося так крепко и так давно, что школьники принимали портрет за маггловский.
- Я очень ценю то, что Вы делаете для Ордена Феникса и лично для меня, - очки-полумесяцы блеснули в свете Люмосов, - но, увы, Северус, дети, мягко говоря, не очень любят Вас. Лучше, если рядом с ними будет находиться ещё кто-то, кому они смогут доверять…
Ага. Оборотень и уголовник. Самые подходящие объекты для доверительных отношений. Впрочем, эту мысль я тоже не стал озвучивать - отчасти потому, что уже давно разуверился в чьей бы то ни было способности повлиять на ход рассуждений старого маразматика №2, отчасти потому, что чувствовал затылком тёплую тяжесть взгляда и, зная, кому он принадлежит, боялся, что сорвусь и скажу что-нибудь лишнее.
Задача, поставленная перед нами, была предельно проста - спрятать и обеспечить безопасность Мальчика-который-выжил до светлого момента решающей битвы, а потом выпустить его, как чёртика из табакерки, и - оп! - победа у нас в кармане. Самое сердце Запретного леса, по мнению директора, подходило для этих целей как нельзя лучше, а на случай незапланированных встреч с местной фауной и были привлечены мы с Люпином и отказавшиеся покинуть школу члены полумифической Армии Дамблдора.
Мысль о том, что Блэк, судя по всему, не особо нужен и находится здесь просто так - за компанию (ну, или в качестве моральной поддержки для Поттера), приятно грела душу.
Когда мы выбрались на поверхность, уже светало. Наскоро поставив три палатки - общую гриффиндорскую, казённую, выданную во временное пользование Люпину, и мою - и окружив импровизированный лагерь кольцом предупреждающих заклятий, все, кроме директора, вызвавшегося подежурить перед расставанием, разбрелись отдыхать. Я лежал в узкой неудобной постели, слушал, как из крана на кухне капает вода (давно не пользовался своим походным снаряжением - надо бы подновить), и думал о том, что у Блэка нет собственной палатки. Живёт с Люпином? И в каком смысле "живёт"? Впрочем, какое мне до этого дело?
День прошёл бестолково, но всё же с некоторой пользой. После завтрака, по времени больше напоминающего обед, - вопиющее нарушение режима, как я надеялся, единственное, - недоросли молча выслушали короткую, но ёмкую лекцию о том, что им делать ни в коем случае не полагается под страхом моего гнева: НЕ выходить за пределы лагеря, НЕ шуметь, НЕ использовать магию без крайней необходимости, НЕ относиться ко всему происходящему легкомысленно, дементор побери! - и сгрудились вокруг оборотня. Тот кинул на меня извиняющийся взгляд. Как будто мне нужны его извинения, и уж тем более чьё-либо общество. И без того дел невпроворот. Подумав, я решил собрать трав и сварить Заживляющее зелье, для которого не нужны были редкие и недоступные в данных условиях ингредиенты. Запреты запретами, а дети детьми. Какой-нибудь идиот вроде Лонгботтома обязательно ударится, поранится или обожжётся. Даже если не обо что.
Изучение здешних растений помогло убить время до вечера. Разумеется, раньше я неоднократно бывал в Запретном лесу, но так далеко не заходил - хватало и того, что росло на окраинах, более экзотические экземпляры выращивались в теплицах мадам Спраут или заказывались в Лондоне. И, как выяснилось, зря: кое-что из найденного оказалось весьма любопытным, в частности, безобидный с виду аленький цветочек, попытавшийся оттяпать мне палец. Зловеще усмехнувшись, я выкопал его с корнем: побудет подопытным, поймёт, каково профессоров кусать. Цветочек аж побледнел от такой перспективы, чем несколько поднял мне настроение.
- Можете спать спокойно, я подежурю сегодня ночью, - вежливо сказал Люпин за ужином. Души прекрасные порывы, говорите? Мудрая мысль. Придушить очень хотелось - и порывы, и их обладателя. На кончике языка уже вертелась фраза, очень точно описывающая гипотетическую судьбу того, кто рискнёт довериться столь безответственному типу, как бывший (хвала Мерлину!) профессор ЗоТС, но тут левую руку обожгла резкая боль. Значит, всё началось, и Тёмный лорд вспомнил обо мне.
Не знаю, как мне удалось не дёрнуться, не вскрикнуть… даже не уронить вилку, а молча дожевать последний кусочек ставшего вдруг совершенно безвкусным бифштекса, поставить тарелку туда, куда получилось, но поставить, а не разбить! - и дойти до своей палатки. Только оказавшись в уединении, я позволил себе рухнуть на стул и схватиться за Чёрную метку, словно горящую изнутри.
На этот раз действие призыва было гораздо сильнее, чем обычно. И дольше. Какой неизвестный (мне) гений сказал, что к боли можно привыкнуть? Круциатусом бы его. Часика этак три. Или лучше четыре, чтобы отрёкся не только от своих идиотских высказываний, но и от собственных мозгов, если они у него когда-то были, в чём я лично сомневаюсь.
Шелест за спиной со всей неопровержимостью засвидетельствовал, что я больше не один. Ага, к вопросу об отсутствии мозгов. Хотя... уже почти два года он проходил сквозь всё мои запирающие заклятья, как нож сквозь масло. Собственно, с тех пор, как впервые соизволил посетить меня в моём уединении. Не знаю, что его тогда спасло. По всей вероятности, моя неземная доброта и мягкосердечность. Ну не тот же смехотворный факт, что я вспоминал об этой прилипчивой сволочи чуть ли не чаще, чем о своих начальничках вместе взятых. Пускай и несколько в другом контексте.
- Какая пикси укусила тебя на этот раз, Снейп? - пытаясь иронизировать,
он чуть тянул гласные, как его безумные родственники.
- А тебе что за дело? - прошипел я, обернувшись вместе со стулом и смерив
презрительным взглядом (по крайней мере, я сильно надеялся, что взгляд
получился презрительным) высокую фигуру непрошеного визитёра. - Что ты
снова здесь забыл? Катись к своему оборотню - его никто не кусает, не
прокусывает сквозь волчью шкуру...
- Кажется, мы ревнуем? Как мило, - он подошёл совсем близко, и, чтобы
оказаться на равных, мне пришлось встать. К сожалению, рассмеяться прямо
в наглую ухмыляющуюся рожу не получилось.
- С чего бы это? Насколько я помню, никто никому никаких обязательств
не давал. И ничего не обещал. Так что иди отсюда, Блэк, подобру-поздорову.
Я не в настроении.
- Ну, это легко поправимо, - его ладонь легла на мой живот, медленно спустилась
к, как оказалось, полувозбуждённому члену... Мать твою. Интересно, на
смертном одре человек наконец-то теряет желание трахаться или нет?
- На смертном одре и посмотрим, - шепнул Блэк; горячее дыхание обжигало
мои губы. Он что, мысли читает? Или я уже брежу вслух?
Я вырвался и согнулся пополам, сжимая правой рукой левую, которой только
что весьма неаккуратно приложился о край стола. Проклятый Волдеморт...
и весь мир заодно...
- Да что с тобой? - Блэк встряхнул меня за плечи. Очень актуально. Придурок.
- Началась война, ты не в курсе? - заорал я. - И меня очень ждут на той
стороне! С чаем и плюшками! Шампанским и девочками! Тупой кретин...
На глаза совершенно некстати навернулись слёзы. Этого ещё не хватало...
Я попытался дышать поглубже и проморгался. Вроде помогло. Оттолкнув Блэка,
я лёг на нерасстеленную кровать и отвернулся к стене. Это должно скоро
кончиться - активация Метки отнимает силы, а они, по идее, должны понадобиться
Лорду целиком и полностью. Главное, самому не кончиться... то есть не
скончаться до того времени.
Матрас сзади скрипнул и прогнулся. Ну да, конечно. Я и не надеялся, что
он отстанет. Ни минуты. Кровать была слишком узка для двоих, и я оказался
прижат с одной стороны - к холодной стене, с другой - к горячему (даже
сквозь мантию) телу.
- Блэк, я что, неясно выразился? Проваливай. Не сегодня.
Внезапно я почувствовал прикосновение его пальцев к левой руке, вернее,
к рукаву. Лёгкое и... нежное.
- У тебя что, нет ничего обезболивающего?
- Это не поможет. Пока Лорд не отменит вызов...
Пальцы исчезли с рукава и обнаружились на щиколотке. Ощупали косточку
и поползли вверх, к колену, и дальше - на бедро. Вместе с подолом мантии.
Жест был настолько непристоен, что сгинувшее было возбуждение вернулось,
но теперь - во всей полноте. Я сжал зубы.
- Дементор побери, что ты делаешь?
- Отвлекаю тебя, - прошептал он в самое ухо. - Приподнимись.
Скрип пружин, тихое шуршание одежды - и нижнюю половину тела овеял прохладный
воздух. Блэк просунул ногу между моих; он тоже не удосужился раздеться
полностью, и теперь между моей спиной и его животом лежали два слоя измятой
и скрученной ткани, а его вставший член упирался мне в задницу.
- Похотливый кобель...
- Есть немножко, - он хихикнул - снова прямо в ухо, и укусил меня за мочку
- несильно, но чувствительно. - А сам-то...
Отрекаться от собственной принадлежности к упомянутому подвиду четвероногих
было бессмысленно, учитывая то, что его рука вплотную занялась частью
тела, со всей очевидностью доказывающей обратное. Он делал это так, как
будто точно знал, когда нужно замедлить, а когда ускорить темп, когда
прикасаться легко, почти невесомо, а когда - сжать, заставляя меня задыхаться,
когда - провести пальцем по головке, размазывая выступившую жидкость,
а когда - остановиться почти на грани, и в этот момент проникновение -
даже с минимальной подготовкой - не причинит боли, или, может, и причинит,
но тело этого не заметит, занятое единственным и всепоглощающим желанием...
желанием, в общем.
Иными словами, Блэк был идеальным любовником, несмотря на то, что оставался редкостным ублюдком. Он не пытался разговаривать об «отношениях» - да и какие у нас с ним могли быть отношения! - не скатывался ни в сентиментальность, ни в грубость - по крайней мере, и то, и другое пребывало в тех пределах, которые не причиняли неудобств мне самому. И, самое главное, - хранил свои визиты в тайне от кого бы то ни было. Официально мы оставались врагами... впрочем, я тоже ни с кем это не обсуждал. Да никто и не интересовался - с чего бы. На людях мы почти не пересекались. Совсем не пересекались, если быть точным. До вчерашней ночи.
Я упёрся лбом в стену, пытаясь двигаться навстречу, разрываясь между ощущением его члена внутри (удивительно сладкое чувство заполненности, лихорадочный рваный ритм, зажигающий ослепительные белые огни под закрытыми веками) и его руки - на моём. Если открыть глаза, можно увидеть это - тонкое запястье, широкую, чуть шершавую ладонь, сильные пальцы, сложенные в кольцо...
Он прикоснулся губами к моей шее сзади, облизывая, покусывая выступающие косточки, и это оказалось последней каплей - я чуть не закричал, изливаясь. Ещё несколько судорожных движений - и он замер, давя стоны и тяжело дыша. Потом отодвинулся, насколько это было возможно.
Нужно было - в ванну или хотя бы дотянуться до палочки и применить Очищающее заклинание, но шевелиться не хотелось - совсем: тело, окутанное блаженной истомой, словно пребывало где-то не здесь. Блэк решил за меня - встал, вытащил из-под меня одеяло и небрежно кинул сверху. И вышел - молча. Как всегда.
Проснулся я в прекрасном настроении, что было странно, учитывая сложившиеся обстоятельства. Метка успокоилась; значит, Лорд понял, что не дождётся меня, и решил больше не тратить силы на вызов. Впрочем, кажется, она успокоилась ещё вчера, по крайней мере последняя вспышка боли, которую я помнил, пришлась на тот момент, когда... хм. Утром ночные воспоминания неизменно заставляли меня чувствовать себя неловко. В общем, это было в аккурат перед сексом. Видимо, «отвлёкся» я качественно. Вот и ещё одно доказательство теории старого маразматика №2 о том, что любовь побеждает зло. Конечно, в данном случае об этой так называемой любви речи не шло никоим образом, но всё же...
Наскоро смыв с себя следы вчерашней оргии, я вышел из палатки прямиком к общему завтраку. Усталый и сонный Люпин сообщил, что пока всё спокойно, радостно переложил на мои плечи заботу о детях и отправился вкушать незаслуженный отдых. Дети же, осознав перспективы пребывания под моим заботливым крылышком, сочли за лучшее ретироваться от греха подальше в походную модель гриффиндорской гостиной. Молодцы. Всегда бы так.
Вопреки ожиданиям, сваренное вчера Заживляющее зелье не понадобилось, но я всё-таки решил повторить процесс. Во-первых, делать всё равно было нечего, толковых книг я с собой в суете экстренных сборов не взял, а во-вторых, в любой момент нас могли вызвать на поле боя, а там мало ли что. И самому может пригодиться.
За обедом проспавшийся Люпин выдал охренительную идею о купании в озерце, обнаруженном им вчера буквально в нескольких шагах отсюда. Ага, видел я это озеро. Именно в той стороне росли аленькие цветочки.
- Северус, можно вас на пару слов, - нарочито смиренно сказал он, заметив,
что я уже открыл рот, чтобы решительно возразить.
Мы отошли за деревья.
- Люпин, вы окончательно сошли с ума! - прошипел я. - Это не увеселительное
мероприятие и не летний лагерь для тех, кому нечем заняться. Может быть,
завтра мы все...
- Вы тоже думаете, что это случится завтра? - перебил меня оборотень.
У него были глаза побитой собаки. Пожалуй, им с Блэком следовало бы поменяться
животными сущностями. - Упивающимся понадобятся примерно сутки - на то,
чтобы пробить оборону Хогвартса и...
- И выиграть первое сражение, - холодно произнёс я. - Я рад, что вы всё-таки
отдаёте себе отчёт о том, что происходит.
- Это дети, Северус!
- Я в курсе. И что? Насколько я понимаю, эти дети сами отказались от того,
чтобы тихонько разъехаться по домам, как это сделали все остальные.
- Дети вообще не должны участвовать в... подобных мероприятиях. Это...
неправильно... - он с тоской смотрел в просвет между зелёно-золотыми июньскими
листьями - туда, где блестели на солнце рыжие волосы кого-то из Уизли.
- Браво, Люпин! Какая потрясающе свежая мысль! Клянусь бородой Мерлина,
до вас это никому в голову не приходило.
- ...поэтому я хочу, чтобы они... повеселились хоть немного. Напоследок.
Северус, прошу вас.
Вид у него был жалкий - даже по сравнению с обычным состоянием «оборотень
драный, одна штука». Поморщившись, я неожиданно для себя махнул рукой.
- Делайте что хотите. Только проверьте это ваше озеро - там могут быть
гриндилоу. И присматривайте за ними получше. Не за гриндилоу, конечно.
Впрочем, я отнюдь не уверен в вашей способности присмотреть хоть за кем-нибудь.
Так же, как и в способности…
- Спасибо, - тихо сказал он.
- Не за что, - процедил я сквозь зубы. Мерзкий металлический привкус во
рту со всей определённостью доказывал, что я прикусил язык до крови. Дерьмо.
Полное и окончательное.
- А ты, похоже, совсем не сочувствуешь своим воспитанникам.
Явился – не запылился. Да ещё и подслушивал.
- Блэк, мне тоже было восемнадцать, если помнишь. Кто сочувствовал мне?
За свой выбор нужно отвечать.
- Ты продался Волдеморту, они защищают друга. Есть разница?
- Нет. Идиотизм – понятие универсальное.
- Какой же ты всё-таки скользкий гадёныш, - восхитился Блэк.
- И тебе нравится трахать скользкого гадёныша? Это серьёзное извращение.
Я бы ещё понял, если бы ты предпочитал блохастых шавок. Братьев по разуму,
так сказать. Впрочем, может, ты и ими не брезгуешь. Не удивлюсь, если
это так.
- Второй раз.
- Что – второй раз? – переспросил я.
- Второй раз за последние сутки ты устраиваешь мне сцену ревности, - Блэк
отлепился от дерева, прислонившись к которому, стоял, скрестив руки на
груди, и подошёл ко мне. Я принципиально не стал отступать. – Неужели
тебя так интересует, что у нас с Ремом?
- Нет!
- Да ну? – он наклонился, его язык пробежался по моим губам и на мгновение
скользнул внутрь. Поцелуй со вкусом крови. Как символично.
- Ненавижу тебя, - прошептал я, понимая, что снова не нашёл в себе сил
оттолкнуть этого гада.
- Нет, Снейп. Ты меня любишь.
- Северус, мы идём, - весёлый голос Люпина отвлёк меня от лихорадочных
размышлений, что бы такого особо обидного сказать в ответ. Пожалуй, лучше
всего было бы просто рассмеяться… да, точно. Только поздно уже.
Поэтому я презрительно хмыкнул и, эффектно развернувшись, совершил стратегическое
отступление, не обращая внимания на небрежно брошенное в спину:
- В полночь. Здесь.
Пальцы яростно сжимали волшебную палочку, как будто хотели сломать.
Кучка визжащих детей в наспех наколдованных плавках и купальниках была зрелищем невероятно… утомительным. Несмотря на то, что в созданном поколениями хогвартсских студентов мифологическом образе Страшного и Ужасного Профессора Зельеварения педофилия находилась не на последнем месте, собственные ученики привлекали меня крайне мало. Когда шальной боггарт, встреченный тобой на пути из Больничного крыла в родные подземелья, принимает обличие Невилла Лонгботтома… согласитесь, это о многом говорит. В частности, о том, что этого самого Невилла Лонгботтома ты категорически не готов видеть чаще, чем того требует жизненная необходимость.
«Можно завязать глаза», - насмешливый голос Блэка прозвучал как наяву. Нет уж, нет уж. Нервы дороже. И так есть кому их трепать.
Потому что, как бы то ни было, я знал, что вызовусь подежурить этой ночью.
Мысли об Аваде или хотя бы Круциатусе заставили меня блаженно зажмуриться и чуть ли не замурлыкать. Как всё-таки хорошо, что есть такие замечательные, чрезвычайно полезные заклинания, и пусть даже я вряд ли когда-нибудь применю их к… тому, к кому очень хочется их применить, но помечтать-то можно?
Вопрос, безусловно, был риторическим, то есть, как и все подобные вопросы, обращался к суровой реальности. И суровая реальность ответила: «Хрен там!». Выразился этот ответ в паре-тройке холодных брызг, источником которых был… Я открыл глаза. Ну конечно же. Поминал я, правда, Лонгботтома, но это из той же серии.
- Поттер, вы что, не нашли другого места для того, чтобы отряхнуться?
- Простите, я…
- Вы ещё не сдали экзамены, так что для вас я «сэр». Или хотя бы «профессор».
Потрудитесь соблюдать субординацию.
- Да, сэр, - сквозь зубы, с явным усилием, произнёс он. – Я просто хотел
спросить. Сэр. Всего один вопрос. Сэр. Можно? Сэр.
Маленький поганец.
- Один. И побыстрее. Я, как вы могли заметить, не испытываю удовольствия
от общения с вами.
- Это взаимно. Сэр.
- Хоть в чём-то мы с вами солидарны. Нельзя ли ближе к делу?
- Легко. Сэр. Вы кого-нибудь любите? Сэр.
Я изумлённо посмотрел на это чудо природы – раздетое, мокрое, с решительно
сжатыми губами. Он что, пришёл признаваться в неземных чувствах??? Или
просто сошёл с ума?
- Поттер, вы…
В его глазах, в которые я с некоторым опозданием таки догадался заглянуть,
плескался ядовито-зелёный лёд, и мне осталось только проглотить попытку
озвучивания первого из предположений. Хорошо хоть, язык в этот раз не
пострадал.
- Видите ли, так получилось, что я слышал ваш разговор…
А вот и она, Авада. Теперь я знаю, на что это похоже – мгновенно отказывающееся
функционировать всё, что только можно, и нарастающий звон в ушах, и полжизни
за глоток воздуха…
- …с профессором Люпином. Сэр. И мне тоже кажется, что ребята не должны…
короче, то, что нужно сделать, я сделаю сам. Но мне нужна ваша помощь.
Сэр.
«С профессором Люпином»? Вожделенный воздух ворвался в лёгкие с такой
силой, что я закашлялся. Поттер было потянулся похлопать меня по спине,
но, к счастью, вовремя остановился. К счастью для него, конечно.
- С чего вы взяли, что я буду рад способствовать осуществлению ваших наверняка
идиотских планов? – прохрипел я, как только обрёл хотя бы относительный
контроль над собственным голосом.
Наглый мальчишка пожал плечами.
- Мне почему-то так кажется. Сэр.
- Что тебе кажется, Гарри? – спросил подошедший Люпин. Небось заметил,
что мы разговариваем, и примчался спасать любимца. Вовремя, нечего сказать.
- Что профессор Снейп тоже не в восторге от нашего бездействия, - ответил
тот. - Вы всё-таки подумайте над моим вопросом. Сэр, - обратился он уже
ко мне и, разбежавшись, нырнул обратно в озеро. Подняв тучу брызг, конечно
же.
- Каким вопросом?..
- Не ваше дело, Люпин! – рявкнул я. – Вернитесь лучше к своим непосредственным
обязанностям – присматривайте за детьми! – и отвернулся, давая понять,
что тема закрыта.
Итак, Поттер вновь собрался полезть на рожон. В одиночку. Вернее, нет: прихватив с собой меня. Видимо, как человека, которого не жалко, в отличие от. Мозги у него, конечно, знатно проштампованы старым маразматиком №2, судя по этому так называемому вопросу, но…
Но я не собирался рассказывать о имевшем место быть разговоре и собственных умозаключениях по поводу оного ни Люпину, ни Блэку.
…До полнолуния было ещё далеко, и тонкий серп месяца, заглядывая сквозь колышащуюся листву, превращал окружающее в смазанный хоровод теней. Что и к лучшему. Я оказался несколько не готов к собственному… энтузиазму.
- Снейп, что-то не так?
- С чего ты взял?
- Ну, обычно ты делаешь вид, что всё это тебе глубоко противно, а я выступаю
в роли бессовестного соблазнителя, сбивающего с пути истинного чистую
и невинную душу…
- Заткнись, - я расстегнул последнюю пуговицу на его мантии, и та с тихим
шорохом упала на траву. – Мне глубоко противен ты.
- Да ну? – Блэк перекинул волосы на одно плечо и наклонил голову, подставляя
шею под мои поцелуи, больше похожие на укусы. – Зачем же ты пришёл?
Как ответить на вопрос, ответа на который не существует?
- Заткнись, я сказал, - моя собственная одежда соскользнула вниз. Благословенна темнота… и всё же руки автоматически потянулись – прикрыться, спрятаться, юркнуть обратно в свою спасительную скорлупу, где всё так привычно и просто, где нет обжигающего жара чужого тела, от которого – вопреки всему – бросает в дрожь, где на каждый вопрос непременно находится ответ, а если не находится – нужно поискать ещё, и рано или поздно…
Мы почти упали: частично – на сброшенные мантии, частично – на землю, вцепляясь друг другу в волосы, оставляя синяки на руках, на плечах, отчаянно пытаясь взять верх, как в детстве, жестоком и прекрасном, несмотря ни на что, только в детстве мы, конечно, пытались заклясть или хотя бы избить друг друга, а не трахнуть. Физически Блэк был сильнее меня, и тогда, и сейчас, но почему-то оказался снизу, и когда я понял, что он это специально, что он поддался, меня захлестнула бешеная ярость.
Он дёрнулся и шумно вдохнул, когда я вошёл в него – резко, одним движением. Это было хорошо… фантастически хорошо, и я, несмотря на смутное ощущение неправильности происходящего, не смог исправить ситуацию: каждое движение, каждый толчок посылал по нервам волны удовольствия. Но ещё сильнее пьянило сознание собственной власти над этим мерзавцем… вернее, пьянило бы, если бы не понимание того, что Блэк сам позволил этому случиться.
Я наклонился. Крепко зажмуренные глаза, закушенная губа, глубокая складка
между бровями… Сейчас, в темноте, скрадывающей приметы возраста и прочих
радостей жизни, он был похож на мальчишку – того сволочного, избалованного
всеобщим вниманием, заводящегося с полоборота мальчишку, которого мне
так нравилось доводить до белого каления – ну и огребать за это по полной
программе, конечно, как же иначе?
Которого я помнил все эти годы.
«Ты меня любишь»…
- Это… похоже… на любовь? – спросил я, исступлённо двигая бёдрами, грубо
врываясь в распластанное подо мной тело.
- Ты… ненормальный… придурок… - простонал Блэк. – И любовь… у тебя… такая
же…
Как ни странно, эта фраза меня успокоила. Мы просто стараемся сделать
друг другу больно. Как всегда. Как обычно. На мгновение назойливая мыслишка,
что, возможно, это - просто такая игра, театр двух актёров, забывших не
только об отсутствии зрителей, но и о происходящем по другую сторону занавеса,
и вообще о какой-то мифической «другой стороне», заставила меня почувствовать
противный холодок в районе солнечного сплетения, который оттянул момент
уже приближающегося оргазма…
Внезапно меня столкнули на землю; неловко и неудобно упав на локоть,
я зашипел – не столько от боли, сколько от мучительного чувства разъединения.
Проклятье!
- Блэк, мать твою…
- Тише! – он замер, вслушиваясь в шелест листвы. – Кто-то идёт.
Проклятье ещё раз! Не Запретный лес, а проходной двор какой-то. Трясущимися
руками я еле застегнул пуговицы мантии и более-менее отряхнул её от налипших
травинок, и уже сам услышал треск кустов. Блэк успел смыться. Что ж, в
кои-то веки его анимагические способности принесли пользу.
- Северус, что-то случилось? – ну конечно, примчавшийся на шум неспящий
оборотень-в-каждой-бочке-затычка. Если бы я его не ненавидел уже больше
двадцати лет, то возненавидел бы сейчас, в эту самую минуту.
- С чего вы взяли? – спросил я вежливо. Очень вежливо. Чрезвычайно вежливо.
Можно даже сказать, ласково.
Не сработало. Он подошёл, протянул руку и вынул из моих волос запутавшуюся
сухую веточку.
- Что произошло, Северус?
Его ноздри раздувались – острый волчий нюх наверняка не пропустил запах…
того, что здесь таки произошло, да и видел он в темноте явно лучше меня,
и беспорядок в одежде и прочем не имел ни единого шанса остаться незамеченным.
Я постарался незаметно нашарить палочку.
- Обли…
- Экспеллиармус!
Я не учёл того, что Люпин шёл сюда, опасаясь нападения кентавров или кого
похуже, и был начеку. Только поэтому он с некоторым недоумением рассматривал
сейчас мою волшебную палочку – одиннадцать с половиной дюймов, бук и волос
из гривы единорога.
Только поэтому.
- Какое право вы имеете вмешиваться в чужую личную жизнь? – губы слушались
плохо, собственный голос казался каким-то незнакомым – может быть, потому,
что звенело в ушах. – Убирайтесь отсюда. И если вы скажете хоть кому-нибудь
хоть что-нибудь по этому поводу…
- Ученица? – тихо, не глядя на меня, предположил Люпин. – Или ученик,
если я правильно понимаю? Впрочем, это неважно. И, разумеется, я никому
ничего не скажу. Прошу прощения, что помешал. Но… Северус… это же ученики…
И тут я засмеялся. Вернее, нет, не так, - я впал в дикую смеховую истерику,
я хватался за живот и подвывал, как сам Люпин в свои нелучшие времена,
и, наверное, рухнул бы на землю, не окажись рядом дерево. По щекам лились
слёзы.
- Моралист, - всхлипнул я, когда вновь обрёл счастливый дар почти человеческой
речи. – Хомо хомини люпин эст. И мир вымирает от воздержания. А впрочем,
нет, как же я мог забыть? Где живёт Блэк? С вами? Хотя мир от вымирания
это не спасёт, воистину…
- Что? – глухим голосом переспросил Люпин.
Я понимал, что говорю что-то не то, и это «не то» настолько катастрофично,
что лучше бы мне не просто прикусить язык, как днём, а откусить его вообще,
но уже не мог остановиться.
- А вы думали, никто ни о чём не догадывается? Тем более эти самые ученики,
чью невинность вы так тщательно оберегаете? Эти ходячие гормональные бомбы?
- Северус, - Люпин встряхнул меня за плечи и заглянул в глаза. – Повторите,
пожалуйста, что вы сказали. Кто живёт со мной?
Выражение его лица было странно серьёзным. Взволнованным. Испуганным даже.
- Ваш блохастый приятель, кто же ещё? – я хотел усмехнуться, но когда
почувствовал, как дрогнули и разжались пальцы Люпина на моих плечах, увидел,
как он поспешно отступил на шаг назад, словно отшатнувшись, усмешка умерла
не родившись.
И я понял, что боюсь того, что он сейчас скажет, - так, как не боялся
ни разоблачения в качестве шпиона, ни завтрашнего – то есть уже сегодняшнего
– боя, ни, в сущности, самой смерти. Со всем этим я давно успел смириться
– по крайней мере в мыслях.
- Северус, - сердце рухнуло куда-то в пятки и разбилось на миллион острых
ледяных осколков, - Северус, Сириус умер. Два года назад.
Я закрыл глаза. Нет, этого не может быть, это неправда. Что же тогда…
как же…
Но рассудок – холодный, безжалостный рассудок человека, чьё умение подмечать
мелкие, незначительные для других факты и делать из них логические выводы
стало второй натурой, - уже шептал: настоящий, реальный Сириус Блэк не
мог так просто снимать мои защитные заклинания, с ними и Дамблдор вряд
ли справился бы. Никто, кроме меня, его не замечал, ни с кем, опять же
кроме меня, он не разговаривал… Да что же это такое???
И вдруг – да, конечно же, два года назад! – я понял, что произошло. На каникулах между пятым и шестым курсом Поттера старый маразматик №2, разочарованный «успехами» мальчишки в окклюменции, попросил меня попробовать переработать зелье Сна без сновидений – так, чтобы с его помощью можно было не только блокировать ночные кошмары, но и влиять на бодрствующее сознание. Идея показалась мне по меньшей мере любопытной, к тому же в случае успеха о гипотетическом втором раунде занятий с Поттером даже речи не пошло бы. Я принялся за работу. И экспериментировал, конечно же, на себе. Дело шло с переменным успехом: парочка провалов в памяти, неадекватное поведение (впрочем, я сидел, запершись у себя дома, и заметить это было некому), галлюцинации…
В конце концов у меня всё получилось, я торжественно вручил итог трудов праведных директору и почил на лаврах, вернее, в своей холодной постели, которую нимало не утеплило обещание когда-нибудь похлопотать за это об Ордене Мерлина.
А потом появился Блэк.
Меня трясло так сильно, что я позволил Люпину приобнять себя за плечи и отвести к палатке; грёбаное сочувствие, на которое прямо-таки исходил оборотень, раздражало, как соль, щедро высыпанная на открытую рану. Он говорил что-то об усталости, пагубно влияющей на «нас всех», - можно подумать, у меня с ним есть что-то общее! – о том, что мне пришлось тяжелее, чем кому бы то ни было, - можно подумать, он что-то в этом понимал!
Я возразил ему только одним словом – Обливиэйт – уже у палатки, когда Люпин отдал мне волшебную палочку и пожелал спокойной ночи.
Войдя к себе и рухнув на стул, я закрыл глаза. Мыслей не было – ни одной. Только леденящая пустота тянула свои скользкие щупальца из темноты под опущенными веками, запускала их под одежду, под кожу – через солнечное сплетение к сердцу…
Дежа вю. Всё почти как вчера – чуть больше суток назад, только тогда боль была физической. Сейчас же…
Я невольно затаил дыхание, надеясь услышать звук шагов и шелест мантии.
Тишина.
Я легко променял бы её на вчерашний вызов от Лорда. Или на пару-тройку Круциатусов. Только бы не знать, что эти два кошмарных, мучительных, безумных года были всего лишь плодом не слишком удачного эксперимента с зельем. Только бы не понимать – отчаянно, необратимо, – что ничего этого больше не будет. Пусть даже этого «больше» осталось всего-то несколько часов.
«Ты меня любишь»…
- Я ненавижу тебя, – сказал я вслух. – Вернее, нет: я ненавижу себя –
за то, что не могу вычеркнуть тебя – даже мёртвого – из своей жизни. Более
того – не хочу этого. Настолько не хочу, что…
Я открыл глаза, дрожащими пальцами поднял волшебную палочку и приставил
её к собственному виску.
На рассвете так называемый лагерь разбудила песня феникса. На ходу натягивая мантии, встрёпанные недоросли с ошалевшими глазами сбегались к чёрному пятну, образовавшемуся на месте, где эти колдоскауты хреновы разводили костёр.
- Не трогать! – выпалил я, увидев, как Лонгботтом протянул руку к мечу Гриффиндора, лежащему на рогатинах. Мальчишка отдёрнулся, словно обжёгшись, и громко икнул.
Как я и предположил, чудовищный квазиисторический артефакт оказался портключом – после применения Сканирующего заклятия он засветился золотистым светом. Усмехнувшись нехарактерному выбору директора – скорее от него можно было ожидать пакет лимонных долек, в аккурат по конфете на каждого, - я распорядился: проснуться, умыться, собраться и доодеваться, на всё вместе две минуты. Пусть побегают. Для молодых организмов это полезно. И для не очень молодых тоже.
Мы остались на поляне вдвоём.
- Сириус… - неожиданно для себя начал я и осёкся.
- Ба, Снейп, ты назвал меня по имени? Небо на землю не рухнет?
- У нас нет времени препираться, и, хоть это твой любимый вид спорта…
- Ты что, мой любимый вид спорта совсем другой, но за две минуты мы не
успеем. Вернее, уже за полторы…
- Заткнись, - я взял его за рукав и, как говорилось в маггловской книжке,
конфискованной у какой-то пятикурсницы, увлёк под сень ближайших деревьев.
Полторы минуты прошли слишком быстро.
- Оказывается, ты это можешь, - тихо сказал Блэк, более-менее отдышавшись.
- Что могу? Целоваться? Воистину открытие века…
- Быть не таким уж и м*даком.
- Заткнись, - пробормотал я. Это было больно – слышать такое сейчас. И
хорошо. Неожиданно хорошо. – Нам пора.
- …До портключа мы должны дотронуться все вместе, одновременно, - объяснял
Люпин столпившимся вокруг меча деткам. – Будьте внимательны, на счёт «три».
Я поймал взгляд Поттера и едва заметно кивнул. Тот немного расслабился.
- Раз.
Почему-то подумалось, что если я останусь в живых, всё ещё может сложиться по-другому. Совсем по-другому…
И на слове «два» наши с мальчишкой пальцы столкнулись на лезвии меча.