The Unforgiven
Автор: Saint-Olga
Pairing: Северус Снейп/Гарри Поттер
Рейтинг: R
Жанр: Romance/Angst
Disclaimer: Все узнаваемое принадлежит Дж.К.Роулинг.
Размещение: Если вы хотите разместить этот рассказ на своем сайте, свяжитесь, пожалуйста, предварительно со мной.
Ветер, не по-летнему холодный, гонит бумажки вдоль тротуара, сбивает с веток брызги недавнего дождя. Улица пуста, и темны окна одинаковых, “как у всех”, домов. Все спят, и только где-то во влажной тиши звучит призрак музыки. Я иду туда, и сквозь ночные шорохи едва слышно пробиваются слова:
New blood joins this earth
and quickly he's subdued
Я не слышал эту песню. Тяжелый ритм и узорчатая мелодия – что-то из твоих
любимых маггловских групп. Каждый раз ты выбираешь новую песню – всегда
только одну, и всегда ты удивительно точно угадываешь настроение… Вот
и сегодня – медленный ритм точно совпадает со стуком моего сердца.
through constant pain disgrace
the young boy learns their rules
Ты ждешь меня у черного хода дома этих твоих магглов-родственничков. Тебе
несладко здесь живется. Будь моя воля – ты жил бы у меня, в особняке на
скалах, над всегда холодным и всегда сердитым морем… или у Уизли, тебе
же там нравилось, не знаю уж почему… или остался бы в Хогвартсе. Но Дамблдор
уверен, что только здесь ты в безопасности, старый выживший из ума идиот,
как такое может быть, если тут на мили вокруг – ни одного аурора, ни-ко-го,
кроме магглов, которые, произойди что волшебное под самым их носом, постараются
этого не замечать…
with time the child draws in
this whipping boy done wrong
Да, ты привык… Ты даже не возразил Альбусу, когда он сказал, что и это
лето ты проведешь здесь, в доме, который так ненавидишь… старому придурку
надо, чтобы его марионетка была в целости и сохранности, а что лучше подойдет
для этой цели, чем сундук, засыпанный нафталином, запертый на сто магических
замков … тебе ведь даже на улицу выходить нельзя, да?
Я поднимаюсь по ступенькам и бесшумно отворяю незапертую дверь, ожидая,
что тонкие руки обовьются вокруг талии, и теплое дыхание… Но ничего не
происходит, хотя я слышу ритм и слова, в темноте, где-то внизу… Внизу?
Наклоняюсь, чуть приоткрыв дверь, чтобы впустить в глухую темень тусклый
уличный свет, и из мрака проступает бледно-серый образ: осунувшееся юное
лицо, густые ресницы отбрасывают на щеки длинные тени, между бровей вертикальная
морщинка, от маленького уха тянется вдоль шеи ниточка провода - маггловский
плеер, подарок твоего крестного… что тебе снится, Гарри?
deprived of all his thoughts
the young man struggles on and on he's known
Подхватываю тебя на руки – легкий, как пушинка… глаза испуганно раскрываются,
губы вздрагивают, готовые разомкнуться, выпустить вскрик… нельзя – и я
закрываю тебе рот. Поцелуем.
Долгие, чудесные мгновения… твои пальцы зарываются мне в волосы, твои
губы – мягкие и все еще чуть-чуть неловкие… мальчик мой… пусть так будет
вечно…
Но воздух в легких кончается, и мы отрываемся друг от друга, задыхаясь,
сдерживая тяжелые вздохи. Я неохотно ставлю тебя на пол, теплая ладошка
немедленно ныряет в мою руку, и ты ведешь меня по короткому коридору к
двери под лестницей. Я и так знаю дорогу, но нам обоим нравится этот жест…
особенно тебе – ты, наверное, хотел бы пройтись со мной вот так, держась
за руки, по Хогвартсу, как ходят парочками все старшекурсники. Мне стыдно
в этом признаваться, я уже слишком стар для этого, но – иногда мне тоже
этого хочется. Правда, тебе я об этом не скажу. Наверное.
Замок щелкает почти бесшумно, но мы оба вздрагиваем. Замираем, прислушиваясь
к тишине, которая не так уж и тиха – наверху раздается храп, густой и
низкий – твой дядя, и потоньше – двоюродный брат… и еще сопение с присвистом
– тетка. Проходит одна томительная секунда, другая… все спокойно. Ты толкаешь
дверь, и я, пригнув голову, чтобы не стукнуться о притолоку, вхожу следом
за собой в каморку, где ты провел первые одиннадцать лет своей жизни.
В который раз проклинаю Дамблдора… и забываю обо всем, потому что к моим
губам прижимаются твои, жадные, и пальцы начинают торопливо расстегивать
длинный ряд мелких пуговиц моей мантии. Я хочу помочь – но ты отталкиваешь
мои руки, и они сами скользят под твою слишком большую одежду, по гладкой
коже, под которой перекатываются крепкие мускулы… боже, какой ты худой…
“Я убью Дамблдора” - мелькает мысль и тут же растворяется в жарком мареве
ласки, губ, и языка, и ладоней…
a vow unto his own
that never from this day
his will they'll take away
Когда это началось? Этой весной? На первом в твоей жизни уроке Зельеварения?
На Сортировочной Церемонии? Какая разница… может, и раньше. Иногда мне
кажется, что я знал о тебе с самого рождения. Знал и ждал тебя… Звучит
омерзительно слюняво-романтично, Северус, и совсем тебе не идет – но тем
не менее…
what I've felt
what I've known
never shined through in what I've shown
Ты делаешь два шага назад, увлекая меня следом, и опускаешься на кровать,
на которой лежит старый матрас, прикрытый заштопанной простыней. Эй, Драко
– ты, помнится, спрашивал, какие простыни я предпочитаю: черный шелк или
зеленый?
never be
never see
won't see what might have been
Остатки одежды падают на пол, и мои руки заново изучают твое тело, тонкое,
гибкое, сильное и хрупкое. Глаза уже привыкли к темноте, и я различаю
твое лицо, черные провалы глаз и рта, бледно-сиреневый в холодном мраке
силуэт, темные горошины сосков… наклоняюсь к одному, обвожу кончиком языка
– ты вскидываешься мне навстречу, прогибаешься, закусываешь губу, глотая
рвущееся наружу мое имя…
what I've felt
what I've known
never shined through in what I've shown
Одной рукой играя с твердым шариком соска, другой я провожу по твоему
животу вниз, вдоль тонкой ниточки темных волос – туда, где уже сочится
влагой плоть. Раз, два… я уже знаю нужный ритм, и ты прижимаешь кулак
ко рту, чтобы не вскрикнуть от удовольствия. Я на секунду прерываюсь –
ты возмущенно дергаешься – убираю твою руку и вместо нее накрываю твои
губы своими. Ты глухо стонешь… это едва не сводит меня с ума.
Хотя я, наверное, давно уже сошел у ума. Я – твой учитель! Так что я здесь
делаю? ЧТО Я ДЕЛАЮ? Это непростительно…
Но я устал притворяться.
never free
never me
so I dub the unforgiven
Твое тело подчиняется моим рукам, как марионетка – пальцам кукловода.
Чем я отличаюсь от Дамблдора? Тем, что я делаю то, что тебе нравится.
И если ты попросишь остановиться – я остановлюсь.
they dedicate their lives
to running all of his
Ты здесь главный.
he tries to please them all
this bitter man he is
Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
throughout his life the same
he's battled constantly
this fight he cannot win
Ритм ускоряется, возбуждение все сильнее… мысли уходят куда-то далеко-далеко,
и весь проклятый мир, вечно грызущийся между собой – тоже… я едва сдерживаюсь.
Ты чувствуешь это, и разводишь ноги, вскидывая бедра… ох, Гарри…
a tired man they see no longer cares
Я вхожу в тебя, осторожно, чтобы не причинить боль… но ты сам насаживаешь
себя на меня, и я впиваюсь зубами тебе в плечо, чтобы не закричать, и
ощущаю, как твои острые зубы вонзаются в плечо мне… так плотно, так горячо…
так хорошо… кипящие волны удовольствия накатываю на меня одна за другой,
все выше и выше, Гарри, Гарри, как горячо… как хорошо… Гарри, боже, Гарри…
Гарри!
Девятый вал захлестывает меня с головой, белое, раскаленное наслаждение,
и я тону в нем, и только каким-то чудом выплываю в реальность… медный
привкус крови на языке. Извини, Гарри…
Выскользнув из тебя, я покрываю мелкими легкими поцелуями твое лицо, и
шею, и грудь, медленно спускаясь туда, где все еще пульсирует неудовлетворенная
плоть. Цепочка воздушных поцелуев – от основания к головке, истекающей
солоноватой влагой… потом языком – обратно, и снова вверх… ты ахаешь и
кусаешь стиснутый кулак.
Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Сегодня, сейчас. Потому что завтра у тебя
может не быть… а значит, и у меня – тоже.
the old man then prepares
to die regretfully
that old man here is me
Ты извиваешься, пальцы комкают простыню, чтобы не вцепиться мне в волосы
и не притянуть мою голову к себе. Ты уже на грани… беру в рот, зубы чуть
царапают чувствительную кожу, ты втягиваешь воздух, вверх-вниз, вот так,
и еще раз, и еще… не выдерживаешь, отрываешь ото рта кулак, протягиваю
руку, прижимаю к твоим губам – как раз вовремя. В последний раз вскидываешься,
тугая струя бьет мне в горло, ты выкрикиваешь мое имя мне в ладонь…
what I've felt
what I've known
never shined through in what I've shown
Больше всего на свете я хотел бы увидеть сейчас твои глаза, затуманенные
удовольствием, бирюзовые… я представлял их столько раз… Но в комнате темно,
и слышится только твой бессвязный угасающий шепот, его хочется слушать
вечно, но я заставляю тебя замолчать поцелуем, ложусь рядом, потянувшись,
поднимаю с пола свою мантию, укрываю нас обоих. Видел бы нас сейчас… кто-нибудь…
Сальный болван, злобный Пожиратель Смерти, в миру профессор Северус Снейп
– и юный спаситель мира Гарри Поттер…
never be
never see
won't see what might have been
Твои руки обвиваются вокруг меня, лохматая голова опускается мне на грудь,
там, где сердце, успокаивающееся дыхание щекочет кожу. Ты погружаешься
в сон, а я лежу, наслаждаясь приятным утомлением, и в тишине вновь становится
слышна музыка, оставшаяся где-то на полу, вместе с плеером.
what I've felt
what I've known
never shined through in what I've shown
Ты, как всегда, угадал настроение, Гарри.
never free
never me
so I dub the unforgiven
Непростительно… Да, то, что я делаю с тобой – непростительно. Но можно
ли простить то, что сделали с твоей жизнью Дамблдор и Орден Феникса?
Я слушаю песню и биение твоего сердца, и пальцы мои бездумно поглаживают
твое плечо, там, где остались следы моих зубов.
you labeled me
I'll label you
so I dub the unforgiven
Скоро я уйду. Совсем скоро… вот только еще одну минутку побуду с тобой
– и все… или еще одну…
Я уговариваю себя, а мелодия, повторяющаяся снова и снова, затихает, и шорохом листьев рассыпаются последние слова песни…
never free
never me
so I dub the unforgiven
Я ухожу в ночь и ветер, в самые темные минуты перед рассветом.