Непедагогическая поэма

Автор: Mavis Claire
Pairing: Люпин/Драко, Люпин/Блэк, Люпин/ОЖП
Рейтинг: R
Жанр: drama
Дисклеймер: все относящиеся к циклу о Гарри Поттере персонажи и идеи принадлежат Дж.К. Роулинг.
Размещение: с разрешения автора.

Июль 1997 года.

- Профессор!
Слово было настолько неуместно здесь, настолько нелепо, жалобно и самодостаточно одновременно, что Ремус Люпин замер - на мгновение, распрямляя плечи, стирая с лица усталую гримасу. Не так уж долго он работал в Хогвартсе, но какие-то рефлексы сохранились в памяти даже против воли. Безнадежный год преподавания ЗОТС не принес ничего, кроме разочарования, быстро прожитых незначительных сбережений, полускандального увольнения и, самого страшного - явления Питера. Не с того света, отнюдь нет - из привычной гриффиндорской спальни.
Здесь нельзя было думать о хорошем. Оно - хорошее - если не осквернялось, то обесценивалось. Всему свое место, - это Ремус уяснил давно, а сорвавшееся с чьих-то губ "профессор" нарушало и без того относительную гармонию мира.
С чьих-то? Пустяк.
Люпин узнал голос. Люпин узнал запах. Люпину не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто смотрит ему в спину.
Ремус Люпин стоял и, наплевав на "всему свое место", думал о хорошем.
О почти простых полнолуниях, прожитых так, благодаря сваренному Снейпом зелью.
О Гарри, о сыне Джеймса, который оказался именно таким, каким его Ремус и представлял.
О сияющем патронусе-олене, вызванном Гарри на берег озера.
О Сириусе Блэке, злом и всклокоченном, "верном слуге Лорда". О Сириусе, протянувшем ему руку в Визжащей Хижине, повернувшем время вспять.

Люпин улыбнулся. Не вежливой "преподавательской" улыбкой, свидетельствовавшей больше о выдержке и терпении, чем о расположении. Он улыбнулся Сириусу-Бродяге, и Джеймсу, и себе, молодому и глупому. Ремус выдохнул, отпуская друзей на волю: прочь, ребята. Вам не место здесь. Вы слишком хороши для него.
И только потом повернулся.
- Профессор, - повторил Драко Малфой, и, сделав два неуверенных, но огромных шага, оказался рядом с ним.
Вельга глянула на них искоса.
- Что это такое? - игнорируя Драко, через его голову, спросил Ремус. - Почему он здесь?
Женщина фыркнула и отвернулась.
- Професс…- до Малфоя, кажется, дошла нелогичность обращения, - мистер Люпин.
- Вельга, - чуть повысив голос, повторил Ремус, - я спросил.
- Иди отсюда, мальчишка, - она подтолкнула Драко в спину, к ближайшему строению. - Дай поговорить.
Они в молчании смотрели, как Драко идет, оглядываясь, как будто надеялся, что его вернут. Объяснят. Помогут. Или что-то еще.
Это даже не выглядело странным: Вельгу слушались все, от стариков и детей до взрослых мужчин, которых в Долине было достаточно.
Странным было то, что Драко Малфой оказался в этом забытом и заброшенном месте.

В Долине волков в Озерном крае.
Там, где Ремус Люпин чувствовал себя…почти как дома.
- Ты задал вопрос.
Ремус кивнул, возвращаясь к привычному этикету оборотней - повторения фраз, вопросительные или утвердительные, закольцованные разговоры, напоминавшие о начале драки, когда звери кружат друг вокруг друга, оскалив зубы и вздыбив загривки, но сейчас в интонациях женщины не было угрозы. Непривычная для неё усталость, скорее.
- Он здесь неделю.
- Зачем?
- А как ты думаешь?
Думать Ремус Люпин не хотел категорически. Собственно, он и приходил сюда - не думать. До полнолуния оставалось четыре дня, нависавшая над лесом и озером Луна уже тянула свою, слышную только им, оборотням, тоскливую песню, уже поджидала их согласного хора, уже натягивала между ними и небом нити-струны лунного света, дурманящего, опьяняющего, делающего свободным, по настоящему свободным…
Ремус тряхнул головой, прогоняя не своевременные пока мысли.
Вельга не поняла его.
- Его привели двое. От того, кто дружит с Фенриром.
- Он ни с кем не дружит, Вельга. Даже с Грейбеком.
- От Того, Кто Дружит с Фенриром, - повторила она. - Мальчишка должен провести здесь полмесяца.
- И ты согласилась?
Ремус старательно обошел вопрос о маячащей перед Драко перспективе.
- Да. Я согласилась.
- Почему? Ты же всегда…
- Я согласилась, Ремус Люпин, потому что я люблю это место и свой народ. И сейчас нам не хватит сил противостоять Фенриру. Мне не хватит, - поправилась она. - Мне - значит, всем. Это ты понимаешь?
Ремус не ответил. Рано или поздно, это должно было произойти. Любая изоляция, пусть даже добровольная, могла быть разрушена извне.
- Ремус, - теперь женщина выглядела удовлетворенной: противник отступил на шаг назад, - то, что мы любим тебя и защищаем тебя, то, что мы принимаем тебя, не значит, что мы должны быть так же дружелюбны с людьми. Тем более с такими. Ты лечил наших мужчин и учил наших детей, ты помогал нашим женщинам, ты - наш, и, пока я жива, мы всегда будем рады тебе. Но этот, - она вздернула верхнюю губу, - этот…
- А что этот?
- Он - трус, - ответила Вельга. - Не удивлюсь, если узнаю, что он мочится в постель. От страха. Он не спит и почти не ест. Не потому, что ему не хочется; он устал и голоден. Но он трус. Брезгливый трус. Ты был гораздо младше, когда твоя мать привела тебя к нам в первый раз. Разве ты боялся?
- Да.
- Не так, Ремус, не так. Ты всегда борешься с чем-то в себе: со Страхом ли, с Луной ли, а он сдался. Сразу. Он ничего не соображал от ужаса, когда понял, где находится. Впрочем, он и сейчас не соображает. Пойдем, - она подхватила Люпина под локоть, - выпьем пива, поговорим. Твое место готово.
- Подожди, - Ремус вывернулся из её цепких пальцев. За пивом, в неторопливом разговоре, все окончательно прояснится, но кое-что следовало сделать прямо сейчас. - Его должны обратить? Или…?
- Ему приказано пережить полнолуние, - равнодушно бросила Вельга. - Как - не наша забота.
Пережить полнолуние в поселении оборотней. Долина, зажатая между холмами, поросшими лесом. Озеро. Тщательно наложенные Чары, пропускающие лесными коридорами только своих или тех, кого проводит Хозяйка деревни. Ни войти, ни выйти без её ведома. И ей плевать, что будет с мальчишкой, запертом в этом затерянном во времени и пространстве мирке.
Лунный зверь мог быть свидетелем - Ремус Люпин не любил Малфоев. Но и участвовать в предстоящем ему не хотелось.
"Почему? - поинтересовалась Луна внутри. - Разве это не справедливо? Вспомни его отца. Вспомни, как вел себя он сам. Как красиво будет - обратить его и вернуть родителям. Урок ЗОТС. На всю оставшуюся жизнь. А, Ремус?"
- Вот что, Вельга. По поводу места. Я забираю его. Он будет спать со мной.
Ремус надеялся на то, что женщина тоже уже слышит Лунную песнь, иначе трюк мог не сработать. Но ему повезло: желто-зеленые глаза Вельги стали огромными, на самом деле это просто зрачок стремительно сокращался до размеров булавочной головки.
- Даже так?
Ремус кивнул. Нельзя сказать, что он ненавидел себя за это; большую часть времени он не вспоминал о таких своих качествах, но здесь и только здесь всё, всё выползало наружу. Вот и сейчас - Вельга уступала, почуяв в нем самца.
- Он - мой.
- Хорошо, - она легко склонила голову. - Тогда устраивайся и приходи.
Люпин вздохнул - разговор оказался даже похуже Трансформации - и пошел за Драко.
Вельга, конечно, преувеличивала, говоря насчет уделанной постели, но то, что мальчишка боялся, даже обсуждению не подлежало.
- Собирайся, - Ремус кивнул на постельные принадлежности. - Гостей тут не бывает, так что все малоприспособлено. Возьми вещи и пойдем.
- Куда? - настороженно спросил Драко.
- Со мной.
- Вы …вы выведете меня отсюда?
Ремус фыркнул.
- Конкретно отсюда - да. Из Долины - нет.
- Вы! - Малфой, решив, что может переломить ситуацию, повысил голос. - Вы! Не имеете права! Вы обязаны помочь мне!
- Неужели?
В кои-то веки полнолуние пригодилось: так разговаривать с Драко Малфоем было легко и приятно.
- Вы же педагог! Преподаватель! Вы должны заботиться о…
- Вот что, мальчик. Благодаря усилиям тоего отца и твоим, кстати, тоже, я - давно не преподаватель. И меня мало интересует, что с тобой приключится в полную Луну. Хочешь - пойдем, не хочешь…
Драко стиснул зубы и начал суетливо и неумело сворачивать матрас. Хлопнул себя по карману, отдернул руку, подхватил вещи подмышку, извернувшись.
- Где твоя палочка?
- Её сломали.
- Кто?
- Сами знаете кто, - огрызнулся Драко, а потом добавил, запнувшись, - и сами знаете, почему.
- Вот как, - ровно ответил Ремус, - значит, так понесешь.

Он отвел Малфоя в дом, где обычно проводил несколько дней в месяц. Старый, заброшенный дом, чьи хозяева давно умерли, и Долина согласно отвела его Ремусу. Его единственный собственный дом.
Драко даже не поморщился, расстелил постель и взглянул на Люпина.
- Ложись и спи. Спать надо. Сюда никто не зайдет.
- А вы?
- А у меня дела, мистер Малфой.
Взгляд Драко - не исключено, что и против его воли - метнулся к пыльному окну, но Луны отсюда не было видно. Зачем смотреть, если можно почувствовать?
- До полнолуния четыре дня, - сказал в пространство Люпин. - Но советую тебе быть осторожнее. Все нервничают. Ложись-ка лучше.
- Мы будем спать вместе?
- Можешь расположиться на полу, места хватит.
Ремус не стал дожидаться ответного предсказуемого хамства и вышел.

…Эль у Хозяйки Долины всегда получался на славу: когда темный, когда золотистый, как её глаза, но всегда - с неуловимым послевкусием родниковой воды, холодящим нёбо, с горьким дымком незнакомых Люпину трав, всегда же идеально подходящий к месту и ко времени.
Они выпили первую кружку в церемонном молчании, потом Ремус вежливо вознес хвалу талантам Хозяйки.
Вельга покивала, как будто не слышала этих слов ежемесячно. А потом спросила, не без ехидства:
- Мальчишка-то тебе зачем?
- Что конкретно тебе про него сказали? - ответил вопросом на вопрос Ремус.

Она скривилась и щедро плеснула еще эля им обоим.
- Сначала пришел Фенрир...
- Ого!
- Вот тебе и ого. Не слушаешь ты меня.
Никогда до этого Фенрир не появлялся в Долине. Насколько Ремус знал, ренегатов из Озерного края презирали, хотя и остальные поселения существовали в немногим лучших условиях. Но теперь происходило нечто из ряда вон…И это самое "нечто" напрямую было связано с младшим Малфоем.
- Пришел Фенрир и потребовал Обета.
- А ты?
- А я спросила, зачем ему кучка отщепенцев, позорящих Клан? И тогда он попросил…Так попросил, что я не смогла отказать. Всего-то: продержать у нас парнишку.
- А взамен?
- Он даст Обет сам. Нас не тронут. Клянусь Лунным Зверем, Ремус, я бы и достойного не пожалела, на таких условиях …А уж этого…
- Что - этого?
- Ты же с ним знаком, - усмехнулась Вельга, - не так ли? Вон как тебя…занесло, когда ты услышал… "Профессор!", - передразнила она.
- Знаком, - согласился Люпин, делая большой глоток, эль приятно шумел в голове, разгоняя кровь.
- А потом пришли двое, привели этого Драко. Из того, что они говорили - между собой и вроде шепотом, пока ждали меня у границы коридора… Мне показалось, что о нашем поселении мало кто знает, поэтому мальчишку и отправили сюда. В наказание.
Ремус кивнул. Примерно это он и предполагал. Драко и Снейпа искали все и повсюду; где скрывался его бывший коллега, Люпин даже не догадывался, а вот на Малфоя натолкнулся.
- То есть, инструкций никаких?
- Никаких, - Вельга опять впала в равнодушное оцепенение.
"Это Луна, это Луна, она же не такая обычно…"
- Выживет - так выживет, нет - так нет, обратят - так обратят…
- Понятно. Но в конце срока его заберут?
- Если будет, кого забирать.
Вельга потянулась за кувшином, явно сворачивая разговор.
- Я пойду. Светлой Луны тебе, Хозяйка.
- Так мальчишка-то тебе зачем, - лениво растягивая слова, спросила Вельга.
- А как ты думаешь? - усмехнулся Люпин.
Он открыл дверь в комнату и чуть не задохнулся. Спертый воздух был пропитан знакомым, отвратительным, кислым запахом. Драко спал, явно наверстывая упущенное в предыдущие ночи. Но контролировать себя он не мог, а, скорее всего, и не умел. Поэтому в доме так разило Страхом.
У оборотней было мало понятий, которые даже произносились так, с заглавной буквы. Луна, это понятно. Мать, хотя Матерями звались воспитавшие попавших в Клан детей женщины. И Страх - самый надежный спутник Дикой охоты, её путеводная звезда, её средство, её цель, а может даже, - думал иногда Ремус, - и смысл.
Мало кто из его знакомых так уж жаждал причинить Боль или обратить. Или загрызть вообще. Но вот вызвать Страх - и насладиться своей силой, своим призрачным, как лунный свет, могуществом - это да. Страх кружил головы и щекотал носы. Страх призывал и возбуждал…
И в комнате царил Страх.
Ремус, дыша ртом, открыл дверь, толкнул хлипкую раму и склонился над Драко, чтобы укрыть того получше - ночь была сырая, Луна пряталась в полосах тумана, поднимавшегося от озера. Склонился - и замер. Потом выдохнул и поспешил прочь - на улицу, борясь с желанием завести Лунную песню сейчас; тоска и боль пульсировали в горле, в сердце, даже в послушной фазе полуночного светила голове.
Он никогда не задумывался об этом. Знал, но пропускал мимо ушей, мимо мыслей - когда-то это казалось неважным. Когда-то. Но не теперь.
Спящий Драко до одури, до головокружения, до перебоев в выносливом сердце оборотня, был похож на Сириуса Блэка.
Когда не видно было блеклых серых глаз, когда лицо не корчилось в презрительной гримасе, когда сон, усталость, Луна стирали наносное и напускное, в Драко Малфое проступала порода. Не чопорные черты Люциуса, не искусственная капризность Нарциссы. То, блэковское, твердое и несмываемое - в линиях скул и крыльях носа, в разлете бровей и упрямом подбородке…
- Скажи, что ты пошутила, - сказал Люпин, подняв голову к белесому из-за тумана небу. - Скажи, Луна.
Но она, как всегда, промолчала.
Он же действительно Блэк. Наполовину.
Ремус вдохнул полной грудью сырой, отрезвляющий воздух. Помогало плохо. Четвертый день закончился, оставалось три, и он прекрасно знал, что будет твориться с ним и вокруг него в это время.
Люпин вернулся в дом, закрыл окно, запечатал дверь "Колопортусом", ненадежная защита, но все-таки…Попытался устроиться около ровно дышащего Драко. Но размеренное дыхание и горячее тело рядом сводили с ума.
Он натянул брюки и выскочил из дома.

Свет в доме Вельги не горел, но то, что она ждет, оставалось тем немногим, в чем Ремус Люпин был уверен.

Дверь в спальню скрипнула под его рукой.
- А как же мальчишка? - снова спросила она, не вставая с кровати.
- Помолчи, Вельга, помолчи, - он путался в ремне и пуговицах, внутри все поджималось, вся кровь, казалось, стекла вниз, концентрируясь в одной точке… - Я потом объясню тебе.
- Потом, - хмыкнула она, - ах, Ремус, все тебе надо объяснить…

Утро было прекрасно, и просыпаться не хотелось. Тело ныло, приятно и удовлетворенно, Вельга хлопотала по хозяйству, Луна спряталась, любезно предоставив день относительной передышки. Почему-то всегда, когда он встречал рассвет у Хозяйки, жизнь казалась не такой уж плохой.
Впрочем, Вельга сама вернула его к реальности, потеребив за плечо и сунув под нос миску с пирожками.
- Иди, покорми своего…
- Мммм, - Люпин уткнулся в сгиб её локтя, на коже уже почти не чувствовались те, ночные, звериные запахи - желания и пота, всех их перемешанных жидкостей и в очередной раз сокрушенных основ.
- Может ли пахнуть сокрушенная основа, а, Вельга? - спросил Ремус, натягивая брюки.
- Если только раскаянием, - неожиданно серьезно ответила она.
- Да? Я принюхаюсь.
Люпин легко поцеловал её в щеку, подхватил миску и отправился к себе.

Драко, одетый, причесанный, по-утреннему, с новыми силами, нахальный, сидел и раскачивался на единственном в доме стуле.
- Будешь чинить. И без всяких "репаро". - Ремус поставил миску на стол. - Ешь.
Малфой, даже не поблагодарив, как само собой разумеющееся, прихватил пирожок, сжевал почти половину, потом замер, видимо, осененный какой-то идеей.
- Это же она готовила? - спросил он, с трудом проглотив кусок.
- Кто?
- Ну… Хозяйка.
- Хозяйка. И что?
- Так попросите её выпустить меня! Вы же ночевали у неё! Я знаю.
Не хватало еще обсуждать свою личную жизнь с учеником.
- Почему я должен это делать? А, Драко? - вкрадчиво спросил Люпин.
- Потому что вас совесть замучает, - неожиданно и по-детски ответил Малфой. - И эту тварь тоже…

Колченогий стол зашатался от рывка Ремуса, миска упала, пирожки разлетелись, оставляя смешные круглые следы на пыльном полу.
Голова Драко мотнулась вбок, а на щеке начал наливаться красным отпечаток Ремусовской ладони.
- Тварь, - процедил Люпин, - тварь? А ты - не хочешь стать тварью через пару ночей? Тебя обратят, щенок. Я сам сделаю это.
Драко съежился на стуле в какой-то невообразимый комок, только что не поджав колени к груди и глядя на Ремуса …странно. Запах Страха хлестнул по ноздрям, опьяняя.
Нормальная реакция для третьего дня.
Ремус отступил на шаг и, не меняя тона, произнес:
- Подберешь и сьешь. Из дома не выходить. Понятно?
Малфой кивнул.

Озеро тонуло в беззвучии, только высокая сырая трава скрипела под ногами, и тревожно крякала вспугнутая Люпином утка.
Думать о двойственности, об удовольствии, которое принесло такое простое применение силы, здесь не хотелось. Мысли были ленивыми и правильными: пещера на склоне высокого холма никак не тянула на нормальное убежище, значит, оставался островок, маячивший соблазнительным зеленым пятном посередине серо-голубой водной глади. Ремус разделся, поежился и нырнул.
"Вода уничтожит человеческий след, - думал он, бродя между невысоких тонких берез, - а со Страхом попробуем справиться".
Он исправно старался не представлять себе будущего полнолуния, но воображение само услужливо подкидывало картинки: белые, такие красивые, такие ровные и острые зубы Вельги на шее Драко. Или у его плеча. И от этого было куда холоднее, чем от незапланированного купания.
Он еще посидел на берегу островка, покусывая травинку и разглядывая просыпающуюся деревню. Ночи перед полнолунием растягивались до бесконечности, наполненные для кого-то - болезненным ожиданием, для кого-то - предвкушением. И почти для всех - похотью. Танцы с волками. Отчаянные, завораживающие танцы. Здесь, в Долине, это не выглядело ни противостественным, ни даже порочным. Не то, что в Хогвартсе…
Ремус скрипнул зубами и невежливо посоветовал - сам себе - заткнуться.

В доме было тихо, пирожки подобраны и съедены, Драко стоял у окна, ни дать, ни взять - примерный мальчик.
- Садись, - Ремус кивнул на кровать. - Будем разговаривать.
- О чем?
Он слишком напряжен, Малфой. И боится. Опять. Как же с ним справиться, с глупышом таким?
Люпин подтянулся, сминая покрывало и привалившись к стене.
- Говорить будем обо всем. Ты должен слушать. И отвечать. Честно. Это в твоих интересах, понятно?
Драко кивнул. Исполнительно. Притворяется или …обучаем?
Ремус закрыл глаза.
- Мне было десять лет, когда мать в первый раз привела меня сюда. Провести полнолуние. Я тоже боялся, и еще как. До этого я почти не выходил из дома. С одной стороны - было проще, вроде все свои, такие же как ты. С другой - как приговор. Это навсегда, и ты ничего не сможешь изменить. Неплохие выводы для десятилетнего мальчишки, да?
- Это не то, - огрызнулся Драко. - Вы же тоже…
- Тоже - кто?
- Оборотень, - непроизнесенная "тварь" все равно повисла между ними.
- И ты думаешь, я не боялся?
- Откуда я знаю!
- Не знаешь. Правильно. Я боялся. Может, не тех, кто здесь живет. Другого. Луны. Боли. Много еще чего. Остаться здесь без матери, наконец. Ты должен…разобраться в себе. Что вызывает твой Страх?
- Я не боюсь.
- Не смей врать, если хочешь выжить. Если хочешь - изволь отвечать. Ты не на приеме у Твоего Хозяина. И не в школе. И не дома, под крылышком у родителей. Ну?
- Я не…
Ремус резко отодвинулся - Драко рванулся в сторону, опять сжимаясь.
- Врешь, - удовлетворенно сказал Люпин. - Хорошо, зайдем с другой стороны. Как ты собирался пережить полнолуние здесь?
- Я…я говорил с этой…Хозяйкой. Я мог заплатить.
Ремус представил себе Драко, торгующегося с Вельгой. И довольно хмыкнул.
- Она… посмеялась надо мной.
- О. Вот. Боишься показаться смешным?
Малфой молчал. Люпин опять приоткрыл один глаз. Кажется, мальчишка думал. Ну неужели.
- Боишься?
- Раньше - да. Теперь…не знаю.
- Отлично. Твой боггарт?
- Гиппогриф, - процедил Драко нехотя.
Вопрос был, в некотором роде, бесполезным. Более-менее отчетливую форму боггарт приобретал только у взрослых. Или у тех, чей Страх сразу становился совершенным. Определяющим многое. Ремус не сомневался, что боггарт Гарри уже давно не дементор, а Малфоевский - не крылатый любимец Сириуса.

"Бродяга, пожалуйста. Уйди. В конце концов, это - твой племянник…"

- Не думаю, что это гиппогриф, Драко. Но проверить мы не можем.
- Тогда не знаю.
- А я знаю. Но мне надо, чтобы ты сказал это сам. Понял. Принял. Оставил в себе. Тогда мы сможем победить.
- Да зачем это надо? Выведите меня отсюда, и всё.
- А я не могу, - серьезно ответил Ремус. - И даже скажу тебе, почему. Я не знаю входа в лесные коридоры - Хозяйка сама встречает меня. Но я мог бы попросить её…Если ты объяснишь мне, почему я должен, ради твоего спасения, подвергать опасности жизни людей.
- Они не…, - Драко сбился, но потом посмотрел на Люпина упрямо и продолжил, - они - не люди.
- И не имеют права на существование, лишь бы Драко Малфой выбрался из Долины? Я не буду это обсуждать с тобой. Бесполезно, - Ремусу было противно. И больше всего хотелось бросить наглого мальчишку на произвол судьбы. - У тебя есть только один путь: победить Страх. Сможешь это сделать - выживешь. И даже останешься относительно благополучным…, - он выдержал паузу, - человеком. Думай.

Они больше не разговаривали, до вечера, когда на окраине поселения, недалеко от дома Люпина, развели огромный костер и устроили шумные посиделки.

Ремус не пошел к костру. Днем он вздремнул, борясь не столько с усталостью после неплохо проведенной ночи, сколько с раздражением. Он даже не мог решить точно: что его бесило больше - поведение Малфоя или собственное бессилие.

Драко прислушивался к гомону и смеху, но молчал. Сломался он только тогда, когда один из стариков запел - надтреснутым, глухим голосом, проглатывая слова, выводя только томительную, изматывающую мелодию.
- Мистер Люпин, я скажу. Я знаю. Я только не представляю, как с этим…
- Скажешь. Но не сейчас. Утром. У тебя целая ночь, - Люпин усмехнулся, - на раздумья. Дверь я запру.
Малфой смотрел на него ошарашенно. Требовать признания и так вот, с ходу, отказаться от него?
- Я и так знаю, Драко. А тебе не помешает поразмыслить.

Ремус запечатал дверь, заглянул в окно: Малфой остался сидеть на кровати, уставившись в одну точку.
Вельга была у костра - он чувствовал её тонкий, искушающий запах, который сейчас казался куда соблазнительнее всех дорогих и неестественных ароматов, изобретаемых умельцами-парфюмерами.
Люпин развернулся и побрел к озеру.

…Не так уж местный пейзаж напоминал Хогвартский. Даже совсем не. Только что-то напрочь заело в голове, как царапающая пластинку игла в старом патефоне, и Ремусу казалось, что, свернув вон туда, к небольшому леску, а потом, пройдя с полмили, можно будет увидеть острую крышу Визжащей Хижины. Не самое уютное место для Трансформации, и первое время он только что с ума не сходил от одиночества. После Долины, после относительного благополучия и понимания в этом, жизненно важном, вопросе, ждать превращения среди голых стен, опасаясь разоблачения, благодаря Альбуса Дамблдора за то, что его приняли в Хогвартс, проклиная того же Дамблдора через минуту - и за то же самое.

Сириус вычислил его. Скорее из любопытства, чем из великой приязни. Но та легкость, с которой Блэк принял столь пугающую информацию о приятеле, стоила многого. Джеймс, тогда смотревший на мир сириусовскими глазами, не задумываясь, присоединился к хранителям тайны Люпина. Питер откровенно боялся первое время, но отставать от остальных не хотел.

Полнолуния связали их; попытки Мародеров обрести анимагическую форму сплотили, совместные бдения в Хижине и Запретном Лесу - сделали избранными. Тайна потеряла свою прелесть, одновременно со своей болью, стала обыденным проявлением их дружбы. Никто не задумывался о том, что Ремус может причинить вред кому-то из троицы, да он бы и не смог, наверное. Но неуемное стремление Сириуса заполонить все окружающее пространство, заменить собой воздух, воду и земную твердь, стремление неосознанное, но отчетливое - привело к непредсказуемым результатам. Его не заставляли приходить в Хижину за три ночи до полной Луны - его привели туда беспокойство, опять-таки любопытство и… Ремус до сих пор не знал, что. Сириус всегда отшучивался, говорил, что это судьба, это неземное светлое чувство, или это Луна, - выбирай, Рем.

"Это" началось на шестом курсе, и до января Ремус умудрялся бороться с очередным подарком оборотничества один. Вот на этот раз он был даже рад, что друзья упускают из виду его недолгие, на пару часов, отлучки в Хижину. Найденные в Запретной секции и прочитанные, там же, в Хижине, книги, не ужаснули его. Скорее, огорчили или озадачили. Поведение взрослых оборотней в Долине - а он имел сомнительное удовольствие наблюдать достаточно откровенные сцены - это поведение не было признаком распущенности, дикости, невоспитанности…Чего угодно. Сексуальное возбуждение за несколько ночей до Трансформации выходило за пределы разумного. Но для оборотней такое было нормой. Нормой, а не исключением, и к этому оставалось только привыкнуть. Ремус привыкал, его мозг вскипал от непристойных видений, его сердце с десятикратной силой гнало кровь по сосудам, его плоть требовала разрядки, его стоны и всхлипы могли напугать не хуже волчьего воя.
…Он не знал, сколько Сириус наблюдал за ним. Он даже не почувствовал его, измученный, презирающий себя, свое тело, инстинкты, определявшие всё в эти часы.

Только чья-то рука легла ему на плечо, а вкрадчивый и странно-нежный голос произнес:
- Неужели дело только в этом, Рем? А я-то испугался…
Через минуту Сириус Блэк стоял перед ним на коленях, вытворяя невообразимые, непредставимые вещи и руками, и ртом, сосредоточенно и умело, не поднимая глаз, лишь иногда встряхивая головой, чтобы убрать мешавшую челку.

Ремус умирал. Ремус возносился. Ремус не представлял, что это может быть так - больно и сладко, грубо и осторожно, каждое движение Сириуса становилось источником наслаждения. Так непохоже, несравнимо, несопоставимо с его собственными, неумелыми и изначально виноватыми ласками.
Он изливался - на губы Блэка, или на его узкую ладонь, или просто на мантию, пачкая её такой светлой в полутьме Хижины жидкостью, - он готов был плакать от облегчения, от разделенного с кем-то желания, от понимающего молчания Сириуса, от его неизвестно где приобретенного умения, от благодарности, от нежности, раз и навсегда облагородившей ненавидимую Люпином похоть.
- Дурак, Рем, какой же ты дурак, - шептал Сириус ему в шею, пока он пытался раздеть Блэка, просто для того, чтобы разделить с ним все это, а потом фыркнул и добавил: - тут же холодно, огонь бы развел, заболеешь.
Но речь шла не о тепле и не о простуде, о чем-то большем, невыговариваемом. О новой тайне, тайне для них двоих.
Теперь они приходили в Хижину вдвоем, никто и не вспоминал о старом камине с грязным очагом, в заброшенном доме все равно становилось жарко, так жарко, что им всегда не хватало воздуха, и только спустившись в подземный ход, ведущий к Иве, Ремус мог перевести дух.
Он простил Сириусу безобразную и опасную выходку со Снейпом, если бы понадобилось тогда - он простил бы ему отцеубийство, клятвопреступление и все грехи этого мира одновременно. Пришедший в Больничное Крыло Блэк виновато и искренне бормотал, что не подумал, что - идиот, но это было неважно, потому что дыхание Сириуса щекотало щеку, его губы были совсем близко, рядом не было никого, и Ремус просто повернул голову, прерывая быстрый шепот, запечатывая извинения поцелуем.

После окончания школы отношения стали поспокойнее, Сириус - естественным образом - отдалялся, взрослая жизнь разводила их, размеренно и безжалостно. Ремус опять проводил полнолуния в Долине, наваждение Блэком нашло себе место в его сердце и сознании, уютно расположилось там, довольствуясь немногим. Но не исчезло.

Не исчезло - это он понял после ареста Сириуса, после бессмысленного краха всего - дружбы, любви или всей жизни вообще? Мародеры оказались для Ремуса совершенным сплавом эмоций и действий, слишком совершенным. Хрупким, как каждый идеал.
Вельга помогла пережить ему первое полнолуние после Хеллоуина 1981 года. Мерлин, Ремус думал, что никогда не сможет вернуться в Долину после их первых ночей - настолько безобразно-животными казались ему складывающиеся отношения. Полунасилие, самоутверждение, выпущенные на волю звери, Дикая охота - не под Луной, а в постели.
Её вульгарные и возбуждающие насмешки, его сила и грубость, элементарное отсутствие опыта с женщинами, - Ремус старался не вспоминать, как он взял её в первый раз, - как мужчину, сзади, легко сломав сопротивление, не желая слышать от неё ни слова возражения, ни единой жалобы. Ему было плевать.
Но без Долины оказалось невозможно - и он вернулся в декабре, по первому снегу, чтобы увидеть, как Хозяйка выходит к нему из лесного коридора и склоняет голову, принимая его таким, какой он есть. До конца.
Люпин довольно быстро понял, что в основе её симпатии, помимо всего, лежал и сугубо практический интерес. Вельга была старше его на десять лет; женщины-оборотни старели медленнее мужчин, она овдовела давно, опять-таки на его памяти, она не могла позволить себе связь ни с одним мужчиной из поселения, не вызвав распри и недовольства. Ремус был пришлый и одновременно - знакомый с детства; Ремус был свой и одновременно чужак, Ремус был нужен ей именно тогда же, когда и она - ему: несколько ночей перед полной Луной. Дружба, основанная на сексе, уважении и понимании друг друга, оказалась прочной. И нежной.
Дружба помогла выжить. Дружба прошла испытание временем. Дружба перенесла еще одно неосознанное предательство Люпина. Когда он понял, что чуть не убил Сириуса, бросившегося защищать Гарри. Он не помнил Бродягу, не мог вспомнить, мешавшийся под ногами черный пес был лишь досадным препятствием между оборотнем и теми, кто испытывал Страх, недоразумением, которое следовало уничтожить.
Люпин винил себя - даже не за благополучно забытое Волчье зелье. За то, что подвела память. За то, что не вспомнило тело. За Долину, обманчиво-гостеприимную. За Вельгу - он был уверен, что связь с Хозяйкой тоже сыграла свою роль в его "забывчивости". И в кои-то веки изломанный Азкабаном Сириус нуждался в нем больше, чем Ремус в Блэке.
Ремус получал своё, аппарируя к Сириусу в маленький и ленивый южный городок. Ремус отдавал своё - в заброшенном коттедже, в мрачной спальне дома на Гриммаульд-Плейс. Он платил по счетам. И плату принимали с усталой нежностью, от которой замирало сердце, с благодарностью, напрочь выбивавшей сентиментального Люпина из колеи.
Сириус снился ему и сейчас, на берегу озера - худое гибкое тело, и разметавшиеся по подушке черные пряди, и вечно закрытые глаза. Иногда Блэк улыбался, так же, не открывая глаз.
- Я влип, Бродяга, - сказал Ремус.
Сириус и Драко путались у него в голове, их сходство раздражало и радовало одновременно.
- Может, твой племянник тоже анимаг?
Но Блэк молчал, всегда молчал во сне.

Тишина сновидений оказалась неоднозначной: бессвязные звуки, мысли и образы, камнями уходящие на дно озера.
Ремус открыл глаза - Вельга, подошедшая бесшумно, сидела у него в ногах, подбрасывая на худой ладони камешки, и время от времени закидывала их в воду. "Бульк". Тишина. "Бульк". Молчание.
Всю свою жизнь в Долине Люпин знал, что Хозяйка - оборотень, но сейчас подумал, чуть ли не впервые, что не так уж сильно она отличается от обычных женщин: длинный кожаный сарафан, такие могут носить все, ну, может, слишком сильные руки, белые безупречные зубы - чуть острее, чем нужно, не более, и глаза - с мгновенно реагирующим на окружающее зрачком, то неразличимой черной точкой в золотистой радужке, то огромным и тревожным.
Сейчас глаза Вельги были черны.
- Плохой из тебя волк, Ремус, - она, наконец, нарушила утреннюю, влажную тишину. - Не маг, не оборотень.
- Я знаю.
- А я не понимаю! Думаешь, мне неизвестно, кто этот мальчишка? Думаешь, Вельга, дура деревенская, заперта среди холмов и озер, и сообразить не может? Ты же из-за него вылетел с работы. Из-за него и его папаши. Я помню.
- И что?
- Отомсти, - взгляд желтых глаз был требователен и зол, - отомсти. Обрати и оставь жить. Я даже дам ему приют в полнолуние. Вам понравится, - усмехнулась она.
- Вельга, в тебе говорит Луна. Остановись. Ты же никогда не убивала, никогда не хотела крови. И обращений не хотела, я знаю точно.
- А теперь хочу. Он не достоен быть человеком. Магом. Тьфу, - она сплюнула, - я даже говорить стала как он, как будто мы - нелюди.
- Мы и есть нелюди, - мягко сказал Люпин.
- А он - нормальный? Он - правильный человек. Волшебник, да? Слышал бы ты, как он со мной разговаривал! Фенрир не любит меня, я знаю, но и у него больше уважения. А этот…
- Он невоспитан, Вельга.
- Значит, все думают так, но он, невоспитанный, говорит это по дурости? Простота - хуже воровства?
- Послушай, - Ремус сел и чуть сжал её плечо, - он по своей дурости делал куда худшие вещи.
- И ты простишь и утрешься?
- Я должен попытаться.
- Зачем?
- Потому что я - это я, Вельга. Не маг, не оборотень. Нечто навечно неопределившееся. Ну неужели тебя не побеспокоит совесть, если с ним что-то случится?
- Что-то? Я даже знаю, что.
- Не знаешь.
- Что ты задумал, Ремус?
- Я не скажу тебе. Но попрошу тебя. Как Хозяйку Долины.
Это было как ответ молчащему Блэку из сна, - прости меня, Сириус, я верну долг именно так. Не из-за Драко, из-за нас с тобой.
Ремус встал перед Вельгой во весь свой немалый рост, а потом опустился на колени, сжимаясь, наклоняя голову, подставляя ей шею - безупречным движением подчиненного зверя.
- Я принесу Обет. Любой, какой ты выберешь.
- И чего ты хочешь взамен?
Её голос был спокоен, но она была - Хозяйкой, а посмотреть ей в глаза еще раз Ремус не решился.
- Если Драко переживет полнолуние, ты поможешь нам. Мне и ему.
- Что, он такой сладкий мальчик?
Люпин предпочел не услышать этого.
- Ремус!
- Это другое. Ты не понимаешь, как неправа.
- Ну уж, где уж нам уж… Не нужен мне твой Обет. Переживет - помогу.
- Ты сказала, Вельга.
- И ты сказал, Ремус.
Она поднялась с сырой травы, гибким и ловким движением, не нуждаясь ни в опоре, ни в поддержке.
Люпину показалось, что он - опять - рвет и рушит что-то важное.
- Чем пахнет сокрушенная основа, а, Вельга?
- Слабостью и предательством, - ответила она на ходу и не оборачиваясь.

- …Это будет как "Ридикулус", да? Или как вызов Патронуса?
- Что?
Ремус удивленно взглянул на Малфоя. Но мальчишка и не собирался наглеть и требовать чего-либо; то ли все происходящее казалось ему уроком, то ли он просто не понимал.
- Вы дадите мне палочку, и это будет заклинание?
- Вовсе нет. Тут не требуется магия. Против оборотней она бессильна. Ну, в такой форме. Это не "Спекули Верто", когда ты можешь развоплотить анимага. И уж никак не "Ридикулус", - Люпин помолчал, - а вот на Патронуса немного похоже. Ты пробовал создать его?
- Пробовал, - неохотно признался Драко.
- И кто тебя учил?
Люциус сидел в тюрьме, Нарицисса вряд ли смогла бы преподать такие уроки…
- Тетя.
- А.
Конечно, Беллатрикс. Сестра Сириуса. Сестра Нарциссы. Блэки - вольно или невольно - кружили вокруг их реплик, как стая, выбирая момент, чтобы вторгнуться в разговор неловкой обмолвкой или воспоминанием.
Люпин подавил желание узнать, каков же Патронус Беллатрикс Лестранж.
- Пробовал - и?
- Не получается. Свет из палочки. Искры. И всё.
- Значит, не разобрался в себе. Или не сильно хотел. Или… Ладно, сейчас это неважно. Но принцип похож, хотя никаких заклинаний не будет. Только ты. И - мы.
Ремус специально сказал именно так. Малфой должен понять, что помощи ждать неоткуда. Достаточно ему помогали - всегда и везде, даже на Астрономической Башне, но любое везение - и такое тоже - рано или поздно кончается.
Это Драко уже осознавал, судя по всему.
- Я постараюсь. Можно начинать?
- Мне был бы интересен ход твоих мыслей. Просто чтобы не возвращаться назад, если результат окажется… неверным.
- Понятно. А он может оказаться…?
Для себя Люпин уже определил два источника малфоевского Страха. И, честно говоря, не мог решить, какой хуже. Все могло быть поправимо и решаемо, будь у них в запасе хотя бы неделя, а не два дня, разделенных бесконечной ночью. Завтра надо было переправить Драко на островок. Чем раньше, тем лучше. Потом побродить по Долине, прислушаться к разговорам; оборотни вроде бы были индифферентны, с Малфоем общалась только Вельга, но ситуация могла измениться мгновенно.
Драко смотрел на него настороженно.
- Да не бойся ты меня!- не выдержал Ремус, - я не кусаюсь. Пока, - он даже усмехнулся невеселой шутке.
Малфой уставился на стол, как будто там мог обнаружиться пергамент с записями-подсказками.
- Ну, по порядку, - подбодрил его Люпин. - Как на уроке.
- Сначала…я думал о родителях.
- Так.
- О том, что маму жалко. Она…Она-то вообще ни при чем.
- Скорее всего.
- Не "скорее всего", а точно, - упрямо сказал Драко.
- Хорошо. Ты боишься за неё?
- Наверное, да. Но это…нечестно.
- Что?
Услышать такое от Малфоя было неожиданно.
- Это не так страшно, - уточнил Драко. - Обидно, тоскливо - но не страшно.
- Понятно. А Люциус …отец?
- Он в Азкабане.
- Я знаю.
- Я просто не представляю, что бы он сказал. Ну, злился бы, наверное.
- Из-за того, что ты оказался здесь?
Ремус не испытывал никакого удовольствия, задавая глупые вопросы и прекрасно представляя себе ответы. Но - урок так урок. Ритуал так ритуал. До конца.
- Да нет же, - терпеливо сказал Драко. - Из-за того, что я не оправдал. Не справился. Слабак, - последнее он произнес совсем тихо.
Ремус молчал.
- Я думал, я всю неделю думал…Если бы он был дома, ну, на свободе - он бы помог мне? Не знаю. Я не знаю, понимаете? И это тоже страшно.
- Тебе все равно помогли.
- Да! И я не знаю, почему!!! Я ничего не знаю!
- Вот как?
Вероятно, Драко не с кем это было обсудить до сегодняшнего дня; а может, он - неосознанно и отчаянно - прощался с жизнью, но Ремус в итоге узнал гораздо больше, чем предполагал. Что-то в Ордене давно реконструировали по рассказам Гарри, но Нерушимая Клятва, принесенная Снейпом, оказалась неожиданностью, как и противостояние зельевара и Беллатрикс.
- Мама была очень расстроена. И они поссорились с тетей.
- Поссорились, - машинально повторил Ремус, думая о своем. - Но тогда почему ты не понимаешь эту его…помощь?
- Потому что это была не помощь вовсе!
- А что?
- Не знаю, - в сотый, наверное, раз повторил Драко. - Нас как будто там и не было. Они говорили о своем. Дамблдор, - он запнулся, - Дамблдор и Снейп. Словно у них тоже был уговор. Словно все решено, но они же не могли знать, что я смогу провести в Хогвартс…
- Пожирателей Смерти, - спокойно закончил за него Ремус. - А Темный Лорд? Он …это понял?
- Он смотрел мою память.
- В таких воспоминаниях не отражаются эмоции. Только картинка.
- Картинка была что надо, - мрачно сказал Малфой, - а больше он ничего не спросил. А потом…Вы слушаете меня?
Люпин постарался отвлечься от новой интерпретации событий на Астрономической Башне.
- Только один вопрос, Драко. Прости. А что со Снейпом? Лорд разговаривал с вами одновременно?
- Нет. Нас развели. Меня держали отдельно, одного. А потом отправили сюда. И Фенрир…
- Что Фенрир?
- Он очень все хорошо расписал. Что со мной будет.
О, такое Грейбек умел и любил. Жаркий шепот, нечистое дыхание, желтый завораживающий, безумный взгляд… Ремус помнил об этом всегда.
- Все в порядке, Драко. Давай вернемся к тебе. Страх не связан с родителями.
- Он не связан со смертью, я думаю.
- Даже так?
- Нет, ну не хочется, конечно… Но дело не в этом. А…в путях её достижения, - коряво сформулировал Малфой.
Ремус выдохнул. Он угадал главное направление. Вопрос, куда Драко двинется дальше.
- "Авада" - это честно.
Драко целый день оперировал непредставимыми в его устах понятиями. "Ничего я не понимаю в людях, если это меня так удивляет, - грустно подумал Рем, - педагог хренов." Но вслух сказал совсем не это:
- "Круцио"? И сколько раз?
- Я… я не помню. Вот тогда я подумал, что лучше умереть. Но - сразу. Не так, понимаете?
- Да, понимаю. Все правильно, Драко. Ты - молодец. Скажи же. Ну?
- Я боюсь боли. Я боюсь, что будет больно.
Малфой вдруг всхлипнул и зачастил:
- Если ничего не получится… Ремус, пожалуйста, постарайтесь, чтобы все прошло быстро…Не надо меня обращать. Как там это делается? Загрызите, только сразу…
- Нет, Драко. Теперь все получится.
- Правда?
Ремус Люпин кивнул. А что ему оставалось? Признаться, что он не имеет ни малейшего понятия, как справиться со Страхом Драко Малфоя?

- Почему вы молчите?
Драко смотрел на него так, словно Люпин мог, подобно маггловскому фокуснику, вытащить из шляпы кролика, бросить его на растерзание поселению, и тем самым - спасти.
Ответить "потому что я не знаю, как тебе помочь" означало одно - ввергнуть мальчишку в панику, окончательно и бесповоротно. К тому же, некая идея у Ремуса была. Отвратительная идея, уничтожающая последнее самоуважение, спорная сама по себе, основанная скорее на интуиции, чем на логике, и это тоже пугало.
- Сейчас я вернусь. Не беспокойся, - Ремус потрепал мальчишку по плечу, на минуту задержал пальцы на скользкой, гладкой ткани мантии, надеясь - что? Почувствовать?
Плечо было худым и по-мальчишески острым. Как у Гарри, нормальное телосложение, или теловычитание, подростков.
Драко не дернулся и не отстранился, уже хорошо. Только это и хорошо.
- Вы хотите еще поговорить с Хозяйкой?
- Нет. Драко, не надейся, выйти не получится.

Долина жила привычной жизнью, только подростки суетились между небольшими домами и шушукались, поглядывая на Люпина. Вот кто с радостью… И даже сил хватит, если навалятся все вместе, в этом возрасте инстинкты обострены и желание утвердиться в негласной иерархии, и …Первая Дикая Охота с такой добычей. Интересно, понимает ли это Вельга? Похоже, тот, кто придумал отправить Драко в Озерный край, хотел одним махом убить много зайцев. И наказать невыполнившего приказ. И расколоть поселение, дать почувствовать кровь, такую кровь, вызвать недовольство Хозяйкой, "дом, разделенный в себе самом, не устоит".

Вельга стояла на кухне, бездумно уставившись в окно. Компания ребят была видна и ей, и мысли их - в который раз убедился Ремус - были схожи.
- Я не могу вывести его, Люпин, - мрачно сказала она. - У лесных коридоров - стража.
- То есть?
- Тот-Кто-Дружит-с-Грейбеком ночью прислал своих слуг. Они не войдут сюда, себе дороже, но все входы закрыты.
- Тебя вызывали?
- Нет, я чувствую.
Аппарировать из Долины было нельзя, этим она иногда напоминала Рему Хогвартс. По-своему благословенное место, и сюда тоже пришла беда. И опять, пусть косвенно, виноват Драко. Ремусу хотелось взвыть.
- Спрячь его, Люпин. Сделай что-нибудь. Я не уверена, что смогу сдержать их.
Она кивнула на окно.
- Я и сама с трудом…Он боится. Это…это сводит с ума. Как ты можешь находиться с ним под одной крышей?
- Пока получается.
- Не говори мне ничего больше. Я могу вспомнить.
Только у неё, из всех знакомых Ремусу оборотней, только у неё и у Грейбека в часы Трансформации сохранялась человеческая память. Может быть, именно это было причиной её осторожности, и того, что она могла удерживать Долину в повиновении, но сейчас все могло привести к очередным осложнениям.
- Хорошо. Ну, ты же Хозяйка, соберись.
Она смотрела, как Ремус прошелся по кухне, заглядывая в кастрюли и котелки, скользя взглядом по полкам. Череда расслабленных, успокаивающих, сильных движений.
- Я хочу остаться в стороне от войны, Люпин. Помоги мне, и я сама принесу тебе Обет.
- Не безумствуй, мудрая женщина, - Ремус попытался ликвидировать напряжение, щелкнув её по носу. - А вдруг я захочу стать Хозяином?
- Ты? - она улыбнулась, - да из тебя каждый мальчишка будет вить веревки.
- Воооот. Можешь рассуждать здраво. Не бойся, завтра его здесь не будет.
- А Страх?
- Посмотрим, - невнятно ответил Люпин, - посмотрим.

Золотистый июльский закат заливал Долину ровным мягким светом; холмы темнели, а недалекое озеро казалось розовым - как будто в воде развели кровь. Много крови.
Ремус тряхнул головой, борясь с наваждением. И с отсутствием выбора тоже.
А потом подумал, что единственным плюсом в сложившейся ситуации может оказаться надежда на порядочность и неиспорченность Драко Малфоя. Кто бы мог подумать? Да никто не мог.

В доме почти не пахло Страхом. Остался тонкий, еле уловимый след, струйкой скользящий у самого пола, будоражащий, возбуждающий.
- Раздевайся, - спокойно сказал Ремус вскинувшемуся навстречу ему Драко и начал расстегивать рубашку.
- Зачем? Что вы…?
Малфой краснел стремительно, как любой тонкокожий блондин, заливаясь краской в считанные секунды.
- Затем, - Люпин принялся за брюки, вытряхнув из кармана прихваченную у Вельги бутылочку. - Раздевайся и ложись.
- Это что, инициация?
- Где ты набрался таких умных слов? Нет, это просто, - Ремус поморщился, - это просто. Просто.
Назвать вещи своими именами он не мог. Даже в лучшие свои часы, а сейчас - и подавно.
Солнце опустилось за холм, в Долину сползали сумерки; Драко давно разделся и нырнул под одеяло, вытянувшись и закрыв глаза, а Люпин все стоял и смотрел на его одежду, аккуратно сложенную на стуле.
…Вечно разбросанные по Хижине вещи Сириуса; рубашки, повисавшие на перилах лестницы Дома на Гриммаулд-Плейс - как флаги, возвещающие о капитуляции, - здесь и сейчас всё происходило с точностью до наоборот, поэтому надо было всего лишь помнить, а не вспоминать. Ремус повернулся, стараясь не думать, как он выглядит. Просто выглядит - худой, со шрамами на спине, на груди и руках, - не самое привлекательное зрелище. Темнота за окном оказалась кстати: не из-за того, что скрывала изъяны, из-за того, что отключала мозги, выпуская на волю инстинкты.
Он наклонился над Драко - и с неожиданным облегчением не увидел в нем Сириуса.
Ремус выдохнул и скомандовал, передумав:
- Открой глаза. Не бойся. Вставай.
А потом опустился на колени перед настороженно замершим мальчишкой, поглаживая худые бедра, обводя пальцем выступающие косточки, уступая, наконец, своему возбуждению. Драко охнул и подался назад, когда губы Ремуса обхватили его член, но Люпин не дал ему отстраниться, стискивая ягодицы и притягивая к себе.
- Что …вы?
Вряд ли мычание мужчины могло сойти за достойный ответ. Ответы были не нужны больше. Малфой помедлил, привыкая к новым ощущениям, а потом неуверенно чуть двинул бедра вперед.
Он оказался неплохим учеником, Драко Малфой. И стоял у него отлично, как и полагается в его возрасте, несмотря на всю дикость ситуации, и движения становились резче, правильнее, Ремус расслабился, пропуская его дальше, удовлетворенно ловя выдохи и вздохи где-то наверху, подчиняясь ритму, который теперь задавал не он.
Драко дышал все чаще, прикусив губу и запрокинув голову, уставившись в невысокий потолок, когда Ремус резко отодвинулся, а потом развернул его, толкая на кровать.
- Хорошо? - спросил Люпин, дотягиваясь до Вельгиного пузырька, быстро размазывая масло по пальцам и по члену.
- Да, - ответил Драко, оглядываясь, но оборотень грубо толкнул его обратно, носом в одеяло.
- А теперь будет больно.
Пальцы Ремуса скользнули между ягодиц, вглубь, раздвигая, вторгаясь, нарушая. Сокрушая основы. Идиотские "основы" так и крутились в голове, вместе с "раскаянием", "слабостью" и "предательством", пока он пытался хоть как-то подготовить Драко, изнывая от нетерпения и сам удивляясь своей выдержке. А потом выдохнул и отпустил тормоза.
Мальчишка взвыл. Ремус запечатал ему рот ладонью, проталкивая член дальше. Узко, Мерлин, как узко - до боли, до одури. Малфой дернулся - бесполезно, и вцепился зубами в люпиновскую руку. Но любая боль - причиненная ли Драко, своя ли собственная, только возбуждала.
- Тихо, - прошипел Ремус. - Так надо.

Ему показалось, что прошло очень мало времени. Несколько минут, не более того. Он кончил сам, не так, как с Вельгой, изливаясь почти забытыми, выматывающими, длинными рывками. Он развернул слабо соображающего мальчишку и сделал всё, что мог и умел, для того, чтобы тот кончил тоже. Бедра и живот Драко были заляпаны люпиновской кровью, прокушенные ладонь и пальцы оставляли темные разводы на белой коже, но Ремус не обращал на это внимания. Он откровенно наслаждался процессом, больше года он старательно не вспоминал, каково это - оказаться в постели с человеком своего пола, может, это и неправильно, но так приятно, так здорово - когда ты легко угадываешь чужие желания, сопадающие с твоими собственными, когда ты легко находишь все эти точки возбуждения, когда он, вцепившись тебе в волосы, чтобы ты, не приведи Мерлин, не отстранился, кончает тебе в рот.

- …Вот. Боль проходит, если потерпеть. Все может получиться. Понятно?
Люпин старался не смотреть на Малфоя. Относительно насытившаяся похоть отступала, оставляя ощущение удовлетворенной неловкости.

Драко сел на кровати, разглядывая его беззастенчиво.
- А это всегда так?
- Нет, - односложно ответил Люпин. - В следующие разы - проще. Страшно было?
- Да.
- Боялся боли?
Мальчишка задумался.
- Если только сначала. Потом - что вы…ты…
- Ты.
- А. Что ты меня порвешь.
Малфой так уставился на член Ремуса, что тот предпочел накинуть одеяло.
- И что теперь?
- Поспать. Завтра я уведу тебя из поселения и спрячу. Учуять тебя не смогут, если ты не будешь бояться.
- Я не знаю…
- Просто вспоминай, - Ремус похлопал рукой по измочаленной простыне, - ложись, надо поспать.
Малфой прополз между ним и стенкой, лег, вытянувшись в струнку, но потом повернулся и беззащитно-щенячьим жестом уткнулся Люпину в плечо.
Ремус непроизвольно - надо же было что-то сделать в ответ - погладил мягкие волосы.
- Я думаю, у тебя в роду всегда хватало смелых. Ну, тех, кто мог забыть о Страхе, или вообще не думать о нем. Твоя тетя Беллатрикс - как бы к ней ни относиться, она - такая. Или дядя.
- Кто, Рудольф?
- Нет, - Люпин вздохнул. - Сириус Блэк.
- Он мне не…
- Он тебе дядя по крови.
Драко промолчал.
- Нам надо уйти рано, пока все спят.
- А ты побудешь со мной там?
- Нет. Я вернусь в поселение.
Ремус ожидал возражений или вопросов, но Драко повозился, устраиваясь поудобнее, и действительно заснул.

Он не сказал ни одного лишнего слова и на островке, который пришлось обойти, подыскивая подходящее место. Березовая роща просвечивала насквозь, но в одном месте кустарник образовывал некое подобие подлеска.
- Высуши одежду. Воду можно брать в озере. Если захочешь пить.
Драко кивнул.
- Мне надо возвращаться. Ну-ка, посмотри на меня.
Что он рассчитывал увидеть? Опять - Блэка? Или разочарованный и упрямый взгляд Гарри, когда тот пытался создать Патронуса? Но Драко Малфой не был ни первым, ни вторым, он поднял голову и постарался улыбнуться. Получилось не очень.
- Не бойся, - повторил Ремус. - Не бойся, все будет хорошо. Ты можешь вернуться через сутки, когда рассветет.
- Я подожду здесь. Если…
- Я не смогу придти за тобой сразу. И никаких "если". Ты в безопасности, если забудешь о главном Страхе. Не обращай внимания на… звуки, - Ремус не стал говорить "вой". - Твой след смыла вода. Тебя здесь нет. Понятно?
Драко сел на влажную от росы траву.
- Я попробую.
- Вот и молодец.
Ремус уже шел к берегу, когда сзади прозвучало тихое, на грани слышимости:
- А вам…тебе ничего не будет, за то, что ты меня спрятал?
Люпин покачал головой.

Долина затаилась в ожидании полной Луны. Ремус и припомнить не мог, когда его так беспокоила тишина в домах - не сонная, а напряженная, чуть ли не враждебная.
Они же свои, чужой там, на острове. Почему все так нехорошо?
День пролетел быстро; наверное, для Драко время, наоборот, остановилось, но Ремус успел только немного прибраться в доме, дойти до Вельги, постучать и не получить ответа, попытаться понять, что могла бы означать запертая дверь, подумать о странном рассказе Драко, выворачивающем наизнанку всю ситуацию на Астрономической Башне, помянуть Снейпа с его отвратительным, но эффективным Волчьим Зельем…
Луна уже поднималась - летняя, тяжелая, не эфемерное пятно в небе в ночи зимних полнолуний, не капризная и прячущаяся за тучами, как осенью, не веселая и почти дружелюбная, как весной. Она утверждалась в своих правах - равнодушно и размеренно, с каждым шагом вверх по небосводу.
Он разделся - так же, как Драко вчера, сложив одежду на стуле. Покружил по комнате, принюхиваясь. Страха не было. В Долине хлопали двери домов. Кто-то из мальчишек повизгивал радостно. Предвкушая.
Ремус постоял перед закрытой дверью. Никогда, даже в детстве, даже в Хогвартсе, ему не бывало так плохо при одной мысли о Трансформации. Драко тоже умел рушить основы, оказывается.
Люпин вздохнул, открыл дверь и сделал шаг навстречу Луне.
Привычная боль обожгла, отрезвляя, унося в другую реальность. Пара минут - до окраины поселения, где пахло недавним костром, где теперь стояла Вельга, дожидаясь его, а за её плечом тяжело, как огромное единое существо, дышала стая.

Мягкое, нежное и ощутимо сырое обволакивало Ремуса. Покачивало, убаюкивая непонятно откуда взявшуюся боль в плече. Он плыл в этих прохладных волнах, хотя плыть, безусловно, никуда не мог. Странное окончание ночи полной Луны, почти абсолютная тишина, нарушаемая чьим-то злобным шепотом, и потрясающий покой. Как будто ему удалось что-то важное, и в награду Ремус получил такое вот полудетское блаженство. "Души оборотней возносятся к Луне в потоках бледного света, и Лунный Зверь принимает их в свои объятья…" Давно забытая сказка оказалась реальностью. Смущало только два момента: у души не могло болеть плечо. И Лунный Зверь никогда бы не стал ругаться таким плаксивым голосом.
"Я же плохой оборотень, - подумал Люпин, - вот он и злится. А, может, Лунный Зверь - щенок?"
Мысль оказалась настолько неожиданной и забавной, что Ремус приоткрыл один глаз - проверить свою догадку.
Луны не было. Был серо-розовый туман, в причудливых полосах которого, примерно в метре над землей, кто-то заставлял его перемещаться.
Кто-то ныл и злился одновременно, но продолжал упорно тащить Люпина в неизвестном направлении.
Еще неожиданнее.
Ремус попробовал повернуться - плечо, существовавшее уже само по себе, запротестовало новой болью.
- Да не крутитесь же! Не крутись! Ты думаешь, это легко? Мерлин, ну за что мне это все!
Люпин послушно вытянулся, проблаженствовав еще несколько минут, прежде чем осознание происходящего обрушилось на его, и без того взбаламученную, голову.

- Драко? - неуверенно спросил он Лунного Зверя.
- Нет, Гарри Поттер! Спаситель и герой! Молчи…те вообще! А то уроню!
- Где ты взял палочку?
Лицо Малфоя склонилось над ним - забавно перевернутое, мокрое и злое.
- Ремус, я не могу удерживать заклинание и отвечать на вопросы. Или ты…вы…молчи…те, или я брошу вас прямо здесь.
- Здесь - это где?
- До поселения несколько минут.
- Понятно.
Люпин честно постарался расслабиться и не думать о предстоящих разборках.
Кровать оказалась гораздо жестче туманной ваты, плечо от прикосновения к твердой поверхности просто взвыло, Драко бросил палочку на подушку и рухнул рядом.
- Что случилось, - поинтересовался Ремус, когда тот отдышался.
- А я знаю? Утро, вас…тебя нет. Я переплыл на берег. А в лесу…вот.
- Я был в лесу?
- Недалеко от озера. Можно посмотреть потом. Там кровищи - целая лужа.
- И?
- Что - и?
- Где ты взял палочку?
- Да здесь же! Я попробовал тащить так, но не получилось. Дошел до деревни. Тут было тихо. Пробрался в дом, и…
- Спасибо.
- Не за что, - огрызнулся Малфой.
Ремус скосил глаза, сжал зубы и попытался повернуть голову, не заорав. Зрелище оказалось малопривлекательным, всё - от локтя до шеи - представляло собой кровавое месиво.
Сначала надо было заняться этим. И только потом осмыслить все остальное, но Драко, возвращающийся в поселение оборотней, чтобы помочь Люпину - опять оказался за гранью логики.
Они помолчали.
- Я не умею лечить. И с таким, наверное, надо в больницу.
- Нет. Сейчас ты пойдешь к Вельге…
- Не пойду я к ней! Может, это она вас и подрала! И вообще, лучше из дома не высовываться!
- Чему тебя учили? Уже утро. Трансформация закончилась, никакой опасности нет.
- Тем более. Сама придет.
- Драко, - вкрадчиво сказал Люпин, - скажи, ты думал о том, что будет дальше?
- О чем?!
- О том, что будет, если ты переживешь полнолуние?
- А вам-то что?
- Через несколько дней за тобой придут. Может, и не за тобой - но проверить. Полюбопытствовать, что произошло. Ты хочешь вернуться обратно?
Ремус не смог сказать "к Темному Лорду". Или к "Пожирателям Смерти".
Малфой молчал, уткнувшись в пол.
- Поэтому сейчас ты пойдешь к Вельге. И будешь разговаривать вежливо. И называть её Хозяйкой. И - очень вежливо! - попросишь её прийти сюда. И не спрашивай её о том, что случилось ночью.
- А вы что, совсем не помните?
- Чему тебя учили? - повторил Люпин, - никто из оборотней не помнит ночи полнолуния. Почти никто.
- Ну, я же не знал, что столкнусь с этим!
- Вот и иди. Практическое занятие по ЗОТС. Контакт с темными созданиями.

Драко помялся у дверей.
- Ну! - Ремус повысил голос, и плечо, кажется, вспыхнуло.
- А то, что было до, вы помните?
- Когда вы проходили оборотней? На третьем курсе? И у тебя была отличная оценка? Ах ну да, Снейп… Я не помню ничего с момента Трансформации. А все остальное - прекрасно себе представляю.
Малфой посмотрел на него странно. И вышел.
Ремус понимал, что хотел сказать Драко, но думать о происшедшем - сил не было. Пару суток назад ему казалось, что это не самая плохая идея, чуть ли не единственно верное решение, но теперь ничего, кроме адской смеси из стыда, чувства вины и неудобства, внутри не осталось.
Постель осуждающе пахла потом и сексом, тени их тел отпечатались на потолке, или это просто от боли все плыло перед глазами?

Наверное, он опять провалился в дурманное сладкое беспамятство, потому что в следующий момент Вельга, бледная и настороженная, наклонилась над ним, а за её плечом настырно маячил Малфой.
- Прости.
- Ну что ты, Хозяйка. Это я, наверное, должен поблагодарить тебя.
- Я слаба, - она скривилась.
- Ты - сильна.
- Да уж, сильна, - её палец обвел контур раны. - Вон как…
- Ты промахнулась.
Рука Вельги легла на его шею, чуть прижимая сонную артерию.
- Только промахнулась. Остановиться не смогла.
- И сдержала стаю.
- Они бы не полезли.
- Ты сильна, Хозяйка, - повторил Люпин. - Но осталось еще кое-что.
- Конечно. Я сейчас сварю мазь.

Драко, наверное, казалось, что они разговаривают на чужом языке. Вся прошлая ночь оставалась в этих обмолвках и недосказанностях. Он переводил взгляд с лица Ремуса на темно-русую голову Вельги и явно порывался что-то сказать.

- Плечо терпит. Скажи, те, кто сторожил Долину, ушли?
Хозяйка насторожилась.
- Что тебе еще надо?
- Ты обещала помочь.
- Так, - Вельга резко встала, не обращая внимания на отпрянувшего от её резкого движения Драко, - и чего ты просишь?
- Предъявить им доказательства.
- Ремус!
- Ты чуть не принесла Обет, - упрямо повторил Люпин.
- Это было вчера. Да перестань ты бояться, - цыкнула она на Малфоя. - Полную Луну пережил, а теперь опять трясешься.
- Вельга, не отвлекайся.
- Хорошо, - женщина усмехнулась, - еще один урок, Ремус Люпин? И мне, и ему?
Ремус выдохнул с облегчением.
- Раздевайся, Драко, - как можно мягче сказал он.
- Зачем? - Малфой потихоньку отодвигался к стене.
- Ты хочешь вернуться к Лорду и объяснить, как тебе удалось выжить в Долине?
- Я? Нет.
- Тогда снимай с себя тряпки, - Вельга уже стояла у стола, перебирая лежащие на нем предметы.
- Что вы задумали?
- Ты умрешь, - Ремус не сдержал улыбки, заметив, что Драко бледнеет, в отличие от предыдущего раза.
- Умрешь, - в свою очередь усмехнулась Вельга и аккуратно положила на край стола выбранный ею нож.
- Для Лорда - умрешь, - уточнил Люпин, - раздевайся.
Драко бросил быстрый, но недостаточно быстрый взгляд на палочку, Хозяйка развернулась и прихватила её двумя пальцами.
- Не надо ломать её, Вельга.
- Я только припрячу. Так спокойней.
- Пожалуй.
- Драко, мы ждем.

Губы Малфоя дрогнули, он зажмурился на мгновение, а потом медленно и спокойно начал расстегивать мантию. Рубашку. Брюки полетели на пол.
- И белье.
- При ней?
- При ней, Драко.

- Вот, - наверное, Драко рассчитывал сказать это с вызовом, но получилось не очень.
Он не пытался отвернуться или прикрыться, и явно не понимал, что происходит, и Ремус закрыл глаза. Нельзя было не оценить отчаянную обреченность жестов и позы, но ничего, ни-че-го, не хотелось объяснять. Последний урок. Хорошо бы, если последний.

- Молодец, - Вельга подошла совсем близко к Малфою и провела лезвием ножа по его предплечью. - Не портил руки?
- Что?
- Это она про Метку, - пояснил Люпин.
- А. Нет, - Драко не сводил глаз с Хозяйки.
- Умница, - почти ласково сказала она, крепко сжала запястье Драко, так, что знакомый с её хваткой Ремус поморщился, и полоснула ножом по руке.

Малфой дернулся, губы дрогнули, кровь потекла по прижатому к коже металлу, капая на одежду под их ногами.
- Побольше, Вельга.
- В лесу Мерлин знает сколько крови, - зло сказал Драко, - там от него… знаете сколько?
- Я-то знаю, а вот ты и не догадываешься, наверное, что Фенрир отличит кровь оборотня от обыкновенной с первого…
- С первого нюха, Драко.
Потом все трое молчали, наблюдая, как на мантии и рубашке расползаются красные лужицы, только Вельга иногда лениво поворачивала вещи ногой, подставляя под капли чистое.
- Достаточно.
Ремусу, откинувшемуся на подушку, не было видно мантии, оставалось лишь понадеяться на интуицию Хозяйки.
Она залечила рану Драко, воспользовавшись палочкой Люпина и проигнорировав удивленный взгляд Малфоя, потом протянула руку к белобрысой голове…
- Ааааа! Вы что!!! Больно же!!!
Ремус подавил смешок: Хозяйка бросила вырванный клок волос на мантию, втаптывая его в кровь.
- Пойду доведу все это до ума, - она подхватила тряпки с пола. - Приодень его, Ремус. И попозже пришли за мазью. Да и отвар шиповника вам обоим не помешает.

Драко плакал, ощупывая голову, - тихо и зло.
- Вельга, там-то тоже подлечи.
Она фыркнула, проводя палочкой по макушке Малфоя.
- Неженка.

Дверь за Хозяйкой закрылась бесшумно, тишина оказалась неловкой и гнетущей. Ремус украдкой взглянул на потолок - теней не было, впрочем, достаточно было и присевшего на кровать рядом с ним Драко, абсолютно не стеснявшегося почему-то ни своей, ни люпиновской наготы.
- В соседней комнате шкаф, там есть одежда.
- Вы думаете, он поверит? - ответил вопросом Малфой.
- А ты думаешь, что так много для него значишь?
- Не знаю.
- Он может удовлетвориться тем, что ему передадут. Вряд ли он захочет устроить опрос в Долине. Я вообще не уверен, что он озабочен твоим выживанием. Но чем быстрее мы выберемся отсюда - тем лучше.
Драко взглянул на его плечо и медленно, но верно пропитывающуюся сукровицей простыню.
- Это она, да?
- Да.
- И вы…
- Ты, Драко.
- Ты спокойно общаешься с ней?
Ремус хотел пожать плечами - по привычке, но прикусил губу.
- Она могла убить меня. Видишь ли, у Вельги в полнолуние сохраняется человеческая память. Она одна знала о том, что в Долине есть чужак. Человек. И знала, что я спрятал тебя. Остальные могли найти тебя только по запаху. Или по следу Страха. Поэтому и пришлось…
Он помолчал, отвернувшись от вопросительного взгляда.
- Я хочу извиниться. Это был не самый хороший способ. Но ничего другого в голову не пришло.
- Да уж…, - неопределенно протянул Малфой, и неожиданно улегся рядом, накрывая Ремуса и себя одеялом, стараясь не задеть рану.
То ли Драко замерз, то ли у Люпина начинался жар, но холодная рука на здоровом плече Ремуса принесла только облегчение.
- Совсем необязательно…
- Необязательно, - согласился Драко, - но ты сам сказал: думай. Думай об этом. Я и думал.
- Что, все время?
- Начиная с вечера.
- О, Мерлин. Извини.
- Вы…ты всегда перед всеми извиняешься?
- Можно подумать, их тысячи, этих самых "всех", - Ремус злился, потому что разговор сворачивал явно не туда, но не ответить он почему-то не мог.
- А, - глубокомысленно заметил Драко, - тогда надо извиниться мне? Это было…противно?
- Глупости. Это было хорошо. Просто…несколько несвоевременно. И потом, ты был не готов…
- Понятно.
Прохладная ладонь скользнула по груди Люпина. Потом спустилась ниже, палец начертил причудливый узор на животе, продвигаясь по дорожке волос к паху.
- Драко.
Плечо ныло по-прежнему, усталость не проходила, нелепость ситуации оглушала. Ремус Люпин лежал под одним одеялом со своим бывшим учеником, и действия этого ученика могли быть истолкованы только одним-единственным образом.
- Убери руку.
- Болит?
- Дело не в этом. То, что случилось, было…как урок. Я не собираюсь…пользоваться моментом. И тебе не позволю.
Драко резко сел.
- Спасибо.
- Не за что, - ответил Ремус. - Одежда в шкафу.

В не самых новых люпиновских вещах Драко выглядел, как обыкновенный мальчишка из Долины: рубашки оказались ему катастрофически велики, и он ограничился майкой, кожаные штаны, чуть ли не ровесники Малфоя, заскорузлые от старости, стояли колом, ссадина на голове обещала превратиться в самую натуральную плешь.
- Это называется соседняя комната? Чулан наших домовиков и то больше.
- Я думаю, с чуланом ты скоро познакомишься поближе. Тогда и сравнишь.
- Что вы имеете в виду?
- Я отправлю тебя домой.
Настороженное молчание.
- Твоя мать не общается с Беллатрикс?
- Нет. Я же говорил.
- Значит, Нарцисса сможет тебя спрятать.
- Но я…
- Ты хочешь к Лорду? Или в аврорат? Я не могу отпустить тебя. Я могу только передать тебя с рук на руки.
- Как…
- Как маленького, - закончил Ремус. - Как мальчишку, который не понимает, во что ввязался.
- Я все понимаю.
- Что ж, поспеши. Может, Вельга еще не вынесла твои вещи твоим бывшим…приятелям.
- Они мне не приятели!
- Да чтоб тебя! Определись, чего ты хочешь. И принеси мазь, а то мы зависнем здесь на неделю.
Драко вылетел из дома, хлопнув дверью.

Вельга пришла вместе с ним; горшочек с горячей мазью и кивок головы: все в порядке, и почему-то не её, неумелые пальцы на разодранной руке, и сон, в котором Сириус, покачиваясь с пятки на носок, стоял у гобелена с фамильным древом Блэков, и собирался повернуться, и что-то произнести, может быть, важное, может - очередную ядовитую реплику, а Ремус ждал, ждал, перестав дышать, кажется…

- Он же стал анимагом для тебя?
Вопрос был не из сна, но так к месту, что Ремус ответил, не открывая глаз.
- Он бы стал им в любом случае. Он был очень талантлив.
- Ты из-за него помог мне?
- С чего это ты стал задавать вопросы про Блэка?
- Ты разговаривал во сне.
- Просто я неважно себя чувствую.
- Я сейчас еще намажу.
Оказывается, Вельга оставила мазь Малфою.
Ремус смотрел на склоненную прямо перед его лицом голову. Драко сосредоточенно прикусил губу, опять напомнив Сириуса.
- Я помог тебе …да из-за него тоже. Поэтому я и хочу отправить тебя к матери. По справедливости - надо бы в аврорат, а там и в Азкабан. Но я… я не хочу по справедливости.
Драко молчал.
- Я не хочу ломать чьи-то жизни. Я и уберечь не смог. Я не думал, что он…
- Что - он?
- Неважно.
Что ты упустишь его - по неразумию и недомыслию, самонадеянно решив, что сможешь заменить Сириусу Блэку целый мир.
От мази опять клонило в сон; Ремус подвинулся, освобождая место для Драко.
- Придется потерпеть. Кровать одна.
Драко разделся, залез под одеяло, стараясь лечь как можно дальше. Ну, хоть что-то понял.

Ремус Люпин ошибался, и насчет себя, и насчет Малфоя. Природа - или не природа вовсе, что-то, скрутившееся вокруг них, брало своё. Рана, как и полагается любой ране у оборотня, заживала быстро, а с мазью - так и стремительно.
Одуревший от одиночества организм требовал своего.
Драко, стесняясь собственной утренней эрекции, сползал с кровати ни свет ни заря. Как будто Ремус не чувствовал - запаха его возбуждения, неловких елозящих движений во сне, легко угадываемого желания прижаться. Окончательно доводило ситуацию до абсурда то, что по соображениям безопасности, обоим было лучше сидеть в доме, не мозоля глаза жителям поселения.
Вельга, моментально учуявшая возникшую напряженность, только что не забавлялась в открытую, глядя на маячившего перед занавешенным окном Драко и мрачно сидящего за столом Ремуса.

- Не будь окончательным дураком, Рем.
Теплые сумерки и поднимающийся от озера туман - они брели к лесному коридору, приодетый получше Драко болтался где-то сзади.
- Не будь дураком, - повторила Вельга. - Мальчишка-то тебе зачем?
- Незачем, - твердо ответил Люпин. - Я его отправлю к матери.
- А там не опасно?
- Не знаю. Не должно быть. Она в стороне.
- Мы тоже думали остаться в стороне, а вот что получилось.
- Что ты предлагаешь?
- А ты не догадываешься?
- Я не могу взять его с собой.
Ремус представил их всех - в первую очередь Гарри. Или Тонкс, о которой он напрочь забыл, легкомысленный и безответственный слабак. О её розовых волосах, о патронусе-волке.
Вельга сморщила нос.
- Ты боишься?
- Чувствуется?
- Не то слово.
- Вот так, Хозяйка. Сапожник без сапог.
- А он не боится тебя больше, - Вельга кивнула через плечо. - И меня не боится.
- Что ж, неплохой результат.
- Окончательный дурак, - констатировала она, приподнимая ветку прямо перед глазами - лесной коридор между берез был прозрачен и тих, как и полагалось лесному коридору.
- Драко, - позвал Ремус, - иди сюда. Мы пришли.

Малфой приблизился. Поднял голову, прищурился.
Люпин и Вельга молчали. Но Драко, похоже, продумал свою реплику заранее, потому что строго и церемонно произнес:
- Спасибо за гостеприимство, мисс.
Женщина фыркнула, Ремус закусил губу, чтобы не рассмеяться мальчишке в лицо. Малфой промахнулся - его неприкрытая неприязнь и опаска были куда искреннее сказанного. Он сам чувствовал это, но то ли поленился, то ли не захотел искать правильные слова. Люпин не верил, что просто не мог. И не ошибся: Драко вспыхнул, оценив их плохо скрытую насмешку. И упрямо повторил:
- Спасибо за гостеприимство.
Вельга толкнула его на неширокую тропинку, извивающуюся посреди бело-черных чахлых стволов, и повернулась к Люпину.
- Будь осторожен, хорошо?
Все шло наперекосяк. Впервые Хозяйка позволяла себе какое-то изъявление личных чувств, не осталась равнодушной и ровной после полнолуния. Сокрушенные основы путали пространство и время, разрушали устойчивую вроде гармонию, Драко же, вызвавший эту бурю, вряд ли отдавал себе отчет в том, что происходит.
"По-блэковски", - безнадежно подумал Люпин, кивнул Вельге и шагнул вслед за мальчишкой.

Гостиница в Уиндермире, небольшом городке недалеко от Долины, редко пустовала летом, но Ремуса тут знали давно и нашли даже два номера: оказаться подальше от Малфоя становилось навязчивой идеей, спасательным кругом. Помоги себе сам.
- Меня всегда удивляло то, что они не знают про поселение, - негромко сказал Ремус, пока они шли по коридору к своим номерам, - сколько себя помню, никто ни разу не упомянул про оборотней. Все-таки Вельга - очень сильная волшебница.
Драко не ответил. Только остановившись у двери, спросил безнадежно:
- Мне обязательно возвращаться домой?
Ремус втолкнул его в номер, закрывая дверь, сосчитал в уме до десяти, пытаясь справиться с раздражением, хотя мог бы с таким же успехом - и до ста.
- Что ты предлагаешь?
- Я не могу остаться с вами…с тобой?
- Хорошо. Я приведу тебя к Гарри Поттеру. Ты встретишься с ним и с Гермионой Грейнджер. Ты извинишься перед ней за все свои слова о грязнокровках. Ты будешь каждый день общаться с Роном Уизли, или с его матерью, или с его отцом. И это только для начала. Ты готов к такому развитию событий?
- Нет.
- Тогда нам не о чем говорить. Страх часто оказывается…не самым страшным, Драко.
Ремус злился, но кроме корявых фраз и не самых благопристойных мыслей в голову ничего не приходило.
- Я пойду к себе, мне надо написать несколько писем. Думаю, твоя мать появится здесь через день.
- А здесь есть совы?
- Это маггловская гостиница, Драко. Я отправлю письмо в Лондон, а оттуда его перешлют Нарциссе.
- Понятно.
- Все?
- Нет, - Драко глянул на него, - без вызова, может, с непонятной, ну лучше думать "непонятной" тоской. - Может быть, что-нибудь надо еще? Я могу рассказать о Башне. Или о Пожирателях…
- Отличная идея.
Люпин посмотрел мимо Малфоя - в комнату, где все было обыкновенно, практично, и так по-маггловски, так отрезвляюще.
- Вместо перьев тут ручки. Чернил не понадобится, они уже внутри. Вот сядь и напиши все, что ты хочешь сообщить. Напишешь - принесешь.

Он вышел в коридор, оглянулся по сторонам, убедившись, что вокруг пусто, и, вопреки собственному же "принесешь", запечатал дверь заклинанием. Повесил табличку "Не беспокоить". Сдержанный, просчитывающий последствия и все верно оценивающий Ремус. Его собственный номер тоже радовал обыденностью; никакого волшебства. Никаких больных ночей.
…Только все равно ему казалось, что зыбкое пребывание на грани между человеком и зверем в этот раз было искренним. И правильным. Наполненным смыслом, которого не бывало никогда - даже с Мародерами. Даже с Сириусом. Тот мог подарить и дарил, у него это получалось естественно и просто, облегчение, радость, любовь, а вот смысл …он ускользал. Всегда - до прошедшей недели.
Подушка оказалась горячей, простыня душила, Луна, пошедшая на убыль, виновато заглядывала в окно.
Спать было невозможно, сочинять письма - тем более, но Люпин все-таки изобразил некую записку, тщательно подбирая слова, осторожничая, надеясь на благоразумие адресата, или хотя бы на её материнский, "почти-звериный", этому определению он даже усмехнулся, инстинкт.
Посмотрел на конверт и надписал, не задумываясь: "Нарциссе Малфой, урожденной Блэк".

Драко приходил в себя гораздо быстрее, чем можно было предположить. "Приходил в себя" - наиболее подходящее определение. Утром, когда Ремус пришел к нему с подносом, тот брезгливо поковырял стандартный гостиничный завтрак, скривился, а потом сказал с вызовом:
- Я передумал. Ничего я писать не буду.
- Твоё право.
Люпин уже стоял у двери, когда услышал злое и требовательное:
- Вы были не таким!
"Будь проклят тот день, когда это объявилось в Долине".
- Я был не таким. Я - оборотень, если ты вдруг забыл, Драко. То, чему ты был свидетелем…( …и участником, - добавил Ремус про себя), - это…Это не болезнь. Это - другая сущность. Забудь. Теперь можно и нужно забыть. Все прошло.
- Но вы действительно...
Малфой добился-таки своего. Терпение кончилось, окончательно и бесповоротно.
- Действительно - что? Действительно - оборотень? Действительно причинил тебе боль? Действительно хотел тебя трахнуть? Да. Все - правда.
- Вы действительно заботились обо мне в эти дни. Не так, как Снейп. Не так, как родители.
Это было как "спасибо за гостеприимство, мисс". Так же нелепо и прошибающе не к месту. Но Ремусу было все равно.
- Щенок.
И с удовольствием увидел, что одним коротким словом, произнесенным с правильной интонацией, моментально можно добиться желаемого. Драко побледнел, потом покраснел, потом глянул зло…
- Щенок, - повторил Люпин и вышел.

Она оказалась совсем не такой, какой её помнил Ремус Люпин. Не надменной и даже не красивой. Не растерянной или зависимой, нет. Она была уверена в себе и сильна. И почти дружелюбна, - растерянно понял Ремус.
- Я хочу поблагодарить вас, мистер Люпин.
Надо было ответить как-нибудь в стиле "это мой долг, мадам". Но слишком много сомнительного оказалось в исполненном, поэтому Ремус промолчал.
- Я думаю, - голос Нарциссы Малфой даже не дрогнул, - что мой супруг заблуждался. В отношении вас, - уточнила она после паузы. - Когда у меня появится возможность, - еще минута тишины, - я непременно расскажу ему о том, что произошло. Как мы вам обязаны.
- Вы должны спрятать Драко, мадам. Найдите место поспокойнее, отправьте его туда. И сами уезжайте.
- Я не могу покинуть поместье, мистер Люпин. Но там достаточно …подходящих пространств.
Ремус кивнул, предпочитая не уточнять, почему она привязана к Малфой-мэнерс. Лучше пожалеть о тысяче упущенных возможностей для расспросов потом. Потом.
- Я хотела бы…
Рука в светло-бежевой перчатке скользнула в складки мантии, перед Люпином мелькнул, покачиваясь, увесистый мешочек. Приятная тяжесть галеонов. Все продается, и даже благодарность имеет свою, вполне материальную, цену.
- Благодарю, мадам. Ваш сын в соседнем номере. Дверь заперта, я могу помочь.
- Я думаю, что справлюсь сама.

Ремус заворожено смотрел, как её узкая - блэковская - ладонь опять исчезла, скрытая тяжелой и дорогой тканью, потом Нарцисса достала палочку - из какого-то нереально белого, ослепительного дерева, с прихотливым узором на рукоятке.
Все было красиво, торжественно, вознаграждение или выкуп, эта палочка, выглядевшая почему-то не милой дамской безделушкой, а вполне грозным оружием.
Еще один ритуал, о котором он тоже ничего не хотел знать.

Ремус прислушался, машинально подбрасывая кошелек с галеонами. За стенкой было тихо, никаких возгласов или всхлипов, никакого шепота, ничего.
Только легкий стук двери и быстрые шаги по коридору.
Люпин высыпал монеты на стол, их увесистый лязг был реален и отвратителен. Он знал, зачем взял деньги - вопреки собственному желанию - чтобы отрезать эту историю навсегда.
- Вот так, Бродяга. И только попробуй сказать мне, что я неправ.
Как будто Сириус Блэк мог ему ответить.

Эпилог

Ноябрь 1997 года.

Если бы Ремус представлял себе маггловский ад - он бы выглядел именно так. Унылой рощицей, скрывавшей лесной коридор. Прозрачной и абсолютно беспросветной. Грязная, разных оттенков коричневого, листва под ногами. Обнаженные, убогие стволы. Никакой летней силы. Никакой привлекательности. Обманчивая перспектива - вроде бы легко сделать шаг вперед, но без Хозяйки так и будешь плутать среди пяти деревьев, возвращаясь на одно и то же место.
Вельга, вопреки обыкновению, опаздывала. Но Ремуса это не беспокоило. Он малодушно радовался минутной отсрочке. Дело было не в том, что это была их первая встреча после Великой Победы. Не в том, что можно было рассказать Хозяйке и о хоркруксах, и о том, какой ценой далось им всем, и в первую очередь, Гарри, это противостояние. И не в том, что мир и окружающие Люпина люди менялись. И не в опьяняющей свободе, позволявшей забыть о потерях.
Собственно, о потере Ремус и боялся вспоминать. Никто, кроме Вельги, не понял бы его; слова, которые он должен был произнести и мог произнести только здесь…Слова, а не рощица были адом.
Нет, не слова.
Разоренное фамильное поместье Малфоев.
Таким он увидел его в октябре, за пару дней до Хеллоуина - дождь настырно моросил, уничтожая дорогую обстановку - от крыши остался только нелепый, как скелет, костяк кровли, закопченные стены едко пахли гарью, пропитавшиеся водой ковры хлюпали под ногами, где-то, наоборот, на инкрустированном паркете чернели пятна, как будто там разводили костры, или раз за разом применяли Incendio, взломанные двери, вскрытые тайники, развороченные шкафы и кровати. Мерзость запустения. Боль, такая, что Люпин даже остановился в одном из бывших дверных проемов, пытаясь отдышаться.
Он сам сделал все, чтобы Драко и Нарцисса оказались здесь. Его очередная слабость, его малодушие материализовались из ничего, во всей своей неприглядности.

Гарри пнул валявшийся под его ногами осколок вазы.
- Я не хотел этого, Ремус. Не хотел, честно. Сам знаешь, как я относился к Малфоям. Но вот так, от своих… Черт.
От своих. Которые не пощадили никого и ничего. И ты не смогла найти подходящего пространства для спасения, Нарцисса Малфой. Когда это случилось, была ли еще жива твоя сестра? Беллатрикс, учившая Драко вызывать Патронуса…
- Ремус, ты что? Ты в порядке?
"Нет, - хотелось ответить Люпину, - нет, и порядка не будет больше. Все изменится. И когда-нибудь ты поймешь многое и многих, даже Снейпа, который, - Драко оказался прав, - вел свою игру, для того, чтобы сквозь зубы предложить тебе помощь сейчас. Ты поумнел и принял. Только меня ты не поймешь. Просто потому, что не узнаешь о том, что было в Долине".
Но он промолчал, оглядываясь.
Гарри принюхался - за прошедшие месяцы они научились придавать значение и запахам, и шорохам и почти незаметным следам. Гарри, Рон, Невилл, Гермиона. Его ученики.
И еще один - бывший - выучил свой урок. И сдал экзамен. И сгинул.
- Непростительные…
Ремус кивнул.
- Но не Авада, да?
- Какое это имеет значение, Гарри?
"Вот тогда я подумал, что лучше умереть. Но - сразу. Не так, понимаете?"
- Пойдем. Надо связаться со Снейпом. Может быть, он знает, что здесь произошло.
- Не думаю, Рем. И потом - сейчас это неважно. Правда? Если Малфои сошли с дистанции - нам-то что от этого?

Гарри смотрел на него внимательно и настороженно. И Ремус промолчал.

А через неделю изменилось всё. Вольдеморт был повержен. Кто-то из его сторонников сгинул, кто-то - теперь - дожидался суда. Но полнолуние не могла отменить даже Победа. Даже аконит, который - как всегда, сквозь зубы - предложил Ремусу Снейп, действительно не имевший никакого представления о происшедшем у Малфоев.
- С каких это пор ты так заботишься о Нарциссе, Люпин?
Ремус прикусил язык. Почти никто не знал, куда отправили Драко. И уж совсем никто не знал о том, что он вернулся из Долины. Драко Малфой пропал еще раз, навсегда, словно они сами напророчили ему смерть.
- Зачем вас туда вообще понесло?
Снейп прекрасно знал ответ: тогда они всего лишь пытались найти один из двух неуничтоженных хоркруксов, но отказать себе в удовольствии уколоть не мог.
И Люпин опять промолчал. Он молчал, празднуя вместе со всеми Победу. И в Доме Блэков, и в Министерстве, - когда пили за его и не его здоровье, когда вручали ордена, когда корреспонденты "Пророка" охотились за эксклюзивными интервью, когда Тонкс, пытаясь хоть как-то расшевелить его, раз за разом задавала неуместные и нелепые вопросы, от которых можно было только панически и недостойно сбегать.
Необходимость выговориться сводила его с ума в Лондоне, на Гриммаульд-Плейс, но сейчас, дожидаясь Вельгу, больше всего он хотел снова оказаться в презрительно тихом Доме. Да, Сириус тоже покинул его. Или - освободил? Только опять с опозданием.

- Ремус!
Хозяйка стояла между березок, стояла странно, повернувшись профилем, словно не хотела видеть его.
Люпин сделал шаг навстречу - Вельга махнула рукой, открывая коридор, и быстро отвернулась.
В её позе не было ни осуждения, ни презрения, ничего, связанного с событиями внешнего мира, что-то её собственное, неловкое, непривычно-суетливое.
- Да что стряслось?
Люпин в два шага догнал её и резко схватил за плечи, поворачивая, она попыталась вырываться, но за несколько дней до Полной Луны Люпин был сильнее.
- Пусти меня!

И Ремус отпустил. Слова пропали, беда Драко или его собственная отступала, давая место новой боли.
Темно-розовый шрам пересекал лицо Хозяйки, от виска, через пустую глазницу, возвращаясь к щеке, оттягивая золотистую кожу причудливым изгибом - как будто по ней проехалась огромная лапа.
- Это? - только и смог спросить он.
Она кивнула.
- Когда?
- Спустя неделю после октябрьской Луны. Похоже, Тот, Кто с ним дружил, подарил Фенриру кое-какие способности.
- Что ты имеешь в виду? Фенрир убит. Как и Вольдеморт.
- Но кое-что Грейбек успел, да? - Она усмехнулась неловко. - Принести беду в Долину. Зря я связалась с ним тогда, Ремус. Когда он пришел снова, то мог обращаться независимо от фаз Луны.
- Надо было пропустить его, Вельга. Он не стал бы убивать своих.
- Я-не-могла…, - женщина пропела фразу одним словом, словно куплет из Лунной песни, - я-не-могла…

Ремус тупо смотрел, как она прячет лицо за темно-русыми прядями. Ему и голову не могло придти, что Долина может представлять хоть какой-то интерес для приверженцев Вольдеморта. Или Фенрир Грейбек воспользовался моментом, чтобы отомстить слишком сильной и слишком свободной Хозяйке? Мифы о Свободной Стае всегда оставались только мифами, мир оборотней был иерархичен и инстинктивно патриархален. Вельга и Долина были для старейшего и сильнейшего как бельмо на его желтом глазу. Но чтобы Хозяйка решилась выступить в открытую, пару месяцев назад она же готова была уничтожить Драко, - лишь бы оставить поселение в стороне от потрясений.
- Почему?
- Потому что основы нельзя сокрушить, - спокойно ответила Вельга, возвращаясь к своему привычному, чуть холодному, тону. Сразу обозначив позиции, предъявив ему, не любовнику, но сожителю и другу то, что казалось ей недостатком, беззащитный и откровенный жест, на самом деле вернул ей прежнюю уверенность. - Чтобы мы с тобой ни придумывали - основы сокрушить нельзя.
- Кто-то пострадал еще?
- Двое. Мальчишки. Но со всеми все в порядке. Ох уж эти мальчишки.
Что-то не так было в её словах, и Ремус прокручивал их в голове, пока они шли коридором.
На окраине поселения горел костер; ранние осенние сумерки и расползавшаяся от озера промозглая сырость не добавляли уюта.

Вельга внезапно остановилась.
- Ты ничего не хочешь мне рассказать, Ремус Люпин? Кроме того, о чем знают все?
- Я бы выпил твоего эля, Хозяйка. Выпил бы - и рассказал.
И тут она рассмеялась.
- Боюсь, про эль ты сегодня и не вспомнишь.
- Боишься? - переспросил Рем.
- А что, чувствуется?
- Не то слово. Вельга, ты же понимаешь, что …то, как ты выглядишь, это не…
- Знаешь, Ремус. После Фенрира я ничего не боюсь. Я смогла - ты сможешь.
- Ты сегодня очень странно разговариваешь.
- Потому что я не знаю, как говорить с тобой, Ремус.
- Почему?
Откуда она могла узнать о том, что случилось с Малфоями? От Грейбека? Люпин пытался как-то соотнести события Долины и внешнего мира, но все путалось, и проще всего было бы обвинить во всем этом сумбуре спрятавшуюся за тучами Луну.
И тут Хозяйка толкнула Ремуса в спину.
- Иди. Не маг, не оборотень. Иди.

У ближайшего дома кто-то стоял; ветер чуть сменил направление, Ремус вдохнул и замер.
Драко Малфой сделал два огромных шага навстречу Люпину.
Живой. Обыкновенный. С прищуренными глазами и чуть кривой, неуверенной усмешкой. Просто выросший или повзрослевший, - понять сразу было невозможно.
- Профессор…
Воздуха в легких не осталось совсем. Ремус откашлялся.
Мозаика складывалась стремительно, так, что кружилась голова.
Вельга не могла пропустить Фенрира в Долину, потому что прятала там Драко. Драко - почувствовав, угадав, получив предупреждение - нашел защиту там, где никто не стал бы его искать. Оставалось только два вопроса, один хуже другого, но Ремус все равно спросил:
- Где Нарцисса?
- Мама вчера отправилась в Уиндермир. В ту самую гостиницу. Полнолуние же скоро…
- Как ты посмел?
- Что?
Драко и Вельга произнесли это "Что?" одновременно.
- А ты - как ты смогла? Кто все это придумал, вообще?

Вельга посмотрела через голову Люпина на Драко и сказала весело:
- Вот за это я его и люблю. Он - дурак. Непедагогично, правда?
Малфой хмыкнул.
- А по-моему, вполне.
- Однако. Как вы спелись.
Ремус чувствовал себя даже не дураком. Он вообще ничего не чувствовал, кроме разжимавшейся внутри пружины, кроме настолько осязаемого, настолько физического облегчения, что, не доверяя ногам, опустился на мокрую и жухлую траву.
- Что-то не так?
Драко мгновенно оказался рядом, протянув было руку к тому, порванному летом, плечу, и тут же отдернув её.
- Тебе надо тоже уйти, - сказал, наконец, Ремус. - Луна.
- У меня есть три дня. И я могу опять отправиться на остров.
- Вода холодная.
- Это точно.

Они помолчали - втроем, уютно и тепло, потом Хозяйка обошла их, направляясь к костру, но вдруг обернулась.
- Он не боится больше, Ремус. И я не просила его принести Обет в обмен на защиту. Потому что…я тоже не боюсь.
- Ты никогда не…
- Ой ли, Ремус? А ты сам?
- Что - я?
- Струсил, - негромко ответила Вельга. - Потому и отправил его к матери. Только на этот раз всем повезло.
- Прекрасно. Я струсил. Я так понимаю, вы успели обо всем договориться и разложить меня по косточкам?
- Дурак, - на этот раз сказал Драко. Необидно и устало. - Профессор, вы - дурак.

Вельга кивнула Малфою, он поднялся с земли, протягивая ей руку.
Ремус Люпин сидел и смотрел, как они идут к домам, не дождавшись его и не оглядываясь.
Улыбаться было глупо. Не улыбаться не получалось.
В Долине нельзя было думать о хорошем. Оно, хорошее, оказалось рядом, неожиданно близко. Несколько минут назад - на расстоянии протянутой руки. Или в нескольких шагах.
Их надо было сделать.
Ремус Люпин сидел на сырой траве, отчаянно трусил и смеялся. Над собой.

На главную   Фанфики    Обсудить на форуме

Фики по автору Фики по названию Фики по жанру