Крылья
Автор: E-light
Pairing: Гарри/Драко
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Драко Малфой видит странные сны... "Мы все рождаемся такими легкими и парящими. Но становимся прикованными к земле и застывшими. Мы сами себя делаем такими. Однако это не важно. Что сейчас важно, так это то, что ты подошел к грани..." (Карлос Кастанеда "Сказка о Силе").
Предупреждение: текст очень глючный. Читать на собственный страх и риск.
Дисклеймер: все принадлежит Дж.К. Ролинг, ныне, и присно, и во веки веков
Размещение: с разрешения автора.
Моему самому любимому писателю, Belegaer
"Пять условий для одинокой птицы:
первое -до высшей точки она долетает,
второе - по компании она не страдает,
даже таких же птиц, как она,
третье - клюв ее направлен в небо,
четвертое - нет у нее окраски определенной,
и пятое - поет она очень тихо".
Сан Хуан де ля Крус
"Разговоры о свете и любви"
Эти сны начали сниться ему в июне 199* года.
Во сне он стоял на плоской, словно стесанной вершине скалы, а над головой его плыли облака.
В первый раз он испугался. Площадка была одиннадцать футов в длину и десять - в ширину, и когда перед ним раскинулась зрелищная панорама - мир с высоты птичьего полета - он взмахнул руками, покачнувшись назад, и едва сумел удержать равновесие.
К счастью, в этот день не было ветра, иначе он упал бы, кружась вокруг своей оси и захлебываясь криками.
Здесь, на высоте, было холодно, и он замерз в одной тонкой белой рубашке. Но мир, открывшийся перед ним, искупал все.
Это была незнакомая местность: расстилавшийся почти до горизонта зеленый ковер травы пятнился черными квадратами полей (тут - весна?), узкой голубой лентой петляла река, а вдалеке, на самой границе видимости, синел темный лес.
…и он проснулся.
Во второй раз он смотрел внимательней. Река делала две широких петли, охватывая долину подобием буквы S, лес, кажется, был хвойным - отсюда не разглядеть, но он слишком отливал в синеву, чтобы быть просто лиственным, а поля покрылись острыми стрелками молодых всходов.
Он опустился на четвереньки и осторожно подполз к краю, боясь, что сейчас закружится голова, и он полетит, полетит, полетит вниз… стукаясь о выступы, загребая руками воздух в тщетной попытке ухватится за твердую опору… пока не ударится о землю с глухим стуком, напоминающим чпок расколотой тыквы.
Тело напряглось, готовое отпрянуть назад, но бездна притянула к себе неожиданно, властно ухватив за плечи и дернув… он очнулся на середине площадки, прижимаясь к ней коленями, бедрами, грудью, скребя ногтями камень и всхлипывая от пережитого ужаса.
В третий раз он просто сидел, устроившись в безопасном месте - середине, поджав под себя ноги и обхватив тело руками. От камня шел холод, но встать и попрыгать он не решился. Он просто сидел и ждал.
На четвертый раз он понял, что если не выберется отсюда сам, то будет приходить сюда снова и снова. А может, останется здесь навсегда.
В пятый он вздохнул и сосредоточился. В конце концов, если он сорвется, может, сны закончатся?
Или он будет лететь и лететь - каждую ночь, пока не достигнет земли? Распластавшись, он подполз к краю и взглянул вниз во второй раз. Трещины в скале были, но, оценив расстояние и высоту, от этой идеи он отказался.
Раз шестой. Зелень на полях поднялась и отличалась теперь от окружающей ее травы только цветом - более ядовитым, менее естественным.
Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел туда, где чернел на горизонте лес. Ему было жутко любопытно, какой же он, все-таки, - лиственный или хвойный. А может быть, смешанный?
- Хочешь посмотреть?
Он не свалился лишь потому, что не сумел развернуться. Тело дернулось, но так и застыло в неподвижности. По коже пошли мурашки, волосы на затылке приподнялись. Глаза расширились, обхватив разом синее небо и зеленую землю далеко внизу.
Голос сзади рассмеялся.
- Это легко. Стоит только захотеть.
Седьмой. Когда на этот раз Голос пришел, он вздрогнул, но самообладание ему сохранить удалось.
- Кто ты? - спросил он.
За спиной засмеялись:
- Ты знаешь.
Он знал. Но в реальности. Во снах он мучительно вспоминал, и разгадка была где-то рядом, стоило только протянуть руку. Он точно знал, что помнит этот голос в настоящей жизни, но днем он забывал интонации и тембр, вспоминая лишь слова, а ночью гнался за смутным ощущением узнавания, пытаясь ухватиться за обрывки дневной памяти о людях.
- Скажи.
- Это неважно.
- А что - важно?
- Об этом ты скажешь сам, - ветер выл, надувая пузырем рубашку и относя звуки прочь. Но сзади его поддерживала стена плотного воздуха, отгораживающая от бесплотного Голоса и удерживающая от падения.
- Уйти отсюда?
- Ты - можешь, - Голос отдалился, унесенный порывом ветра.
Раз восьмой.
- Как? Как?!! Уйти отсюда можно, только улетев!
- Так улетай! - сзади рассыпались звонкие колокольчики - смех.
Злость накрыла приливной волной:
- Вниз головой??? - и тут же ее сменил дикий, потный ужас - сейчас столкнет, один несильный толчок в спину - и он полетит вниз-вниз-вниз…
- Вверх, - ответили уверенно. - К солнцу.
Девятый.
- Почувствуй. Ощути. Нет, закрой глаза - зрение только мешает. Ты должен видеть себя изнутри.
- Я ничего не вижу…
- Ты просто не сосредоточился. Чувствуешь? Они есть, они у тебя сзади - тяжелые такие. Оттягивают плечи, выпрямляют осанку. Ты прогибаешься в пояснице, они тянут к земле. Чувствуешь, как ветер колышет их сложенные плоскости? Сейчас они как тряпочки. Но когда ты их расправишь… стой! Пока рано думать об этом.
Они тяжелые, они тянут к земле…
На десятый раз у него подломились колени под мягкой тяжестью. Но ощущение тут же пропало.
Одиннадцать.
- Тепло… тепло. Это не просто груз за спиной - это ворох теплых перьев. Они белые с черными кончиками. Длинные. Упругие. Блестящие. Много-много перышек, уложенных в гладкую поверхность. Если провести по ней ладонью, она покажется жесткой. Но если взлохматить против ости и добраться до пуха… тебе не холодно?
Дул обычный здесь ветер. Но в первый раз он спокойно ответил:
- Нет.
Раз двенадцатый.
- Так-так… теперь попробуй пошевелить ими. Да не так! Ты слишком сильно напрягаешься. Это - часть твоего тела, запомни. Они будут слушаться тебя, как твои ноги и руки.
Вспомни, как ты учился ходить… хотя нет, не вспомнишь. Может, помнишь, как учился писать? И это нет? Пальцы сжимали перо, давили слишком сильно, буквы получались корявыми и похожими на рисунки. А потом ты научился справляться с непослушным пером. Стал сжимать ровно с той силой, какая нужна для письма - в самый раз, ни больше, ни меньше.
Это продолжение твоих лопаток. Шевели лопатками, а не плечами! Руки тоже оставь в покое, они тебе не нужны. Воот… чувствуешь?
Чертова дюжина.
- Ну же, ну же!.. Не напрягайся. Мало их чувствовать, надо суметь заставить работать. Они у тебя пока только трепыхаются, да и то слабо. Ладно, ладно, не нервничай. Попробуй представить, что разводишь их в стороны. Они большие и сильные - поднимай осторожней, можешь улететь, если подхватишь ветер.
Ага. Да. У тебя получилось.
- Я хочу оглянуться.
- Нет. Пока нет.
Четырнадцатый раз.
- Чувствуешь, как ветер треплет крылья? Как они поддаются в ответ на малейшее колебание воздуха? Тебе нужно научиться подстраиваться под воздушные потоки, иначе ты их просто сломаешь.
Попробуй наклонить левое. Ветер начал тебя обтекать. Понял?
Раз пятнадцатый.
- Я больше не смогу приходить. Сегодня ты должен взлететь. Ты будешь один в воздухе, но не бойся - ты не упадешь.
Положись на свои крылья, они у тебя за спиной. Запомни: просто раскинешь их, и они удержат тебя от падения. Тебе ничего не надо делать - только планируй.
Поймаешь нисходящий воздушный поток и спланируешь к земле. Главное, не торопись. И при приземлении осторожней, не ударься грудью. Старайся упасть на ноги.
Ну, ближе к краю, не бойся! На счет три!
- Я могу обернуться?
- Раз… два…
- Я могу обернуться?!!
- Мы встретимся. Пошел!
- Я боюсь!!!
- Три!!!
Земля рухнула навстречу, завертевшись, закружившись в бешеной пляске. Он успел подумать: "Конец", - замахал руками, но ветер толкнул в спину, расправив крылья, и панический ужас отступил.
Он выпрямил крылья под правильным углом и сразу почувствовал, как воздух послушно лег под крыло, приняв на себя его вес. Теперь он плыл над долиной, не падая, а плавно спускаясь.
Земля замедлила движение навстречу, яркие зеленые пятна не неслись к нему с сумасшедшей скоростью, а начали уноситься вдаль, как столбы в окне Хогвартс-экспресса.
Он вобрал воздух в грудь и ликующе закричал. Прекрасный мир проплывал под ним, в спину дул ветер, а в груди пела свобода.
Сердце превратилось в полый мешок, перекачивающий воздух в легкие, грудные мышцы расширялись, подавая импульс к крыльям.
Он осмелел и попытался оглянуться, ухватив взглядом огромные белые полотнища за своей спиной, за что тут же чуть не поплатился головой: тело резко сбилось с ритма и сунулось куда-то вбок, выпадая из воздушного потока.
Он пережил несколько крайне неприятных мгновений, выравнивая себя. Но зато он спустился ближе к земле. Теперь он мог разглядеть, что на полях растет пшеница, и ощутил смутное сожаление, что скоро окажется внизу.
Хотя… кто мешает подняться чуть-чуть повыше?
Поймав восходящий поток, он заскользил вверх, утешая себя мыслями, что это ненадолго.
Подниматься было труднее, и все же прерывать подъем ему не хотелось.
Он запел без голоса и тут же бросил - дыхание сразу прерывалось. А если попробовать долететь до солнца?
Воздух стал разреженным - это чувствовалось сразу. На вершине скалы он тоже был таким, но там не приходилось прикладывать физических усилий. Отстраненно он подумал, когда же воздух перестанет поддерживать его, и он камнем рухнет вниз, кувыркаясь и переворачиваясь, обламывая крылья на гибельном пути… но подъем не прекратил.
Все выше и выше, вверх, к нему - солнцу. Золотой диск рос и рос в глазах, не обжигая сетчатку, пока не заполнил все вокруг.
И настал Свет.
Это был последний июньский сон 199* года.
Больше ему ничего не снилось.
Сентябрь 199* года, Хогвартс. После уроков.
Стайки шестикурсников разбежались по своим делам, благодаря Мерлина за прозвеневший звонок. Он вышел и медленно пошел к озеру.
Делать было нечего. Тому, у кого отец - в Азкабане, всегда нечего делать.
- Малфой, - окликнул его голос.
Он вздрогнул и медленно обернулся. Дежа вю. Просто дежа вю.
Его догонял Гарри Поттер.
- Ты забыл, - он протягивал с улыбкой. С открытой, чистой гриффиндорской улыбкой, отражающейся не только на губах, но и в глазах… он протягивал руку…
…в которой лежало…
длинное…
блестящее…
белое с черным кончиком ...
перо.
Эпилог
"Все существующее - сон; все, что не сон - не существует". (Х.Л.Борхес)