Кое-что из желтой тетради
Автор: Woolfe
Герои: Лили Поттер, Джеймс Поттер, Сириус Блэк
Рейтинг: PG
Жанр: romance/mild angst
Краткое содержание: двое любят, третий не мешай.
Disclaimer: все права принадлежат Сами-знаете-кому и иже с ней, не мне. Впрочем, мне ничего и не надо.
Размещение: с разрешения автора
Vendea - за терпение и вдохновение
Лили села за стол, открыла купленную накануне утром тетрадь в жизнерадостно-желтой обложке, обмакнула изящное перо с золотым напылением в чернила и в раздумье занесла руку над тетрадью. На бумагу немедленно упала крупная капля красных чернил и тут же растеклась неаккуратным пятном по листу. Лили поморщилась, встала и вышла за палочкой. Через несколько минут, когда вредная клякса была устранена и страница вновь блистала белизной, Лили опять не знала, что написать, как облечь в слова обидное смятение, которое не дает покоя вот уже много месяцев.
Возможно, все началось в августе прошлого года, когда Джеймс и Лили к вящей радости окружающих связали себя узами Гименея. Был солнечный день, насыщенный ароматом спелого винограда, еще кислой рябины и терпкими духами Минервы МакГонагалл. Было ярко, весело, шумно. Суета закружила Лили, она смеялась, плакала, краснела от незаслуженных, но таких приятных комплиментов, танцевала, пила молодое и, наверное, поэтому такое хмельное вино, целовалась с уже законным (наконец-то!) мужем, и постоянно повторяла про себя: "Миссис Джеймс Поттер. Я миссис Джеймс Поттер. Господи, я завидую сама себе!" Ловила восхищенные взгляды и снова смеялась.
Тогда, во время свадебной феерии, она не обратила внимания на эти маленькие, незначительные эпизодики, которые показались ей всего лишь недоразумением, а теперь были первым в череде пугающих фактов. А может быть, это только домыслы?…
Молодоженам вручали подарки. Одним из первых их поздравлял шафер, Сириус Блэк, лучший друг Джеймса. Было заметно, как он волнуется. Сириус протянул Джеймсу большой и мягкий на вид сверток в красивой бумаге со словами:
- Это плед. Из шерсти шотландских овец. Ангорских, то есть. Джейми, я знаю, ты так мерзнешь, особенно зимой. Поэтому вот тебе плед, чтоб ты никогда не мерз и не болел. Да.
Вдруг его как будто озарило, и он понял, что Лили тоже надо поздравить. Он почти вырвал плед из рук Джеймса и передал Лили:
- Поздравляю вас обоих.
Затем он порывисто обнял Джеймса, зарылся носом в его волосы и отпустил молодожена чуть позже, чем требовали приличия. В глазах его доли секунды плескалась неясная тоска, но Сириус быстро сморгнул ее и поцеловал руку Лили. А она (расчувствовавшись от суеты и молодого вина - ну не из глупой ревности же, в самом деле!) сама обняла его и звонко расцеловала.
И был танец молодых - приглашенные музыканты играли вальс. Джеймс почти автоматически кружил Лили по площадке: перед глазами мелькали деревья, белые столики с белыми скатертями, так похожие на безе, лица гостей. Голова начала кружиться и Лили стала смотреть на Джеймса, на его тонкий нос, прямые брови, упрямые вихры. А Джеймс искал кого-то в толпе, а когда находил - улыбался.
Теперь в плед заворачивают Гарри. Летом все еще холодно и идут сильные дожди. А вальсы Лили не любит.
После свадьбы Лили и Джеймс уехали в путешествие в самое романтичное место в мире - на берега Луары. Шамбор, Шенонсо, Юссе… В этих замках вершилась история, а теперь их стены увидели еще одну историю - любви.
Лили много фотографировала: виды Луары, интерьеры замков, Джеймс грустный, Джеймс на лестнице, Джеймс выглядывает из окна, Джемс чистит зубы, Джеймс ест, Джеймс читает, Джеймс спит, Джеймс скучает… От той поездки у них осталось несколько совместных фотографий - Лили просила снять их под еще одним раскидистым дубом на фоне еще одного замка. И на всех этих фотографиях Джеймс смотрел в объектив, а Лили смотрела на Джеймса. Так уж получилось.
Они вернулись домой в начале октября, во Франции было еще теплое лето, а в Англии уже вступала в свои права осень. Их соседи - бездетные супруги, владельцы несметного полчища кошек - жгли уже отсыревшую от затяжных дождей листву. Джеймс мрачно шутил, что эта пожилая пара, должно быть могильщики, ведь они жгут трупики листьев…
В ноябре Лили поняла, что беременна, и в тот же вечер рассказала об этом Джеймсу. Джеймс легко и так счастливо заулыбался, и Лили на миг показалось, что он вот-вот превратится в воздушный шарик и улетит…
- Это надо отметить! - провозгласил Джеймс и немедленно добыл из погреба темно-зеленую пыльную бутылку с французским вином. Лили, разумеется, отказалась от вина, пусть это и было бордо двадцатилетней выдержки. Возможно, поэтому примерно через час к их радости присоединился Сириус Блэк.
- У меня будет сын, Сири, сын! - кричал Джеймс, целовал Лили, обнимал Сириуса. - Когда у мужчины рождается сын, он становится бессмертным!
- Мерлин, Джеймс, что за чушь! - Лили ловко увернулась от еще одних медвежьих объятий мужа - по темпераменту она всегда была спокойнее Джима, и чрезмерное проявление чувств ей претило.
- Нет, он прав, Лили. Сын - это как бессмертие. Наверное, - неуверенно поддержал друга Сириус.
Ближе к полуночи объявился Рем Люпин с огневиски, но без Питера Петтигрю - у того было много дел в Министерстве. Джеймс тут же сообщил вновь прибывшему приятелю, что летом станет бессмертным. Рем тоже обрадовался такому повороту событий, к счастью для Лили, он делал это не так бурно, как его друзья.
Мужчины уединились на террасе, прихватив еще горячительного и немного еды, а Лили отправилась стелить постели в гостевых комнатах - Рем и Сириус без сомнения останутся ночевать.
Лили со страхом думала, что будет, когда родится ребенок. А вдруг это будет девочка? Уж лучше бедняжке родиться мальчиком…
С террасы доносились взрывы смеха, иногда преходящие в нестройное пение. Лили стало как-то беспричинно грустно. Хотя - почему беспричинно?
Когда Лили уже заканчивала стелить вторую постель, в дверь комнаты кто-то нерешительно поскребся. Лили отворила - на пороге стоял Ремус.
- Лили, я лягу? Утомился что-то… - бывший школьный староста, примерный мальчик невоспитанно зевнул и начал раздеваться.
- Уже сдаешься, Рем? А как же отметить бессмертие Джима? - засмеялась Лили.
- Не могу больше, честно. Не для меня все эти празднества. Да и ребятам без меня неплохо, по-моему…
Последнюю фразу Рем пробубнил, уже засыпая.
Когда голоса, доносившиеся с террасы, стихли, Лили, до этого дремавшая над детективом, натянула теплый халат и вышла на террасу с твердым желанием разогнать загулявших друзей по постелям - ночи были уже холодными, Лили боялась, что они могут заболеть.
На террасе никого не было, Джеймс и Сириус сидели в саду на качелях-скамейке спиной к крыльцу. Лили было видно, что Джим приобнял Сириуса, а тот уложил голову Джеймсу на плечо. Вряд ли им было холодно. Они смотрели на звезды, Джеймс что-то показывал свободной рукой и нетерпеливо спрашивал:
- Вот же они, Сириус! Вот гончие псы! Неужели не видишь?
- Где? Вот эти? - Сириус явно посмеивался, показывая то на созвездие Рыб, то на Волопаса.
- Да нет же! Вон, видишь, то, что с яркой звездой! - почти яростно воскликнул Джеймс.
- Я вижу, Джейми, вижу… - вздохнул Сириус, устраиваясь поудобнее на плече Джеймса.
Они помолчали. Потом Джим снова спросил:
- Знаешь, что я придумал, Сири? - Он наклонился к самому лицу Сириуса. Лили ухватилась за дверной косяк.
- Мерлин, Джейми! Опять?! Ну что на этот раз? Снова гениальная идея? - слова Сириуса были приправлены убийственной дозой иронии.
- Все. Не буду говорить, - Джеймс обиделся, убрал руку с плеча Сириуса и отодвинулся.
-Эй, Джейми, ты куда? Мне было удобно! Ну что ты дуешься? Плохой Сири, плохой. Позор на мои седины... Будет тебе! Что ты придумал, а? - Сириус подвинулся к Джеймсу. Лили не видела, но ей показалось, что он взял руку ее мужа в свою.
- Я хочу, Сириус, чтобы ты был крестным моего сына. Я буду просто его отец, а ты - крестный… Согласен?
- Конечно, согласен. Будем с тобой папаши, как в том фильме… - Джеймс кивнул. "Что это за фильм?" - подумала Лили.
- А вдруг родится девочка?
- Только мальчик, - Джеймс улыбнулся, - а даже если и девочка - какая разница…
Но Лили уже не слушала. Она смотрела на них и думала - что же это за привязанность такая? Потом она развернулась и пошла спать. От обидных слез у нее разболелась голова.
На следующий день Лили проснулась от того, что кто-то целовал ее, и открыла глаза:
- Я люблю тебя, мать моих детей, - сказал Джим. Лили улыбнулась и простила ему все свои обиды. Остался только горький вязкий осадок на самом донышке.
Вот только с тех пор она стала постоянно замечать их взгляды, жесты, случайные прикосновения, их совместные отлучки куда-то по делам Ордена, туда, где никто не мог их разыскать…
Но вот уже несколько недель Лили и Джеймс безвылазно жили в маленьком домике на опушке у леса и не видели никого, кроме друг друга и маленького Гарри. Джеймс скучал, слонялся по дому смурной - Лили убеждала себя, что его раздражает бездействие. Хотя в глубине души, она знала, кого не хватает ее мужу, и кого она все равно не заменит, что бы она ни делала, сколько бы детей ни родила. Ей часто вспоминались слова Рема, сказанные в полусне: им никто не нужен… Она была явно лишней даже сейчас, когда Сириуса не было рядом.
Что же это? Настоящая мужская дружба? Или - нет? Лили вовсе не хотелось этого знать… Лучше - не надо.
Лили захлопнула пустую тетрадь, оставив на первой странице пару красных клякс и водяных разводов, и ушла петь колыбельную бессмертному сыну бессмертного Джеймса.