Синий бархат

Pairing: Снейп\Малфой\Реддл

Рейтинг: R

Жанр: angst

Краткое содержание: Люциус Малфой пишет письмо Темному Лорду, где осмысляет историю своей ненависти к Северусу Снейпу. Рекомендуется читать только после "Мистеру Малфою".

Disclaimer: Персонажи заимствованы у Дж.К. Роулинг, алхимические практики - из частного опыта, характеры - у людей, и слава Мерлину, если они себя не узнают.

Размещение: с разрешения автора.

- Ты что-то нынче, Люциус, весь светишься! - сказал на следующий день за обедом Лестренж. Снейп сидел напротив и нанизывал на вилку листья шпината. - Подцепил кого-нибудь?

…Я подавился и выругался. Лестренж захохотал.

- Нотти говорит, ты не ночевал у себя. Он к тебе стучал часа в три.

- Любопытно, что это ему приспичило!..

- У них там инцидент случился… В общем, ничего особенного, но я подумал, ты староста и все такое.

- Если Нотти считает, что это важно, он подойдет сам, не так ли? А теперь дай мне пообедать!

Снейп нанизал шпинат и теперь крутил саму вилку, словно изыскивал в листьях гниль.

- Скажи, Люциус, где ты был, - не унимался Лестренж. - Мы с Макнейром поспорили на пять галеонов. Я говорю, ты был на гулянке, а Макнейр говорит, ты бы девочку к себе привел, и говорит, что каминная связь…

Меня бросило в жар.

- Я занимался, - процедил я сквозь зубы. - Сидел в библиотеке, тайная секция. Доступно?

- Доступно. Но, знаешь ли, ты - и библиотека…

- Мистер Малфой хочет закончить школу, - брезгливо перебил Снейп. - На вашем месте, мистер Лестренж, я бы ему в этом не мешал.

- Тебя не спрашивают, - взвился Лестренж.

- Ученье - свет, - выставил вилку Снейп. - Вы разве не знаете, мистер Лестренж? Вижу, что нет. Иначе не терроризировали бы сияющего мистера Малфоя дурацкими вопросами.

- Что, Люциус, это правда? - переключился Лестренж на более лояльного собеседника.

- Ну, ты же знаешь, что я должен сдать зелья! - подмигнул я.

- И что? - привалился к краю стола Лестренж. - Не тошнит от сушеных тараканов? Снейп доволен?.. А, Снейпи?

- Весьма, - веско сказал Снейп, роняя вилку. - Мистер Малфой, наконец, понял суть предмета. Он начал делать определенные успехи.

Я чувствовал, что краснею, и ничего не мог с этим поделать.

- Вау! - пнул меня под столом Лестренж. - Вот Макнейру-то радость. Представляю его физиономию…

- Дай мне пообедать! - осадил его я.

- Действительно, - издевательски продолжал Снейп. - У мистера Малфоя была трудная ночь, однако он очень хорошо вел себя, и заслужил усиленное питание.

- Заткнись, Снейп, - предупредил я, чувствуя, что краснею еще сильней.

- А что, Снейп теперь следит за каждым твоим шагом? - протянул Лестренж. - Даже отвечает за тебя, я смотрю. Хотя его никто не спрашивает!

- Я, мистер Лестренж, отвечаю за Малфоя, оттого что он сам этого сделать не в состоянии. Онемел от перегрузки. Мистер Малфой всю ночь читал практически недоступные рядовому учащемуся тексты. Я, правда, сомневаюсь, что он понял каждую строку…

- Заткнись, Снейп! - рявкнул я.

- Сложная очень наука алхимия… - философски заметил Снейп, и уткнулся в стакан сока. - Н-да.

Мне казалось, я могу поспорить лицом с гербом Гриффиндора. Поэтому я демонстративно развернулся и потянулся вдоль стола за кексом, придав себе самое гневное выражение, дабы оправдать цвет лица. И случайно задел под столом снейпово колено.

Я полагал, он тут же его брезгливо отдернет, как обычно. Но ничего подобного не произошло. Он все также тянул сок, принюхиваясь к содержимому стакана после каждого глотка.

И что-то разом изменилось. Чувство неудобства меня моментально покинуло - снейпово колено словно срослось с моим, и по телу разлился блаженный покой. Я засмеялся. Все, что говорил Снейп и чего не понимал Лестренж, вдруг сделалось чертовски забавно.

- Ты тупица, Лестренж, - сказал я, отсмеявшись. - Давай, иди к Макнейру. Пусть готовит деньги, я долгов не прощаю, ты знаешь.

- Угу, - не собирался отходить Лестренж, сверля меня глазами. - Слушай, наши говорят, Снейпи заставляет тебя мыть свои котлы. Это правда?

- Только в обмен на то, что он вымоет себе голову, - хмыкнул я. - Не так ли, Северус?

- Моя голова, мистер Малфой - не ваша забота, - отставил стакан Снейп. - Или вы снова хотите мне предложить принять у вас душ?

Лестренж аж подскочил.

- Это просьба? - нагнулся к нему я.

- Проверка намерений, - покачнулся на стуле Снейп. - Успехи в учебе могут вызвать у недалеких людей аберрации…

- Что он несет, Люциус? - вклинился Лестренж.

- Да ну?

- Особенно совокупно с черными искусствами, которые вам столь пришлись по вкусу.

- Копирую наставника.

- Это не новость. С самого начала было очевидно, что ваша стезя, мистер Малфой - унизительное копирование.

- Что он себе позволяет, Люц?

- А ты, Северус, хотел бы, чтобы я проявил творческую самобытность?

- Не исключено.

- Это просьба?

- Скажите мне, что я ошибаюсь, мистер Малфой - но консультации по зельям нужны вам, а не мне.

- Люц, заткни ему пасть.

- Не видишь, Лестренж, я разговариваю не с тобой!

- Не видите, Лестренж - мистер Малфой предпочитает обсуждать свои интересы, а не ваши.

- Вы оба чокнулись, - резюмировал Лестренж.

- Обидно, не так ли, Лестренж, чувствовать себя кретином? Поэтому мы вас не задерживаем.

Таким образом, весь остаток второго семестра я славно проводил время. Я чувствовал себя в заговоре, но уже не знал, против кого. Кровь веселее бежала по венам, я постоянно был на взводе.

Но тревога покинула меня - все было более, чем нормально, никакие отклонения мне не свойственны, потому что вблизи объекта вожделения человек утрачивает контроль над собой, дрожит от возбуждения и испытывает при соприкосновении с предполагаемым любовником болезненную тяжесть в штанах. Со мной было ровно наоборот. Касаясь Снейпа, я обретал полный контроль над собой, расслаблялся и нежился внутри бархатного кокона, откуда можно было сделать единственный вывод - меня возбуждает что угодно, только не урод Снейп, то есть наши отношения напрочь лишены сексуальной природы.

Это было справедливо и очень утешительно для моего самолюбия.

- Эй, Снейп! - окликает его в гостиной Нотт. Мы сидим за столом напротив камина, переплетясь лодыжками, я прилежнейшим образом переписываю рецептуру, Снейп комментирует, стуча кончиком пера по бумаге. Картина благостная до отвращения.

- Эй, Снейп! - широко расставив ноги, повторяет Нотт. - А те подштанники, о которых говорит Поттер, все еще на тебе?

- Мистера Поттера волнуют мои подштанники? - подняв бровь, спрашивает Снейп, не отрываясь от бумаги.

- Ну, говорят, их видело человек десять! Они и вправду столь грязные?

- Не понимаю природы вашего любопытства к чужому белью, мистер Нотт.

Я еле сдерживаю хихиканье, и сажаю кляксу. Один смешок все же прорывается, и Нотт чувствует поддержку.

- Говорят, ты их никогда не стираешь. Правда, Северус?

- Спроси у очевидцев.

- Правда, Люциус - он никогда не стирает подштанники?

- Не знаю, - отвечаю я. - Я не видел.

- Вот и я о том, никто не видел, чтобы ты их стирал!

- Я имел в виду, дурень, - говорю я, - что я не видел этих подштанников. Отцепись от меня!

- Не понимаю, Люц, как ты можешь сидеть рядом с тем, кто не стирает подштанники. От него, наверное, несет!

- Люциус, - говорит Снейп, вытирая перо о мантию и снова макая его в чернила. - Ну расскажи ты ему ради Мерлина про мои подштанники. Он думает о них больше, чем о собственных, это может плохо сказаться на его оценках по трансфигурации.

- Снейп не носит подштанники, - отвечаю я.

- Что, с тех пор, да, Снейпи? - ржет Нотт.

Я пожимаю плечами и переворачиваю страницу. Снейп ухмыляется.

- Люц, - доходит до Нотта, и он разом перестает ржать. - А откуда ты знаешь, что он ходит без подштанников? Ты что, проверял?

- Случалось, - отвечаю я.

- Э-ээ… неужели? - глаза Нотта стекленеют. - И как оно? В смысле… ну, как это Снейпи не помер, пока ты лазил ему под мантию?

- Почему ты не помер, Северус? - спрашиваю я.

- Думаю, в этом вопросе, мистер Малфой, вы оказали мне определенную поддержку в качестве ассистента.

- Слыхал, Нотт? А теперь отвали.

- Я что-то не улавливаю, Люц, о чем идет речь!

- Не улавливаешь? По-моему, это очевидно.

- Мистер Нотт, - откидывается на спинку Снейп. - Вы знаете, что в экзаменационный билет шестого курса по Защите от Темных Искусств входит вопрос о ритуальной одежде приверженцев означенных Искусств?

- При чем здесь?…

- Пойдите и почитайте учебник.

- При чем здесь какая-то одежда? Меня интересуют твои подштанники, Снейп!

Я не выдержал и расхохотался. Нотт выглядел полным кретином.

- При том, мистер Нотт, - назидательно продолжил Снейп, - что как только вы разберетесь в истории вопроса, вы моментально избавитесь от собственных. Вы ведь входите в Клуб Крови?

- Ну, - напрягся Нотт.

- По новым правилам туда теперь в подштанниках не пускают.

- Да, Нотт, - подтвердил я. - Ради чистоты рядов. Я думаю ввести это правило.

- Ты серьезно, Люц? - не поверил Нотт. - Что за дурь?

- Знаешь, Нотти, темная магия и подштанники совершенно не сочетаются, - развернулся я. - Я тут подумал и решил, что у нас все будет по-настоящему! Ты ведь хочешь, чтобы все было по-настоящему?

Нотт смешался.

- Люц, ты сбрендил, - сказал он. - Тебе нужна помощь, Люц.

Я отвернулся.

На следующий день в перерыве между занятиями ко мне пристали Нотт и Гойл.

- Люц, Нотти сказал мне, что ты видел Снейпа голым, - подмигнул Гойл.

- Ну, - привалился я к стене.

- И что там?

- Я сказал "ну", чтобы ты высказался до конца.

- Я высказался. Давай, Люц, расскажи, что там.

- Не знаю, Гойл, - зевнул я. - Я не разглядел.

- Кончай скрытничать!

- Говорю тебе, не разглядел. Было темно.

- Так у тебя получилось или нет? Снейп к тебе лез?

- Он импотент, - сказал я.

- С ума сойти! - подпрыгнул Нотт. - То-то я смотрю, он так выглядит, что ему за так никто не даст!

- А как ты понял, Люц? Как все было?

Я только порочно усмехнулся, и новость понеслась. Репутация Снейпа, как вы понимаете, интересовала меня в последнюю очередь. В отличие от собственной.

Теперь в глазах любого слизеринца я был героем, и чувствовал себя крайне хорошо. Потому что при этом можно было ходить со Снейпом под руку, не только не вызывая ненужных вопросов, но и подчеркивая снейпово уродство. Неутешительным было открытие, что инициатива прикосновений всегда принадлежит мне. Снейп сохранял покровительственный вид, и это невероятно бесило.

Мне действительно нужна была помощь. Кто-то должен был раскрыть мне глаза на природу происходящего - но кретины Гойл и Нотт сделать этого не могли, и до сих пор квалифицируются мной как сквибы, а Снейп хранил полное, великолепное, многозначительное молчание. Я хочу, мой лорд, чтобы он в нем раскаялся - хотя бы сейчас. Но он не в состоянии раскаяться даже под Круциатусом.

Мы стали сталкиваться в самых неожиданных местах, словно сговорившись, и сразу влипали друг в друга. Сбрендившая передвижная лестница, которая на перемене зависла между этажами, вынуждая всех, кто на ней находился, бежать вниз. Поток студентов всех возрастов сталкивает нас - и прижимает друг к другу, поскольку Снейпу носиться не пристало, а я, как староста, обозреваю окрестности, готовя штраф. Жалоба директору (у меня) и вызов к нему же (у него), столкновение в дверях, полчаса в одном кресле (он сидит с прискорбным видом, я опираюсь на спинку и его локоть). Больничное крыло. Я беру примочки от ушибов, он записывает перечень необходимых медикам настоек.

- Есть обезболивающее и есть заживляющее, но оба сразу пить нельзя. Еще, мистер Снейп, против порчи.

- Какого уровня? - спрашивает он, пока я думаю, что предпочесть.

- Непреднамеренная порча.

- Дайте обезболивающее, - я приваливаюсь к его спине. Она чуть подается навстречу.

- Где синяк?

- На ребре! И преогромный!

- Дайте ему заживляющее.

- Мне больно, черт возьми!

- Потому что это, надо полагать, трещина. Дайте заживляющее. Что еще, мадам Помфри?

- Сыпи и пятна, как всегда. Вот зелье, мистер Малфой. Десять капель.

- Да? И сколько я буду страдать?

- Нисколько, Малфой. Выпей вместе с белладонной.

- Где бы мне ее взять, интересно?

- Пойди ко мне и возьми.

- Я подожду, пока ты закончишь, чтобы не дать тебе шанса считать меня грабителем.

Хогсмит, лавка волшебных сувениров. Я не верю глазам, когда обнаруживаю его перед прилавком.

- Надо же! - кладу ему руку на плечо. - Ученый муж впадает в детство!

- Чудесно, мистер Малфой, - он повторяет мой жест. - Какой из фейерверков горит дольше?

- Крутящееся колесо.

- Значит, дайте его. И десяток навозных бомб, пожалуйста.

- Север, ну ты даешь!

- Ваш заказ! Пять галеонов, три сикля.

- Север, это запрещенные покупки. А я староста!

- Простите, а чей навоз внутри? - мне послышались гортанные интонации в его голосе, и моя рука дрогнула.

- Высшего качества!

- Я спросил не про качество, а про состав. Чей там навоз?

- Африканский грифон.

- А есть что-нибудь попроще? Уэлльская мантихора? Камышовый кот?

- Но кот почти не пахнет!

- Если я правильно понимаю, у вас больше ничего нет?

- Север, ты что, решил устроить пикник на Гриффиндор? - по моей руке струилось тепло, и картины грядущих разрушений виделись в радужных тонах.

- Хорошо. С грифоном давайте пять, а не десять.

- Я могу тебя оштрафовать.

- Пошли счет декану, - оглянулся он. Его лицо было очень молодым. Моложе, чем когда-либо. И я знал, что причина этого - во мне.

- Надеешься, он тебя защитит?

- Он знает, куда пойдет наполнитель. Спасибо.

- А колесо?.. Расколупаешь и пустишь в дело?

- В известное тебе Дело.

Он недоговаривал. Я чувствовал, что есть нечто неуловимое, что я должен знать, но поскольку оно было неуловимо, я не мог о нем даже спросить. Я находился в каком-то взвешенном состоянии, которое с тех пор посетило меня лишь единожды - во время беременности моей жены. На моих глазах шел жизненно-важный процесс, призывающий к перемене привычек и предпочтений, но он был невидим, и старые привычки не верили, что их время вышло.

В случае со Снейпом эти привычки заставляли сообщать нужным людям о бомбах-вонючках и заливисто хохотать над запахами, которые предпочитает Снейп. Снейп делал вид, что это его не касается, в его глазах появилась несвойственная им отеческая глубина, которая выводила меня из себя хуже его желчи.

Чтобы восстановить статус и понять его подлинное к себе отношение, я флиртовал в его присутствии без малейшего разбора. Эта игра захватывала меня тем больше, чем более равнодушным, язвительным или мрачным он становился.

- Люциус, мой долг сообщить тебе, что завтра у нас этап. - Мы сидим с краю обеденного стола на ужине. - Во сколько ты появишься?

- В восемь. Может, в половине девятого.

- Хорошо.

- Без меня не начинай!

- Хо-ро-шо.

- Ты не представляешь, как это кстати! Эта дурища Эболи взяла манеру караулить меня у дверей.

- Не представляю, что ей помешает в этот раз.

- Ну, я вроде как останусь у тебя на ночь! Это реально?

- …Использовать мою спальню как сейф? Довольно смешно.

- Ты бы видел эту прыщавую рожу! Она меня достала. Привет, Вики! - мимо нас проходит Вики Вайс, милашка с Хаффлпафф.

- Хм-хм.

- О, Люциус! Привет! Я тебя не заметила!

- Да ну? - я выворачиваюсь из-за стола и перегораживаю проход ногами. - А я тебя давно разглядываю. Отличная стрижка.

- Да?.. А мне казалось, это так ужасно. Правда.

- Нет, очень сексуальная стрижка. - Вики выкрашена в оранжевый цвет и выщипана, как птенец. Последствия взорванного котла. Но ее треугольную мордашку ничто не портит.

- Слушай, Люциус, наша команда болельщиц решила собраться, чтобы обсудить тактику вашей поддержки. - Вики болела за Слизерин, и была полезна. - Может, ты заглянешь посмотреть?

- Запросто. А когда?

- Завтра вечером. С половины восьмого.

- Не вопрос. Девичьи команды - моя слабость.

- Правда?.. Я скажу девочкам, они с ума сойдут от радости! Люциус, это так важно!

- Не говори глупостей! Привет, Дороти.

- Привет.

- Что-то ты не любезна. Облом на личном фронте?

- Не дождешься. У Марти день рожденья, так что отвали.

- Да? Надо ей что-нибудь такое подарить…

- Не помешает. Только поторопись с выбором.

- Кстати, может быть, ты мне присоветуешь, что она любит? Ну, цветы там, волшебные открытки, белье?

- Это не обеденный разговор.

- Хорошо. Я зайду к тебе, и мы пощебечем.

- Попробуй. Но сегодня я, знаешь ли, крайне занята!

- Завтра. Часов в девять. Устроит?

- Хорошо. Обманешь - покроешься угрями.

- Ха-ха-ха. Уговорила!

Все это время Снейп, как каменный истукан, пил сок. Не знаю, как в него столько влезло. Когда я развернулся к нему, он был немного бледен, и сидел прямее обычного. И усмехался в стакан.

- Ты лопнешь, - сказал я.

- Непременно, мистер Малфой, - ответил он. - Но не в этот раз.

- Слушай, о чем мы говорили, пока эти не подошли?

- Как обычно. О ерунде.

- Да? Вроде бы ты говорил что-то важное.

- Нет, нет. Я только собирался.

- Я весь внимание!

- Видите ли, мистер Малфой, в вас есть некие задатки волшебника… И я, как человек, к вам неравнодушный, хочу вас предостеречь. Потому что есть опасность, что даже выйдя из Хогвартса и получив превосходный диплом, вы так и останетесь черным магом, весь арсенал которого - сексуальные практики невысокого порядка.

- Это какого же именно порядка? - прищурился я.

- Невысокого порядка, - повторил он.

…Он владел собой, и я тщился вывести его из терпения. Не известно, что могло его пронять, и сейчас я думаю, что достиг бы большего успеха, если бы задал ему прямой вопрос. Тогда же я не мог его даже сформулировать. Потому что сразу представлял его надменное лицо, его ленивый голос, которым он говорит нечто вроде "Правильно ли понимаю, мистер Малфой, что вы все свои умственные способности бросили на решение проблемы вашей сексуальной ориентации, и даже в этом элементарном вопросе настолько потерпели поражение, что решили обратиться за консультацией ко мне?"

К счастью, со временем подобные ответы перестали иметь значение.

Я помню, как несколько лет спустя, когда я уже вошел в Попечительский совет Хогвартса, мы сидели с ним в курительной комнате рядом с учительской. Утекло много воды, и я спросил:

- Как ты думаешь, Северус, что значит быть любовниками?

- Ты знаешь лучше моего, - ответил он, следя глазами за кольцами дыма.

- Мне интересно твое высокоинтеллектуальное толкование.

- Любовники - это люди, которые любят друг друга, - ответил он.

- В каком смысле?

- В прямом.

- То есть физически.

- Что значит любить физически, Люциус? Вязать друг другу носки? Любоваться чужим телом глазами? Ласкать его руками?

- Входить друг в друга.

- На каком физическом уровне?

- Это я хотел спросить у тебя!

- Сначала определи для себя границу физического. Или ты думаешь, что есть какой-то предел, до которого люди еще не любовники, а после которого - любовники со всей определенностью?

- Не знаю, Северус, к чему ты клонишь, но мнение большинства таково, что этот предел есть. Либо было, либо нет.

- Что было? - он проводил глазами последнее сизое кольцо и уставился на меня. Меня передернуло.

- Секс.

- Расскажи мне, Люциус, почему всегда - а ведь мы знакомы довольно близко уже семь лет - почему ты всегда говоришь со мной только о сексе?

- Разве? - поразился я. - Ты преувеличиваешь.

- У меня такое ощущение, что тебя что-то гнетет. Или, мистер Малфой, секс - это единственное, на что хватает вашего воображения?

- Я знаю, что я в твоих глазах вечный кретин, - сплел я руки на груди, - и, знаешь, это давно перестало раздражать. Не понимаю одного - зачем тогда ты со мной вообще разговариваешь.

- Нет выбора. Здесь больше никого нет.

- Отлично, - выплюнул я сигару. - Если ты так брезгуешь моим обществом, тогда скажи - помнишь ту ночь на последнем курсе? Почему бы тебе было не убраться с кровати? Только не говори мне, что она была твоей!

- Именно, - рассмеялся Снейп.

- Однако мой кретинизм тебя тогда не смутил!

- То, что ты кретин, я знал всегда, - не дрогнув, сказал Снейп. - В тот момент меня больше занимали твои душевные качества.

- Да ну? А мне показалось, дело в банальном сексе. В том самом, разговоры о котором тебе столь отвратительны.

- Ты не изменился, к несчастью, - погладил он подбородок и остановился, уперев в него указательный палец. - Скажи, отчего для меня акт близости - это вид волшебства, а для тебя любое волшебство - просто форма секса?

- Потому что секс - это основа всего. Если б ты сам это отрицал, ты не отдался бы Темному Лорду.

- Что ты хочешь услышать, Люциус? Чтобы я сказал "ты прав"?

- Хочу услышать правду.

- Ты не прав.

- То есть ты не считаешь себя любовником Темного Лорда?

- Что за глупость.

- А я себя им считаю. И тебя тоже.

- Молодец. Это хорошо показывает, где проходит твоя граница отношений.

- Спасибо, моя граница мне известна. А где твоя?

- Зачем тебе, Люциус? Я тебе больше не советчик.

- Хочу знать, Снейп, могу ли я посчитать тебя своим любовником. Спортивный интерес.

- Это твое дело, Малфой.

- А ты?

- А я в твои дела погружаться не хочу. Мы разные люди.

- Нет, Север - ты считаешь меня своим любовником?

Снейп посмотрел на меня коротко и дико.

- Разумеется, - отрезал он.

- Значит ли это, что ты… значит ли это…

- Да, мистер Малфой?

- Я хотел спросить… То, что ты только что говорил… - нечто крайне важное вертелось на языке, но никак не желало с него слетать. - Постой, ты говоришь…

- Я говорил, мистер Малфой, что весьма поражен вашей близорукостью и не надеюсь, что она излечима.

- Постой, Снейп, - схватил я его за руку. - Ответь мне только на один вопрос…

- На один? - окаменел Снейп, глядя на мою руку. - Полагаю, если я выполню вашу просьбу - они размножатся, как споры бледной поганки.

Я проигнорировал его неприязнь, потому что знал ей цену.

- Почему ты, считая меня своим любовником, отказался со мной спать?

- Я спал с вами, мистер Малфой, - искривил он рот. - И прекрасно выспался!

- Ты знаешь, что я имею в виду!

- Зачем?… - снял он мою руку со своей. - Приведите мне хотя бы один довод, зачем бы мне было это делать?

- Потому что без этого ничего нет!

Снейп откинулся на диванную спинку и стал меланхолично набивать трубку.

- У тебя и со своей женой ничего нет, - пробормотал он.

- У меня сын, к твоему сведению, - хлопнул я портсигаром.

- Могло быть хуже, - цедил он. - Кстати, миссис Малфой, наверное, заждалась дома.

- Какое тебе дело до моей жены?

- Такое, мистер Малфой, что она представляется куда более удачным собеседником для подобных тем. И куда более удачным партнером для проверки рассуждений на практике.

- Я обсуждаю то, что мне важно, с кем захочу! И пока понял только то, - стряхнул я пепел, - что ты считаешь себя слишком неподражаемым, чтобы спать с дураком.

- С красивым дураком выспится любой, - хмыкнул Снейп. - А еще лучше, - он внимательно посмотрел на мою руку, где сверкало обручальное кольцо, - с красивой дурой.

- Тогда почему?… - взвыл я. - Снейп, я тебя совершенно не понимаю.

- Нечего понимать, - отвернулся он, вытряся трубку. - Любовник на час в твоем понимании - это даже не смешно. Ты меняешь их как перчатки, но это никак не обогатило тебя, кроме пары морщин. Мне, знаете ли, хватает в жизни занятий помимо того, чтобы быть перчаткой мистера Малфоя.

- Но все могло бы быть по-другому. - Я нагнулся к нему, пытаясь понять, насколько велика его обида. Оказывается, я все-таки смог его задеть.

- Увы, мистер Малфой, - рассмеялся Снейп.

- Ты мне не веришь?

- В нашем с тобой положении верить друг другу было бы верхом неосторожности, - шевельнул он бровью. - Однако о каком положении бы ни шла речь, вы всегда оставались верны себе.

- Ты собираешься в чем-то меня обвинить, не так ли? В то время как… когда я… - на меня накатила привычная ненависть при воспоминании о том, как он все прежние годы строил из себя недотрогу, не гнушаясь потреблять крохи своего скупого счастья, обретенного моей милостью. От того, что я не понимал, как могло получиться, что Принц Слизерина вынужден унижаться перед факультетским посмешищем, которому без приворотного зелья ничего не светит. Мне сжало горло, когда я вспомнил, как ждал у моря погоды в чем мать родила в его кабинете, зажав бутылку коньяка, а он читал мне отповеди, как я тянул его, сидящего ко мне спиной, за рукав, - и с тех пор наше положение так и не изменилось, - как я выгораживал его перед своими сокурсниками, как мы покупали фейерверк, как много было веселья и тока горячей крови, и как я летел между золотых стрелок, маятников и циферблатов, сцепив с ним пальцы в замок.

- …в то время, как я, - сцепил я зубы, - хотел быть с тобой.

- Люциус, - мягко сказал он, наклонив голову. - Нашему союзу красоты и ума, о котором вы столь вдохновенно вещали мне когда-то, не хватило одной малости.

- Чего же? - сощурился я.

- Отсутствия свинства.

- Ого! - отшатнулся я, смеясь. - Интересно, где ты его обнаружил?..

Снейп медленно, глядя мне в глаза, приподнял левый рукав. Его зрачки были столь темны, словно оплавились, и источали жар.

- Вот здесь, - отчеканил он.

Я очень ясно увидел, мой лорд, как по днищу его черных глаз разлилась стылая вода древности и бессмертия, в которой мой лепет захлебывался и терял всякий вес. Он заставлял стыдиться неведомо чего, и я видел, что от этого стыда меня можете защитить только вы.

…Тогда я был уверен в том же. Снейп представляет для меня не только камень, об который я ломаю зубы, но и невнятную угрозу. Он источает нечто, чего я не понимаю и не улавливаю, но ощущаю всей поверхностью кожи, нечто, чему я не могу противостоять, потому что оно меня изменяет и подчиняет - и одолеть это "нечто" мне поможете только вы.

Вы должны были, мой лорд, отметить меня в награду за потраченные усилия - и ваше знание открыло бы мне глаза.

Наступило лето. Чем жарче становилось снаружи, тем сильнее я чувствовал ваше приближение. Оно затмевало все.

Когда после экзаменов я пришел к Снейпу для завершающей стадии варки зелья, я не остался с ним. Я так хотел получить это зелье - без неожиданных сюрпризов, приступа жадности или еще какого-нибудь снейпова трюка - что не мог думать ни о чем другом. Когда он медленно, словно гадюку, протянул мне запечатанную колбу, я понесся со всех ног.

- Торопитесь к работодателю, мистер Малфой? - изрек он мне в спину.

- Я вернусь! - крикнул я.

Разумеется, я не вернулся. Мне надо было срочно писать письма, в первую очередь Вам, чтобы оказаться в поместье назавтра. Снейп был приглашен туда на Летний Бал, чтобы спасти меня от скуки общения с Гойлом и Лестренжем. Там у нас, даже принимая в расчет обстоятельства, была бездна времени для чего угодно.

…Я чувствовал, что Снейп мой, стоит лишь протянуть руку. Сейчас куда важнее было другое: темное пятно на лице факультета привычно смотрится в стенах Хогвартса. Но не в моем доме. Сказать по чести, мне было стыдно за такого гостя перед представителями Министерства и друзьями семьи, потому что его заляпанная мантия бросала тень на хозяев. Недостойное знакомство. Поэтому накануне я посоветовал ему обновить гардероб.

Я создал его будущий образ. Я, а не он, проложил для него дорогу наверх. Не знаю, где он усмотрел свинство. Вы наградили его меткой по вашему собственному выбору. Смешно думать, не так ли, что я мог бы быть ее причиной.

Я всегда хотел спросить, мой лорд - каким показался вам Снейп, когда вы впервые увидели его? Я понял, что вы обратили на него внимание, но я хочу знать - почему?

То, что мои сокурсники поступили также, меня не удивляет.

- Люциус, - подошел ко мне Лестренж, пока гости обменивались приветствиями и глазели на вас, мой лорд. - Ты знаешь, кто сейчас вылез из камина?

- Кто?

- Только ради Мерлина не обижайся… Мне показалось, что это Снейп!

- Показалось?.. Ты что - ослеп?

- Ты что - его пригласил??

- Ну, это же забавно! Без Снейпа тут не над кем будет посмеяться!

- Ты бы видел, что вылезло у тебя из камина! Обхохочешься.

…Тревога забила было в набат, но я ее приглушил.

- Он что, явился в школьной мантии? Надел магглскую одежду?… Давай, скажи сразу, пока честь моего дома не пострадала, - я выдавил улыбку.

- …Увидишь!

Я обежал глазами зал, но не заметил ничего неподобающего. Вы источали сумрачное великолепие. Моя мать блистала свадебными драгоценностями в обществе миссис Блэк и миссис Фадж, ее подруги красовались парами и поодиночке. Министр департамента по Внешнеполитическим Связям, сверкавший всеми красками радуги, угощал коктейлем банкира в алой мантии, только Министр Магии, судя по всему, работал - он слушал какого-то чародея с черным шлейфом так сосредоточенно, словно принимал отчет. Шлейф переливался, как змеиный хвост. Возле камина в гостиной болтали сестры Блэк - роковая блондинка Белла с вычерненными волосами, роковая блондинка Мэдди, волосы которой приобрели медный оттенок и теперь пламенели огромной копной в мелкую кудель, и роковая блондинка Нарси с башней локонов на голове. Нарси Блэк потратила кучу сбережений на свой наряд, как делает до сих пор, и потратила кучу моего времени на вынужденные комплименты. В течение получаса я не увидел никого, похожего на Снейпа, и никто, похожий на Снейпа ко мне не подошел. Это было верхом неуважения к хозяину дома, и я решил, что Лестренж ошибся.

Но он не ошибся. Снейп просочился в мой дом, и до меня своевременно доносились лишь вести о его присутствии.

- Ты уже видел Снейпа, Люц? - спросил Нотт по дороге к столу.

- А он разве здесь? Вот новость.

- Он полчаса как болтает с министром Магии!

- Нотти, - подошел Макнейр. - Люц. Видали, что с нашим Снейпи? Обалдеть.

- Люц еще не видал, - отозвался Нотт.

- Он что, еще не подходил к тебе? - поразился Макнейр.

- Нет, - процедил я. - Слава Мерлину.

- Обалдеть, - заложил руки за спину Макнейр.

Я увидел его только в обеденной зале. После того, как он обернулся. Министр Магии сидел рядом с болотной мантией - та скрывала голову собеседника министра шелковым капюшоном, и я был вынужден подойти. Отчего-то я не удивился, что Снейп предпочтет факультетскую зелень. И тут стоящая за их спинами фигура со шлейфом обернулась.

- Добрый вечер, Мистер Малфой, - сказала она, едва наклонив голову.

Я кивнул, силясь придать лицу скучное выражение. Снейп выглядел не просто как аристократ - он выглядел как мертвый аристократ - то есть аристократ вдвойне. Под переливающимся черным шелком он был затянут в темно-синий бархат, и выбор им этого цвета показался мне намеренным. На нем не было ни одного яркого пятна, кроме тонкой белой полоски над глухим воротником, и эта строгость меня оскорбила. Она была более разнузданной, чем голая спина Нарси Блэк.

- Какой интересный молодой человек! - сказала сама Нарси минуту спустя, подозвав меня жестом. - Кто это?

- Не знаю, что ты нашла интересного в хогвартском зельеваре.

- Безразлично, чем он занимается, но у него прекрасный вкус.

- Не знал, что тебя нравятся люди, одетые так, словно собрались на собственные похороны.

- Они составляют мне должный контраст!

- А. Если дело только в фоне, на котором ты желаешь выглядеть более аппетитно, то ладно.

- Ты вздумал ревновать?

- Разве у меня могут быть соперники?

- Не задавайся. Кстати, его род такой же древний, как твой?.. В нем чувствуется порода.

- Ты оцениваешь всех людей по лошадиным стандартам, или только тех, что приглянулись?

- Познакомь меня, - проигнорировала вопрос Нарси.

- Всему свое время.

И за обедом, и после него Снейп был предоставлен сам себе, и, судя по всему, чувствовал себя прекрасно. Неприятно поражало, что он никогда не остается в одиночестве, предпочитая собеседников гораздо старше себя. Его ленивый вид, с которым он растекался по моим диванам, окруженный деятелями министерства и родителями моих сокурсниц, вызывал мигрень. Не знаю, о чем они могли болтать с ним весь вечер, он стянул в гостиную всех мужчин старше сорока, и дамы скучали. Я проклинал тот час, когда позвал Снейпа разрядить обстановку.

- Прекрасно выглядишь, Снейп! - сажусь на соседний диван.

- …вот и мистер Малфой подтвердит. Где это видано, чтобы нелюди воображали о себе невесть что!

- Что именно, министр?

- Словно не понимаете, мистер Снейп! Что мы и они - одно и то же!

- Действительно, не одно и то же. Но, знаете ли, полная изоляция - это больше похоже на войну.

- Это и есть война!

- Не проще ли их просто перебить? В разрезе войны изоляция - это мелко.

- А вы радикал, мистер Снейп!

- Ни в коей мере. Но такова логика.

- Мистер Снейп!

- Да, мистер Малфой.

- Ты не хочешь ответить мне тоже? Простите, господин министр.

- Вы выглядите как всегда, мистер Малфой.

- Что ты имеешь в виду? Мою безнадежность в умных разговорах?

- Нет, мистер Малфой. Я имею в виду, что мы оба знаем, как можно тратить деньги.

- Да, не знал, что у тебя они есть.

- Ну, в данный момент я пользуюсь вашими. Кстати, господин министр, вы завсегдатай этого особняка?

- Да, и весьма польщен. Благодарю, мистер Малфой, супруга просто очарована! К несчастью, такие приемы для самого меня пока разорительны…

- Ну что вы!…- пожимаю я плечами. - Не стоит благодарностей. Ваши связи стоят куда дороже этого приема.

- Рад слышать.

- Я тоже, мистер Малфой.

- Однако, мистер Снейп, хотелось бы услышать ваши возражения о частичной изоляции…

…Проклятый зубрила расположился в моем доме, как в своем. Атмосферу спасало только ваше присутствие. Вы, как холодный маяк, оставались незыблемы, разделяя людские потоки и указывая заблудившимся направление.

Помните, как я подошел к вам?

- Прекрасный вечер, наследник, - сказали вы, и я едва не опустил глаза. - И прекрасное письмо.

- Я хочу, мистер ван Реддол, передать вам то, о чем в нем говорится.

- Когда?

- Сейчас.

… Я чувствовал ледяной столб в позвоночнике, когда вел вас наверх, в свою комнату. Где дожидалась запечатанная колба.

- Интересный цвет, - сказали вы, рассматривая состав на просвет. - Не столь багровый, скорее фиолетовый… Досадная синева… - мое сердце пару раз опасливо дернулось, потому что я помнил про яд. - Как долго вы готовили его?

- В три этапа, почти год.

- С вами что-то произошло, мой мальчик, за это время? - спросили вы. Наверное, вы поинтересовались, как именно я приблизился к вам за этот срок, или что-то в этом роде - но я услышал лишь одно: вы видите, что я полностью раздавлен, и готовы мне помочь. Это было именно то, в чем я нуждался!

Я упал на колени и обнял ваши ноги.

- Помогите мне! - сказал я.

- Мой мальчик, - сказали вы, не трогаясь с места. - С чего вы взяли, что помощь кому бы то ни было - это мой профиль? Обратитесь к министру Магии… он все еще трезв. Или к своему директору… он все еще жив.

- Мне никто не нужен, кроме вас! - воскликнул я, потому что слово "помощь" было ошибочным. Вы усмехнулись.

- В каком качестве? - спросили вы. - Как отец? Как Учитель? Как Защитник?

- Как источник сил, - выдохнул я.

- Ого! - хохотнули вы. - Что же их так подорвало? Или - если быть точным - кто их так подорвал?

- Я ненавижу человека, - сказал я. - Я хочу его раздавить, как гадюку. Но у меня нет на это сил.

- Имя?

- Северус Снейп!

- Снейп… Лициниус Снейп… - прикрыли вы глаза. - Оказывается, он все же был женат. Очень древний род, к несчастью выродившийся… Вашему врагу, должно быть, немало лет?

- Он мой ровесник, - выдавил я.

- Когтевран?..

- Слизерин, - мой рот исказился, когда я произносил это слово.

- Действительно… Я вспомнил это имя в вашем списке… Вы, помнится, характеризовали его как человека без интересов.

- Это не мешает ему отравлять мне жизнь!

- Уничтожить человека довольно просто, - произнесли вы. - Одно непростительное заклятье - и проблема решена.

- Мне мало его смерти! - сказал я. - Я хочу, чтобы он страдал. Долго. Постоянно!

- Это любопытно. Люди, вызывающие у меня и десятую долю таких чувств, обычно живут не дольше пятнадцати минут. Мне непонятно, мистер Малфой, что вам мешает.

…Помню, как я смотрел на узор паркета на полу, и спрашивал себя - действительно, что?

- Ненависть - весьма яркое чувство, - сказали вы. - Способное придать человеку очень много сил. Запомните это. Вас лишило сил что-то другое. У вас сильная интуиция, мой мальчик, и именно она привела вас ко мне. Я мог бы увеличить вашу ненависть. Но я не буду делать ни за вас, ни за кого-либо другого грязную работу. Если вы думали, что я избавлю вас от вашего врага, мистер Малфой, вы ошиблись. Прощайте.

Вы ушли, и оставили меня в комнате в полном смятении. Без надежды, без награды. Как моя игра могла зайти столь далеко, что на одной чаше весов оказались вся моя мощь, одуряющие перспективы и все мое будущее, а на другой - ничтожный Снейп, о которого никто не хочет марать руки? Даже вы дали понять, что не будете. Как его имя вообще всплыло в разговоре, который я прокручивал в голове четыре месяца? И что делать теперь, когда из-за Снейпа, от которого я не мог избавиться сам, все срывалось на самом пике?

Я не был убедителен для вас, мой лорд. Мне и впрямь что-то мешало. Обесценивало мои слова.

Я налил себе вина, подошел к окну - и стал думать. Вы подтолкнули мои сомнения вполне беспощадно. Синий вечер накрыл холмы и сгустился в аллеях парка. Под окнами отцветала сирень, но ее запах, всегда пьянивший меня, казался приторным и дешевым. С куда большим наслаждением я вдохнул бы аромат белладонны. Моя игра закончилась. Зашла так далеко, что закончилась. Я видел, что весь затоплен застарелой, прирученной к маскировке болью. Это она отравляет все мое существо. Обессиливает. Выматывает. Кричит о помощи. Заставляет лживо и натужно смеяться. И эту боль уже четверть года вызывает Снейп. Он ужалил меня, как змея, исподволь, и отравил незнакомым ядом. Раздвоенный язык змеи предстал навязчивым видением. Я ударил кулаком в распахнутую раму. Разумеется, невозможно убить одну его половину - и сохранить жизнь другой. Они обречены на уподобление.

Но их слияние - это нечто из ряда вон. Из ряда вон. Снейп - последний, кого я хотел бы видеть рядом с собой. Снейп - это смешно. Унизительно. Ненормально. Стыдно. Снейп - это тень ущербности, брошенная на меня самого. Он не партнер. Он - аморальная тварь, сломившая меня с помощью черной магии ритуального толка. И пьющая мои жизненные соки.

Но ужас заключался в том, что даже теперь, в родном доме, за его стенами и лестницами, в относительной тишине, я чувствовал себя внутри Снейпа. Этот кошмар следовало прервать немедленно.

Сузив глаза, я вышел вниз.

Все было без перемен. Словно ничего не случилось. Словно никто не видел, что я укушен, и распространяю едкие миазмы, на метр вокруг убивающие все живое.

Гости напивались и искрили волшебными палочками. В глазах рябило. Кто-то громко ржал, мимо по воздуху проплыл рыжий парик и поднос с объедками. Взорвалась пробка от шампанского.

- Люц! - подскочил ко мне Нотт, едва я остановился в дверях. - Люц! Я тебе сейчас такое расскажу!

- Ну.

- Слушай, я видел его подштанники!

- Ты пьян, Нотт. С чего ты взял, что мне интересны чьи-то подштанники?

- Подштанники Снейпа, Люц! То есть, это не то, чтобы подштанники, конечно…

- Он что, демонстрирует их в гостиной? - живо спросил я. Кислый вкус во рту был невыносимым.

- Нет, в туалете!

- Демонстрирует в туалете? Неужели министру Магии?

- О ком это вы, Люциус? - припала ко мне Нарси, выплыв из-за портьеры с двумя бокалами шампанского. Ее башня из локонов распалась, и она поминутно взбивала копну волос рукой.

- О твоем предмете. О Снейпе.

- О, да! Интересно, что он носит! - отпила она глоток и протянула бокал мне.

- Люц, ты не поверишь!

- Поверю, если ты признаешься, что выследил его намеренно и подло подглядывал.

- А что здесь такого? Ты же сам говорил…

- Хватит! - не выдержал я.

- Так что, Нотти, носит Снейп? - гнула свое Нарси, отбрасывая волосы назад. - Что-нибудь столь же целомудренное, как его камзол?

- Отнюдь! - выставил указательный палец Нотт. - Я такого в жизни не видел. Ты бы, Люц, заценил… Просто не верится, что он импотент.

- Кто импотент?- побледнела Нарси, забыв вынуть руку из прически.

- Ну, Снейпи. Правда, Люц?

- Вероятно.

- Вот это номер! - отступила Нарси. На ее лице отразилось такое омерзение, что я понял - пора знакомить ее со Снейпом.

…Он стоял под галереей, скрестив руки на груди, и рассеянно слушал очередного представителя от Визенгамота. Его резкое лицо в полутьме казалось гипсовым. С полной обреченностью я представил, что тоже скоро заострюсь и побелею, как спеленутая мумия.

- Вот ты где! - радостно солгал я. Нарси обвилась вокруг меня, словно я был ее последней опорой.

Снейп вежливо усмехнулся. Он перевел на меня немигающий взгляд и держал его до тех пор, пока министр не ретировался. "Старая пиявка", - пробормотал я. Снейп усмехнулся шире.

- Нарцисса Блэк, - представил я Нарси. - Северус Снейп.

- Очень приятно, мисс, - сказал он, кивая.

Повисла пауза. Снейп цинично изучал Нарси.

- О… да? - прижалась ко мне она. Похоже, ее передернуло.

- Что - да, мисс? - проворковал Снейп.

- Ну… Я хотела сказать, приятный вечер.

Снейп не ответил. Теперь он смотрел на меня и ждал. В присутствии Нарси беседа не клеилась.

- Север, тебя не утомляет мое общество? - как можно ровнее произнес я.

- Нет. Очень поучительно, - он не двинулся с места.

- Я имел в виду собравшееся здесь общество. - Я кивнул на зал.

- Я тоже.

- Сейчас кончится музыка и будет игра в шарады…

- Игра в шарады, - констатировал Снейп, подняв бровь. - А разве она уже не началась?

Я уловил ясный подтекст и осекся. Нарси потянула меня прочь.

- Ты в моей команде, запомни!

- Надеюсь не перепутать.

- Лю-у-циус, - зашипела Нарси. Ее злило, что Снейп пожирал глазами меня, а не ее.

- Мы увидимся? - с нажимом сказал я. Он пожал плечами.

…Чего я от него ждал? - спрашивал я себя, пока Нарси тянула меня к подносам с вином. В горле свербило.

- Странный тип, - отпила глоток Нарси, наморщив нос. - Что ему от тебя надо?

…Чтобы не дать ей развить эту мысль, я развернул ее голову к себе и поцеловал. Очень глубоко. Нарси выронила бокал. Осколки хрустнули под моей ногой, когда я увлек ее за портьеры.

Музыка кончилась. Раздались хлопки и визг. Мы целовались, как полгода назад, изображая фальшивый опыт и фальшивую страсть - но сейчас в этом не было даже прелести новизны. Только запах алкоголя. Проворная рука Нарси уверенно забралась в мои брюки. Она была так бестрепетна, словно хваталась за муляж. Я ничего не чувствовал. Тело реагировало по привычке.

Жар голосов наплывал и отступал. Нарси подтолкнула меня к лестнице наверх.

- Постой, - отстранил я ее. - Успеем.

- Дались тебе эти шарады… - шептала Нарси. - Пойдем по-быстрому!…

- Я обещал, - рассмеялся я. - Я все же хозяин дома!

Раздался гонг. Расцепив ее руки, я выглянул наружу. Гости сбились в круг на противоположном конце залы. Над ними зависли волшебные шары, освещая происходящее внутри. Перед нами было свободное пространство, усыпанное рваными блестками, и в этом пространстве стояли два человека.

- Смотри! - впилась мне в локоть Нарси. - С кем там общается твой странный тип!

…Но я видел и сам. Снейп разговаривал с вами.

Это был гром среди ясного неба. Последний удар. Он все отнял у меня.

- Иди, Нарси, - вытолкнул я ее в зал. - Мне нехорошо.

- Нехорошо? - она оскалилась. - Ты что, перебрал?

- Вероятно.

- Пойдем, я тебя провожу…

- Иди, говорю тебе! - я привалился к стене, выставив волшебную палочку.

Нарси смерила меня глазами и исчезла. Ее кукольная податливость - единственное, что в конечном итоге заставило меня с ней примириться.

Я взял себя в руки. Что бы ни происходило у меня в доме, я - его хозяин, и должен быть образцом любезности.

- О, Люциус! - проворковала миссис Фадж, жена министерского работника, когда я заглянул в овальную гостиную, чтобы развеяться. Не вышло. Миссис Фадж сидела в окружении подруг, и все их ванильно-кружевное сообщество разглядывало модные журналы. - Когда начнутся танцы? Мы сходим с ума от скуки!

- Танцы начнутся после пунша и шарад, миледи, - подсел я. - Что до скуки, то вы виноваты сами.

- Да ну?

- В доме полно кавалеров, которым нечем себя занять… - я многозначительно указал глазами на дверь.

- Пока единственный кавалер, который проявил интерес к нашему обществу - вы, мистер Малфой!

Дамы игриво засмеялись.

- Видимо, я лучше прочих знаю, где искать.

- Видимо так, и теперь мы вас не отпустим!

- Да, мистер Малфой, посмотрите с нами журналы! - предложила мисс Эболи, швыряя мне номер "Оракула". Найти иной способ обратить мое внимание на свою прыщавую особу она не нашла. На обложке значилось "Аббат Гиббур и Черная месса. Новые тенденции".

- Впечатляет, - пролистал я несколько страниц. - А нет ли у вас, мисс Эболи, мужского журнала на эту же тему?

- Смотрите что есть! - фыркнула мисс Эболи. Миссис Фадж подсела поближе и, матерински меня приобняв, раскрыла журнал на вкладыше. Ее холеный ноготь постучал по глянцу.

На глянцевом вкладыше красовалась картина "Черная месса", рядом с которой располагалась реклама модных магазинов, предлагающих одежду в стиле нуар. Аббат Гиббур, как гласила подпись, заклинал силы тьмы в центре пентакля, за ним виднелся черный стол, откуда зрителю подмигивала обнаженная девица. Черный аббат поднимал руки, потом делал поворот кругом - чтобы его одежда была явлена со всех сторон - потом становился на колени - полы мантии расходились, и был виден покрой нижней рясы. Она отливала синевой и имела бессчетное количество пуговиц, которые аббат с кривой улыбкой медленно расстегивал одну за другой. Дойдя до последней, он повторял процедуру с конца до начала - и так бесконечно. Если бы не незначительные детали, я мог бы поклясться, что передо мной Снейп.

- Прелестно, правда? - проворковала миссис Фадж. - Говорят, это просто последний писк в новом сезоне!

- Возможно, - дипломатично ответил я. - Но совершенно не в моем вкусе. Слишком мрачно!

- Разве? - хохотнула Белла Блэк, сестра Нарси, наматывая на палец черную крашеную прядь. - А по-моему, сексуально.

- Да, Белла, - сузила глаза мисс Эболи. - Тут уже все знают о твоей мечте трахнуться в склепе!

- Тебе и в склепе не предложат, - парировала Белла.

- Я хотя бы имею собственное представление о том, что мне следует носить, а что нет!

- Разумеется, дорогуша, мы же обсуждаем мужскую одежду.

- Кстати, тут один из ваших гостей, мистер Малфой, похоже, все-таки посетил эти магазины, - отвернулась миссис Фадж. - Помнишь, Регина?

- Тот брюнет с интересной бледностью?

- Да, который отказался играть с тобой в карты!

- С тобой он тоже не стал играть. Предпочел обсуждать дурацкий декрет с твоим мужем.

- Ну, у меня еще есть кое-что, чем его заинтересовать…

Это стало невыносимым, и я откланялся.

Кошмар не прекращался. Игра закончилась, а кошмар не прекращался. Он требовал радикальной разрядки. Большие часы в холле выплюнули в меня радужной птицей, прооравшей: "Полночь! Дом вверх дном!" Загремела музыка.

Надо было принимать какое-то решение, мой лорд. Какое-то решение, после которого наступит анестезия. Мраморная лепнина дверного проема под моими пальцами превратилась было в восковое плечо и гряду позвоночника - и я отдернул руку. Снейп был у меня в руках. Мои руки завязли в нем.

Развязать себе руки. Вот что надо было сделать. Давно.

Я сбежал в общую залу.

Снейп танцевал. Его змеиная шкура свисала с углового кресла.

Вязкая истома растянула мои губы в ухмылку знатока. Снейп танцевал хорошо, но странно, словно правил норовистой лошадью. В его широких жестах был неуловимый комизм. Его партнерша мисс Мэдди Блэк моталась как сомнамбула, зависая и закатив глаза от привалившего счастья - и Снейп пару раз оторвал ее от пола, поставив в нужную ему позицию. Пара была вполне нелепой, чтобы более не уделять ей внимание.

Кстати подоспела Белла Блэк - и мы смешались с танцующими.

- Мистер Малфой, - грудным голосом изрекла Белла, - Вы предпочитаете блондинок или брюнеток?

- Я предпочитаю красивых, - ответил я.

- Неужели? А Нарси сказала, что брюнеток.

- Она поспешила.

- Моя сестра красива?

- Почему это вас так занимает?

- Она сказала, у вас было.

- И что с того?

- Ничего. Она плачет в уборной. - Белла расхохоталась. - Видно, Люциус, ты ее не удовлетворил.

Мне было все равно.

- Не удовлетворил! - мстительно подтвердил я.

- Это невежливо. И, знаете, заставляет задуматься…

- О чем? - резко остановил я ее. "Акцио!" - крикнули сбоку, и волшебный шар, вильнув, ляпнулся в сантиметре от моей ноги.

- Ни о чем, - елейно сказала Белла. - Мне тоже нравятся брюнеты.

- Вы не брюнет, мисс Блэк. - На нас налетела пара, и на нее еще одна.

- Имеете в виду цвет? - ее глаза сверкнули. - Или пол?

- Интересное предположение, - я вытянул Беллу из свалки, и мы поплыли дальше. - А на какую мысль еще вас навела ваша сестра?

- На ту, что я тоже хочу познакомиться с аббатом Гиббуром. Вы ведь его друг?

- Нет, - процедил я.

- Я так и поняла, - порочно ухмыльнулась Белла. Мои руки похолодели. Это перестало походить на танцы и походило на допрос. Я прибег к спасительному средству.

- Ошибка, мисс, - улыбнулся я как можно шире.- Аббат Гиббур несостоятелен как мужчина.

- О, разумеется, нет! - улыбнулась еще шире Белла.

- С чего такая уверенность?

- Потому что вы говорите о нем то же, что моя сестра - о вас! Что, Люциус, и у тебя случается облом? - Белла расхохоталась.

- Иди к дьяволу, - раздельно произнес я.

…У меня не случается обломов, мой лорд - это я знал точно. Я был так зол, что едва сдерживался, чтобы кого-нибудь не заклясть. Партнерша Снейпа упала на пол, и по всем правилам перевернутого вверх дном дома он должен был сейчас начать ее пинать на поражение. Свет мигал. Белла вызывала тошноту, как и все их семейство. От женского визга у меня дергалось веко. Связанные руки ныли.

- Нотт! - сгреб я за воротник Нотта, пьющего у стены подряд второй бокал виски (который за вечер?).

- Да, милорд, - икнул он. Его глаза жмурились, на лице застыла улыбка кретина.

- Иди за мной!

Я втащил его по лестнице на второй этаж, втолкнул в свою спальню и захлопнул дверь.

Я никогда прежде не имел близости с мужчиной, мой лорд. Но пьяный Нотти в определенном смысле был просто телом, призванным реабилитировать мой титул. Игры кончились, а жизнь беспощадна.

- Ты чего, Люц? - тупо хихикал он, пока я вытряхивал его из одежды. - Ты это… может, не надо?

- Надо, Нотти!

- Люц, ну ты даешь!

- Заткнись, или я за себя не ручаюсь!

- Ты извар… извращенец!

Я ударил его по щеке.

- Ну ни фига себе! - сел Нотт. - Люц, ты сбрендил!.. Тебе нужна помощь, Люц!

- Именно! И ты мне ее предоставишь, Нотти.

- Это самое, - коленка Нотта уперлась мне в грудь. - Только не по-собачьи…

Мне было все равно. Я должен был понять. Вырваться из бархатной клетки. Протесты Нотта не имели значения. Пот и борьба не имели значения. Поспешное чмоканье, дорожки слюны в углах его рта, защемленные волосы, голеностопная акробатика не имели значения. Его липкая спина и урчание не имели значения. Даже мое имя, выкрикнутое им, не имело значения. Важен был лишь ток, сотрясший меня - и багровая вспышка, взорвавшая голову.

Я все понял.

Я погиб.

Упав на скользкий живот Нотта, я разрыдался. Никогда, мой лорд, я так не плакал. Это были даже не слезы, а какие-то конвульсии, подтверждавшие огромную, невосполнимую, острую потерю.

- Ну ты даешь, Люц, - задыхался Нотт, опасливо касаясь моих волос. От него пахло вином, шоколадом, детством и совиными перьями.

Борясь с головокружением, я прощался с последней иллюзией.

Все, что сейчас произошло, все, что я чувствовал, было НЕ ТО.

Я уже не знаю, зачем пишу эти признания. Не знаю, отчего я столь ясно помню те чувства, которые давно не способен испытать. Не понимаю, отчего взбунтовался так поздно. "Не надо было, мистер Малфой, прерывать тинктуру, - скажет мне позже Снейп. - Вам следовало в ночь последней стадии остаться у меня".

Может быть, может быть. Он мог бы предупредить. Он не должен был бросать меня на произвол, наслаждаясь собственной независимостью!

А теперь зелье было готово, и пути к исправлению положения отрезаны. Потому что к концу этого злосчастного вечера я ненавидел Снейпа совершенно особым образом, до зубовного скрежета. Само его имя ядовито переливалось, как его змеиная мантия, и превращало меня в аспида, готового к броску. Он протащил в мой дом нечто ему совершенно чуждое, неуместное, неподобающее. Нечто, что должно было остаться в стенах Хогвартса между слизеринским подземельем и кладовкой для хранения метел. Теперь оно было здесь и обессмысливало все разговоры, обесцвечивало все краски, оглупляло любые шутки и уродовало любые лица. Оно искажало все мои действия. Меня окружал не сказочный замок с кустами отцветающей сирени под балконами, не зачарованный дворец, где сквозь золотые шторы видны скользящие силуэты и мерцающий хрусталь, а пошлость, пошлость и еще раз пошлость. Приторные духи и пот слились в удушающую вонь, я задыхался. Одна капля Снейпа, как смертельный яд, сделала негодным весь состав приглашенных. Праздник был испорчен бесповоротно.

Я хотел видеть Снейпа мертвым.

Или - нет. Еще живым. Низвергнутым, бессильным, безопасным, раздавленным, как дохлый уж - но все еще живым. Его предсмертные вопли прольются на меня бальзамом. Чтобы развязанные руки поиграли им напоследок. И тогда - если он будет умолять меня о смерти достаточно жалобно и достаточно долго - я смилуюсь над ним. Может быть.

Видите ли, мой лорд - никто кроме вас не знал, чем этот вечер закончится. Я думал, что еще смогу доказать вам, на что способен. Я мог бы убить человека, потому что вокруг меня не было никого, достойного сожалений.

Впрочем, нет. Было два человека, достойные пристального внимания. Но двумя словами "семнадцать черное" вы лишили меня их обоих.

…Не знаю, почему я был уверен, что смогу его остановить. Вы, мой лорд, были теперь недостижимы, окончательно отняты им у меня. Во всем доме не осталось никого, кто был способен хоть как-то войти в мое положение, понять его серьезность. Снейпу же никогда не было до вас никакого дела, он даже не распознал вас в толпе приглашенных! Он же знал, что значит - быть выброшенным на обочину. Он должен был мне вас вернуть.

- Мы могли бы договориться, Север, - сказал я, - и остаться друзьями.

Знаете, что он ответил мне?

- Займите место ассистента, мистер Малфой!

…Этот самоуверенный зануда все еще думал, что игра продолжается. Хотя зелье давно было готово, и договор расторгнут. Он вцепился в вас мертвой хваткой - и это было омерзительно.

Даже мое прикосновение, чудодейственное прежде, не сработало.

- Мы не друзья, - сказал он.

В мой дом и в мою жизнь вторглась гадюка. Она не успокоится, пока я не окажусь в подсобке для хранения метел. Я знал, что, разрушая весь мой уклад, она получает огромное наслаждение - о, гораздо, гораздо большее, чем я!

Я звал вас. Вы поняли это, мой лорд, не так ли? Когда в половине третьего пришли в мою спальню сами со словами: "Настала ночь исполнения желаний". Иначе вы не просили бы меня следовать за собой. Моя спальня была ничем не хуже вашей.

Но именно в вашей на полу лежал обездвиженный заклятьем Снейп.

- Вы разобрались в своем положении? - констатировали вы по дороге.

- Думаю, да, - не без трепета ответил я.

- И чего ты ждешь от меня, мой мальчик?

- Справедливости.

- Это слово мне не знакомо. Как любому слизеринцу.

- Но вы уже поступили справедливо… - взял я вас за руку. - Вы пришли за мной!

- Говорят о справедливости обычно те, - развернули вы меня к себе, - кто жаждет кого-либо наказать.

- Вы правы, - подтвердил я. Вы так хорошо меня понимали!

- Я рад, что мы понимаем друг друга. Каждый получает ту справедливость, на которую рассчитывает.

…Я не уловил в ваших словах никакого намека! Я думал, вы подарите мне себя на глазах у Снейпа, чтобы мое торжество над ним было совершенным. Чтобы он видел, кто мне пара. Чтобы я освободился от его власти посредством вашей. Потому что его студенческий ритуал был смешон рядом с тем, что проводит Темный Лорд. Я думал, вы передадите мне свою мощь и силу, чтобы я смог расквитаться с тем, кого ненавижу, прямо здесь. Он был финальным призом в дорогой упаковке от "Оракула". Чтобы защитить своим именем любое мое преступление - все видели и знали, что со Снейпом отправились вы, а не я.

Но вы поступили иначе.

Вы подарили мне зрелище насилия.

Разумеется, я хотел, чтобы он страдал. Долго. Постоянно. Я хотел видеть его раздавленным. Но не вами. И не так. Он должен был пресмыкаться не из-за моей просьбы, а из-за себя самого! Потому что он зазнавшееся ничтожество. Он должен был сам взорвать свои котлы, а не нажиться на чужих усилиях.

Вместо этого на моих глазах он получал вашу силу и вашу мощь.

Это было несправедливо. Ваша отповедь о моей безнадежности пролетала мимо моих ушей, потому что была не в новинку. Вы рвали на Снейпе одежду - и говорили со мной его словами. Словно вашими губами командует он, прикинувшийся полумертвым.

Слизеринская справедливость, мой лорд, существует. Она в том, что не награждают никого. В выигрыше тот, кто насчитает меньше ран. За что вы хотели наказать меня? За ложь с приготовлением зелья? Вы даже не наложили на меня заклятие молчания. Были уверены, что я не уйду и не буду звать на помощь. Знали, что я буду ловить каждый вскрик, каждый звук - стук отлетавших пуговиц, треск ткани, звон армированных пряжек, свист дыхания.

Вы подарили мне это зрелище, чтобы показать, что меня ждет, или чтобы я, наконец, насладился своей фантазией наяву? Даже ваши подкованные сапоги выбивали из пола гулкий лязг, как латы, когда вы надвигались на него - неумолимо, бесчувственно, уверенно. И вы и Снейп - оба - исключили мое участие. Вы присвоили то, что принадлежало только мне!

Мои видения, где я мог быть либо палачом, либо жертвой. Но не жалким зрителем, чей удел - выживать и выжидать, пока кто-то другой воплощает его замыслы с куда большим мастерством и куда более весомо. Эпически. Или иероглифически.

Гадючья свадьба. Тот, кто мне ненавистен, в руках у того, к кому я стремлюсь. А я? Где должен быть я?

В этот момент, мой лорд, змея укусила свой хвост.

Отравленные токи наслаждения перекрыли мою ярость.

Это не вы меня наказывали. Это Снейп меня высокомерно награждал.

Он читал меня как раскрытую книгу, и теперь демонстрировал, чего все это время я на самом деле добивался.

Его крови на синем бархате. Разоренных алтарей. Бесконечных полос рваной материи, из которой выламываются ребра, колени, руки. Мраморной лепки, черного савана, алых ручьев, текущих по коже как надписи, которые я непременно прочитаю. Своей безопасности. Я действительно замирал, видя его в растерзанной одежде, окровавленного, безвольного, как подломленный стебель - на блестящем полу, что стонал под вашим весом. Мое сердце бешено, неровно колотилось - но не от гнева, а от того, что я не имею над вами обоими никакого контроля, и препятствовать происходящему не хочу. Оно пробуждает меня. Каждый ваш жест, каждый приказ разливался по его лицу синеватой бледностью. Я знал, что он обречен, и будет проваливаться в беспамятство медленно. Очень медленно. Очень жестоко. И очень красиво.

… - Ты будешь служить мне? - прогремели вы, поднимая его над собой.

- Не делайте этого, мой лорд! - бормотал я, зная, что вы не остановитесь.

Ваша левая ладонь упиралась в его грудину, вынутую из бархатной скорлупы, синие ленты, смешавшись с багровыми, оплетали ваши ноги. Я смотрел только на его лицо - белый профиль, еле видимый из-под волос. На нем не было и тени той красоты, что не имеет названия, и так близка к страданию. На нем вообще не было страдания. Только ожидание.

- Север, нет! - взвыл я.

Глухой полустон, невесомый, мучительно личный, обжег мой слух.

"Лучше принести себя в жертву чудовищу, чем быть обязанным свободой ничтожеству", - прочел я на его лице. За миг перед тем, как он выдохнул:

- С наслаждением!

Это были его последние слова.

Вы оставили его на полу с черной меткой, и отошли к окну. Я мог созерцать весь ужас или всю сладость произошедшего без помех. Снейп был без сознания. Этот котел он взорвал сам.

Часы в гостиной пробили три часа ночи. С того момента, как вы приблизились к нему, до того, как поднялись, прошло всего пятнадцать минут. Ничтожный отрезок времени - но мне показалось, моя жизнь перевернулась.

Вы удовлетворили мою жажду, мой лорд, и она оказалась не той, что мне представлялась. Я желал вашей мощи, чтобы все было по справедливости. Я желал везде быть первым. Никогда - вторым. Но этого хотел мой разум. Моя душа желала иного. Я понял это, испытав наслаждение, смешанное со стыдом от понимания ясного факта: меня способно возбудить только кощунство. Все, чего я желаю и к чему стремлюсь - непрекращающаяся череда некого кощунственного акта, который должен длиться вечно.

…Который не прекращается с тех пор, как вы отметили меня. Потому что вы обещаете удовлетворять Голод.

Невыносимо. Это. Знать.

Невыносимо видеть, что это может быть понятно кому-либо еще.

Невыносимо постоянно слышать имя того, кто это знание вам раскрыл. Кто преподал вам урок. Но забыть его тоже невозможно. Ненависть лишь обостряет память.

Невыносимо принять это знание даже от вас, мой лорд. За все добро, которое я вам сделал, вы отплатили мне явлением чудовища, которое проснулось внутри меня самого.

Наверное, вы знали, как сможете его использовать.

А Снейп узнал сразу же, как только я наложил на него свой первый Круциатус.

…Много воды утекло, мой лорд, и я только сейчас понимаю это.

Я уже не знаю, кому пишу это письмо. Многое из того, что я говорю, вы знаете лучше моего. Но сам я теперь смотрю на свою жизнь так, словно ее прожил кто-то другой.

…Мое чудовище. Оно жаждало продолжения трапезы, оно было очень голодно. Вы знали это и дали ему пищу. Сразу. Как подкармливают жеребят.

- Вы следующий, мистер Малфой! - сказали вы, указывая на шевельнувшегося Снейпа. Это было приглашение к столу.

- Сейчас, мой Лорд?..

- После того, как мой слуга утолит свою жажду.

Снейп покачнувшись, встал. Он был похож на труп, оборвавшийся по дороге из склепа. Его дорогие тряпки свисали грязными клочьями, треть их так и осталась на полу, как гнездо. Он даже не прикрылся.

- Люциус, - сказал он бесцветным голосом, подняв руку.

- Что, черт возьми, происходит? - спросил я, замерев. Труп не должен разговаривать, он может только выть.

- Ты - моя цена, - сказал он. - Иди сюда.

- Ты шутишь, - посмотрел я на вас. Вы медленно кивнули головой. Разрешение было получено.

Снейп шагнул вперед - его метка горела. Моя волшебная палочка вместе с рубашкой валялась на полу.

- О боже, нет... - торопливо выпутал я ее. Снейп поднял свою.

- Не заставляйте меня подчинять вас, мистер Малфой, - сказал этот глупец.

- Круцио! - выкрикнул я со сладким ужасом, исказившим лицо.

Он никогда не кричит, и это, мой лорд, невероятно бесит. Я забыл.

Он рухнул на колени со своим мучительным полустоном-полувыдохом, заставившем меня потеряться. Потому что этот глухой звук напомнил мне совсем об ином, неподобающем, неуместном и, как выяснилось, не забытом. Я пожирал его глазами - его, чьи недоразвитые чувства проявлялись одинаково в столь разных обстоятельствах. Не может быть. Не может быть, чтобы он испытывал одно и то же.

Потому что тот единственный раз, весной, когда я ночевал у него - он вообще не издал ни звука.

Мне показалось, что в моих висках, ключицах, бедрах, в груди и на концах пальцев вскрылись старые раны, и в них устремился темный, вязкий поток. Он заполнял меня с ужасающей скоростью, я не мог его остановить.

Я не мог остановить ни тока своей отравленной крови, ни минут в часах, ни торопливых мыслей.

…Он не выпустил палочку, держал ее в левой руке, а правой опирался на пол. Он даже не упал. Его била крупная дрожь, волосы проехались по полу, и я представил, мой лорд… вспомнил его склоненным надо мной, и представил…

…Видимо, в этот момент моя ненависть ослабла, и Круциатус потерял в силе. Потому что Снейп разогнулся, выставил левую руку вперед и подчинил меня.

…И моя боль полностью прошла.

По жилам растеклась полнокровная, великолепная, тотальная анестезия.

С легкой головой я влетел куда-то между золотых стрелок, маятников и серебряных клепсидр - и повис там. Меня окружала тишина. Все его маятники и стрелки стояли.

…Я пришел в себя в запертой кладовке для хранения метел, мой Лорд. В доме моей матери, в северной Ирландии. Ни одна живая душа об этом не знает. Империус Снейпа действовал всего два часа.

Когда утром я аппарировал рядом со своим особняком, в парке, первое, что я различил - аромат сирени, чуть не сбивший меня с ног.

Ненавидеть его - это привычка. Через год - вполне беззаботный год, когда его не было ни в Хогвартсе, ни на прочих моих горизонтах - вы отметили меня, и на первом же корпоративном рауте я увидел его.

Бледного, в глухой черной мантии, с каким-то свитком в руке. В новом обществе он был в такой же изоляции, как и в прежнем.

Помахивая тростью-с-секретом, я подошел к нему.

- Снейпи, как приятно тебя снова видеть! - ухмыльнулся я.

- Неужели, мистер Малфой? Мне казалось, я всегда вызывал в вас противоположные чувства.

- Теперь мы в одной команде, запомни.

- Постараюсь не перепутать. - Что-то знакомое всплыло в памяти, и тут же ее покинуло.

Повисла пауза, в течение которой Снейп со скучным видом пересчитывал мои бриллиантовые пуговицы.

- Тебя утомляет здешнее общество? - поинтересовался я.

- Не верно, мистер Малфой. Вы должны были спросить об этом раньше. А теперь самое время напомнить про шарады.

- Я больше не играю, - заметил я.

- А я наконец-то играю, - дернул краем губ он.

- Позволь спросить, во что?

- В школьный быт, мистер Малфой. Суровые уроки, мелкая слежка, ученики-подхалимы, непростительные заклятья в качестве наказаний. Одним словом, в то же, что и все здесь собравшиеся.

- Ну, в нашей школе-то тебе не сильно везло, - заметил я.

- Да, я был дилетантом, - постучал он рукописью по руке.

- И ты решил по горячим следам взять реванш?

- Да, дважды повторенная история из трагедии превращается в фарс, - переплел он руки.

- Неужели ты считаешь дело Темного лорда просто игрой? - обвел я глазами зал.

- Это прекрасная игра, если знать правила.

- Ну-ка, просвети меня.

- Зачем? Ты больше не считаешь себя моим учеником.

- Да я им никогда и не был, - рассмеялся я.

- Разве, мистер Малфой? - ухмыльнулся он.

- Неужели ты всерьез считаешь, что я учился у тебя по зельям?

- По зельям? Разумеется, нет. Кто взялся бы вас учить по зельям, находясь в здравом рассудке?

- А… Хочешь назвать себя сумасшедшим? Я что-то не понимаю, Север.

- Разве ты приходил ко мне учиться по зельям, Люциус?

Если бы я мог покраснеть, я бы это сделал. Но прошлое было слишком далеко.

- Знаешь, Снейп… - протянул я. - Твое отношение к происходящему отдает позой. Хочешь играть в школу - лучше вернись в Хогвартс.

- Я подумаю, мистер Малфой. Но сначала следует набраться практики и выработать надлежащую линию поведения. Я нежная натура и болезненно реагирую на кретинов. Не могу представить, что с ними делать, если они собираются больше одного. - Он гипнотизировал меня глазами, но я уже справился с раздражением и позволил себе безмятежно улыбнуться.

- Ты и с одним не можешь разобраться.

- Если ты имеешь в виду себя, Люциус, а это очевидно - то ты не просто кретин. Ты связан со мной определенным глупейшим обязательством. Если бы ты был обычным кретином, я в два счета послал бы тебя к черту.

- Что же тебе помешало, Север? - Я коснулся застежки его мантии. Он не препятствовал.

- Твоя дерзость.

- А мне кажется, твое тщеславие. - Я обвел по ободу его застежку.

- Не исключено. Однако вспомни, с чего все началось… - палец Снейпа уткнулся мне в галстучную булавку. - Ты просил сопровождать тебя на пути служения необычной и весьма возвышенной науке… Это было столь дерзкое предложение, что я не мог отказаться.

- Не понимаю, Север, о чем ты говоришь. Ты слишком серьезно отнесся к простому факту - мне нужно было зелье…

- Нет, мистер Малфой. Вам нужно было меня использовать - и я вам не препятствовал. Но вы использовали меня по своему скудному разумению, в то время как все прочее, на что вы замахнулись, не влезло вам в рот. Вы подавились, мистер Малфой, и в качестве рвотного приняли того, чье имя мне называть не хочется.

- Того, чье имя ты не хочешь называть, я выбрал гораздо раньше тебя! - усмехнулся я.

- Да, мистер Малфой. Вы всегда стремились увязнуть в ком-либо, чтобы не быть предоставленными сами себе. Однако мой долг предупредить вас, что своему теперешнему патрону вы являетесь слугой - как все мы. А мне вы все еще приходитесь учеником. Как только вы это признаете - вы перестанете болеть.

- Что за чушь! Если кто болен, то это ты!

- Я, мистер Малфой, вполне здоров хотя бы потому, что ничего от вас не жду. В то время как…

- Да, Снейп? - перебил я. - Чего я по-твоему жду от тебя?

- Отпустите мою пуговицу, мистер Малфой, она не железная.

- Пожалуйста!

…Лицо Снейпа было непроницаемым, но по незримым токам, идущим от него, я видел, что он лицемерит. Я стоял напротив него и рассматривал свою трость, словно искал в ней изъяны.

- Люциус, - наконец сказал Снейп тихим голосом, который ударил меня, как ток. - Я должен был предупредить тебя, очевидно… Ты дал клятву волшебника. В тот момент, когда направил мой нож в свою грудь. Клятву разделить мою судьбу и мое искусство.

- И что, Снейпи? - взорвался я. - Ты хочешь сказать, что я теперь всю жизнь обязан таскать тебе завтраки? Из-за дурацкого спектакля с ножом, в котором я и не думал принимать участие?

- Отлично, Люциус Малфой. Вы солгали мне два года назад, и не можете вынести последствий своей лжи. Это обычный для вас стиль поведения. Думаю, Темный лорд догадывается, какое приобретение он в вашем лице сделал.

- Не смей касаться меня и Темного Лорда!

- Упаси Мерлин, - поднял он ладони. Свиток в правой был похож на помятый жезл. - Теперь только по приказу…

…Я ни на что не жалуюсь, мой лорд, но вы могли бы отдавать другие приказы. Я полностью в вашей власти и достоин лучшего! Вы можете делать со мной что угодно - но не он. Не он! Я ненавижу боль. Ненавижу быть вторым. Ненавижу, когда меня не воспринимают, как я того заслуживаю. Ненавижу, когда он молчит под моими заклятьями, и все окружающие думают, что я ни на что не способен! Ненавижу мисс Блэк с ее крашеными волосами и хохотом. "Что, Люциус, и у тебя случается облом?" Ненавижу Нотти с собачьими глазами! Он смеет мне сочувствовать! Ненавижу тупицу Гойла с его победной ухмылкой. Макнейра. Лестренж. Они только того и ждут, чтобы вы сказали:

- Вы плохо поняли меня, мистер Снейп, и нуждаетесь в воспитании. Думаю, пара Круциатусов - как раз то, что нужно. И никто не справится с этим лучше… Лучше мистера Малфоя!

Мое чудовище алчет, вы знаете, и бросится на любого, кого вы укажете. Но Снейп никак не утоляет его голод. И этого вы не замечаете! И не даете заметить другим. Помните, они однажды чуть не прикончили его, крича "Давай, раскрой рот, Снейпи"?

- В чем дело, Малфой? - спросили вы. - Теряете форму?

Надо отправить вам это письмо во что бы то ни стало.

Потому что аудиенций вы не даете, а сказать, как обстоит дело, необходимо.

Оно обстоит следующим образом: наложите на него Круциатус собственноручно.

Боитесь увлечься и потерять ценного сотрудника? Конечно, мой лорд, он ценен и как жертва, и как палач. Я это вижу.

Потому что он накладывает свои Круциатусы бесчувственно и точно. Я думал, его рука дрогнет, когда вы указали на меня именно ему. Помните, в тот год, когда на нас начались облавы, и я должен был задержать распоряжение министерства о разрешении применять к нам непростительные заклятья? "Вы позволили это им, Малфой, - сказали вы. - Вспомните, что это такое!"

Снейп по вашему знаку вышел вперед. Помню, как, поймав его взгляд, я с улыбкой развел полы плаща под прицелом его палочки. Нас слишком многое связывало. Пусть попробует, если осмелится! Я был уверен, что он не сможет, потому что в его глазах не было желания причинять мне боль. Там не было ничего, кроме равнодушия.

Но он тихо сказал "Круцио!" - в безмолвии это слово было слишком четким - и я провалился куда-то между золотыми маятниками, стрелками, циферблатами и вращающимися шестернями, словно в недра безмозглого механизма. Они перемололи меня, как муку, стрелки вонзались куда придется - в горло, в глаза, в мозг. Совершенно ужасно то, мой лорд, что наносимый мне вред не имел ко мне прямого отношения, машину не интересует ни чужая боль, ни чужая личность, ни чужие права, она неуправляема и неподконтрольна, потому что бездушна.

Вы остановили его. Вы, мой лорд. Даже моя смерть не могла бы сделать этого.

Мои слезы, мой лорд, вызвала не боль. Их извлекла на поверхность память о том, что эти шестерни, маятники и стрелки можно использовать иначе. Память о том, какое блаженство они сулят, если их окутывает свет и безмолвие.

- Мистер Снейп! - произнесли вы учительским тоном, когда я, распростертый у его ног, силился взяться за край его мантии, чтобы унять дрожь. - Уведите мистера Малфоя, от него слишком много шума!

- Извините, Люциус, - пробормотал он, подняв меня с пола.

Это был миг моей слабости. Я обещал бы ему - или вам - или любому - что угодно, лишь бы это никогда не повторилось. Я готов был признаться в чем угодно. Я даже, помнится, хотел умереть. И, разумеется, я не отправлю вам это письмо - потому что вы имеете против меня оружие.

- Ты очень жесток, Север, - сказал я. - Ты полностью оправдываешь свое имя!

- Не я его выбрал, - сказал он, бросая меня на диван. - И сделай милость, избавь меня от своего нытья!

Это было слишком - и я потянулся за своей палочкой.

- Экспеллиармус! - разоружил меня Снейп. - Темный лорд приказал мне отвести тебя подальше. Знаешь почему? Потому что он не приказал мне ограничиться одним Круциатусом.

- Ты этого не сделаешь! - прошептал я.

- Отчего же?

- Какая тебе радость, Север? Что, нравится чувствовать абсолютную власть?

- Нет, - ответил он. - Мне ничто не доставляет радость.

- А Круциатус? - уточнил я.

- Это профессиональное, - ответил он. - Тебе, дилетанту, не понять.

По своей злобе я понял, что ко мне возвращаются воля к жизни и рассудительность.

- Верни мне палочку, и я покажу тебя, кто дилетант, а кто нет.

- Нет, мистер Малфой, - Снейп сел напротив, упрятав мою палочку в подклад. - Вы только испортите дело.

- Какое же у нас дело? Пытать меня?

- Именно, мистер Малфой. Сегодня вы нас потрясли. Вы кричали, как никогда, а ведь к вам применяли непростительные заклятья, я помню. И я помню, как сам применял их по приказу лорда. Но никто под моим заклятьем не вел себя так же, как вы.

- И что? Хочешь похвалиться, что совершенствуешься с каждым разом?

- Под заклятьем Темного Лорда ты вел себя потише. Хочешь сказать, что он милосерднее меня?

- Не знаю!

- В минуту опасности, Люциус, ты по привычке бросаешься за помощью ко мне. Кто бы ни накладывал на тебя Круциатус, или Империус, или Веритасерум - я каждый раз ощущаю тебя внутри себя. Позволь спросить тебя - какой у тебя патронус?

- Неприлично задавать такие вопросы, Север, в светском обществе!

- Значит ли это, что ты до сих пор не можешь создать патронус?

- Я все равно не скажу тебе, Север.

Он направил на меня свою палочку, и стало ясно, что отпираться бесполезно. На самом деле, этот патронус не был мне важен. Куда важней было лицо напротив - растратившее с годами свое уродство, астеничное лицо следователя, где была написана лишь преданность делу. Не знаю только, какому именно.

- Мой патронус - когтевранский гриф, - выдавил я.

- Черный гриф? - уточнил он, поднимая палочку чуть выше.

- Все патронусы одинаково серебристые, опусти палочку!

- А твой?

- Хорошо, мне стыдно, что он черный. Мой патронус ущербный. Доволен?

- Весьма, - сказал он, опуская руку.

Какое-то время было тихо, я меланхолично рассматривал свои ногти, сломанные под корень, и наконец расслышал какое-то бульканье.

Снейп смеялся. Этот придавленный смех вывел меня из себя.

- Что, доволен очередной победой? - вскинул я голову.

- Я не соревнуюсь с тобой, Люциус, - развел он руки. - И тебе не следует. Для тебя это смерти подобно, - он снова искривил рот, но смех подавил. - И я бы не ковырял ногти в тот момент, когда тебе говорят, что твой патронус - это чужая анимагическая форма.

- Да ну? - кисло ухмыльнулся я. - Неужели твоя?

- Знаешь, что это значит? - рявкнул он. Я подскочил.

- Что ты незарегистрированный анимаг, - выкрикнул я. - И я сообщу об этом, куда следует!

- Ты этого не сдаешь, - холодно ответил он. - У тебя нет ни одного доказательства, кроме моих слов. От которых я, разумеется, отрекусь на все министерство.

- Подумай, кому они поверят, Север… Ты в министерстве никто, а я вхожу в Совет Попечителей. Приоритеты ясны, Снейпи?

- Подумай, что скажет Темный Лорд, когда узнаешь, что ты сдаешь его слуг и агентов его врагам, - поигрывал палочкой Снейп. - Ты для Темного Лорда никто, Люциус, просто фантик от тянучки. С дорогим вкладышем.

- Будущее покажет.

- Если ты, беззащитный дурень, до него доживешь.

- У меня никогда, - медленно процедил я, взяв его за воротник, - не было даже помысла искать в тебе защиту. Все, что ты нафантазировал, когда мы были юнцами, было для меня шуткой. Ты причинил мне только вред! И продолжаешь это делать, прикрываясь приказами Темного Лорда. Ты только что обезоружил меня и шантажировал Круциатусом! Но не можешь даже привести угрозу в исполнение! Ты просто ничтожество, Снейп! Запомни это!

- Дорогой друг Люциус, - ответил он. - Тебе дан уникальный дар опоганивать все то доброе, что невзначай тебя коснется. Я буду тебе благодарен, если ты уберешь с меня свои руки.

- Было время, когда это тебе очень нравилось, - взял я его за плечо.

- В то время моя душа была почище, - ответил он. - А теперь в ней завелась пара комнат, которые лучше не открывать. Для твоего же блага.

- Комнаты с часовыми механизмами, - выплюнул я. - Интересно, как ты это делаешь! Освоил легилименцию, Снейпи?

- Дорогой друг Люциус, - снял он мою руку. - Тебя преследуют образы твоих желаний, ты видишь - но не понимаешь смысла увиденного. Я не верну тебе палочку до тех пор, пока не буду убежден в твоем намерении не причинять мне вреда. Потому что, видишь ли, вся твоя ненависть ко мне складывается в одно определенное место. То самое, которое придает моим Круциатусам силу. И куда ты бежишь спасаться по привычке.

- Ты зря пугаешь меня, Север, - развалился я на диване. - Ты имеешь надо мной ровно столько власти, сколько я позволил тебе ее иметь. Тогда, когда мы готовили запрещенное зелье. Черный ритуал.

- Все, что связывало нас через этот ритуал, давно утекло к Темному Лорду. После того, как он отметил и тебя тоже, - скрестил руки Снейп.

- Я не понимаю, что ты хочешь всем этим сказать.

- Я хочу сказать, мистер Малфой, что вы не понимаете природы вашего чувства ко мне.

- Ритуальная зависимость! - выдохнул я.

- …вы думаете, - продолжил он, - что ненавидите меня, и при том никак не можете выбросить меня из своей жизни.

- Притом, что мы оба служим Темному Лорду, знаешь ли, это неудивительно!

- …учитывая, что любой ритуал можно прервать, а любой ритуальный союз расторгнуть.

- Ценою жизни!

- Например, моей.

- Мне противно даже думать марать об тебя руки!

- …которыми пять минут назад ты ласкал мое плечо.

- Ты вынудил меня!

- Таким образом, мистер Малфой, вы пребываете в жалком положении совершенно запутавшегося человека, обреченного гнаться за химерой. Вы не очень умны, мистер Малфой, и недоверчивы. Ритуал, о котором вы говорите, не мог связать нас, потому что я отлично помню каждое слово, которое произносил, и каждое свое действие. Мне нужна была капля спермы, а не ваша душа.

- С чего ты взял, что это имеет для меня значение? Я развлекся больше твоего!

- …но в вас было нечто очень чистое… - отвернулся Снейп. - Источником чего никогда не было и не будет Черное Искусство.

В повисшей тишине я слышал стук капель в оконный переплет. Удивительный звук, как никакой иной передающий состояние уюта.

- Север… - я коснулся его колена, но он был холоден, как камень. - Что-то, конечно, уже не вернуть… Прошло много времени…

- Мои часы стоят, Люциус, - тихо ответил он, нагнув голову. - И тебе это известно так же хорошо, как мне.

- Тогда, может быть…

- Пока жив Темный Лорд - ничего не может быть! - отчеканил он. Капли бились в стекло, напоминая стук шестерней и рычагов. Недавние ощущения придавили меня к дивану.

- Почему? - задал я глупый, бессильный вопрос.

- Даже если я справлюсь с последствиями своего выбора, - медленно поднял голову Снейп, глядя на меня с большим сожалением, - вы со своими не справитесь никогда.

- Не понимаю, что ты имеешь в виду. При чем тут Темный Лорд, Север!

- Ты никогда не понимаешь того, что должен. И, знаешь ли, тебе никогда не давались летучие субстанции.

- Не знаю, что ты бормочешь, Север, - озлился я, - но моего ума хватает, чтобы понять одно: пока на тебе твоя метка - ты меня до себя не допустишь. Правильно?

- Не правильно.

- Да? А ты что хотел сказать?

- Пока на нас метка, держись от меня подальше.

- Не понимаю, как моя метка тебе мешает! Что, я с ней слишком грязен для тебя?

- Именно.

- Я ненавижу тебя, Снейп, больше всего на свете. Я даже не знаю, как получше назвать это огромное, всепоглощающее чувство!

- В то время как я, - встал Снейп, - прекрасно знаю, как называется то чувство, что я испытывал к тебе.

- И какое же?

- Когда вы поймете это, мистер Малфой, вы постигнете не только свою душу, но и смысл искусства алхимии. В которой вы до сих пор совершенно безнадежны.

… Ужасно. Мое положение ужасно. Я не хочу заниматься алхимией, мой лорд, и я не верю в аскезу Снейпа. И я знаю о нем нечто такое, что подпишет ему смертный приговор. Но я не хочу его смерти сейчас, пока еще можно начать играть заново.

Ужасно, что годы идут, а азарт не проходит. Мне было бы проще, если б он был мне ровней. Конечно, я ввел его в наш круг. Я предлагал ему и безбедное существование за свой счет - когда понял, что не избавлюсь от ненависти. Деньги. Власть. Статус. Министерский пост. Хорошие связи. Влиятельные друзья. Я не хотел стыдиться своего врага.

Но он не хочет принимать мое покровительство. Он отвергает любые предложения и разрушает все, что я возводил. Мой сын постоянно спрашивает меня о нем. Его интерес вселяет в меня тревогу. Ему совершенно незачем знать о золотых маятниках и смертоносных стрелках. Совершенно незачем к ним стремиться. Мой сын ничем не превосходит меня. Но мой долг сделать его сильнее хотя бы в одном отношении.

Не иметь. Представления. О раздвоенном. Языке. Змеи.

Я уже смирился с тем, что он будет разделен до конца войны.

Смирился с Нарси Блэк в своей супружеской кровати.

С нашими ежегодными балами, которые Снейп не посещает никогда, и с вашими ночными раутами, которые он посещает чаще, чем я бы того хотел.

Смирился с тем, что я - один из знатнейших и влиятельнейших людей нашего круга, представитель чистокровной элиты, чей облик, стиль жизни и даже вкусы - образец безупречности - не могу избавиться от кислого привкуса во рту, произнося его имя, потому что его положение достойно лишь того, чтобы вытереть об него ноги.

Смирился с тем, что он смеет занимать мои мысли.

Ничтожество.

Простой. Школьный. Учитель.

Но я не могу, мой лорд, полностью владеть собой, пока не смирюсь с единственным. Я не знаю, что именно от меня постоянно ускользает - но я чувствую, что моя жизнь не полна. Я удовлетворил свою месть - но она не полна. Я стал вашей правой рукой - но она не полна. Я могу купить все, на что хватит моего воображения - но она не полна. Она полна вражды, побед, соблазнов, опасностей - но она не полна. Есть что-то важное, что-то сродни красоте и страданию, чему я не могу найти слова, не могу ухватить. Что-то столь важное, что без него все прочее не имеет смысла.

Даже вы.

Снейп говорит - что даже его алхимия.

Мое отражение в зеркале говорит - что даже моя жизнь.

Когда я поймаю это слово, это чувство или воспоминание - я остановлю золотой маятник.

…Острые стрелки стрекочут над моим виском. В моем доме есть собственная комната с часами. Ход их раскрытых недр с крутящимися шестернями невероятно успокаивает. Меня веселят надписи, которыми покрыта поверхность их корпусов, обод циферблатов, цилиндры гирь, крошечные зазоры между цифрами: "Дамблдор глупец", "Пора отправиться на ланч", "Где теперь твоя жена, Люциус?" "Смерть исправляет все", "Кто не заботится - тот не стареет", "Пророчества не сбываются". Песок в сияющей клепсидре вытек на пятнадцать делений. Ровно столько времени горело его письмо.

Его письмо к моему сыну.

Мое должно отправиться туда же.

Потому что у меня есть искушение послать его не вам.

…Возможно, я ему поддамся.

04.04.

На главную Фанфики Обсудить на форуме

Фики по автору Фики по названию Фики по жанру