Побочные эффекты
(Side Effects)
Автор: Mimine
Переводчик: DieMarchen
Рейтинг: NC-17
Оригинал: снова появился на fanfiction.net. Надолго ли?
Краткое содержание: когда в одной постели спят трое, кто-то так
или иначе оказывается лишним.
Pairing: Снейп/Блэк/Люпин.
Disclaimer: все относящиеся к циклу о Гарри Поттере персонажи и
идеи принадлежат Дж.К. Роулинг.
Размещение: Автор дал согласие на размещение перевода на русскоязычных
сайтах по выбору переводчика. Пожалуйста, не размещайте этот рассказ ни
в каких архивах и не распространяйте никаким другим способом без письменного
разрешения.
Глава 5
Я вынужден бездействовать, и в этом нет ничего хорошего. Множество свободного времени означает, что у меня появляется множество времени на размышления. С тех пор, как меня заставили взять отпуск, прошла неделя, и я чувствую, что медленно схожу с ума. Дни тянутся долго, а ночи еще дольше. Причем ночи оказываются гораздо хуже. Две ночи я провел, уставившись в потолок, а на третью решил дать Бродяге побегать в Запретном Лесу. На рассвете я вернулся в свою комнату и проспал до полудня.
Гарри знает, что я ненавижу безделье. Он каждый день приходит повидать меня. Теперь, когда Рон и Гермиона официально считаются парой, он часто чувствует себя лишним. Навещая меня, он убивает двух зайцев – не дает мне скучать и позволяет им остаться наедине. О своих романтических увлечениях он мне не рассказывает, а я не расспрашиваю, не желая вызвать ответные расспросы на ту же тему. Думаю, ему по большому счету нечем поделиться. Мы говорим на безобидные темы – о том, как он провел день, о квиддиче. Я роюсь в памяти и, случается, нахожу в ней очередную историю о его родителях. Семнадцатилетний спаситель волшебного мира слушает меня с горящими глазами.
Сегодня я в меланхоличном настроении. Я сказал ему, что не хочу нагонять на него тоску, но он не ушел. Копание в памяти не принесло ни одной новой истории о славных Разбойниках или романе Джеймса и Лили. Я обнаружил, что память моя вновь и вновь возвращается к нескольким воспоминаниям о другом человеке. О бледном мальчике, который показался мне младше остальных, и как потом выяснилось, действительно пошел в школу на два года раньше всех. Мальчик, которого я невзлюбил с первого взгляда, так же как Рем с первого взгляда проникся к нему симпатией и пытался с ним подружиться. Но мальчишка был вспыльчивым и чуть что сыпал проклятьями, а то, что его определили в Слитерин, ничуть не улучшало положение. Я тоже ничуть не улучшал положение. Слитеринец, с чистейшей кровью в жилах, сын одного из самых великих алхимиков Европы, и вдобавок сторонника Гриндельвальда, которому удалось избежать справедливой кары. Волшебный мир сквозь пальцы смотрел на безумства юности Мортена Снейпа – не пристало держать гения алхимии в Азкабане. В моей гриффиндорской черно-белой картине мира сын был таким же, как отец, а все чистокровные волшебники такими же как слитеринцы.
Рем пытался присмотреться к мальчику, а мне хватило одного имени. В конце концов, мы оба причинили боль маленькому Северу Снейпу. Рем – своей добротой, которую он не мог обратить на него одного, секретами, которыми он не мог поделиться, любовью ко мне, которая не позволяла ему ни на секунду принадлежать кому-то еще. Мои грехи против Севера были далеко не такими изысканными.
Гарри наблюдал за выражением лица Сириуса. Странным образом оно было похоже на выражение Снейпа на уроке алхимии в прошлую пятницу. Когда он задумался так глубоко, что даже не услышал звонка и не замечал записок, путешествовавших через полкласса от Парвати Патил к Дину Томасу и обратно.
Его снова поразило сходство между его крестным и самым нелюбимым учителем. Оба высокие и темноволосые, хотя красивым можно без колебаний назвать только Сириуса, отважные и преданные, дети одного поколения, выросшего во времена вольдемортова террора. И все же почти всю жизнь они ненавидели друг друга.
– Ты думаешь о Реме?
Сириус не отрываясь смотрел на заходящее солнце.
– Да, – тихо сказал он, и это было наполовину правдой.
Оба помолчали.
– Снейп был очень рассеянным на предыдущем уроке.
Сириус притворился, что не заметил намека и его возможного скрытого смысла.
– Думаю, ты сам знаешь, почему, – ровным голосом сказал он, мысленно поморщившись при мысли, куда их может завести этот разговор.
Однако Гарри не попался на удочку. Он не понимал, что происходило между тремя мужчинами. Или, скорее, догадывался, но не хотел об этом думать.
Надеясь, что Рон и Гермиона уже достаточно наобнимались, чтобы избавить его от необходимости при этом присутствовать, он ушел, быстро обняв крестного на прощание. Уходя, он бросил на него один последний взгляд. Тот закрыл глаза, омываемый теплым золотым светом заходящего солнца, заглядывавшего в его комнату наверху Гриффиндорской башни.
Когда Гарри ушел, я почувствовал облегчение, но также и легкое сожаление. Мне хотелось бы иметь возможность обсудить то, что сейчас происходит. Дамблдор более или менее в курсе, но я чувствую, что тут он считает меня злодеем. Может, я ошибаюсь. Может, жду слишком многого. Я знаю, что одинок.
Старый сон вновь вернулся ко мне той ночью. Дементор подплывал ко мне, медленно поднимая капюшон. И когда он откинул его и наклонился для поцелуя, то оказался вовсе не дементором. Это был Север Снейп, и он хотел высосать мою душу, или, вернее, он уже ее высосал.
Сейчас они почти все вымерли – эти отвратительные создания, по первому зову присоединившиеся к Вольдеморту. Они блуждают в глуши, высасывая тех, кто им попадается. Я забавляю себя мыслью, что могу встретить одного из них во время ночных странствий в Запретном Лесу, и с ним вместе – ту участь, которой избежал в Азкабане.
За завтраком я не смотрел на Снейпа, как он мне и велел, но чувствовал на себе его взгляд. Я не мог проглотить ни куска. На меня смотрели многие. Я почти слышал, как МакГонагалл думает: “Бедный мальчик, он так горюет”. Она всегда была ко мне слишком снисходительна.
Я сдержал страстный порыв сбежать из-за стола раньше, чем завтрак был окончен. Я направлялся к себе в башню, к часам вынужденного безделья, когда меня нагнал Снейп.
– Блэк, на два слова.
Тем же самым голосом он шептал мое имя когда я лежал под ним. Раньше этот человек отгонял от меня кошмары вместо того чтобы играть в них главную роль. Я обернулся к нему.
– Я на тебя не смотрел, – пробормотал я.
– Что, черт возьми, ты сказал своему несносному крестнику?
Я поднял голову и встретил его взгляд, воспоминание о ночном кошмаре заставило меня отшатнуться.
– Гарри? Почему ты думаешь, что я сказал что-то Гарри?
Он схватил меня за руку. Я вздрогнул от его прикосновения и выхватил руку.
– Не устраивай сцен! – прошипел он.
– Не прикасайся ко мне! – прошипел я в ответ. В его глазах появилось смущение. И, возможно… боль? Может быть, я обманываю себя, но думаю, он не ожидал такого от пускающего слюни щенка.
Он скрестил руки на груди и огляделся. Вокруг нас студенты поспешно ускоряли шаги, всем своим видом демонстрируя, что занимаются своими делами.
– Поттер всю неделю наблюдает за мной ястребиным оком. Он, кажется, беспокоится обо мне, – с отвращением выговорил он.
– Да как он смеет!
– Это не смешно! Что ты ему сказал?
– Мне не нужно было ничего ему говорить. Мальчик не слепой! Он видел тебя с Ремом.
Он раскрыл глаза и стал бледнее любого вампира, которого мне приходилось видеть
– Что ты хочешь этим сказать? – прошептал он. – Что видел Га.. Что такое видел Поттер?
Такая яростная скрытность. Как он боялся показать хоть кому-нибудь, что он тоже человек… Он обхватил себя руками, подняв плечи, и я, позабыв о своем кошмаре, пережил несколько тяжелых мгновений, борясь с искушением привлечь его к себе и обнять. Сделай я это там, при людях, он конечно проклял бы меня. Для этого, как мне известно из горького детского опыта, ему даже не понадобилась бы волшебная палочка,.
Нежность, которую я не смел показать, прозвучала в моем голосе.
– Однажды ты оставался у Рема дольше, чем обычно, а Гарри как раз пришел навестить его после занятий. Он застал нас обоих с Ремом. То, как ты себя вел, не оставляло никаких сомнений…
Коротким жестом он заставил меня замолчать.
– Он не просил объяснений? – почти шепотом спросил он, глядя себе под ноги.
– Нет. Он только вчера заметил при мне, что ты был рассеян на уроке, – ровным голосом сказал я.
Север вздохнул.
– Скажи ему, чтобы прекратил на меня смотреть.
– Потому что с тобой все в порядке, разумеется?
– Потому что то, как я себя чувствую – не его дело. И в равной степени не твое, – он не повышал голоса, но я слышал закипающую в нем ярость. На нас снова начали поглядывать с любопытством.
– Я дал Рему обещание…
– Не смей! Не смей даже произносить его имя !
– Север, ты сам устраиваешь сцену…
Его глаза лихорадочно пылали из-под падающих на лицо черных волос. Он с шипением втянул воздух.
– Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, Блэк. Мне не нужна забота – ни твоя, ни Поттера! Война окончена, Рема больше нет, и меня ничто больше не заставляет терпеть твое общество, – выплюнул он.
Каким-то образом я сумел сдержать свой гнев. Я смотрел ему в глаза, надеясь, что слова, которые он швырял мне в лицо – только слова. Не иначе, мой неистребимый оптимизм заставил меня минутой раньше увидеть в них уязвимость.
Я с сожалением покачал головой.
– Ты жалкая пародия на человека, Снейп. – И, помоги мне Мерлин, как же я тебя люблю. – Думай что хочешь о том, что было, но я помню – ты прекрасно переносил мое общество.
Я отодвинул его и спокойно удалился. Мне удавалось сохранять спокойствие до самой своей комнаты. Зайдя внутрь, я оперся спиной о дверь и медленно сполз на пол. Я задыхался. В открытой ране поворачивался нож. Как такое могло со мной произойти?
Я попробовал биться головой о дверь, но это не принесло ответов и не
привело меня в чувство. Я просто заработал головную боль такой же силы,
как и боль в сердце.