Повседневные истории
(Тетралогия)
Автор: E-light
Бета: Кайлин, Jenny
Pairing: Гарри/Снейп, Гарри/Драко
Рейтинг: NC-17
Жанр: action
Краткое содержание:"Зачем топтать мою любовь…" (с). Все топчутся на чувствах друг друга.
Disclaimer: все принадлежит Дж.К.Ролинг.
Размещение: с разрешения автора.
Глава 2
Квартет
СНОВА ЧЕРНЫЙ
После коронного прохода с мантией я сердито мчусь к себе в подземелья. Детки разъезжаются на летние каникулы, и наконец-то я вздохну спокойно. Но в каждой бочке меда есть своя ложка дегтя. В моем случае этих ложек аж целых три – явный перебор. И этот день испортить им удалось.
- Северус! - доносится гневный окрик.
Я пытаюсь сделать вид, что не услышал, но МакГонагалл преподавала здесь, еще когда я был студентом, и то ли умение повелевать за сорок лет въелось в ее голос навеки, то ли старые рефлексы меня подвели – ноги остановились сами.
- Минерва, - мрачной ухмылкой пытаюсь компенсировать свою минутную слабость. Что, впрочем, на нее никак не влияет. Она ковыляет ко мне со всей доступной ей скоростью, ее остроконечная шляпа трепещет полями от возмущения.
- Это было обязательно?
- Что? – все еще пытаюсь изображать непонимание, от чего ее губы сжимаются в тонкую линию. Но она не была бы деканом Гриффиндора, если бы не попыталась разъяснить всем давно понятные истины. Зло – это плохо, добро – это хорошо. Интересно, пытался ли кто-нибудь на арифмантике сложить Зло и Добро, и что бы из такого уравнения вышло.
- Гарри с друзьями много пришлось перенести. Он пережил гибель крестного, в конце концов! Северус, у тебя есть сердце?
Она все-таки срывается на крик, глядя на мое непроницаемое (и не отражающее ни малейшего раскаяния) лицо. Смешные эти гриффиндорцы: они так наивно верят, что во время нотации надо непременно покраснеть. Я еще не встречал ни одного гриффиндорца с хорошей выдержкой. Хотя нет - Дамблдор. Впрочем, уверен, что если Минерва переживет ближайшую сотню лет (что сомнительно, учитывая бурную деятельность, развитую Волдемортом), это чему-нибудь ее да научит.
- Минерва, спроси об этом у любого студента. Ставлю десять галлеонов, что знаю, как тебе ответят, - с этими словами я поворачиваюсь, чтобы величественно удалиться, но МакГонагалл хватает меня за рукав. Настырная женщина, впрочем, как и весь их пол. Вот почему я никогда не женюсь.
- Что тебе сделал Поттер? Что же он, мать твою, сделал? - шипит она, и я поражаюсь силе ее хватки. Пожалуй, она способна процарапать мантию, и мне неизвестно, что можно подцепить от кошки, помимо лишая.
- Поттер? – я поднимаю бровь, - ровным счетом ничего. На первом курсе он бросился сражаться с троллем и полез без спросу за философским камнем, на втором – залез в Тайную комнату и побеседовал с василиском – правда, василиск оказался старым, и зубы у него сильно шатались, на третьем – помог бежать беглому преступнику («Сириусу Блэку», - вставляет МакГонагалл, - «Сириусу Блэку, и он НЕВИНОВЕН», но перебить меня, когда я собираюсь высказаться, очень и очень непросто) и украл гиппогрифа, на четвертом полез геройствовать на Тремудром турнире, бывшем ему совсем не по зубам, из-за чего погиб Седрик Диггори, а на пятом…
- С меня достаточно! – крикнула МакГонагалл, и, сердито развернувшись, пошла прочь.
Но я еще успел крикнуть ей вслед:
- Это не считая, сколько он испортил котлов и украл компонентов для зелий из моего кабинета!
Тут мне пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание: когда говоришь такие речи, нужно иметь тренированные легкие. Но я об этом нисколько не жалел. Те, кто пытались вступать со мной в пререкания, всегда получали по заслугам. А мальчишка действительно все это заслужил. Наша единственная «надежда» (тут я вспомнил Квиррела) то и дело попадала в неприятности, нарушая все правила, тогда как у нас болела голова от постоянных размышлений на тему «Как уберечь будущего Спасителя от Волдеморта». Учитывая, что мне приходилось одновременно размышлять и на тему «Как схватить мальчишку и доставить его к Волдеморту» (по личному заданию последнего), а еще «Как не исполнить это задание и, по возможности, уберечь свою шкуру»… Неудивительно, что я ненавидел этого ребенка. Кому же нравится его любимая мозоль?
Поттер был даже не мозолью – он был занозой в моей заднице, и я не собирался изображать любовь к Золотому Мальчику.
В следующий раз я увидел его зеленые глаза при таких обстоятельствах, при которых мне совсем не хотелось бы их увидеть.
СНОВА СЕРЕБРЯНЫЙ
Замок притих, словно летний день перед грозой. Отец наложил такие охранные заклятья вдобавок к уже существующим, что теперь я даже летать не могу. Похоже, он боится, что прямо с неба спустится полк авроров и конфискует все наше имущество. Он теперь почти не бывает дома. Недавно он вызвал меня к себе (глаза у него были больные, и я заметил в них сеть недавно появившихся красных прожилок, а это о многом говорит – Люциус Малфой всегда следил за собой) и сказал:
- Драко, тебе нужно подружиться с Поттером.
Я долго думал, как поднять челюсть с пола – до того она оказалась тяжелой. И когда я шел обратно в комнату, ее пришлось поддерживать руками.
Что отец имел в виду? Как всегда, он не объясняет. В данной ситуации нужно просто подчиниться. Отбросив пустые измышления о мотивах, я начинаю размышлять над практической стороной вопроса. Попробуем разложить задание на простые составляющие. Итак, нам даны следующие условия: временные ограничения – до конца лета, средства – любые возможные (кроме магических: если будет шухер в Министерстве, отец прикроет, но ведь есть еще и Дамблдор), конечная цель – стать лучшим другом Поттеру (э, нет, Гарри. Придется привыкать называть его так, хотя сама мысль об этом вызывает у меня глубочайшее отвращение).
Я сажусь за стол, беру пергамент и начинаю составлять План («Запомни, Драко: Малфои никогда и ничего не делают наобум, они всегда и все тщательно Планируют»). В последний раз я надерзил: «А хождение в туалет Малфои тоже Планируют? Этап первый: почувствовать позывы кишечника, этап второй – не забыть закрыть за собой защелку, этап третий – сесть на унитаз…». Закончить я не успел – отец меня ударил. В первый раз в жизни. Мама закричала, а когда я ушел, у них впервые разгорелся скандал. Я стоял на лестнице и прислушивался, но если высокий голос мамы было слышно очень хорошо («Не смей, не смей бить ребенка!»), то холодные и тихие ответы отца моих ушей не достигали. Потом послышались тяжелые шаги – отец поднимался в кабинет, и я спасся бегством. Полночи меня преследовали отзвуки рыданий матери, я зажимал уши подушкой, хотя понимал, что это лишь мои глюки.
Наутро все было, как обычно. Гладкое лицо мамы без малейших следов вчерашних слез и усталость на лице отца. Мое сердце захолонуло, когда я увидел ясно выступившие приметы возраста: морщины, пробороздившие гладкую некогда кожу и одну поблекшую прядь в его сияющих волосах. Я поклялся себе никогда, никогда больше не причинять ему боль.
Что ж, сейчас есть повод исполнить клятву. Мне нужно всего лишь подружиться с Гарри Поттером, чертовым Мальчиком-Который-Лучше-бы-Умер. Я знаю, где он живет. Как-то мы с Крэббом и Гойлом навестили домик этих магглов, вытоптали клумбы и сломали забор. Весело было! Крэбб разбил стекло большой железной штуки, которая заменяет магглам метлы, аппарацию и Каминную сеть, а Гойл только примерился к окнам их сарая, как появился какой-то маггл. Нам пришлось убраться. Отец, конечно, покрыл бы меня перед Министерством, если б что-то произошло, но дома мне б досталось по полной. А злой Люциус Малфой – это не самое приятное зрелище. Вообще, когда papa злится, я сначала предпочитаю залезть на дерево, а уж оттуда спрашивать, что произошло.
Ладно. Как же мне встретиться с… э-э, Гарри? Я задумчиво погрыз перо. Попробовать смоделировать ситуацию? Похоже, придется спуститься в хранилище.
За что не люблю наш замок, так это за плохое освещение. Тени шарахаются по углам, от звука шагов раздается гулкое эхо, а в подземельях, в дополнение к прочим прелестям старины, живут летучие мыши. Малфой Мэнор стар, очень стар. И он построен на развалинах еще более древнего строения, а в XIII веке во дворе вообще было расположено лобное место. Проходя мимо отцовского кабинета, я замедлил шаг. Дверь слегка приоткрыта, так, что видна полоска света. Папа опять не будет спать до полуночи, а завтра у него будут круги под глазами.
В хранилище пыль лежит толстым слоем. Поминутно чихая, нахожу, наконец-то, то, за чем сюда спустился. Свои старые игрушки: куколки Великих Темных и Светлых магов прошлого. Куколки живущих делать запрещено: Министерство боится, что их можно будет использовать для проклятия. Строго говоря, духов умерших тоже можно проклясть, но это уже некромантия – самый страшный раздел Темной магии, за которую платишь своей собственной душой. Желающих не находится. Светлые не делают этого, потому что они светлые, а Темные – потому, что ни один настоящий черный маг не станет жертвовать собой ради глупой мести. Наша стихия – напал, нагадил, убежал. Биться до последней капли крови… фи, как романтично.
Поднимаюсь к себе, задумчиво рассматривая куколок по дороге. Какая-то крыса сгрызла Годрику Гриффиндору палец на руке. Остальные, вроде, в порядке.
Ставлю их на стол. Изображать Поттера будет, конечно, Годрик. А меня – Салазар. Притрагиваюсь к ним палочкой и шепчу: «Vitalis» (а вот за что люблю наш замок, так это за глушащую оболочку. Колдуй – не хочу. И никакие проверяющие из Министерства нам не указ).. Не успел Гриффиндор очнуться и начать качать свои права, как я громко говорю им обоим о распределении ролей.
Два великих мага прошлого бросают друг на друга неприязненные взгляды. Что ж, тем больше достоверности в моделировании реальности им удастся достичь. Попытка №1. Салазар подходит к Поттеру (Гарри, Гарри!) с гаденькой ухмылочкой:
- Гарри, давай дружить.
Годрик, кажется, впал в ступор. Что-то он долго оттуда не выходит. Стучу его палочкой по плечу: «Жив, родной?».
Следующие попытки закончились: настороженностью и резким отказом, кручением пальцем у виска, уходом без вступления в диалог, посылом в одно известное место (ого, не знал, что у Поттера оно есть, исторически так сложилось, что он – лицо Хогвартса, а вот задница школы представлена мной), хорошим ударом в челюсть (у Салазара теперь нет одного зуба, зря он при виде беспалого Годрика злорадствовал) и выниманием палочки с применением заклинания Crucio.
Рассудив, что следующим будет Avada Kedavra, а Слизерин с детства был моей любимой игрушкой, я останавливаю эксперимент. Похоже, подружиться с Поттером мне поможет только сильное зелье или Imperius. Но и то, и другое неприменимо. Золотой мальчик сейчас под такой антимагической охраной… Только вытащи рядом с ним палочку и сразу же попадешь в Азкабан.
Мне довольно трудно раздумывать над этим вопросом. Обычно все сами хотят дружить с Малфоями. Деньги, знатность и положение в обществе – вот те три кита, на которых мы всегда выплывали. Пойти, что ли, взять урок обаяния у отца? Я долго улыбаюсь перед зеркалом, поворачиваясь то так, то сяк. Конечно, неотразим, ослепителен и великолепен, как всегда. Но сомневаюсь, что Поттер это оценит. У него с самого начала было плохо со вкусом: подумать только, предпочесть варварское сочетание красного с золотом, напоминающее византийскую безвкусицу, утонченной изысканности зеленого с серебром!
А может, спасти его от смертельной опасности (которую самому же и придется организовать), например, от падения в пропасть. А что, картина: Поттер, цепляющийся за кустик крапивы и вопящий «Спасите!» во всю глотку, и тут появляюсь я – в белой мантии.
Вздохнув и отогнав глупые мечты, достойные, скорее, тупого гриффиндорца, я принимаю решение поспать. Утро вечера мудренее, к тому же, во сне может прийти и ответ.
Да, кое-что ночью (а именно, мокрая простыня) ответ мне таки подсказало. Я соблазню Гарри Поттера. Он, конечно же, натурал, но один раз - не… хм. К тому же, я гораздо красивее Чжоу Чанг, и наверняка гораздо опытней в сексе. Гарри-то наш, похоже, последний девственник пятого курса. Это надо исправлять.
Весь день я посвящаю косметическим процедурам. За завтраком меня снова смущает бледность отца. Мерлин и Морриган, когда же это все закончится. Пусть разрешится как угодно, но я не хочу больше видеть, как Люциус Сияющий стареет прямо на моих глазах.
Мне приходится съездить в Лондон, чтобы купить маггловскую одежду, и эта поездка, слава Луггу, отвлекает меня от тягостных размышлений. Продавщица с восхищением рассматривает меня, когда думает, что я этого не вижу. Что ж, даже кошке можно смотреть на короля. А я только будущий лорд. В стекляшке, заменяющей в маггловских магазинах настоящие Зеркала, я разглядываю свой новый облик. Красные, плотно обтягивающие ноги кожаные штаны и белая, насквозь просвечивающая футболка. Когда я прохожу по улице в таком виде, на меня оглядываются даже полицейские. А несколько особенно наглых и приставучих магглов… впрочем, неважно. Жаль, что я не могу пользоваться здесь палочкой. Зато теперь я уверен в собственной неотразимости. Гарри Поттер падет к моим ногам, как переспелое яблоко – или я недостоин носить имя Малфой.
СНОВА БЕЛЫЙ
О, демоны ада… Похоже, история действительно развивается по спирали. Я снимаю шелковую маску, предварительно убедившись, что в комнате, кроме меня, никого нет. Не то, чтобы я не знал, who is who в нашем милом клубе УС, или тешил себя надеждой, что хоть самый тупой из них не догадывается, кто я… Но эта маска уже не раз спасала меня от Азкабана. Я уверен, что год назад Поттер прекрасно узнал меня на кладбище – только вот доказать ничего не смог. Тогда.
Поспешно вытаскиваю ониксовый пузырек и глотаю зелье. Все, теперь можно возвращаться. Но отчего-то я не спешу. Эти вечеринки с изобретением тысяча первого способа приготовления отбивных из неугодных Темному Лорду со временем потеряли свой вкус. Но возвращаться все же придется. Волдеморт не любит, когда кто-то исчезает из поля его зрения на время, хоть чуть большее, чем требуется для хождения в туалет. И мне вовсе не улыбается закончить свою жизнь в качестве мнимого, но везде мерещащегося нашему Господину Шпиона Дамблдора.
Вхожу в холл. На ковре перед камином корчится человек, его полукругом охватывает с десяток темных фигур. Чуть в стороне стоит Волдеморт, с усмешкой глядя на развлечения молодых УС. Я их почти не знаю, они из нового поколения. Старое сидит в Азкабане.
- Люциусс, – шипит Темный Лорд, поворачиваясь ко мне. – А я уж думал, куда это ты запропастился.
- Я ходил в туалет, милорд, - отвечаю я без колебаний. Тут не место ложной скромности, на вопросы Волдеморта нужно отвечать сразу и незамедлительно. И боже упаси солгать – запах лжи он ощущает кожей, так же, как змея чувствует температуру воздуха.
- Мне нужно кое-что сообщить тебе. Наедине, - через некоторое время говорит он, удовлетворившись результатами произведенных исследований.
Мы выходим, проходя мимо вопящего человека - кажется, одного из авроров. Лорд идет впереди, и я снова чувствую себя ребенком, следующим за учителем для получения наказания. Только в школе никогда не было так страшно.
В кабинете жутко холодно, а ведь эльфы сегодня весь день топили камин.
- Садись, Люциус, - с усмешкой говорит Волдеморт, - располагайся поудобней.
Я покорно сажусь за собственный стол, тогда как Лорд устраивается в кресле, вытянув длинные ноги.
- Мне нужен мальчишка, - он выдает это таким обыденным тоном, как будто просит еще одну чашку кофе. Под мальчишкой, конечно же, имеется в виду Гарри Поттер.
- У вас есть какой-то план, милорд?
- Что-то слишком много моих планов в последнее время проваливается… - насмешливо протягивает он. – Не догадываешься, почему, Люциус?
- Среди нас есть шпион, - осторожно говорю я и хвалю себя за то, что успел принять притупляющее зелье. Оно действительно помогает.
- А ты всегда был сообразительным, Люц, - меня настораживает его похвала. – Да, всегда… Единственный из тех придурков, повязанных на месте преступления, что сумел выбраться из Азкабана законным путем. И уже во второй раз.
Я выдавливаю из себя принужденную улыбку. Только имбецила вроде Крэбба или Гойла не испугал бы сейчас этот мягкий, вкрадчивый тон. Он ни в чем тебя не обвиняет. Он ждет, пока ты обвинишь себя сам, запутавшись в собственных соплях и оправданиях.
Я молчу. Это самое разумное, что я могу сделать. Он смотрит на меня долгим взглядом, а затем разочарованно откидывается на спинку кресла. Магия взгляда Волдеморта не имеет надо мной почти никакой власти. Во-первых, действует притупляющее зелье, во-вторых, я все же Малфой. Мы веками выживали за счет умения приспособиться и перелицемерить соперника.
- Люц, Люц, - укоризненно качает головой Волдеморт. – Я, конечно, тебе верю… Но вот как тебе верит Дамблдор?
Не думал, что мой желудок может сжаться еще сильнее, но, оказывается, это вполне возможно. Я ждал этого вопроса с того самого момента, как прошел первый порыв чистейшего восторга после выхода из Азкабана, но он так и не стал для меня легче.
- Дамблдор предложил мне покинуть Упивающихся, - мой голос звучит ровно, спасибо Морриган за маленькие радости, - он считал, что мой поворот к грязнокровкам послужит хорошим примером для других.
- А твое сидение в Азкабане не послужило бы лучшим примером? – с улыбкой спрашивает Волдеморт.
- Я не знаю мотивы его поступков, милорд, - твердо говорю я. Не оправдывайся. Ни в коем случае не оправдывайся. Оправдания – это признание вины, что для меня сейчас равносильно смерти. Достаточно Волдеморту вытащить палочку и произнести два слова. И весь волшебный мир будет ему рукоплескать, пожалеют обо мне лишь три человека.
- Он предложил тебе работать на них?
- Нет, он не ставил никаких условий.
- Жаль, - неожиданно признает Лорд. – Соглашайся.
Я некоторое время смотрю на него и, тщательно подбирая слова, говорю:
- Вряд ли они будут мне доверять, милорд.
- Так же, как и я, - смеется он. Его губы расползаются в щель. Затем он резко обрывает смех и кинжалом вонзает вопрос.
– Так кто же, по-твоему, шпион?
Я мысленно вздыхаю и уверенно произношу:
- Северус Снейп.
Страшно болит голова. Последствия действия зелья.
- Выпей, - черная рука протягивает мне кубок с маслянистой жидкостью.
- Что это? – вяло спрашиваю.
- Тебе обязательно знать?
Выпиваю, даже не поморщившись. Ковер сбит к стене, мебель сдвинута, на полу сиротливо валяется изодранная рубашка.
- Сегодня было хуже, чем обычно? – с сочувствием спрашивает Северус.
- Представь страсть Темного Лорда, два месяца не трахавшего своего любимца, - отвечаю, скривившись.
- Да, в отсутствии стандартной красоты есть несомненные плюсы, - не удержавшись, с улыбочкой комментирует Снейп, мимоходом глянув на себя в зеркало. Но тут же переводит глаза на меня. – Он поверил?
- Не знаю, - ледяной холод понемногу начинает уходить из моих жил. Я даже поднимаюсь и нетвердой походкой дохожу до бара. Мне нужно выпить. Желательно огневиски. Бутылку. Одному.
Но Снейп смотрит, и приходится наливать еще и ему.
- Он хочет, чтобы я стал шпионом в лагере Дамблдора, - говорю я.
- Так в чем проблема? – хмурится Северус. Правда, непонятно, от известия или полного бокала огневиски в один глоток. Отдышавшись, добавляет: – Стань.
- Он мне не доверяет, - несмотря на все усилия, отчаяние все же прорывается в моем голосе.
- Чего ж ты хотел, - Снейп пожимает плечами. – После того, как Дамблдор публично свидетельствует о том, что ты самый секретный агент Ордена Феникса…
- Как тебе это удалось? – спрашиваю я с зажегшимся любопытством в глазах. – Не думал, что ты имеешь такое влияние на старика.
- Все очень просто, Люц, - он даже не старается скрыть самодовольную ухмылку. – Ведь это Я самый секретный агент этого гребаного Ордена. Я ценный кадр. Ради меня можно даже вытащить из Азкабана одного тупого и неблагодарного ублюдка, который, к моему величайшему несчастью, приходится мне дальней родней. Ты должен ноги мне целовать, Люц.
- Напомни при случае, - обещаю я. – Кстати, Волдеморт знает про твою игру?
- Конечно, - Северус спокоен, как глыба льда. – Он стал Темным Лордом вовсе не из-за отсутствия умственных способностей. Только он не представляет, в чьи кольца я играю, а в чьи - поддаюсь.
- Мне кажется, представляет, - меня снова охватывает дрожь. Знаю, что это будет напрасно, но не удерживаюсь, - будь осторожней, Северус. В двойных играх можно быстро распроститься с головой.
- И от кого я об этом слышу… Малфо-о-ой, ты ли это? Темный Лорд так сегодня тебя обработал, или я добавил слишком много белладонны в Расслабляющее зелье?
Но мне уже не до шуток. Спиртное вступило в реакцию с зельем притупляющим, и теперь меня крутит в потоке вышедших из-под контроля эмоций. Я валюсь на пол, закрывая голову руками, и судорожно всхлипываю.
Издалека слышу встревоженный голос:
- Люциус, что с тобой?! Люциус, я здесь, я рядом!
Напряжение последнего месяца понемногу выходит из меня вместе со слезами. Я не в Азкабане, я встретился с Темным Лордом и пока жив – все хорошо. Будущее темно и неясно для меня, но тут уж я ничего поделать не могу. Северус неловко обнимает меня и бормочет слова утешения. Великое дело – троюродный брат. Все мало-мальски древние роды чистокровных волшебников связаны между собой. Как любит выражаться Снейп, мы спим под одним одеялом.
- Что будет с Драко, - спрашиваю я. – Как ему жить в этом мире? Что будет с ним, если я умру?
- Не беспокойся, Люциус, - ласково говорит Сев, - я о нем позабочусь.
И мне не кажется это странным. Я знаю, что завтра могу умереть.
СНОВА ЗОЛОТОЙ
Ранним утром я слышу совиное уханье и подхожу к окну. Отсюда открывается чудесный вид на залитый солнцем двор. У меня улучшились жилищные условия после того, как мои друзья поговорили с Дурслями – теперь я живу на чердаке. Тетя Петунья называет его мансардой, а Дадли (когда думает, что я не слышу) – курятником.
Хедвиг сидит на верхушке дерева, не собираясь слетать оттуда. В чем дело? Для нее уже слишком светло. Но тут она машет крыльями, не в силах оторваться от ветки, и меня озаряет мгновенная догадка. Птичий клей. Дадли, я тебя убью!
И тут от ветки отскакивает прилетевший невесть откуда камень. Хедвиг всполошено дергается в сторону, а я бешено верчу головой. Есть! Прямо под окном вижу запрокинутое лицо Дадли: он снова натягивает рогатку. Хватаю совиную клетку и со всей дури запускаю в него, лишь потом успевая подумать: а ведь она может проломить ему…
- Petrificus Totalus!
- Vingardium Leviosa!
Клетка застывает над самой головой Дадли, так и не успевшего спустить резинку, а я с дурным предчувствием поднимаю глаза. Не-е-ет! Скажите, что мне это снится. Потому что в жизни так не бывает.
На подъездной дорожке стоят: Дамблдор, прячущий в рукав свою волшебную палочку, Снейп со зловещей ухмылкой на роже и палочкой в руке; из-за его плеча выглядывает, помахивая ручкой, блондин в отвратительно красных штанах, в котором уже через секунду я узнаю Драко Малфоя. Что, Волдеморт всех побери, они тут делают?!!
- Доброе утро, Гарри! – улыбается Дамблдор.
- Поттер, вы, как всегда, в своем репертуаре, - бормочет Снейп. – Каждый раз, как я вас вижу, вы пытаетесь кого-нибудь убить.
- Развлекаешься, Поттер, - хихикает Малфой, обходя Снейпа и щелкая Дадли по носу. – А это твой маггловский родственник? Похож, очень похож. Один к одному. Вот ты и сделал себе памятник, даже на мрамор тратиться не придется.
- Убери от него свои грязные лапы, - рычу я одновременно со снейповским: «Драко, возьми клетку и отойди от него».
Хорек пожимает плечами, но своего декана слушается.
- Finite Incаntаtem, - у размороженного Дадли, только что видевшего перед собой беззащитную жертву, а сейчас вдруг узревшего трех волшебников зараз, глаза медленно лезут на лоб. – Доброе утро, молодой человек, - приветливо здоровается с ним Дамблдор. – Простите, что пришлось вас побеспокоить…
- Мама!!! Папа!!! Здесь опять… ЭТИ!!!!!!! – Дадли с поразительной для его комплекции грацией ловко изворачивается и убегает.
Малфой, потирая уши, выразительно трясет головой.
- Надо же… И нервы у него точь-в-точь такие же…
- Гарри, ты не представишь нас своей семье, - ласково говорит Дамблдор, глядя на выскочившую в халате растрепанную тетю Петунью и пыхтящего следом за ней дядю Вернона.
- Да, конечно, - с внезапно проснувшейся иронией говорю я. - Познакомьтесь – это мой дядя Вернон Дурсль, он занимается продажей дрелей; это моя тетя Петунья, домохозяйка; убежавший молодой человек – мой кузен Дадли, он пока ничем не занимается; а вот это директор Хогвартса, профессор Дамблдор; профессор зельеделия Северус Снейп и каждой-дырке-гвоздь Драко Малфой. Рад приветствовать вас в мире магглов.
Мы сидим в гостиной, угрюмые и недовольные. Рад жизни только директор – впрочем, он всегда ей рад, и – кто бы мог подумать – Малфой. Он сияет, как медный пятак. Остальные молча просчитывают перспективы: Дурсли озабочены двумя новыми магами, приехавшими омрачать их безмятежное существование; Снейп устраивается в лучшей комнате для гостей, которую он моментально и без спроса занял («Вот здесь я буду жить»); я думаю, посадят ли меня в Азкабан за Crucio на бывшего Упивающегося и на сына Упивающегося действующего.
- Я понимаю, что воспитание Гарри доставляет вам определенные неудобства, - заканчивает свою речь Дамблдор (тут дядя Вернон фыркает себе в усы, но встревать не осмеливается), - позвольте хотя бы частично попытаться их компенсировать…
Жестом фокусника он извлекает из рукава толстенькую пачку банкнот (я успеваю заметить, что большинство купюр некрупного достоинства); при этом физиономии Дурслей начинают просветляться прямо на глазах.
- А теперь не могли бы вы оставить нас одних, мне нужно попрощаться с Гарри, - просит он, и мои дорогие родичи поспешно выметаются из гостиной, не забыв прихватить с собой деньги.
Малфой фыркает и идет в комнату к Снейпу.
- Ты что-то хотел мне сказать?
- Да, - раздраженно буркаю я. – Я все еще не уверен, что это хорошая идея. Как вы не понимаете, я НЕ СМОГУ жить со Снейпом («Профессором Снейпом» - автоматически поправляет меня директор) и сыном человека, два месяца назад пытавшегося меня УБИТЬ. Как его вообще выпустили из Азкабана? Как вы могли это допустить?!
- Ты доверяешь мне, Гарри? – тихо спрашивает Дамблдор.
Я думаю долго, и эта пауза его явно напрягает.
- Вы же знаете, кроме вас, мне больше некому доверять, - и упрямо добавляю. – Но это не значит, что я доверяю Снейпу или Малфою.
- Драко – совсем не его отец, - говорит директор. – Возможно, вы сможете бороться со злом плечом к плечу. Нужно преодолеть детские обиды. Пообещай мне только одно: до начала учебного года вы друг друга не убьете.
- Обещаю, что я его не убью, - сделав паузу, уточняю. – Разве что он полезет первым.
Это обещание ни в чем меня не ущемляет. Если только я знаю Малфоя - а я его хорошо знаю - в стороне он не останется.
Директор подозрительно смотрит на мое честное лицо:
- И постарайся не злоупотреблять своим разрешением на магию. Мне стоило огромных трудов…
В гостиную вплывает Снейп, не удостаивая меня и взглядом:
- Альбус…
- Да-да, Северус, мне пора, - он в последний раз смотрит на меня. – Гарри, будь благоразумен. И… хорошо тебе отдохнуть.
Он аппарирует с легким хлопком.
- Драко, иди сюда, - зовет Снейп, не удостаивая меня своим вниманием.
Скрип пружин прекращается (прыгал на кровати, маленький паршивец), и в дверях появляется Малфой. На нем красные кожаные штаны в обтяжку и просвечивающая белая футболка, сквозь которую видны розовые соски. Я невольно вспоминаю случай в примерочной. Приходится тряхнуть головой, чтобы отогнать некстати всплывшее из глубин памяти видение абсолютно голого Малфоя.
- Ты будешь жить с Поттером, - без колебаний говорит Снейп.
- Что??? – на мгновение у меня так перехватывает горло, что возмущенный крик превращается в сипение. - Я не собираюсь…
- Так сказали ваши тетя с дядей, – со сладкой улыбочкой перебивает самый ненавистный для меня человек на свете. Тот, из-за которого погиб Сириус.
Я не стал доставлять ему удовольствия. Просто молча повернулся и ушел.
- Ты что, на чердаке живешь? – подает голос Малфой, взбираясь за мной по лестнице.
- Если не нравится, катись обратно в Малфой Мэнор, - хмуро отзываюсь.
- Я просто спросил, Поттер. Какой ты не-е-ервный.
- Держи свой поганый рот на замке.
Как ни странно, Малфой замолкает.
- Вот, - говорю я, с размаху усаживаясь на кровать и обводя широким жестом свою клетушку. – Здесь ты будешь жить. И не скажу, что я этому рад.
Малфой вертит головой в поисках чего-нибудь, на что можно присесть. Я злорадно наблюдаю за ним и впервые радуюсь скудости своей меблировки. На чердаке нет ничего, кроме моей узенькой кровати и сундука для книг - на нем я делаю домашнее задание.
Так ничего и не найдя, Малфой без комплексов устраивается на сундуке. Я молюсь, чтобы тот треснул. Но, видно, Малфой, как и все змеи, бескостный. Наблюдаю за ним краем глаза, поудобней развалившись на кровати и задрав ноги на спинку.
Хорек достает из карманов штанов четырехугольные плитки… один, два… семь, восемь...
- Ты что, в домино поиграть собрался? – не удерживаюсь я от комментария.
И тут они начинают вспухать, занимая весь объем и без того невеликого пространства.
- Задница Мерлина! – выпаливаю я, увидев восемнадцать дорогих (и огромных!) кофров. – Что ты туда сложил, весь Малфой Мэнор?
- Сюда не вошел бы даже один мой шкаф, тупица, - бодренько отзывается Малфой, начиная расстегивать замки. – Я ведь не могу целый месяц ходить в одном и том же, как некоторые.
Я встаю, взмахиваю палочкой, и стройный чемоданный клин вылетает в раскрытое окно, теряя по пути предметы малфоевского туалета. Выражение лица Малфоя почти вознаграждает меня за сегодняшний мерзопакостный день.
- Надо же тебе где-то спать, кретин, – поясняю свои действия. – Освобождаю место на полу для твоего высочества.
Малфой с перекошенным лицом хватается за палочку.
- Ну, давай, - подзуживаю его я. – Дай мне только повод.
Сейчас я мечтаю о том, как он ударит. Но он молчит, затем пальцы его расслабляются. Должно быть, понимает, что после Волдеморта он для меня так… легкая закуска. Я ухмыляюсь:
- Хороший мальчик Драко, - и выхожу во двор. Мне еще нужно сделать кучу дел. И первое из них: сообщить всем друзьям и просто сочувствующим сногсшибательные новости. Как бы так… поделикатней.
Снейп будет учить меня и Малфоя мыслезащите.
Снейп и Малфой будут жить рядом со мной.
И меня попросил об этом ДАМБЛДОР!
«Прогнило что-то в королевстве датском». Я чувствую, как пахнет тухлятиной.
Порыв легкого ветерка проносит мимо меня что-то белое, кружевное и невероятно легкое. Приглядевшись, я узнаю рубашку Малфоя.