Помнить о тебе
Автор: Alanis
Рейтинг: NC-17
Жанр: Angst/Romance
Саммари: не до конца продуманный рассказ, но в общих чертах можно сказать пару фактов: Драко живет в приюте, Вольдеморт мертв – причем не от руки Гарри а покончив с собой, Гарри вспоминает Тома (Вольдеморта), также как и Драко. А Снейп... при чем тут Снейп?
Пары: Гарри\Драко, Герм\Рон, Гарри\Симус, Драко\Алекс, Том\???
Unaccustomed to such violence
Jesus looking down on me
I'm prepared for one big silence
How'd I ever end up here
Must be through some lack of kindness
And it seemed to dawn on me
Haemoglobin is the key
-Haemoglobin is the key
To a healthy heart beat-
At the time they cut me free
I was brimming with defiance
Doctors looking down on me
Breaking every law of science
How'd I ever end up here?
A latent strain of color blindness
Then it seemed to dawn on me
Haemoglobin is the key
-Haemoglobin is the key
To a healthy heart beat
Now my feet don't touch the ground-
As they drag me to my feet
I was filled with incoherence
Theories of conspiracy
The whole world wants my disappearance
I'll go fighting nail and teeth
You've never seen such perseverance
Gonna make you scared of me
Cause haemoglobin is the key
-Haemoglobin is the key
To a healthy heart beat
Now my feet don't touch the ground
Глава 2.
Haemoglobin
Драко висел на дереве. Вниз головой.
Мир как будто предстал перед ним в новом свете – белым, ярким, живым. Внизу расстилалось одеяло из безупречного снега, и на снег светило солнце, отбрасывая золотые блики немыслимо ярких лучей.
Волосы Драко, откинутые назад, обнажали светлый лоб, которому холодное зимнее солнце дарило свою долю света.
Драко немного раскачался, крепко держась нижней стороной колен за ветку, вскинул руки, подставляя ладони комкам снежинок, падающих с последних листьев, почему-то оставшихся на ветвях.
Вдруг над ним пролетел крупный черный ворон и уселся на соседнее дерево. Драко проследил за его полетом, потом снова глянул вниз, на сугробы, потом вновь на птицу и улыбнулся так, как улыбался только избранным людям. То есть себе.
– Кар-р! – ответил ворон и расправил крылья.
Драко засмеялся. И у Малфоев были моменты жизни – настоящей жизни.
Он раскачался сильнее и ухватился руками за ветку чуть выше той, за которую он держался. Из кармана свисающей с плеч мантии выпала черная кожаная перчатка и затерялась в снегу.
Ворон задумчиво оглядел сначала ее, а потом ее владельца, пронзительно сверкая черными бусинками-глазами. Драко быстро вскарабкался на ветку выше и оседлал ее, стряхнув оставшийся снег. Несколько снежинок залетели к нему в нос, и Драко оглушительно чихнул, чуть не свалившись с дерева, но тут же рассмеялся, увидев, как птица отвернулась, как будто ей, старой и опытной, было неприятно наблюдать за шестнадцатилетним юношей, решившим вспомнить детство.
А у Драко в детстве никогда не было ни высоких деревьев, ни снега, ни солнечных лучей, ни перевернутого мира, ни черного ворона. Четыре стены его комнаты в Имении, сад с хищными цветами, уроки фехтования у озлобленного на мир отца и чучело анаконды на стене гостиной были тому заменой.
Наконец Драко спрыгнул с дерева в сугроб и, отряхнувшись, поднял свою перчатку и чемодан.
Он снова был в Хогвартсе – здесь одиночество не так резко напоминало о себе.
Как только Драко исчез за деревьями, направляясь в сторону замка, темнеющего вдалеке, ворон спустился на ветку ниже и стал ждать. Солнце скрылось за тучами, и поляна погрузилась в зимний полумрак.
Скоро из-за сосен появилась огромная черная собака, тяжело дышавшая от быстрого бега.
Момент – и на месте опустившегося на землю ворона оказался Северус Снейп.
– Блэк.
– Снейп, – на месте собаки возник стройный человек с черными волосами и грустными голубыми глазами. Он сильно изменился с тех пор, когда Северус видел его в последний раз. Худоба почти исчезла, и, хотя Сириус жил в отелях магловского Лондона, одежда была новой и волшебной.
– Я о твоем крестнике, Блэк. – Северус запахнул плотнее зимний плащ и застегнул его на верхнюю пуговицу.
– Это должно быть что-то крайне важное, если *ты* решил сообщить мне об этом.
– Блэк, здесь не курят, – фыркнул Снейп, глядя, как Сириус достает из кармана пачку Marlboro и подносит сигарету ко рту.
– С чего бы вдруг? В Правилах Хогвартса ничего не сказано о ‘магловских вредных привычках’, я не прав? – Сириус поджег сигарету спичкой и бросил ее на снег.
– Ты, как всегда, невыносим.
– Ты тоже. – Сириус выпустил клубы дыма прямо на Северуса.
Закашлявшись, Северус одарил Сириуса одним из убийственных взглядов. Мужчины отвернулись друг от друга. Сириус курил и смотрел вдаль на замок. Воспоминания, которые он вызывал, были слишком чудесными, и поэтому резали по сердцу, как тысяча серебряных ножей.
– Ближе к делу, Снейп, – наконец сказал он, скрывая боль в душе и беспокойство. Снейп сплюнул на снег, жалея о принятом решении. Поттер. Зачем было сразу бежать и докладывать обо всем этому самому невыносимому из мародёров, Блэку? Все равно Поттера не переделаешь, он может вспоминать о ком хочет, какое ему, Снейпу, до этого дело?..
– Ладно, Блэк. Он вспоминает Риддла.
– Почему? – глаза всегда выдавали Сириуса.
– Кто разберет твоего Поттера? Все они одинаковые... Ай! Сволочь, отпусти мою ногу! Тебя посадят в клетку... Ты бешеный!!!
Огромный черный пес с куском зимней мантии и черных брюк в зубах с победным видом раздирал ткань на клочки, а Снейп пытался остановить кровь из лодыжки.
– Ты псих, – пробормотал он.
Собака зарычала, понюхала дымящийся на снегу бычок, фыркнула и снова обернулась Сириусом Блэком. Очень злым Сириусом Блэком.
– Закрой свою провонявшую зельями помойку, Снейп. Поттеры, само их имя не стоит и обрывка твоей мантии. Не смей пачкать их имена о свой грязный язык, ты меня понял?
– Какой слог, Блэк, какие выражения! Советую тебе все же обращать на крестника побольше внимания. – За Снейпом должно было оставаться последнее слово. Всегда.
– Ты думаешь, я не обращаю?!
– Ха! – дьявольская, победно-грустная ухмылка исказила лицо профессора Зельеделия. – Не нужно и доказывать обратное. Ты оправдываешься, к тому же... хм, он бы написал тебе, а не пришел ко мне пить чай в Новогоднюю ночь... Ты хоть с новым годом-то его поздравил?..
Каркнув, черный как уголь ворон взлетел, не потеряв ни единого пера, и черный пес приземлился на все четыре лапы ни с чем.
Гарри все достало.
Друзья, учителя, каникулы, задания, день, вечер, ночь. Даже метла и снитч. Хотелось выпить чего-нибудь сильного, вроде магловской водки.
Однажды его, полупьяного, чуть не поймала МакГонагалл, когда он приканчивал бутылку в ванной для старост. Это уродливое привидение Миртл выло на всю ванную про магловские дурные привычки. Пришлось танцевать ей стриптиз, это было единственное, до чего она своими прозрачными мозгами сумела додуматься в качестве выкупа за молчание, хорошо еще, он был пьяным...
На снегу виднелись следы волчьих или собачьих лап вперемежку с отпечатками птичьих ножек. Гарри упал в снег на спину, вжимаясь в сугроб. Хотелось чего-то холодного и светлого после сочетания красного и рыжего в немереных количествах, то бишь в лице Рона Уизли. Иногда Гарри выворачивало от этого простого, то и дело краснеющего лица, смотрящего на него дерзко и оспаривающе, но при этом готового согласиться с каждым его словом, за что хотелось ударить Рональда прямо в мясистый нос.
С удовольствием вдыхая свежий воздух, Гарри думал. Хотя и ненавидел Гарри зиму, она служила ему возможностью избавиться от эмоций, чем-то вроде долгосрочной, не отпускающей меланхолии.
Снег.
Яблоки на снегу, розовое на белом. Гарри достал из кармана яблоко и надкусил. Вкус контрастировал с окружающим миром, был каким-то слишком сладким по сравнению с безвкусным, зато сверкающим снегом. Хруст от жевания был похож на ходьбу по утоптанному снегу.
Это все глупость. Гарри сам был глупостью в этой молчаливой, мертвой зиме. Хотелось остановиться и отдаться природе.
– Несу какое-то дерьмо, – сказал Гарри вслух, удивляясь однотонности собственных мыслей.
– Ты не сказал ни слова, – услышал он ответ над правым ухом и поднял голову. Гарри увидел кожаные ботинки, джинсы и мантию – снизу вверх. Все черное, как стволы влажных от снегопада деревьев, а волосы белые, как снег на солнце, а глаза серые, как лед на озере.
Природа ожила с приходом человека, и Гарри только сейчас осознал, насколько тихо было на опушке.
– Тебе что, жарко, Поттер?
– Да.
Малфой пожал плечами.
– Мне тоже.
– Гарри кивнул. Сейчас ему было абсолютно все равно, кто сидел рядом с ним, главное, не Рон, чья рожа все время маячила перед глазами.
Белое и серое – приятный контраст.
Ха. Когда-то он сам выбрал Рона, а не эту мраморную статую. Не то чтобы он жалел об этом... А ведь ему протягивали руку, пусть не совсем искренне, но все же руку дружбы. Если бы Малфой не был тогда таким мелким шкетом, всюду сующим свой нос...
– Погода меняет настроения, – заметил Малфой, как будто самому себе, но в то же время его глаза оставались на лице Гарри, как бы обдумывая его черты.
Гарри стало неприятно. Если с Роном было слишком жарко, то с Малфоем – слишком холодно, по крайней мере сейчас. Но не в его привычках было жаловаться. Было до некоторой степени мило сидеть в этой глуши с по сути совершенно незнакомым человеком, который хотя бы не смотрит на тебя как на спасителя мира или бога, слова которого – единственная правда. Не хотелось и раздражаться, как два года назад.
И не хотелось называть его по имени или фамилии. Это был просто человек, разделивший, пусть и неожиданно, с ним этот момент.
Блондин опустился на снег рядом и поморщился.
– Тут мокро.
Гарри пожал плечами, достал палочку и произнес пару слов на латыни над малфоевской мантией. Тот снова сел и опустил голову на руки.
Он думал о папке, на которой кроме его имени было еще два. Гарри... такое же совпадение, как и эта встреча на поляне. Присутствие его имени (что Гарри был Поттер, Драко почему-то знал точно) на папке наводило на некоторые размышления. Третье имя... на Д. Дональд? Нет, не такое пафосное. Дэвид? Нет, интереснее... Де... Дей... Деймон! Точно! Если тут были Гарри и Драко, то от третьего человека можно было ожидать чего угодно, скорее всего, он был полной противоположностью и его, и Поттера, какими они были друг для друга.
– Ты знал Тома Риддла?
– Что? – это удивило гриффиндорца, очевидно удивило.
– Тома. Вольдеморта, другими словами, которого ты должен был убить, – не удержался Драко.
Гарри вздохнул. Малфой все же не удержался. Красота рассыпалась.
– Я понял, о ком ты. Да, я знал Тома. Ты?
– Он – мой крестный.
На этот раз, если Гарри и был удивлен, маска оставалась на месте.
– Он оставил мне интересный подарок. – Достаточно неуклюжая попытка заговорить о человеке, совершившем самоубийство. И все же.
Гарри выглядел более-менее заинтересованным, несмотря на каменное выражение лица. Драко достал из внутреннего кармана заветную папку.
– Убери.
– Почему? – Драко как-то послушно, даже слишком быстро засунул подарок обратно. Вообще-то он понимал, почему.
– Не хочу делать воспоминания тяжелее... сейчас. Может быть, позже.
Драко кивнул.
Гарри даже стало весело. Но не забавно-весело, а истерично-весело. Ему уже надоело все, в том числе думать, дуться, переживать о Томе. Это его вина, и ничья другая. Самоубийство – решение одного человека. И ни он сам, ни Малфой, ни кто-либо другой не причастен к этой смерти. Так зачем же вообще думать обо всем этом так упорно?!..
– Малфой.
– М-м?
– Пойдем играть в квиддич.
– М-мм?!
– Мне скучно, Малфой. А играть интересно только с другим ловцом. А так как ни Ченг, ни Эббот поблизости не наблюдается, остаешься ты. Железная логика. Пошли.
Драко встал, глядя на снег.
– Поттер, ты сошел с ума.
– Я знаю. Что плохого в сумасшествии? Идешь? – Гарри вскинул на него глаза. Драко как будто просветили рентгеновскими лучами.
– Иду.
Рон сидел в библиотеке, прикрывая свою копию – Transfiguration. Advanced – книгой по квиддичным приемам и стараясь не слушать нудное бормотание Гермионы прямо над ухом.
Эта девушка была полностью лишена сексуальной привлекательности. Нет, конечно, она была красива, но sex-appeal явно был ей несвойственен. Юбка такого же покроя и даже цвета, что и на втором курсе, свитера, скрывающие фигуру, ничего из ряда вон выходящего...
Так Рон думал о каждой девушке Хогвартса – оценивающе, не более того.
Иногда он даже завидовал Гарри из-за Симуса. Вообще-то он старался не завидовать Гарри ни в чем – и не получалось. Вещи, которым он не завидовал, можно было по пальцам пересчитать, и то он не мог вспомнить сейчас ни одной. Он хотел быть для Гарри всем.
Рон вздохнул.
Гарри снова куда-то делся.
– Гермиона, ты можешь хоть на пару минут прекратить меня грузить?! – Ну вот. А ведь он никого не хотел обидеть.
Гермиона обиженно замолчала, и Рон встал из-за стола и вышел из библиотеки. Он побрел по коридору к подземельям, рассчитывая пробраться на кухню и перекусить, что он делал всегда, когда поблизости не было Гарри. Просто делать больше было нечего.
Коридор, ведущий на кухню, проходил перпендикулярно коридору в Слизеринское общежитие, если Рон правильно помнил их путешествие три четыре года назад. Рон как раз проходил мимо, когда заметил на полу что-то странное. При ближайшем рассмотрении “чем-то” оказалась кожаная папка, на которой в полутьме коридора светились три замка в виде имен.
– Лови!
Гарри подбросил вверх снитч, который тут же расправил крылья, и невольно усмехнулся.
Он оттолкнулся от земли, и им овладело особое, ни с чем не сравнимое чувство полета, какое всегда посещало его во время игр, дружеских матчей и просто тренировок. Малфой поднялся в трех метрах от него, с той же скоростью, не спуская глаз с золотого мячика.
Ему понадобилась пара искусных приемов, чтобы обойти соперника, но Гарри за три секунды снова оказался впереди, вылетая снизу, держась в воздухе как птица.
Поле под ними было девственно-белым, зеленые ели темнели на горизонте, оттеняя снег и золото колец. Ветер кидал из стороны в сторону их мантии, и вообще погода была не самой удачной для игры в квиддич. Лицо Драко неправдоподобно раскраснелось, как розовый йогурт, разлившийся по белой тарелке.
Снитч рванул от одного ловца к другому, дразнясь и поклоняясь могучему ветру, в отличие от игроков, которые боролись со стихией. Ветер был каким-то фальшивым, ненастоящим, как будто одну картинку, штормящего моря, наложили на другую, солнечного зимнего леса.
И все же ветер был, выл и играл, как хотел.
Делая пируэт вслед за целью, Гарри понесся, обгоняя порывы, но они нагнали его сзади и кинули прямо на соперника. Не рассчитав равновесие, Драко не успел затормозить, и они, запутавшись в мантиях, полетели вниз.
Гарри оказался снизу и глухо ударился о снег спиной, Малфой приземлился рядом, мягче, но ненамного.
Молчание.
Робкий голос,
– Малфой, ты в порядке? –
– Кажется, да. Признай, это было не лучшей твоей идеей... Эй, если ты уберешь свою ногу с моей, будет еще лучше.
Малфой скинул с себя ногу Гарри, ворчливо хмыкнул и поднялся на локте, смотря на соперника. Странно, вставать не хотелось, но влажность снега постепенно стала давать о себе знать, и Малфой поднялся, отряхивая мантию.
Гарри смотрел на Малфоя снизу вверх и думал, совершенно не в тему, насколько тот отличается от Рона. Ну попросту противоположность.
– Ты так и будешь тут лежать, Поттер?
Гарри кивнул.
Драко пожал плечами, развернулся и, подхватив метлу, пошел к замку, хрустя ботинками по снегу.
Только когда он скрылся за деревьями, Гарри понял, что не может встать.