Помнить о тебе
Автор: Alanis
Рейтинг: NC-17
Жанр: Angst/Romance
Саммари: не до конца продуманный рассказ, но в общих чертах можно сказать пару фактов: Драко живет в приюте, Вольдеморт мертв – причем не от руки Гарри а покончив с собой, Гарри вспоминает Тома (Вольдеморта), также как и Драко. А Снейп... при чем тут Снейп?
Пары: Гарри\Драко, Герм\Рон, Гарри\Симус, Драко\Алекс, Том\???
~Drain you (Nirvana)
One baby to another said,
I'm lucky to have met you
I don't care what you think
Unless it is about me
It is now my duty to completely drain you
A travel through a tube
And end up in your infection
-Chew your meat for you
Pass it back and forth in a passionate kiss
From my mouth to yours because I like you-
With eyes so dilated,
I've became your pupil
You've taught me everything
Without a poison apple
The water is so yellow, I'm a healthy student
Indebted and so grateful -
Vacuum out the fluids
-Sloppy lips to lips
You're my vitamins because I'm like you-
Глава 4.
Drain you.
Гарри спал плохо, беспокойно, все время ворочаясь на мягком
ковре. Сквозь сон он пытался понять, здесь ли Малфой, и понял только когда
почувствовал влагу на лбу. Гарри, конечно, не мог удивиться – он спал.
А Драко думал. Он больше не был Малфоем. Может, стоило сменить фамилию?
Хм, пожалуй, нет. Ведь оп сути он остался таким же, как был – слизеринцем,
которого раздражало все, и, конечно, он оставался геем.
Странно, Драко никогда серьезно не задумывался, как же он осознал это. Просто знал, и все, хотя до сих пор не мог отличать себе подобных от общей толпы. Возможно, это наследственность. Почему Люциус Малфой всегда старался быть строгим и неприступным, появлялся всюду с женой? Драко как-то узнал его секрет. Также как и дед, он женился только из-за культа родовой линии, которая должна была четко и чисто соблюдаться.
Поэтому Драко был рад отказаться от себя старого – не нужно было соблюдать семейные традиции, на которые он плевал с высокого дерева.
– Что... ты... – Гарри снова повернул голову, сбросив полотенце. Со вздохом Драко положил его на место, одновременно разглядывая чистое лицо и черные, редкие ресницы - глаза, двигались во время быстрого сна.
Драко вовсе не был сексуально озабочен, вовсе нет. Напротив, весь период юношеской гиперсексуальности вместе с гормонами обходил его стороной – по крайней мере, так ему казалось. Но у него непозволительно долго (двое суток!) не было нормального секса.
Он не считал нормальным тот раз – чуть больше дня назад, когда он собрал вещи и уехал. Почему именно Алекс и собственные ощущения подтолкнули его к уходу, несмотря на просьбу Дамблдора не ссориться с Паркинсонами, он не знал, да и ему было все равно. Честно.
И теперь тут лежит Поттер. По сути, единственный, с кем он еще хоть как-то общается. После сегодняшнего утра.
– Драко. С тобой что-то происходит. Ты сбежал из приюта, не предупредив моих родителей! Как ты мог! Мама так беспокоится о тебе!
– Паркинсон, я не бью девушек.
– Что?
– Не вынуждай меня нарушить мои принципы.
Пэнси с надувшимися губами вылетела из комнаты и побежала в гостиную к Милли, поделиться новостями. Драко фыркнул. Пэнси ничуть не изменилась с тех пор, как они в пять лет вместе замучили маленького совенка из совятни ее матери. Тогда статная “мама” тоже очень беспокоилась, и Драко первый раз в жизни узнал, что же такое заклятие “Cruciatus”.
Нежданные звуки хриплого дыхания отвлекли его от воспоминаний. Он подошел к кровати Гойла. Звуки слышались оттуда – а он думал, что находится в совершенном одиночестве, не считая, конечно, Пэнси.
Он откинул занавеску.
Перед глазами застыла картина.
Два жирных тела, голые, друг на друге, пот ручьем... Драко медленно задернул занавеску, вышел из комнаты, и пошел на улицу. Где он и встретил Поттера.
Поттер. Он оказался не таким уж возвышенным золотым мальчиком, как все думали. И он лежит здесь, парализованный, совершенно беспомощный... но это же он. Любимчик Дамблдора. Наверняка полнейший натурал и девственник.
Любопытно, сколько процентов мыслей Драко занимал секс?.. Слишком обыденной вещью он стал для юного слизеринца.
– Малфой...
– Что? – Малфой подвинул свое кресло ближе к лежащему Гарри, который еле смог открыть глаза. Губы были сухими, а лоб – горячим, и Гарри вряд ли представлял сейчас собой объект сексуального влечения.
– Дай мне... воды...
<...the water is so yellow, I’m a healthy student...>
Драко лениво поднял палочку, не отвлекаясь от собственных мыслей, и в руке Гарри сформировался стакан. Тот отхлебнул сразу половину, и тут же выплюнул часть, хватая ртом воздух.
– Что еще?
– Я просил воды, Малфой... а не спирта, – прошептал Гарри, кашляя, стараясь избавиться от жжения в горле. Ему приходилось пить водку стаканами, даже в обществе Плаксы Миртл, но сейчас было явно не время...
– Прости. Перепутал форму заклинания, – проворным жестом Малфой сменил воду в стакане, произнося заклинание почетче. Гарри быстро запил противный вкус во рту тыквенным соком – скорее всего, Малфой просто не помнил заклинания для воды.
– Сожалею, Поттер.
– Нет. Не сожалеешь, – Гарри наконец смог выдавить пару слов. Малфой посмотрел на него долгим взглядом. Поттер умел смотреть в глаза.
– Ты прав. Не жалею.
Он замолчал и откинулся на спинку кресла, закрыв глаза, не думая ни о чем. Ему вдруг захотелось убежать отсюда – просто потому, что как бы ни думал Поттер, в нем просыпалась жалость. Жалость была слабостью, а слабость – не малфоевская черта. Хотя, с другой стороны, он ведь начал игнорировать себя старого.
– Как твои ноги, Поттер?
Гарри не ответил. Он допивал воду, каждым нервом пытаясь понять, может ли он двигаться.
– Я не уверен, Малфой.
– Ну так попробуй.
– Дай руку.
Драко протянул Гарри руку, и тот, опершись на нее, попробовал подняться. Малфой второй рукой непроизвольно обнял его за талию, помогая привстать. Однако Гарри, чье осязание было сосредоточено на ногах, даже не почувствовал прикосновения.
Он смог подняться на ноги и стоять, держась за Малфоя и спинку кресла. Но сделать шаг... мускулы попросту не повиновались ему. Он отпустил руку Драко, выжидающе смотрящего на него, не удержался и упал прямо на свою “няньку”, оказавшись прямо на нем.
Гарри, несмотря на разочарование, не мог не рассмеяться, увидев выражение лица Малфоя – падение явилось неожиданностью для обоих. А между тем это выражение опять было маской.
Пожалуй, неправильно было утверждать, что в Драко не бушевали гормоны. Просто не позволяли ему расслабиться (сейчас). Ему как воздух нужен был секс.
Срочно.
Но еще один взгляд на Поттера, смеющегося, явно старающегося прикрыть досаду и безысходность, решил внутренний спор.
В самом деле, а если это с ним навсегда? Больше никакого квиддича, школьных балов, уроков вне одной комнаты, гуляния по замку после отбоя и даже до него...
Малфой постарался одновременно столкнуть Гарри и отмести чувство жалости. Он хотел перевернуться и помочь Поттеру сесть, наконец, но Гарри сделал неожиданную вещь. Руками сжав плечи Драко, касаясь его каждой клеточкой своего тела, Гарри посмотрел Драко прямо в глаза.
От этого взгляда Драко пробрало. Это был *его* взгляд – пожирающий, желающий, соблазняющий, наконец. И Поттер украл его вместе с...
Все мысли смешались в кучу, как только его губы коснулись губ...
<...Sloppy lips to lips, you’re my vitamins, cuz I’m like you...>
...всепоглощающих, полных какого-то скрытого смысла, мокрых, сладких и мягких в одно и то же время...
Именно такими поцелуями Драко сражал наповал Алекса и тех, кто ему предшествовал. А теперь сам попал в ловушку этих самых губ. Он поддался, сдаваясь под напором умелого языка. Может, он ошибался насчет опытности Поттера?.. О господи.
Малфой дрожал под ним. Гарри попросту изучал его рот, не думая ни о чем. Симус научил его многому, но теперь надоел практически так же, как и Рон, а секс, поцелуи и сам факт наличия кого-то для всего этого были ему жизненно необходимы. К тому же Малфой и никто другой помог ему, практически спас от смерти и даже остался с ним, пока он спал... автоматически напрашиваясь на подобные вещи.
Странно, но по мере того, как поцелуй становился глубже, интимнее, когда язык Драко полностью отдался на милость Гарриного, и тот делал с ним все, что хотел – по мере возрастания удовольствия Гарри чувствовал теплоту, поднимающуюся с самых кончиков пальцев вверх, и он прочувствовал ее – он не возбудился, он согрелся так, как ни один камин не смог его согреть.
И пошевелил ногой.
Малфой вздрогнул сильнее от малейшего движения и обнял ногами ноги Гарри, вжимая его тело крепче в себя. Уже практически не владея собой.
Гарри даже не ожидал подобной реакции. Он даже не знал, гей ли Малфой вообще. Просто розовые губы, белые нестриженые волосы, падающие на лоб, белая мраморная кожа... все привлекло. Неожиданно привлекло.
Гарри понравилось загнанное выражение в Малфоевских глазах, когда он смотрел на него *этим* взглядом, как будто его охватило смятение от того, что неизбежно должно случиться. Он чего-то не понял, но явно хотел этого, ему тоже было нужно чувствовать губы на губах, но если он видимо потерялся в этом, то Гарри просто требовалась разрядка.
Драко знал: если бы все начал он сам, было бы точно наоборот. Он оставил бы Гарри возбужденным до безумия, оставаясь полностью под его контролем. Но начал Поттер – и это само по себе заставляет задуматься. Кто бы мог подумать, что он окажется таким... таким же, как он сам?!
И тут все кончилось.
Гарри поднялся на руках: совершенно отчетливый, не туманный взгляд, в отличие от Драко он чувствовал себя совершенно обычно. Облизав губы, он сел, чувствуя сквозь два слоя материи малфоеву эрекцию. Хм, довольно интересно – Малфой возбуждается с первого поцелуя... таким размышлениям можно было бы посвятить больше времени, но Гарри был занят другим – он мог двигаться.
Гарри с легкостью встал. Малфой лежал на ковре под ним, глаза полуприкрыты. Надо брать себя в руки.
– Какого черта...?
– Не знаю, Малфой. Но я... я смог встать, почувствовал ноги, и все. Какая-то теплота во время нашего... я... мм...
– Поттер, ведешь себя как девственница на свадьбе! – с неожиданным раздражением выпалил Малфой и встал. – Ты только что поцеловал меня. Нам это было нужно, не спорю. Теперь предлагаю забыть об этом.
– Как знаешь. Мне все равно. Я могу ходить, Малфой, представляешь?!
Такого еще ни разу не случалось. “Мне все равно!” Немыслимо!
Гарри схватил свою палочку, натянул мантию и кинулся к выходу. Только у двери на лестницу он что-то вспомнил.
– Спасибо, Драко, – он вернулся к недоуменно глядящему на него Малфою. – Ты что-то говорил про Тома... Что за подарок? Меня он как-то касается?
– Я думал, ты уже забыл об этом. – Он подразумевал не только подарок, но не признался в этом даже самому себе.
– На память никогда не жаловался.
– Да, касается. Стой, кажется, он у меня с собой. – Малфой потянулся за мантией и проверил карманы. Папки не было, но он не помнил, чтобы вынимал ее где-то здесь. – Странно, ее нет.
– Ее?
– Потом поймешь. Может, я выронил ее, когда бегал за метлой?
Гарри пожал плечами.
– Наверное, ты это потерял.
– Ничего я не терял, Поттер! Давай встретимся сегодня после отбоя и я покажу тебе ее. Мне тоже нужно рассмотреть ее получше.
– Окей. Где?
– У квиддичного поля. Где я вчера тебя нашел.
– Хм. Не думаю, что у меня когда-либо в ближайшие дни возникнет желание гулять где-то у квиддичного поля или поблизости от него. Лучше у озера.
– Все равно. В одиннадцать – сразу после отбоя.
Гарри кивнул и вышел – он еще хотел успеть лечь, чтобы не возбудить подозрения однокурсников.
Драко сел на пол, скрестив ноги. Быстро же Поттер оправился... от всего. Возможно, он просто не успел осознать свою полную беспомощность за эти сутки... самые удивительные сутки в жизни Драко.
Утром он вернулся в Хогвартс. Потом увидел своих “друзей” так, как бы никогда не хотел увидеть. Потом – неожиданная встреча с Поттером и квиддич на заснеженном поле... главное – сон. И, наконец, этот поцелуй.
Надо было просто трахнуть Поттера. Но нет – тот отвлекся на свои ноги.
Вообще-то Драко понимал Гарри, что еще удивительнее. Жизнь была полна сюрпризов.
Сириус снова был в Хогсмиде. Когда-то он собакой прятался здесь от дементоров, а еще раньше исследовал деревню с тремя друзьями.
Помимо его, Джеймса и Пита, был и четвертый несанкционированный анимаг. Но тот плохо прикрывался и слишком увлекался своими зельями, поэтому стал им только в конце седьмого курса, перед самым выпускным.
Ворон.
Чертов ворон.
Сириус пытался внести какой-то порядок в мысли о прошлом, вызванные возвращением в знакомые места. Но в голову лезли только Гарри, Лили и бывшие девушки... и парни.
Сириус фыркнул. Да, в возрасте Гарри он был тем еще казановой. В противовес Джеймсу.
Когда Сириус спасся из Азкабана, он дал себе зарок воздействовать на Гарри так, чтобы он в корне отличался от собственного отца, который оставался девственником до самой свадьбы с Лили Эванс, в то время как Сириус расстался с этой роковой подругой лет в двенадцать с каким-то старшим парнем из Рейвенкло...
Возможно, это было эгоистично с его стороны (I know I’m selfish, I’m unkind), но он же не собирался превращать Гарри в гомосексуалиста или извращенца... просто дать несколько советов.
<You taught me everything without a poison apple>
Он не мог позволить Гарри остаться одному, каким бы он ни был, равно как и самому себе. Если все так, как он ожидает, пора менять дело.
– Три метлы – . Любимый столик в углу... которому по меньшей мере семнадцать лет.
– Эй, Римус, новый стол!
– Им что, не понравились наши подписи?
– Они его что, помыли?!
– Палочки в руки!
Четверо друзей. Джеймс, никогда не вылезающий из квиддичной формы, Римус, их “домашний оборотень”, Питер, всегда и всюду стоящий за них горой, и Сириус... секс-символ Гриффиндора.
Такие разные... и все же. Они оставили свои автографы на новом дереве и наложили свои, мародерские, заклятия.
Светлое, слегка грязноватое дерево часто мыли, но они не в силах были отмыть четыре имени: Padfoot, Wormtail, Moony, Prongs.
– Гарри, черт тебя побери, где ты был всю ночь?!
Гарри тихо прошел в ванную, стараясь не потерять настроение любви ко всему миру из-за какого-то Рона. Из-за того, что снова мог ходить, он любил сейчас всю вселенную. Забывая о реальной причине.
Он не успел отчаяться окончательно – к нему удача приходила сразу, почти всегда вовремя, хотя иногда, конечно, задерживалась.
– Гарри!.. Ты не представляешь, что я нашел в коридоре, ведущему к Слизеринской гостиной!
– Что это ты там делал? – Гарри сполоснул лицо холодной водой, встряхнул волосами и пришел к выводу, что выглядит совсем неплохо, несмотря на события предыдущей ночи.
– Я... ничего. Я шел на кухню. А что? – в глазах мелькнуло то самое, обиженное, спорящее выражение, называвшееся “темперамент Уизли”, которое так бесило Гарри.
– Рон, – предупреждающе взглянул он на так называемого лучшего друга.
– Гарри, а что мне еще делать, пока ты шляешься неизвестно где?! Я тебе кто, друг или нет? Симус весь извелся. Ты обижаешь его, Гарри, не говоря уж обо мне и Герми!..
– Рон! Мои отношения с Симусом тебя не волнуют вообще... не так ли? – Угрожающе спросил Гарри.
Рон раскраснелся, дышал тяжело, он злился, но он испугался. Не Гарри и его настроения, а возможности потерять его навсегда.
Он чувствовал себя маленьким рядом с Гарри, хотя был выше его на целую голову. Гарри был выше его морально, у него были какие-то мысли, непонятные Рону, спрятанные за семью замками, ключи от которых где-то затерялись - противоположность Рону, у которого на лице отражалась малейшая перемена в настроении.
Рон хотел победить это. Чувство отвращения к самому себе.
Удар кулака пришелся Гарри в переносицу, он не успел блокировать удар и отлетел к раковинам, сшибая куски мыла с полок. Рон подлетел к нему, уже не в состоянии остановиться,
<It’s now my duty to completely drain you>
он отпечатывал костяшки пальцев на щеках, груди, животе Гарри. Тот уже задыхался, но не сопротивлялся – ему даже хотелось этого, но в большинстве своем было все равно. Рон только раздражал, хотя бить его... желание ударить его никогда не выходило за пределы желания.
Рону тоже несвойственно было орудовать кулаками, и тем удивительнее было видеть его таким.
– Поттер! Уизли! Что тут происходит?! – Староста Маргарет Уэлш, семикурсница, которая слегка обошла Гермиону в конкурсе на место старосты. Черт бы ее побрал – всегда появляется в самый ненужный момент.
Рон тут же вскочил из ванной стремительно, как еще, наверное, никогда не бегал. Маргарет только успела отскочить. Итак, теперь оставался только Гарри.
Ох уж этот Поттер. Если бы он еще был *нормальным*... Но семнадцатилетняя, высокая брюнетка с успехами в учебе такими же, как у Гермионы, имела слабость к “мальчикам с мальчиками”. Хотя держала это четко при себе.
– Поттер! – Как можно строже повторила она, подходя к Гарри, лежащему на кафельном полу ванной с разбитым носом и синяком под глазом. – Поттер! – чуть тише позвала она. Кто знает, насколько серьезной была их драка с Уизли. Она наклонилась над юношей и замерла.
Гарри смеялся.
Нет, не как сумасшедший, и не весело, и не грустно. Просто смеялся. Это был странно освещающий, заставляющий одновременно рыдать и умирать от веселья смех.
Маргарет стало страшно. Вид человека, покрытого кровоподтеками и смеющегося непонятно над чем был похож на вид оскалившейся мумии. Невозможно было поверить, что это – Поттер.
Девушка слегка отшатнулась.
– Прекрати! Я позову Мак-Гонагалл! Встань... немедленно... – бормотала она, отходя все дальше.
Тут смех оборвался. Гарри поднялся на ноги медленно, словно боясь, что ничего не выйдет.
Псих?
Псих.
– Я ухожу за профессором Мак-Гонагалл! Приведи себя в порядок! – взвизгнула Маргарет.
– Подожди, Уэлш.
Маргарет замерла на месте. Гарри открыл кран и смыл кровь, стараясь не смотреть в висящее напротив зеркало.
– Уэлш. Обещаю, это больше не повторится. – Отчего-то Гарри знал, как надо говорить и как улыбаться этой Гермионе-2. Миленько так, застенчиво, жеманно... – Ну пожа-алуйста, Маргарет. Хочешь, я попрошу Симуса... – здесь староста, как и ожидалось, покраснела. Никто не знал, что у нее тоже бывали мокрые сны... в которых она выступала лишь сторонним наблюдателем. – ...а Симус попросит Дина нарисовать тебе что-нибудь... красивое?
Глаза Гарри блестели невинностью и откровенностью. С откуда-то взявшимся вдохновением он изводил девушку, строя из себя настоящего изнеженного “nancy boy”.
– Ты... скоро доведешь меня, Поттер, – наконец выдавила она. – Иди отсюда, и побыстрее!
Гарри обрадованно подскочил к Маргарет и стиснул ее в объятиях, внутренне содрогаясь. Брр. Все равно что обнимать жабу Невилла. Девушка смотрела, как Поттер исчез в гостиной, осознавая, что пора бы закрыться у себя в спальне.
Гарри бежал. Он хотел почувствовать себя бегущим, прежде чем сделать то, что собирался.
А собирался он снова стать недвижимым – только так он сможет понять и подумать о том, о чем раньше не задумывался, о том, чего раньше не знал. Он несся вниз по коридорам, стремясь наружу, видя перед глазами самого себя, как в Новогоднюю ночь.
Он подбежал к Главному входу и на полной скорости врезался в кого-то в зимней мантии и с чемоданом в руках.
<A travel through a tube and end up in your infection...>
– Гарри?!
– Сириус?!