История Рема Люпина
Автор: llamajoy
Согласие автора на размещение перевода получено
Оригинал: на Azkaban's Lair
Перевод: Felis
Pairing: Ремус/Сириус
Рейтинг: от PG до NC-17
Жанр: romance, angst
Дисклеймер: все все относящиеся к циклу о Гарри Поттере персонажи и идеи принадлежат Дж.К. Роулинг.
Осколок третий
Апогей
Апогей
1. Точка в орбите тела (спутника), находящаяся на самом большом расстоянии
от центра Земли; также – наиболее удалённая от планеты точка орбиты, достигнутая
телом (спутником).
2. Наивысшая, наиболее удалённая точка, кульминация.
"Merriam-Webster Dictionary"
– Сельди в бочке, – сказал Джеймс.
– Замётано! – Сириус бросил перо, разбрызгивая чернила по недописанному домашнему заданию.
– Что? – спросил Питер.
– Я вожу, – сухо сказал Ремус, не поднимая глаз от учебника ЗОТИ.
– Чёрт возьми, Луни. – Сириус скорчил ему рожу, равнодушно сворачивая свой свиток по Предсказаниям. – Последний раз, когда ты «водил», ты просто вернулся в спальню и три часа там читал. Так не играют.
– Вы оказались не слишком выносливыми, – невозмутимо заметил Ремус, щелчком перевернув страницу.
– Это не называется «прятаться и сдаваться».
Джеймс, чьи собственные книги были давно забыты, усмехнулся:
– Нам пришлось закончить игру только из-за того, что ловкий Cириус Блэк споткнулся о Миссис Норрис в коридоре Хаффлпаффа.
Он увернулся, чтобы избежать дружеского тумака, но Сириус, к его немалому удивлению, пропустил шпильку мимо ушей. Джеймс сдвинул очки на нос и подмигнул.
Тёмные брови сошлись у переносицы, Сириус смотрел на Рема – только на него.
– Ты слишком хорошо прячешься, – очень тихо сказал он.
Ремус, казалось, не обратил внимания, хотя, конечно, должен был услышать.
– Что? – снова спросил Питер, недоуменно переводя взгляд с одного на другого.
– «Сельди в бочке», – пояснил Рем, закрывая книгу с лёгким хлопком, – это игра, похожая на прятки; но здесь водящий прячется, а не ищет.
– Только не говори, что в доме Петтигрю не играют в игры, Хвостик, – Джеймс прокрался к Питеру и ловко извлёк захватанный учебник Алхимии из его расслабленных пальцев. – Мы тебе просто не поверим.
– Прааавила, – с полуулыбкой нараспев произнёс Сириус, – таковы. Водящий прячется, а остальные должны его найти. – В качестве иллюстрации он встал и вытянулся на цыпочках позади Ремуса. Тот невольно напрягся, но головы не повернул.
– И когда кто-то находит Водящего, то прячется с ним в том же месте, пока, в конце концов, все, – он пригнул Рема к столу, торжествующе выхватив учебник из его рук, – не набьются туда как сельди в бочке.
Он наклонился, улыбаясь прямо в ухо Ремуса:
– Я правильно объяснил?
– Пока звучит похоже на правду, – просиял Джеймс, небрежно бросая учебник Питера на стол, – а тот, кто присоединился к толпе последним, водит в следующий раз.
– Так кто это теперь? – нервно переспросил Питер.
Все знали, как он не любит быть в центре внимания, независимо от выбранной игры: плачевный результат детских обид, когда его последним включили в квиддичную команду. Наверное. Они никогда не спрашивали.
Рем спокойно поднялся на ноги, заставив приятеля зашататься в поисках равновесия.
– В прошлый раз последним пришел Сириус.
– Эй! – возмутился Блэк, и учебник Ремуса тяжело приземлился рядом с Питеровой «Алхимией». – Это только потому, что Джим влез под свой плащ и пришел прямиком в общежитие, а некоторым пришлось идти вокруг всего замка, чтобы не попасться сексоту Филчу!
Джеймс засмеялся в кулак, и даже Питер похихикивал. Тёмно-карие глаза Сириуса сузились, поверх головы Рема глядя на Джеймса:
– Держу пари, Джимми не сказал вам, что мы делали... он подстроил, чтобы я споткнулся о Миссис Норрис!..
Джеймс ухмыльнулся и поиграл бровью, понимая, что Сириус, наконец, попался на приманку.
– А ты хочешь, чтобы я им поведал? На самом деле все было по-другому...
Ремус прервал его:
– Но, – твёрдо заметил он и повернулся к Сириусу, нависающему над его плечом, – ты пришёл последним, не так ли? – Рем улыбнулся, и все аргументы Блэка, все компроматы, которые тот собирался выложить, застряли у него в горле.
– Ах, Тихоход, неужели вы не хотите спрятаться? – Джеймс водрузил ноги на стол и теперь затягивал шнурки своих мокасин.
– Конечно, – поддакнул Питер, пытаясь справиться с грудой книг на столе. – Разошли нас по разным местам, а мы попробуем тебя унюхать...
Никто из этих двоих не смотрел на Сириуса или на Рема – казалось, нарочно.
– Ладно, ладно... – наконец отвернулся Блэк, чувствуя, что Рем всё ещё глядит на него.
– Но никаких превращений, – он погрозил пальцем Питеру, – это обман. И никаких плащей-невидимок, ты теперь не спрячешься, понял? – Он взъерошил Джеймсу и так уже растрёпанную шевелюру и отпрыгнул – прежде, чем тот успел его пнуть.
– Значит, решено. – Когда Ремус снова повернулся к друзьям, его мимолётная улыбка уже растаяла, сменившись обычным печальным смущением.
– А ты должен искать меня, Луни, – сказал Сириус и усмехнулся. В сочетании с волосами, спадающими на глаза, это придало ему довольно свирепый вид.
– Играй по правилам! – И, убедившись, что остальные могли его видеть, Блэк многозначительно подмигнул.
– Я не из тех, кто нарушает правила, – мягко заметил Ремус, хотя его уши заметно порозовели. Вслед за этим его без церемоний выпихнули за портрет.
«Если бы я был Сириусом, где бы я прятался?..»
Ремус только что поднялся на вершину Астрономической Башни – просто из прихоти. В прошлом месяце, перед Пасхальными каникулами, их неразлучная четвёрка просидела там целую неделю на мартовском ветру, зябко кутаясь в пропотевшие рубашки и пытаясь изучить свои гороскопы.
Для Ремуса Астрономия была своего рода формой самообороны, тщательно выстроенной стеной знаний в попытке удержать зверя внутри... но его друзья слушали увлечённо и наивно, когда он указывал на луну, говоря об апогее, перигее и сизигии, – так, что Питер всё время сидел с открытым ртом.
Он сам был поражён тем, что ночное небо больше не причиняло ему боли, что он мог смотреть луне в лицо и смеяться над нею, когда по обе стороны от него была пара крепких плеч.
Но сегодня деревянные скамьи были пусты, и звёзды в безоблачном небе совершали свой путь незамеченными. Первая четверть луны, всего неделя до полнолуния. У него немного закружилась голова, в знакомом нетерпении, но Рем не обратил на это внимания. Он направился обратно, осторожно нашаривая ногой гладкие каменные ступени.
Джеймс поскользнулся здесь в последний вечер перед экзаменом по Астрономии, перепугав их всех до полусмерти. Ремус вздрогнул от дуновения ветерка, вспомнив крик Питера и молниеносно быстрый рывок Блэка, схватившего Джеймса за локоть, оберегая всех четверых от падения вниз головой с лестницы. И нарочитый смех Джеймса, эхом отзывавшийся в узкой башне, и то, как руки Сириуса задержались...
Рем встряхнулся. «Если бы я был в шкуре Джеймса... – он пробовал вообразить, что он – Сириус, и рассуждать так, как рассуждал бы вредина Тихоход, – я спрятался бы в библиотеке, потому что Мадам Пинс еще не простила ту выходку с «Историей Хогвартса» и почти невидимыми чернилами...»
Он спустился к подножию Башни, озираясь по сторонам. «Если бы я пробовал поддеть Питера, то спрятался бы в Подземельях – возле Слизеринского общежития, разумеется».
«А если бы пробовал поддеть меня... – он сделал паузу, лунный свет прохладой огладил его худые плечи, – …я спрятался бы в месте укромном и... двусмысленном». Рем надул губы, но то, что сейчас поднималось у него в груди на мягких, словно совиных крыльях, вовсе не было раздражением.
«Таком, как душевая для мальчиков или... чья-нибудь кровать!»
Он вздохнул и направился к Гриффиндорской Башне.
– «Весёлый Роджер».
Полная Дама моргнула, отрываясь от чашки с чаем.
– Что?.. О да, конечно, дорогой... – она рассеянно отодвинула портрет, поворачиваясь к приятельнице с третьего этажа.
– Нет, ты просто не поверишь, у этой девки хватило наглости сказать мне...
Ну ладно, это в любом случае было бы нечестно – спросить у картины, не проходил ли тут Сириус.
Если кто-нибудь из гриффиндорцев, еще бодрствовавших в общей гостиной, штудируя книги или играя в карты, и удивился, увидев Рема одного, без привычного окружения, он ничего не сказал. Зеленоглазая девушка с учебником Арифмантики на коленях улыбнулась, когда он проходил мимо, и немного застенчиво помахала рукой.
– Доброй ночи, Ремус, – сказала она ему вслед.
Слишком смущённый для большего, чем ответный взмах, Рем прошел к лестнице в спальню. Джеймс голову ему оторвёт – конечно, если узнает – но Рем не видел смысла сообщать о том, что новая пассия Поттера пожелала ему доброй ночи. Хотя это было бы, по крайней мере, честно, если Ремус поднимется в спальню и обнаружит, что был не первым, кто нашёл Сириуса...
Полог на его кровати был задёрнут.
Какое-то время Рем стоял в дверном проёме спальни, тяжело дыша и не зная, что делать со ступенькой под ногами.
Постели остальных, тем не менее, выглядели нетронутыми. Рядом с дверью – кровать Джеймса: как обычно, небрежно заправленные простыни и кипа Колдокомиксов; постель Питера – со ржавой наволочкой и педантично сложенной пижамой.
У окна, напротив его собственной кровати, полог Сириуса тоже был задёрнут. Но, в отличие от Тихохода, который задёргивал занавеси, чтобы скрыть неприбранную постель, Рем знал, что сегодня утром оставил свою как обычно опрятной.
Сам дивясь тому, почему он вдруг затаил дыхание, Ремус тихо подошёл к кровати и одним быстрым движением отдёрнул полог.
Его одеяло прикрывало бесформенную груду, дрожащую от сдерживаемого смеха; на наволочку красноречиво выбилась прядь тёмных волос.
– Нашёл! – сказал Рем, вновь обретая дыхание и пытаясь догадаться, сколько тел составляло эту «кучу малу»: одно или два. Или три – но вряд ли Питер окажется столь расторопным.
– Кто здесь?
– Разве не я должен это спросить? – пропела «куча мала», простыни неуклюже зашевелились, словно подвыпивший призрак. – Ты ли это, Лууууни?..
Рем подошёл ближе и отдёрнул одеяло, встретив взгляд знакомых карих глаз и неожиданно смущённую улыбку.
Разметав волосы по подушке Рема, запутавшись ногами в его простынях, одетый только в пижамные штаны, Сириус Блэк имел любезность выглядеть виноватым.
– Попался, – мягко сказал Рем, невольно спрашивая себя: кто же из них все-таки попал?
– Опочки!.. Честно, Луни, я не хотел прятаться в твоей кровати... приятель, если ты писаешься в постель, это полностью твоё право… Ну правда, это не входило в мой план, но у Плаксы Миртл на меня зуб – она пустила воду, когда я пробовал спрятаться в душевой кабинке...
Все это выплеснулось наружу неразборчивым потоком слов, но Ремус уловил смысл довольно легко. Дёрнул плечом:
– Я собирался потом зайти в душевую, Тихоход, так что ты вдвойне пойман.
Рем заметил, что простыни были влажными, так же, как волосы Сириуса; и покачал головой:
– Разве ты не мог обсушиться для начала? Теперь моя постель сырая.
Сириус ухмыльнулся, в его глазах плясали чёртики.
– Вообще-то я как раз искал пару сухих носков, когда услышал, как кто-то поднимается по лестнице. Пришлось сматываться., - теперь его улыбка светилась блаженной невинностью.
– Довольно честно, – согласился Рем, залезая в кровать, и задёрнул полог. Плотная ткань не пропускала свет; несмотря на зажжённые в спальне волшебные лампы, их укромный уголок погрузился в полутьму.
– Хорошо спрятались. Теперь мы должны дождаться остальных, чтобы заловить...
Сириус молчал, его тёмные глаза были непроглядными в сумраке. Рем подтянул колени к груди.
– Так вот... – неуверенно начал он, убирая чёлку с глаз.
– Погоди! – Сириус перехватил его руку на середине жеста, и Рем невольно вздрогнул от прикосновения. Но Блэк подмигнул в ответ и потянул руку к себе, принюхиваясь к запястью.
Рем позволил себе расслабиться, он не собирался доставлять Сириусу удовольствие, извиваясь от щекотки: собачье чутьё Сириуса – даже трансформировавшегося – было слишком спорным вопросом. Ремус ожидающе поднял бровь:
– Что ты хочешь унюхать, Шерлок Пёс?
Увлечённый «расследованием» Сириус не ответил, с сопением продвигаясь вверх по руке Рема, тёплым дыханием невыносимо щекоча ямку в сгибе локтя.
– Так... дай пос’треть... Ага. Ты думал спуститься в кухню, но решил, что там скорей всего обосновался Джимми.
– Для этого не нужно быть великим детективом. – Рем не сдержал улыбки: нос Сириуса был холодным после неожиданного купания, а волосы взлохмачены и мокры – точь-в-точь как у здорового щенка. – Мы все слышали, как у Джеймса урчит в животе.
Нимало не смущённый, Сириус продолжил.
– Вот упрямец, – Рем едва ли мог оставаться неподвижным – Сириус теперь сопел ему в плечо, мокрые волосы холодили шею.
– Потом ты поднялся в кабинет Предсказаний... подожди, нет – в Астрономическую Башню, и там… – он вдруг замер, тяжело дыша. – Ты испугался, когда спускался по лестнице. – Он посмотрел в глаза Рема, неожиданно посерьёзнев. – Я прав?..
Конечно, это могла быть просто догадка, мог быть блеф, но, тем не менее, это было правдой. Ремус кивнул, прикрыв глаза, его голос дрогнул:
– Ты можешь чуять страх?
Сириус прикусил губу и выпустил руку Рема, чтобы взять его лицо в ладонь.
– Луни, так я прав?.. Ты не упал там?
Покачав головой, Ремус только начал задаваться вопросом, что ещё его друг мог учуять, когда Сириус рассмеялся вслух:
– Ну конечно испугался! Ведь рядом не было меня, чтобы поймать... – он явно покровительственным жестом обнял Рема за плечи. – А у тебя всё цело? Ничего не надо починить?..
Рем никак не мог защищаться со всех сторон одновременно; а Сириус, кажется, весь теперь состоял из щекочущих пальцев и ищущих рук. Смеясь глазами, он сгрёб друга в медвежье объятие и опрокинул на постель.
Тихоход был большой собакой, а Луни вырос волком – привычный к толчкам и ударам, он обнажил зубы в плотоядном оскале, уткнувшись в шею Сириуса.
Это вовсе не казалось странным: вместе забраться под одеяло и разделить тепло тел друг друга, и тихо пересмеиваться в жаркой духоте за пологом. Это было так естественно, когда его голова уютно устроилась у Сириуса на груди, а дыхание Блэка ерошило его волосы. Рем вздохнул, безуспешно пытаясь забыть о прохладных пальцах Сириуса, гладящих его лицо.
Наступившая тишина была тяжёлой и тусклой, как тень, и они не смотрели друг на друга, находясь близко-близко, почти разделяя биение сердец. Ремусу казалось, что он может чувствовать зов луны за окном, луны в первой четверти, стремящейся к апогею.
Он прочистил горло, отгоняя наваждение:
– Как думаешь, кто найдёт нас первым?
– Гмм?.. – отозвался Сириус, словно бы вырванный из глубокого раздумья. – Да ну... – он рассеянно играл волосами Рема, завивая их между пальцев. – Джимми, по-моему. Не думаю, что Питер скоро допрёт, где нас искать…
Рем всё ещё пытался придать мыслям разумное направление и не обращать внимания на руки Сириуса в своих волосах, теперь лениво почёсывающие его за ухом.
– Но Джеймс точно потеряет след, если заглянет на кухню. – Он зарылся носом в шею Сириусу, инстинктивно принюхиваясь. О черт, он пах как... но то, что почувствовал Ремус, уже нельзя было назвать просто животным влечением
Чуть позже Рем осознал, что его собственная рука обнимает Сириуса за талию, кругами поглаживая тому поясницу. Кажется, Сириус ощутил это в то же время, встряхнув волосами и заворчав, как довольный сонный пес:
– Мммл... Луни... какие руки!..
Поощрённый этим, Ремус украдкой подвинулся ещё ближе, перенёс ладони на спину Сириуса и стал с силой гладить его там, наслаждаясь тем, как играют мышцы под подушечками пальцев. А когда он обнаружил особенно сильное напряжение и потянулся нажать, реакция Сириуса была более чем одобрительной.
– Такие? – переспросил Рем.
– Мхмм... – это было уже не просто бормотание, а осознанное подтверждение.
Лишь затем он поднял голову и понял, что Сириус наблюдал за ним всё это время. Сейчас он больше не казался безобидным пёсиком. И хотя Ремус вряд ли гордился своим чутьём двадцать восемь дней месяца, теперь он чувствовал, как воздух наполняется чем-то, от чего у него запершило в горле, а волосы на шее поднялись дыбом.
О, как бы он хотел сегодня стать волком, чтобы мчаться в ночи, бок о бок, и ни о чём не думать...
Запоздало он подался назад, путаясь в простынях, но лишь затем, чтобы почувствовать, как руки Сириуса твёрдо легли ему на плечи.
– Ты слишком хорошо прячешься, – прошептал Сириус, его голос был печален, а глаза столь же темны, как и волосы цвета чёрного дерева.
Ремус моргнул.
– Ты уже говорил это, – ровно сказал он.
Сириус промолчал.
– Я думал, ты меня не услышал, – в конце концов отозвался он, всё ещё не поднимая глаз.
– Я всегда слушаю тебя, Сириус, – шепнул Рем, высказывая этим гораздо больше, чем доверил бы передать словам.
Ответная улыбка вышла слегка кривой. Блэк смотрел на его шею, и Ремус подумал: это из-за того, что рубашка сползла с плеча, открывая шрам.
– Ну да... – кажется, Сириуса это не убедило, хотя он и опустил руки, позволяя Рему отодвинуться куда он пожелает. – Это потому что я без конца треплюсь, да?
Не двигаясь с места, Рем ещё мог бы подобрать слова для своих довольно нерешительных возражений – если бы Сириус не провёл указательным пальцем по его шраму в форме полумесяца. Ощущение вспыхнуло тотчас же, разворачивая горячие усики по всему телу, магическая рана отозвалась покалываньем на чужое прикосновение. Рем шипяще выдохнул, приоткрыв рот в бессознательном волчьем жесте покорности.
Сириус не мог знать этого, но он немедленно убрал руку.
– Больно? – спросил он, и Ремус почти смог рассмеяться, увидев ошеломлённое выражение на лице друга.
– Не больно, – ответил он наконец. – Но Это. Не. Простой. Шрам.
Искривив губы в ироничной усмешке, Сириус всё ещё казался потрясённым:
– Так я могу до него дотронуться?
Рем опустил глаза, вспомнив об упоительном жаре, вызванном столь простым касанием.
– Не думаю, что тебе стоит.
– Ты всегда всё усложняешь, – огрызнулся Блэк - его нервы и так были на пределе.
Они сейчас так близко, как только могли быть, не касаясь друг друга, и воздух меж ними, казалось, наэлектризован.
– Или ты хочешь этого, или нет.
Рем снова сомкнул веки, как никогда раньше желая, чтобы лунное серебро омыло их своей прохладой, изменяя его существо.
– Это никогда не было просто, – шепнул он, зная, что другой мальчик всё равно не сможет понять.
– Так научи меня, – настаивал Сириус, почти со злостью отбрасывая одеяло. – Покажи мне как... как прикоснуться к тебе.
Это было даже легче, чем превращение. Сириус не шевелился, склонясь над ним, но сам Ремус потянулся навстречу и подставил шею алчущему рту. Если Блэк и был удивлен, он не подал виду, его губы были любопытны и нетерпеливы, исследуя алый полумесяц колдовского шрама.
И теперь Рем замер, хотя и думал, что вот-вот взорвётся, если ещё немного пробудет в неподвижности – под лаской губ Сириуса, скользящих по его горлу, следом кометы оставляя за собою призрак поцелуя... прежде, чем, наконец, их губы встретились.
Это было бездумной песнью полнолуния, не приносящего боли, бешеной пляской звёзд, не знающих усталости. Ремус подался вверх, в жаркие объятия Сириуса, целуя его почти отчаянно.
– Знаю, Луни, я тупица, – Сириус улыбался, тяжело дыша, его глаза сияли так же ярко, как и звезда с его именем, – но в этом я кое-что смыслю....
И Рем ни о чём не спрашивал, слепо благодарный за эти руки, ласкающие так жарко, стягивающие с него рубашку, больше не оставляя тайн.
– Уж по этому предмету ты точно круглый отличник, – выдохнул он, и, когда Сириус рассмеялся в ответ, Рем перехватил его и потянул под себя, жадно целуя.
И Сириус вовсе не протестовал, кружа ладонями по его груди, лаская ноги под коленями, прижимаясь бёдрами, так что их возбуждённые члены тёрлись друг о друга почти болезненно. Рем тяжело и часто дышал в рот Сириуса, вдруг подумав, что не так уж и трудно быть собою, в конце концов...
Он освободился от оставшейся одежды, не обращая внимания на смешок Блэка, вызванный его нетерпением.
– Нельзя играть в прятки, Луни, если ты даже не прячешься...
– Заткнись, или я не стану помогать тебе снимать штаны!.. – ответил Рем, все-таки делая именно это.
Сириус притянул его к себе и щекотно рассмеялся в ухо; его летящие касания стали красноречивей всяких слов.
Это был простой ритм играющих щенков, это было магией лунного цикла, это было потребностью жизни: слиться друг с другом, качая бедрами, лаская и умоляя о ласке...
Ремус почти мог притвориться, что они просто бегут вдвоём сквозь осыпающийся вереск и шальной аромат примятой травы, облитые лунным светом, подгоняемые всплеском адреналина в крови...
Но Сириус был рядом, горячий и гладкий; бледные руки Рема отсвечивали на фоне его загорелой кожи, солнечно-спелый цвет которой был, наверное, всего лишь следствием полуденных гонок на квиддичном поле.
Сириус ни на миг не отрывал от него пристального взгляда, глаза его горели тем же желанием, которое наполняло кончики его пальцев. И Рем весь отдался ощущению удивительного сладостного жара, поднимавшегося в нём, когда он чувствовал взгляд этих звёздно-ярких глаз, скользящий по его телу, почти обжигающий живот и бедра... Блэк под ним стонал, клялся, задыхаясь, уговаривал не останавливаться – и Ремус видел, как пульс на его горле бьётся согласно с пульсом меж его бёдер.
Когда Сириус кончил, зажмурившись, откинув голову, его руки всё ещё двигались меж ними, лаская, пока он проливал себя, жаркий и беспомощный. И Рем, застигнутый врасплох, последовал за ним – луна в апогее, на высшей точке орбиты летящая сквозь звёзды; ему казалось, что он уже кричит имя... – а Сириус смеялся, с закрытыми глазами откинувшись на подушку, и выглядел необычайно довольным.
Приподнявшись на локте, Рем с сожалением глянул вниз:
– Наследили мы...
Картинно вытираясь краем простыни, Блэк заметил:
– Не без того. Но ты же знаешь, я... – остальная часть фразы утонула в неясном звуке.
Широкая ладонь Сириуса двинулась вверх по бедру Рема, он присвистнул сквозь зубы:
– Проклятье, Луни, похоже, тебе и правда больно!..
Ремус не ответил, позволяя Сириусу отыскать шрамы на своем теле, один за другим; позволяя ему увидеть прошлое, о котором никогда не рассказал бы словами.
И Блэк очерчивал кончиками пальцев уже зажившие раны, словно карту созвездий рисуя на бёдрах возлюбленного.
– Реми…
– Я сказал, заткнись! – голос Джеймса.
Они оба замерли.
– Но ты ж говорил, что они будут здесь, – возразил Питер.
Ладонь на колене Рема вдруг стала очень тяжёлой. Он затаил дыхание, бессознательно пригнувшись, ртом прижавшись к ключице Блэка. Никто не смел подать и звука – их обнаружили.
– Ну да… – шикнул Джеймс, гася огни шёпотом заклинания. – И если б ты хоть чуть-чуть соображал, то понял бы, что они спят. И тебе пора! – звук прицельного удара подушкой по спине и короткое «О!»
Затем комната погрузилась в тишину, и долгие, долгие секунды никто не двигался с места.
У Ремуса потемнело в глазах. Миг спустя он вырывался из рук другого мальчика, извиваясь на нём.
– Ты что!.. Я ничего не знал об этом... Честно! – шёпот Сириуса почти сорвался на вопль, когда Рем, дыша ему в пупок, сотворил зубами нечто вовсе немыслимое.
– Свежо предание... – пробормотал Рем, уткнувшись Сириусу в бок, в какое-то особо чувствительное место.
– Луни, щекотно, – взмолился тот, выгибая бёдра. – Прекрати, ты нас выда... ааа! Ремус!!!
Рем засмеялся вслух, больше не заботясь о том, чтобы приглушить голос подушкой.
– Ладно, – сказал он, наконец, – ты меня нашёл.